"Российская прогрессивная система исполнения уголовных наказаний" (Ткачевский Ю.М.) ("Городец", 2007)

понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли или ограничением его свободы (связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.) <*>.
--------------------------------
<*> Постановления Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. М., 2004. С. 343.
Необходимо отметить, что и в местах лишения свободы наблюдаются криминальные факты дополнительной "изоляции" осужденных осужденными путем запирания их в подвальные помещения, связывания с перевязыванием рта и помещением в укромные уголки, за строительными материалами и т.д.
Угроза применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, должна быть реальной с обещанием ее немедленного применения.
В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 21 июня 1985 г. "Судебная практика по делам об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений" было указано, что терроризированием должно признаваться глумление и издевательство над осужденными в целях устрашения и воспрепятствования перевоспитанию <*>. Эта рекомендация спорна. В законодательстве (ст. 77.1 УК РСФСР и ст. 321 УК РФ) устанавливалась в прошлом и устанавливается в настоящее время ответственность за применение насилия или угрозу его применения, не опасного для жизни или здоровья осужденного (ч. 1 ст. 321 УК РФ) или сотрудника места лишения свободы либо его близких (ч. 2 ст. 321 УК РФ). Глумление и издевательство над указанными лицами не могут причинить вред здоровью человека. Они посягают на его достоинство, что является оскорблением потерпевшего и подпадает поэтому под признаки ст. 130 и 319 УК РФ.
--------------------------------
<*> Там же. С. 485.
В связи с этим представляется спорной позиция тех юристов, которые считают упомянутую рекомендацию Пленума Верховного Суда СССР верной и действующей в наше время <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Уголовное право Украины: Особенная часть. Киев; Харьков, 2003. С. 548.
Угроза применения насилия, не опасного для жизни и здоровья осужденного, или применение такого насилия обычно осуществляется публично, в присутствии иных осужденных, а иногда и администрации места лишения свободы. В таких ситуациях психическое или физическое насилие, несомненно, влияет на психику свидетелей такого преступления. Это косвенная угроза иным осужденным - подобная акция будет применена и к вам, если вы будете проявлять лояльность к администрации органа, исполняющего наказание, а в отношении администрации - такие акции сопряжены с подрывом ее авторитета.
Рассматриваемое преступление является оконченным с момента высказывания угрозы причинить насилие или же с начала причинения вреда здоровью.
Субъектом действий, дезорганизующих работу мест лишения свободы, является осужденный к лишению свободы с момента вступления приговора в законную силу. Это лицо должно к моменту совершения преступления достичь 16-летнего возраста (ч. 1 ст. 20 УК РФ).
С субъективной стороны действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы по реализации целей наказания, характеризуются прямым умыслом для воспрепятствования исправлению осужденного или из мести за оказание им содействия администрации места лишения свободы в налаживании нормальной деятельности этого учреждения. В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 2 марта 1985 г. было подчеркнуто, что "от терроризирования осужденных, ставших на путь исправления, суды должны отличать другие, сходные по объективной стороне преступные проявления (нанесение побоев, причинение телесных повреждений и т.п.), которые были совершены на почве ссор, личных взаимоотношений подсудимого с потерпевшим и при иных подобных обстоятельствах" <*>.
--------------------------------
<*> Там же. С. 485.
Привлечение к уголовной ответственности лиц, виновных в преступлении, подпадающем под признаки ч. 1 ст. 321 УК РФ, встречается редко, вероятно потому, что латентность таких преступлений велика. Объясняется это и тем, что нередко администрация мест лишения свободы в стремлении не "выносить мусор из избы" "относят" их к нарушениям режима исполнения наказания или нетяжким преступлениям против осужденных, "делам частного возбуждения". Недопустимость такой практики очевидна. Она ведет к снижению качества работы мест лишения свободы и нарушению прав осужденных на их личную безопасность, регламентированную ст. 13 УИК РФ и всей системой исполнения наказания.
В ч. 2 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за "деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением ими своей служебной деятельности либо его близких". В этой части анализируемой статьи речь идет об ответственности за дезорганизацию работы учреждений и органов, исполняющих наказание в виде лишения свободы, тех же самых, о которых упомянуто в ч. 1 ст. 321 УК РФ. Следовательно, непосредственный объект этого преступления и иные элементы его состава за исключением дополнительного или дополнительных объектов - сотрудники мест содержания осужденного к лишению свободы и их близкие, о чем прямо указано в законе, - одни и те же.
Несмотря на это в юридической литературе нашла широкое применение тенденция необоснованного, с нашей точки зрения, расширения состава преступления, определенного в ч. 2 ст. 321 УК РФ.
Прежде всего многие юристы полагают, что в анализируемой норме предусмотрена ответственность не только за дезорганизацию работы учреждений и органов, исполняющих лишение свободы, но и ответственность за подобные действия в отношении следственных изоляторов в той части их деятельности, которая не относится к исполнению лишения свободы. Так, в одном из учебников по уголовному праву указано, что уголовная ответственность за преступления, ответственность за которые установлена ст. 321 УК РФ, помимо мест лишения свободы, исправительных учреждений, наступает и при дезорганизации нормальной деятельности мест содержания под стражей - следственных изоляторов <*>.
--------------------------------
<*> Уголовное право России: Особенная часть. М.: Проспект, 2004. С. 699.
Некоторые юристы необоснованно расширяют границы состава анализируемого преступления, полагая, что его субъектами могут быть не только осужденные (после вступления приговора в законную силу), но и обвиняемые или подозреваемые, находящиеся под стражей <*>.
--------------------------------
<*> См., например: Уголовное право Российской Федерации: Особенная часть. М., 2004. С. 647; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2004. С. 564; Российское уголовное право: Особенная часть. М., 2006. С. 581.
Обвиняемый может быть субъектом преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 321 УК РФ лишь в том случае, когда он имеет "титул" осужденного к лишению свободы. Напомним, что в следственных изоляторах могут находиться осужденные к лишению свободы в связи с привлечением их к участию в следственных действиях или судебном разбирательстве (ст. 77.1 УИК РФ).
Итак, непосредственным объектом преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 321 УК РФ, является нормальная деятельность мест лишения свободы по реализации карательно-воспитательного воздействия наказания, достижение целей, стоящих перед ними.
Дополнительный объект при посягательстве на сотрудника места лишения свободы - личность потерпевшего.
В тех же случаях, когда осужденный посягает на близких сотруднику места лишения свободы лиц, то дополнительных объектов два. Первый - личность пострадавшего, а второй - личность сотрудника места лишения свободы, ибо это посягательство осуществляется с целью оказания психического давления в конечном счете именно на него - сотрудника места лишения свободы с целью воспрепятствования его нормальной работе, а в итоге - нарушению нормальной работы исправительного учреждения, его дезорганизации. Это опосредованное влияние на одно лицо через психическое или физическое насилие над другим лицом.
В ч. 2 и 3 ст. 321 УК РФ устанавливается ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от осужденных путем посягательств на сотрудников этих учреждений.
В соответствии со ст. 24 гл. IV Закона РФ от 21 июля 1993 г. "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы", сотрудниками мест содержания под стражей являются лица, имеющие специальное звание и военнослужащие, исполняющие обязанность по обеспечению режима содержания осужденных под стражей. Следовательно, посягательство на иных лиц, работающих в этих учреждениях, квалифицируется по соответствующим статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за преступления против личности. Если же в местах содержания под стражей осужденный совершает преступление против представителя власти, то ответственность за это определяется в соответствии со ст. 318 УК РФ.
Необходимо подчеркнуть, что дезорганизация работы мест лишения свободы осуществляется только в тех случаях, когда посягательства на их сотрудников совершаются осужденными в связи с осуществлением этими сотрудниками своих служебных полномочий. Это прямое предписание как ст. 77.1 УК РСФСР, так и ст. 321 УК РФ.
Как уже отмечалось, в ч. 2 ст. 321 УК РФ предусмотрена ответственность за дезорганизацию работы мест лишения свободы или содержания под стражей путем посягательств на лиц, являющихся "близкими" к сотрудникам этих мест.
Близкими лицами являются: а) близкие родственники - супруги, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки (ст. 5 УПК РФ), а лица, состоящие в ином родстве (дядя, тетя, племянник, племянница, двоюродный брат и сестра) или свойстве (родственники супруга или супруги - ее или его родители, братья, сестры); б) иные лица, жизнь и благополучие которых для представителя администрации места лишения свободы или заключения дороги в силу сложившихся отношений (друг, учитель и т.д.) <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации. М.: Кодекс, 2004. С. 557.
Объективная сторона рассматриваемого варианта анализируемого преступления сложна. Она слагается из действий, посягающих на лицо, не имеющее отношения к деятельности органов, исполняющих наказание в виде лишения свободы. Однако это психическое или физическое насилие воздействует на психику служащих мест лишения свободы или содержания под стражей, ибо насилие над их близкими им не безразлично. В подобных ситуациях возникает проблема субъекта преступления, ибо в соответствии со ст. 321 УК РФ, таковым может быть только лицо, отбывающее лишение свободы. Однако оно изолировано от общества, и поэтому осуществлять психическое или физическое насилие в отношении граждан, находящихся вне места лишения свободы, они практически лишены возможности, за исключением редких случаев встречи с ними во время длительных свиданий вне места лишения свободы (ч. 1 ст. 89 УИК РФ) или же при проведении работ вне места лишения свободы без конвоя или сопровождения (ст. 96 УИК РФ). Поэтому чаще всего такое насилие над близкими сотрудников администрации мест лишения свободы оказывают по просьбе осужденных их друзья, знакомые, соратники по преступной деятельности, которые являются соисполнителями преступлений, ответственность за которые предусмотрена ч. 2 и 3 ст. 321 УК РФ.
Практически такая договоренность осужденного с соисполнителями возможна при свиданиях с ними или с незаконным использованием мобильных телефонов.
Ответственность за действия, дезорганизующие деятельность органов, исполняющих лишение свободы, возникает в процессе исполнения этого наказания, а не по поводу его реализации. М.В. Самойлов отбыл наказание в виде лишения свободы 10 апреля 2002 г. 8 мая он пришел к служащему колонии, в которой отбывал наказание, Люлукину и нанес ему несколько ударов в порядке мести за обнаружение потерпевшим в процессе отбытия наказания спиртных напитков. За это злостное нарушение режима исполнения наказания Самойлов был водворен на 4 месяца в помещение камерного типа. За содеянное Самойлов был осужден приговором Пензенского областного суда от 22 августа 2002 г. по ч. 3 ст. 321 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ Определением от 11 декабря 2002 г. (дело N 29-002-20) приговор Пензенского областного суда отменила, указав, что насилие, примененное Самойловым к сотруднику места лишения свободы, не является действием, дезорганизующим работу места лишения свободы, ибо оно было осуществлено после отбытия им наказания в виде лишения свободы. Добавим - это иное преступление, подпадающее под признаки ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителей власти). Рассматриваемое положение относится к ч. 1 и 2 ст. 321 УК РФ.
В ч. 2 ст. 321 УК РФ подчеркнуто, что действия осужденного по дезорганизации работы мест лишения свободы будут считаться таковыми лишь в тех случаях, когда психическое или физическое насилие направлены на сотрудника места лишения свободы, выполняющего свои служебные функции.
Субъективная сторона анализируемых преступлений характеризуется наличием прямого умысла осужденного применить физическое или психическое насилие сотруднику места лишения свободы с целью воспрепятствовать его законным действиям.
В тех же случаях, когда в совершении преступления участвует и соисполнитель, применяющий насилие к лицу, близкому к сотруднику места лишения свободы, то осужденный должен сознавать то, что он вызвал у соисполнителя решимость совершить это насилие с целью воздействия на сотрудника места лишения свободы с целью воспрепятствования его законной деятельности.
Не исключена ситуация, в которой осужденный вводит соисполнителя в заблуждение, уверяя его в том, что он, например, находится в личных неприязненных отношениях со служащим места лишения свободы и просит за это оказать на него насильственное воздействие. В подобном случае осужденный подлежит ответственности по ч. 2 или 3 ст. 321 УК РФ, а соисполнитель - по ст. 317 или 318 УК РФ.
Соисполнитель в подобной ситуации подлежит ответственности за применение насилия в соответствии с статьями УК РФ, предусматривающими ответственность за причинение вреда здоровью (ст. 113 и 115 УК РФ), побоев (ст. 116 УК РФ), истязания (ст. 117 УК РФ) и угрозу убийством причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ).
Санкции ч. 1 и 2 ст. 321 УК РФ одинаковы - лишение свободы на срок до пяти лет. Следовательно, законодатель считает характер общественной опасности этих преступлений одинаковым.
В ч. 3 ст. 321 УК РФ установлена ответственность за квалифицированные виды дезорганизации работы мест лишения свободы. Такими квалифицирующими