"Практика международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г." (сост. М.Г. Розенберг) ("Статут", 2006)

контракта МКАС не указан как орган, уполномоченный сторонами рассматривать спор, в то время как слово "арбитраж" означает способ разрешения спора, а не орган рассмотрения спора. Соответственно, арбитражная оговорка контракта является, по мнению ответчика, недействительной, поскольку в контракте не назван орган, в котором будет рассматриваться возникший спор. В отношении упоминаемого в контракте Российско-Японского коммерческого арбитражного соглашения ответчик указал, что, поскольку названное Соглашение заключено между Торгово-промышленными палатами России и Японии, которые не являются органами государственной власти, к нему не могут применяться правила о международных договорах в контексте п. 3 Положения о МКАС.
Основываясь на изложенных доводах, ответчик пришел к выводу о том, что данный спор подлежит разрешению Арбитражным судом по месту нахождения ответчика, и просил МКАС прекратить разбирательство по делу в связи с отсутствием соглашения сторон на рассмотрение возникшего спора МКАС. Ответчик просил состав арбитража рассмотреть вопрос об отсутствии компетенции МКАС на рассмотрение настоящего спора в отсутствие его представителей и вынести постановление по указанному вопросу до рассмотрения спора по существу в соответствии с Регламентом МКАС. В заседание арбитража представители ответчика не явились.
* * *
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. МКАС считает, что поскольку арбитраж имеет место на территории Российской Федерации, а истцом, как это видно из его учредительных документов, является иностранная организация, коммерческое предприятие которой находится в Японии, то при решении вопроса о компетенции МКАС рассматривать настоящий спор надлежит руководствоваться положениями Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже".
Как следует из арбитражной оговорки контракта, заключенного сторонами 20 мая 2001 г. (ст. 7 контракта):
"1. Все споры, противоречия или разногласия, которые могут возникнуть между сторонами по настоящему контракту и/или в связи с ним, будут, по возможности, разрешаться дружественно путем переговоров между сторонами.
2. В случае, если стороны не придут к соглашению, все споры, противоречия или разногласия, которые могут возникать между сторонами или в связи с настоящим контрактом, подлежат урегулированию арбитражем в соответствии с Российско-Японским коммерческим арбитражным соглашением.
Вынесенное решение является окончательным и обязательным для обеих сторон".
Смысл этого взаимного соглашения, содержащегося в п. 7 контракта, не вызывал ни у одной из сторон каких-либо сомнений ни при заключении ими контракта, ни впоследствии вплоть до возбуждения арбитражного производства истцом. Не подлежит сомнению, что стороны воспроизвели в нем формулировку, содержащуюся в Соглашении между Торгово-промышленной палатой Российской Федерации и Японской коммерческой арбитражной ассоциацией (ЯКАА) от 8 сентября 1995 г., которые рекомендовали физическим и юридическим лицам двух стран, занятым в торговле и инвестициях между Россией и Японией, включать в их контракты следующую арбитражную оговорку: "Все споры, противоречия и разногласия, которые могут возникать между сторонами из или в связи с настоящим контрактом, подлежат окончательному урегулированию арбитражем в соответствии с Российско-Японским коммерческим арбитражным соглашением. Вынесенное решение является окончательным и обязательным для сторон".
При этом согласно п. 1 названного Соглашения между ТПП РФ и ЯКАА "местом арбитража будет являться, если стороны не договорились об ином, страна - место нахождения коммерческого предприятия ответчика. В случае если таким местом является Российская Федерация, то арбитраж будет иметь место в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации в соответствии с Регламентом этого Суда. В случае если таким местом является Япония, то арбитраж будет иметь место в Японской коммерческой арбитражной ассоциации в соответствии с Правилами Коммерческого арбитража указанной Ассоциации".
В п. 3 этого Соглашения указано, что "настоящее Соглашение будет именоваться Российско-Японским коммерческим арбитражным соглашением".
Данное Соглашение между ТПП РФ и ЯКАА и, соответственно, рекомендуемая ими арбитражная оговорка были доведены до сведения возможных пользователей - деловых кругов Японии и России, в том числе опубликованием его текста в издании ТПП РФ сборник информационных материалов "Право и арбитражная практика", выпуск 1 (Москва, 1997 г.), и для применения этой оговорки достаточно ссылки на указанное название Соглашения в конкретной сделке без необходимости воспроизведения в ней его полного текста.
Таким образом, предусмотрев разрешение их споров в соответствии с Российско-Японским коммерческим арбитражным соглашением, истец и ответчик договорились о том, что разрешение возникающих споров будет происходить в конкретном арбитражном институте в стране ответчика; поскольку ответчиком в настоящем споре является российская организация, рассмотрение спора должно осуществляться в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате Российской Федерации.
В свете изложенного, а также учитывая то, что согласно п. 2 ст. 7 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" арбитражным соглашением признается "ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку", "при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает упомянутую оговорку частью договора", состав арбитража признал МКАС компетентным рассматривать настоящий спор в соответствии с соглашением сторон на основании ст. 7 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 3 § 1 Регламента МКАС.
2. Рассмотрев вопрос об отсутствии в заседании арбитража представителей ответчика, состав арбитража установил, что ответчик своевременно получил как исковые материалы, так и повестку о слушании дела, направленную ему Секретариатом МКАС, о чем свидетельствуют имеющиеся в материалах дела уведомления почтовой службы и что не оспаривается самим ответчиком. В письме, полученном МКАС, ответчик просил состав арбитража рассмотреть вопрос об отсутствии компетенции МКАС на рассмотрение настоящего спора в отсутствие его представителей и вынести постановление по указанному вопросу до рассмотрения спора по существу.
Истец со своей стороны заявил ходатайство о рассмотрении дела по существу, несмотря на неявку представителей ответчика.
Состав арбитража, руководствуясь ст. 16 и 25 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже", а также п. 2, 3 § 28 Регламента МКАС, счел возможным рассмотреть настоящий спор в отсутствие представителей ответчика по существу, признав МКАС, как указано выше в настоящем мотивированном решении, обладающим компетенцией в силу арбитражного соглашения сторон. Ответчик знал, что в соответствии с упомянутыми положениями Закона и Регламента МКАС вправе приступить к рассмотрению дела по существу, отложив вынесение своего заключения по поводу юрисдикционных возражений ответчика до стадии принятия мотивированного решения, т.е. без вынесения постановления по данному поводу в предварительном порядке и отложения слушания. Нежелание ответчика направить своих представителей в это заседание не может служить препятствием для разбирательства дела.
3. Обратившись к вопросу о применимом праве, МКАС констатировал, что стороны не согласовали в контракте, закон какого государства подлежит применению к спорам, возникающим из контракта или в связи с ним.
Контракт обладает определенными особенностями, предусматривая, в частности, что Предприятие (т.е. ответчик) передает Фирме (т.е. истцу) "исключительное право реализации товара" (подп. 1.2) и что "за реализацию товара Предприятия Фирма получает комиссионное вознаграждение в размере 4% от общей стоимости реализуемой продукции" (п. 4). Тем не менее, считая надлежащим квалифицировать контракт по российскому праву, состав арбитража приходит к выводу, что по его существу контракт в целом представляет собой не какой-либо иной тип договора (в частности, договор комиссии), а договор купли-продажи, конкретно такой его вид, как поставка товара. В соответствии с его основными положениями Предприятие поставляет, а Фирма принимает на условиях КАФ Отару указанные в контракте товары (п. 1), а Фирма со своей стороны осуществляет "предоплату за поставленный товар" (п. 3.1) и расчеты по каждой поставленной партии (п. 3.4).
Учитывая, что спорный контракт является договором купли-продажи товара, заключенным сторонами 20 мая 2001 г., состав арбитража, руководствуясь ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и п. 1 § 13 Регламента МКАС, считает возможным исходить из коллизионной нормы, содержащейся в п. 1 ст. 166 ОГЗ 1991 г. (утвержденных Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г. и действовавших в России на момент заключения контракта), и, соответственно, признать в качестве применимого российское право как право страны, на территории которой учреждена и имеет основное место деятельности сторона, являющаяся поставщиком-продавцом, т.е. ответчик по настоящему делу.
Вместе с тем арбитры учитывают, что Российская Федерация, как правопродолжатель СССР, является участницей Венской конвенции 1980 г., которая в соответствии со ст. 15 Конституции РФ является составной частью правовой системы России. По имеющимся данным, Япония не стала еще к настоящему времени участницей Венской конвенции; тем не менее последняя согласно правилам ее применения подлежит применению не только в тех случаях, когда коммерческие предприятия продавца и покупателя находятся на территории двух договаривающихся государств, но и тогда, "когда, согласно нормам международного частного права, применимо право Договаривающегося государства" (п. 1 "b" ст. 1). Таким образом, поскольку в данном случае применимо материальное право России как договаривающегося государства, надлежит руководствоваться положениями Венской конвенции; стороны вправе согласно ст. 6 исключить ее применение, чего, однако, ими не сделано. В той части, в которой те или иные вопросы не урегулированы данной Конвенцией, надлежит руководствоваться общими принципами, на которых она основана, и субсидиарно - нормами применимого, т.е. российского, права (ст. 7).
4. При рассмотрении исковых требований по существу состав арбитража установил следующее.
Между сторонами был заключен договор поставки товаров, в соответствии с условиями которого на продавце-ответчике лежала обязанность поставить товар в ассортименте согласно контракту покупателю-истцу на условиях КАФ Отару в срок до 31 декабря 2001 г., а на покупателе - обязанность осуществить предоплату.
Факт перечисления истцом предоплаты по контракту и поставка товара ответчиком в счет полученной предоплаты части товаров подтверждаются материалами дела, в частности платежными поручениями на оплату товара N 61-0202-141242 от 25 мая 2001 г., N 61-0202-141470 от 31 мая 2001 г., N 61-0202-142515 от 5 июля 2001 г., подписанными сторонами сертификатами о долгах (Statement of Account) от 25 апреля 2002 г. и от 15 марта 2004 г.
Таким образом, истец выполнил свои обязательства, а ответчик исполнил свои обязательства по контракту лишь частично, в результате чего его задолженность перед истцом составила сумму (в японских иенах), неоднократно признававшуюся ответчиком в переписке, в частности в письмах от 15 и 28 мая 2002 г., и в подписанных сторонами сертификатах о долгах (Statement of Account). Банковский процент, согласно сертификату от 15 марта 2004 г., составил за 1025 дней сумму японских иен, указанную в нем.
5. Согласно п. 1.3 контракта поставка товара в порт назначения должна была быть осуществлена "до 31 декабря 2001 г."; "окончательным сроком" его действия устанавливается 1 января 2002 г. (п. 9.4).
5.1. К моменту окончания срока поставки и действия самого контракта ответчик не осуществил поставку части того количества товара, которое предусматривалось контрактом и предоплата за которое была произведена истцом. Начиная с января 2002 г. истцом заявлялись письменные требования ответчику о погашении его задолженности - возврате соответствующей части предоплаты и банковского процента - ввиду невыполнения им своих обязательств по контракту прошлого года, чего, однако, ответчиком сделано не было, несмотря на неоднократные обещания погасить долг путем оплаты или передачи товаров.
Как упомянуто выше, сертификатом от 15 марта 2004 г., подписанным обеими сторонами, подтверждается сумма неиспользованной предоплаты и банковского процента, что и является предметом иска, заявленного истцом.
5.2. В соответствии с п. "б" ст. 33 Венской конвенции продавец должен поставить товар, "если договор устанавливает или позволяет определить период времени для поставки - в любой момент в пределах этого периода". В данном случае контракт содержал условие о поставке товаров в период с момента его заключения и "до 31 декабря 2001 г.", каковое условие не было соблюдено ответчиком. Вместе с тем контракт предусматривал окончание срока его действия 1 января 2002 г., и, как можно усмотреть из переписки, стороны начиная с января 2002 г. исходили из того, что контракт "за прошлый год" прекратил свое действие, что, однако, не освобождало ответчика от ответственности за допущенное нарушение им своих договорных обязательств.
5.3. Венская конвенция не содержит специальных правил о последствиях прекращения договора ввиду истечения предусмотренного в нем срока его действия (в отличие от последствий расторжения договора - раздел V). Что касается российского права, то в силу п. 4 ст. 425 ГК РФ само по себе окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушение. Иными словами, коль скоро в настоящем случае продавец допустил нарушение своих договорных обязательств, не осуществив поставку части товара до прекращения действия контракта, он должен нести за это имущественную ответственность.
Статья 487 ГК РФ содержит общую норму, касающуюся предварительной оплаты за товар, подлежащий передаче в будущем. Согласно этой статье в случае, когда продавец, получивший сумму предварительной оплаты, не исполняет обязанность по передаче товара в установленный срок, покупатель вправе потребовать передачи товара или возврата суммы предварительной оплаты за товар, не переданный продавцом, с начислением процентов на эту сумму.
5.4. Несмотря на отсутствие в Венской конвенции специальных правил о последствиях прекращения договора, не подлежит сомнению обязанность продавца возмещать убытки, вызванные нарушением им своих обязательств по договору. В данном случае ответчик не поставил часть товара в пределах срока, предусмотренного договором, т.е. не исполнил свое обязательство по договору и Конвенции, ввиду чего покупатель в силу ее ст. 45, во всяком случае, вправе "потребовать возмещения убытков, как это предусмотрено в статьях 74 - 77".
5.5. В соответствии