"Практика международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г." (сост. М.Г. Розенберг) ("Статут", 2006)

названный сторонами договором об оказании консультационных услуг (т.е. договором возмездного оказания услуг), был признан договором подряда (см. дело N 6). Смешанным договором, содержащим элементы договора строительного подряда и договора на выполнение проектных и изыскательских работ, был квалифицирован договор, на основании которого был предъявлен иск по делу N 9. Особым видом договора был признан договор, послуживший основанием для предъявления иска по делу N 30 (см. ниже).
Когда стороной оспаривались полномочия лица, подписавшего от ее имени соответствующие документы, составы арбитража подвергали в каждом конкретном случае исследованию обоснованность подобных заявлений с учетом применимых норм права. Так, были признаны необоснованными доводы ответчика с учетом того, что истец не знал и не мог знать о том, что полномочия лица, подписавшего от имени ответчика документы, на основании которых был предъявлен иск, были накануне прекращены, а ответчик не проявил надлежащей заботливости об уведомлении истца об этом факте (см. дело N 1). В другом споре (см. дело N 5) не была принята во внимание ссылка ответчика на превышение его органом управления полномочий, предусмотренных учредительными документами, с учетом, в частности, того, что ответчик не доказал, что истец знал о таких ограничениях полномочий, а также того, что сделка была исполнена, что свидетельствует о ее последующем одобрении. В третьем споре (см. дело N 28) ответчик, ссылавшийся на пропуск истцом срока исковой давности, оспаривал действительность соглашения сторон, установившего сроки погашения им задолженности, т.е. прервавшего течение срока исковой давности. Данное соглашение было подписано лицом, которое было генеральным директором организации ответчика на момент подписания сторонами договора, из которого возник спор, и документов, которыми стороны обменивались в ходе его исполнения. Однако на момент подписания соглашения оно не являлось генеральным директором. Отвергая возражения ответчика, состав арбитража основывался на следующих аргументах. Соглашение подписывалось в присутствии и с согласия лица, являвшегося в это время генеральным директором организации ответчика, что не оспаривалось ответчиком. На момент рассмотрения спора лицо, подписавшее соглашение, вновь является генеральным директором организации ответчика. Состав арбитража пришел к выводу, что ответчик заведомо ввел в заблуждение истца, действуя с явным нарушением основополагающего в деловой практике принципа добросовестности.
При рассмотрении спора о действительности соглашения сторон, предусматривавшего, в частности, отказ истца от требования к ответчику об уплате неустойки (см. дело N 38), состав арбитража признал необоснованными доводы истца, утверждавшего, что соглашение нарушает императивное предписание ГК РФ (п. 4 ст. 575), запрещающее дарение в отношениях между коммерческими организациями. В решении отмечено, что ГК РФ не предусматривает обязанности кредитора требовать уплаты неустойки и не содержит запрета на отказ от ее взыскания. Такой отказ не может быть отождествлен с дарением. Указано также на то, что соглашение сторон содержало взаимные права и обязанности сторон, включая ответственность ответчика за ненадлежащее исполнение своих обязанностей.
С учетом условий договора поручительства и конкретных обстоятельств (в частности, изменения в договор, в отношении которого было дано поручительство, внесены до заключения договора поручительства и эти изменения улучшали положение должника; требование к поручителю было предъявлено до ликвидации должника) состав арбитража пришел к выводу, что отсутствуют основания для признания прекращенным договора поручительства (см. дело N 4).
При расхождении оценки сторонами содержания договорных условий составы арбитража при их определении подвергали анализу условия соответствующих контрактов и обстоятельства, связанные с их заключением, используя при этом принципы толкования, предусмотренные нормами применимого права. Например, в деле N 1 было принято во внимание буквальное значение содержащихся в дополнительных соглашениях сторон слов и выражений, что позволило составу арбитража установить применимость к партиям товара, предусмотренным дополнительными соглашениями, условия контракта об ответственности за нарушение сроков поставки. В то же время с учетом сложившейся практики взаимоотношений сторон было признано, что это условие не подлежит применению к партиям товара, в отношении которых сторонами не были согласованы объемы и условия поставок, хотя в дополнительных соглашениях указывалось, что поставка товаров будет осуществляться ежемесячно равными партиями. В деле N 12, установив, что буквальное значение слов и выражений, содержащихся в конкретном положении дополнительного соглашения сторон, не позволяет точно определить сферу его применения, состав арбитража на основании предписаний ст. 431 ГК РФ прибег к сопоставлению его с другими условиями, согласованными сторонами, что привело к выводу об истинном намерении сторон. В деле N 27, используя предписания ст. 8 Венской конвенции 1980 г., содержание условия контракта определялось как путем анализа этого условия в сопоставлении с другими условиями контракта и смыслом контракта в целом, так и с учетом последующего поведения сторон. В решении по делу N 30 дано толкование как арбитражной оговорки контракта с учетом положений Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. и подходов в отечественной юридической доктрине, так и других условий договора и содержащихся в нем терминов и понятий на основании их сопоставления и с учетом положений соответствующих федеральных законов и других нормативных документов. В результате был сделан вывод, что сторонами заключен договор, не предусмотренный законом или иными правовыми актами, что не влечет в силу ГК РФ (п. 2 ст. 421) его недействительности. Установив, что являлось предметом договора, состав арбитража признал законность действий истца, сдавшего ответчику в соответствии с условиями договора в аренду на год объект, сооруженный за счет средств, предоставленных ответчиком, и что арендная плата за год являлась вознаграждением ответчику за предоставленные им истцу финансовые средства. Соответственно, на ответчика была возложена обязанность оплатить истцу арендную плату за использование объекта за период, превышающий один год.
Если возмездный договор сторон не содержал указания о цене, составы арбитража исходили из положения п. 3 ст. 424 ГК РФ, когда применимым являлось российское право. Так, по договору мены, по которому одна из сторон не выполнила своих обязательств в натуре, при оценке подлежащей уплате денежной суммы были приняты во внимание оценка, произведенная сторонами в акте сверки расчетов, и то обстоятельство, что она находится в пределах среднего уровня контрактных цен, определенного независимой экспертизой (см. дело N 29). Плата по договору аренды за период, превышающий тот, за который она была договором установлена, была определена, исходя из ее размера за первый год с учетом того, что согласно представленным арендодателем данным он ниже рыночного (см. дело N 30). Выплаченный покупателем 10-процентный аванс с учетом положений контракта и высказанных сторонами мнений был квалифицирован в качестве платы за изготовление продавцом технической документации на оборудование, подлежавшее поставке по контракту. Поскольку такая техническая документация была передана продавцом покупателю и покупатель не доказал ее несоответствия требованиям контракта, а исполнение контракта в части поставки оборудования оказалось невозможным из-за требований покупателя о внесении в технические характеристики товара изменений без дополнительной платы, на что продавец не соглашался, было отказано в удовлетворении требования покупателя о возврате выплаченного им 10-процентного аванса (см. дело N 33).
При определении размера доплаты в связи с инфляцией, что было предусмотрено соглашением сторон, принят во внимание индекс инфляции в строительстве в России на основании публикуемых официальных данных Роскомстата (см. дело N 12).
Заслуживают внимания, в частности, и следующие подходы составов арбитража: не признавалась обратная сила соглашений сторон, если в них прямо об этом не указывалось (см., например, дело N 42); несоблюдение установленного контрактом порядка предъявления претензий служит основанием для возложения на покупателя обязанности оплатить товар, качество которого, по его утверждению, не соответствовало требованиям контракта (см., например, дело N 8); установление покупателем после истечения гарантийного срока скрытых дефектов товара, в отношении которого продавцом предоставлялась гарантия качества, не лишает покупателя права на заявление претензии к продавцу в течение двух лет со дня передачи товара (п. 5 ст. 477 ГК РФ), однако продавец несет ответственность по такой претензии лишь в случае, если покупатель докажет, что недостатки товара возникли до передачи ему товара или по причинам, возникшим до этого момента (см. дело N 13); отсутствие замечаний и возражений продавца в отношении выявленных дефектов товара послужило основанием для признания доказательной силы актов о дефектности товара, составленных вопреки условиям контракта без участия представителей продавца (см. дело N 13); пропуск покупателем срока на предъявление претензии по качеству, предусмотренного контрактом, не может служить основанием для отказа в иске, когда между сторонами состоялось соглашение о проведении экспертизы, в зависимость от результатов которой поставлен вопрос о производстве расчетов за поставленный товар (см. дело N 20); поставка продавцом взамен некачественного товара нового (т.е. устранение им недостатка в исполнении своих обязательств) в соответствии с Венской конвенцией 1980 г. лишает покупателя права требовать предоставления ему скидки с цены (см. дело N 15); при установлении факта существенного нарушения договора международной купли-продажи, регулируемого Венской конвенцией 1980 г., использованы критерии, предусмотренные ГК РФ (п. 2 ст. 475), являющегося субсидиарным статутом (см. дело N 35); не признано, что имело место расторжение контракта в связи с его существенным нарушением, учитывая, что заявление покупателя, которое он трактует как извещение о расторжении контракта, не соответствует требованиям, установленным ст. 26 Венской конвенции 1980 г. (см. дело N 41). В то же время с учетом конкретных обстоятельств дела (неоднократное выявление недостатков после производства ремонтных работ) составом арбитража признано, что покупатель не утратил права на расторжение контракта в связи с задержкой заявления об этом (см. дело N 35); наступление обстоятельств невозможности исполнения в период, когда должник уже находился в просрочке, не может в силу п. 1 ст. 405 ГК РФ служить основанием для освобождения его от ответственности за причиненные кредитору убытки и за последствия случайно наступившей невозможности исполнения (см. дела N 19, 40); допущенные заказчиком нарушения в выполнении его обязанностей лишают его права на применение к подрядчику штрафных санкций за несоблюдение сроков выполнения работ по договору строительного подряда и, соответственно, на предусмотренный контрактом зачет таких штрафных санкций при расчете за выполненные работы (см. дело N 9); осуществленные подрядчиком дополнительные работы (не предусмотренные договором) подлежат оплате заказчиком, когда подрядчиком доказано, что их производство было необходимо в целях избежания нанесения заказчику еще большего ущерба и предотвращения последнего, причем в условиях, не терпящих промедления. В то же время производство других дополнительных работ, влекущее увеличение сметной стоимости строительства, в соответствии с контрактом и нормами применимого права (п. 3 ст. 743 ГК РФ) допустимо лишь по согласованию с заказчиком (см. дело N 9); при взыскании с продавца, получившего предоплату и не поставившего товар, упущенной выгоды на основании предписаний Венской конвенции 1980 г. принято во внимание, что в соответствии со ст. 74 Конвенции возмещению подлежит тот ущерб, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения. Придя к выводу, что продавец не мог не предвидеть возникновение такого ущерба, состав арбитража удовлетворил требование покупателя (см. дело N 27); в качестве убытков продавца с покупателя (российской организации) взыскан штраф за несвоевременное поступление валютной выручки в соответствии с законодательством Украины, учитывая, что его уплата вызвана неисполнением покупателем его обязанности по оплате товара (см. дело N 44); поскольку кредитор, требуя уплаты ему должником процентов годовых за пользование денежными средствами, не представил надлежащих доказательств размера подлежащей применению ставки банковского процента, его требование не было удовлетворено (см. дело N 47); положения Венской конвенции 1980 г., предусматривающие последствия расторжения договора, признано оправданным применять и в случае, когда договор международной купли-продажи не был расторгнут, а прекратил свое действие в связи с истечением установленного в нем срока (см. дело N 3).
ДЕЛО N 1
1. Поскольку с учетом обстоятельств дела истец не знал и не мог знать о том, что полномочия лица, подписавшего от имени ответчика документы, на основании которых предъявлен иск, были накануне прекращены, а ответчик не проявил надлежащей заботливости об уведомлении истца об этом факте, признаны необоснованными доводы ответчика о недействительности этих документов.
2. Учитывая, что сторонами в дополнениях к контракту прямо установлено, что остальные условия основного контракта принимаются без изменений, вопреки мнению ответчика констатировано, что условия основного договора об ответственности за неисполнение подлежат применению и в отношении партий товара, подлежавших поставке на основании дополнений к контракту. Вместе с тем договорная неустойка с учетом сложившейся практики сторон подлежит взысканию с продавца только за период, в отношении которого сторонами были согласованы объемы и условия поставок и покупателем определены грузополучатели товара.
3. На основании норм ГК РФ и с учетом конкретных обстоятельств дела отказано в удовлетворении требования покупателя о возмещении понесенных им, по его утверждению, убытков.
(Дело N 67/2004, решение от 19.01.05)
* * *
Иск был предъявлен швейцарской фирмой (покупатель) к российской организации (продавец) в связи с непоставкой товара по двум приложениям к контракту от 30 июня 2001 г., подписанным 24 июня 2003 г. Требования покупателя включали: уплату ему продавцом договорной неустойки, возмещение упущенной выгоды, а также понесенных расходов по арбитражному сбору.
Продавец оспаривал действительность приложений к контракту, на которых основаны требования истца. Кроме того, им указывалось на неприменимость к этим поставкам положений контракта об уплате неустойки, а также на необоснованность требований