"расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве" (карапетов а.г.) ("статут", 2007)

письменно под страхом невозможности использовать свидетельские показания, а также тем, что 2) законодательство о бухгалтерском учете требует документального подтверждения хозяйственных операций. Соответственно, и односторонний отказ в таких случаях должен следовать форме договора и оформляться письменно.
В связи с этим возникает крайне важный практический вопрос о том, в какой момент договор считается расторгнутым: в момент отправления уведомления о расторжении или в момент его получения должником. На практике кредиторы зачастую доказывают в суде факт направления должнику соответствующего уведомления, например, предъявляя почтовую квитанцию об отправлении заказного письма. Данный подход не учитывает возможных почтовых рисков, а именно риска утери письма, вручения неуполномоченному лицу или задержки в пересылке в тех случаях, когда доставку сообщения осуществляет та или иная почтовая организация или курьерская служба.
К сожалению, российское законодательство не дает четкого ответа на вопрос о распределении почтовых рисков. Иными словами, нет нормы, которая указывала бы, кто (отправитель или получатель) отвечает за ошибки почтовой организации. Тем не менее данная проблема имеет большое практическое значение и выходит за рамки вопроса о порядке расторжения. Вопрос о том, когда извещение или заявление считается совершенным, а юридические последствия этого извещения возникшими (в момент отправления или в момент получения), встает очень часто при применении множества норм ГК (например, когда речь идет о порядке зачета встречных однородных требований, предупреждения арендатора о необходимости устранить нарушение и во многих подобных случаях). Применительно к порядку расторжения мы встречаем лишь одно из преломлений данной общей проблемы.
При этом следует иметь в виду, что применительно к отдельным случаям законодательство Российской Федерации однозначно решает вопрос о моменте возникновения юридического эффекта уведомления. Так, ст. ст. 433, 435 ГК предусматривают, что оферта и акцепт считаются совершенными в момент их получения адресатом, тем самым возлагая все почтовые риски на отправителя. Это означает, что, для того чтобы быть уверенным в возникновении юридического эффекта оферты или акцепта, отправитель должен позаботиться о получении доказательств вручения отправления. Другой пример: норма п. 4 ст. 523 ГК, которая указывает, что "договор поставки считается измененным или расторгнутым С МОМЕНТА ПОЛУЧЕНИЯ одной стороной уведомления другой стороны об одностороннем отказе от исполнения договора..." (выделено мной. - А.К.).
Но в законодательстве отсутствует общая норма, которая решала бы данный вопрос для всех остальных случаев. В советском законодательстве данный вопрос также прямо разрешен не был, а в литературе затрагивался крайне редко и в основном косвенно. Так, В.А. Рясенцев отмечал, что заявление об отзыве доверенности вступает в юридическую силу в момент отправки, а не в момент фактического получения данного заявления адресатом <378>.
--------------------------------
<378> Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М., 2006. С. 302.
Учитывая сказанное выше, следует призвать законодателя или высшие судебные органы ввести в закон соответствующую норму или дать однозначные разъяснения. В качестве примера прямого законодательного закрепления соответствующей нормы можно привести подход Венской конвенции 1980 г., которая содержит правило о том, что риск задержки, недоставки или ошибки в передаче несет получатель при условии, что отправитель принял все надлежащие при данных обстоятельствах меры (ст. 27 ВК) <379>. Следует поддержать саму попытку разработчиков ВК разработать четкую норму по указанному вопросу. Но при этом позволим себе не согласиться с самим выбранным решением.
--------------------------------
<379> Следует иметь в виду, что данная норма не применяется к процедуре заключения договора, а именно к порядку направления оферты и акцепта, а также в некоторых других случаях (подробнее см.: Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров. Комментарий / Отв. ред. А.С. Комаров. М., 1994. С. 77 - 78).
Для выбора оптимального подхода проведем анализ нескольких вариантов решения этой проблемы и предположим, какой из вариантов будет наиболее экономически целесообразным и разумным.
Во-первых, возможен строго "проотправительский" подход: все почтовые риски несет получатель. При таком подходе отправителю достаточно направить соответствующий документ в адрес получателя. Юридический эффект данного заявления или извещения вступает в силу с момента отправления. При таком подходе юридически безразлично, получил ли адресат извещение в реальности, и если да, то когда. В зарубежной цивилистике данный принцип обозначается как "принцип отправления". Мы предлагаем обозначать его как строгий принцип отправления.
Во-вторых, возможен более мягкий "проотправительский" подход: все почтовые риски несет получатель, но только в том случае, если отправитель принял все разумные и адекватные меры для того, чтобы получатель своевременно получил соответствующее письмо. Данный подход отчасти принят в ВК (ст. 27). Такой подход можно обозначать как мягкий принцип отправления.
В-третьих, право многих стран мира <380> содержит норму о возложении почтовых рисков на отправителя (строго "прополучательский" подход). Согласно данному подходу извещение (или заявление) получает юридическую силу лишь в момент его получения адресатом. Соответственно, данный подход ориентирует отправителя на выбор такого способа доставки, который позволит ему проконтролировать факт получения сообщения адресатом. Если отправление получателю не вручено, само извещение не имеет юридической силы и считается несделанным. Данный принцип в зарубежной цивилистике принято обозначать как принцип получения. Мы предлагаем называть его строгим принципом получения.
--------------------------------
<380> Подробный обзор известных разным странам подходов по указанному вопросу см.: Principles of European Contract Law. Part 1 & 2. Prepared by The Commission on European Contract Law. Ed. by O. Lando & H. Beale. London, 2000. P. 130 - 131.
В-четвертых, возможно принять и принцип условного получения, согласно которому отправитель должен обеспечить получение извещения, но презюмируется, что отправление считается полученным в нормально принятый в данных конкретных обстоятельствах срок для доставки извещения. Например, если принятый данной почтовой организацией срок по доставке обычного почтового письма из региона отправителя в регион получателя составляет 10 дней, то суд должен признать, что извещение вступило в силу по истечении 10 дней с момента отправления, независимо от того, получил ли получатель это письмо фактически или нет.
В-пятых, возможны и любые комбинированные варианты, при которых для определенных видов сообщений устанавливается принцип отправления, а для других - принцип получения. В качестве иллюстрации различных вариантов подобных комбинаций приведем решения, принятые разработчиками Венской конвенции 1980 г., разработчиками Принципов ЕКП и законодателями некоторых стран.
Согласно ст. 27 ВК признается мягкий принцип отправления, т.е. все почтовые риски ложатся на получателя, если отправитель действовал добросовестно и разумно. Но данный принцип не применяется в отношении порядка заключения договоров, который согласно ВК предусматривает, что оферта и акцепт вступают в силу, если только они фактически получены адресатом (п. 1 ст. 15, п. 2 ст. 18 ВК). Другой вариант комбинированных общих подходов предлагает Принципы ЕКП (ст. 1:303), согласно которым по общему правилу признается строгий принцип получения, т.е. извещение вступает в силу в момент фактического получения, а все почтовые риски несет отправитель. Но данный принцип не применяется в случае, когда извещение направляется в связи с допущенным получателем нарушением договора (например, уведомление о расторжении), - в данном случае действует принцип условного получения (извещение вступает в силу в тот момент, в который оно должно было бы быть доставлено в обычных обстоятельствах).
Интересный вариант сочетания общих принципов предлагает законодательство Испании. Согласно ГК Испании признается принцип получения (ст. 1262 ГК Испании), но применительно к коммерческим отношениям действует принцип отправления (ст. 54 Торгового кодекса Испании). Согласно английскому общему праву действует строгий принцип получения, но применительно к моменту вступления в силу акцепта со времен принятия решения по делу Adams v. Lindsell (1818) признавался строгий принцип отправления (так называемая теория почтового ящика), согласно которому акцепт считается совершенным и договор вступившим в силу с момента отправления акцепта в адрес оферента. В США, несмотря на серьезную критику, "теория почтового ящика" в отношении порядка заключения договора подтверждена в § 63 второго Свода договорного права (Second Restatement on Contracts) <381>.
--------------------------------
<381> Подробнее критику "теории почтового ящика" см.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 2. М., 1998. С. 53 - 55.
При всем уважении ко всем предложенным подходам считаем наиболее адекватным принятие строгого принципа получения, согласно которому любые извещения и заявления приобретают какое-либо юридическое значение только при условии их получения адресатом. Строгий принцип отправления абсолютно неадекватен. Контрагент, отправив извещение, считает себя выполнившим свою обязанность независимо от того, получил ли адресат данное извещение и знает ли он о возникших таким образом юридических последствиях. Такая ситуация может порождать недопонимание между сторонами, увеличение убытков сторон, конфликты и споры, а значит, и поводы для судебных разбирательств и в целом может необоснованно ущемить интересы получателя. Строгий принцип отправления построен на очевидной фикции. Право при принятии данного подхода считает получателя уведомленным в момент, когда он никак не мог получить данную информацию, полностью игнорируя очевидную ложность данной презумпции и риски утери сообщения, задержки в доставке или вручении иному лицу. Абсолютно непонятно, по какой причине российское право должно принимать данный подход, в особенности в тех случаях, когда соответствующее уведомление направляется не в связи с нарушением договора получателем?!
Вряд ли в достаточной степени справедлив и мягкий принцип отправления, так как он в не меньшей степени, чем строгий принцип отправления, создает неопределенность и провоцирует новые конфликты, так как допускает ситуацию, когда адресат остается в неведении в отношении произошедших юридических фактов и их последствий. Принцип условного получения более разумен, но, к сожалению, страдает двумя недостатками: 1) он порождает споры об обычных сроках доставки и 2) в полной мере не устраняет вышеобозначенную проблему неопределенности в случае, если почтовая организация нарушит нормативные или обычные сроки или вовсе утеряет письмо, что, как известно, в России случается сплошь и рядом.
Принятие какого-либо варианта комбинирования общих подходов со всей очевидностью требует каких-либо конкретных норм, проводящих соответствующую дифференциацию, которых в российском законодательстве нет. При этом мы, например, не видим особого смысла, вслед за создателями Принципов ЕКП, устанавливать в качестве исключения из общего строгого принципа получения случай, когда извещение направляется нарушителю договора в связи с фактом нарушения договора. Возможно, конечно, рассмотреть переложение почтовых рисков на получателя как своего рода санкцию за допущенное нарушение. Но мы не видим в этом очевидной необходимости. В то же время, будь в российском законе закреплена похожая норма, вряд ли имело бы смысл ее оспаривать. Это один из тех случаев, когда наличие или отсутствие той или иной нормы не принципиально. Главное, чтобы она была! Поэтому, учитывая отсутствие в российском законе формального закрепления каких-либо положений на этот счет, нет смысла искать какие-либо изощренные варианты толкования, которые могли бы обосновать закрепление в российском праве комбинированного подхода наподобие того, который отражен в Принципах ЕКП.
В связи с этим наиболее простым, понятным и разумным считаем строгий принцип получения, согласно которому все почтовые риски возлагаются на отправителя. В целом именно такой вариант с теми или иными особенностями в большинстве случаев отражается в праве зарубежных стран <382>. Так, согласно ст. ст. 1334 - 1335 Итальянского ГК признается в качестве общего правила, что извещение вступает в силу при условии его получения адресатом, если только получатель не докажет, что для него по объективным причинам было невозможно фактически получить сообщение. Согласно ст. 3:37 ГК Нидерландов признается также, что любые извещения получают юридическую силу только при условии их получения адресатом, за исключением тех случаев, когда неполучение письма было вызвано действиями самого адресата, лиц, за которых адресат несет ответственность, а также если неполучение письма было вызвано обстоятельствами, которые связаны в большей степени с адресатом и оправдывают перенесение на него соответствующего риска.
--------------------------------
<382> Подробный обзор зарубежного законодательства по данному вопросу см.: Principles of European Contract Law. Part 1 & 2. Prepared by The Commission on European Contract Law. Ed. by O. Lando & H. Beale. London, 2000. P. 130.
Данный подход может быть юридически обоснован путем применения по аналогии п. 4 ст. 523 ГК, который применительно к договору поставки предусматривает, что договор считается расторгнутым с момента получения уведомления об отказе от нарушенного договора, а также п. 2 ст. 435 и ст. 444 ГК, согласно которым оферта и акцепт вступают в юридическую силу при условии их фактического получения адресатом. Небезынтересно, что в некоторых странах проблема распределения почтовых рисков при отправке извещений или уведомлений в рамках гражданско-правовых отношений решается также путем применения по аналогии правила о моменте заключения договора (получение оферентом акцепта). В качестве иллюстрации можно привести австрийское право, в доктрине которого можно встретить мнение о том, что ст. 862 Австрийского гражданского кодекса (далее - АГУ), устанавливающая, что акцепт считается сделанным при условии и в момент его получения оферентом, должна применяться по аналогии ко всем остальным случаям направления извещений <383>.
--------------------------------
<383> Быдлински Ф. Основные положения учения о юридическом методе. Ч. 2 // Вестник гражданского права. 2006. N 2. Т. 6. С. 198.
С точки зрения правовой логики данный подход представляется наиболее разумным, если учесть ряд