"Практика международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г." (сост. М.Г. Розенберг) ("Статут", 2006)

покупателя о возмещении убытков ввиду отсутствия причинно-следственной связи между просрочкой в поставке и результатами приобретения покупателем товара у другого поставщика.
Покупатель, ссылаясь на сложившуюся практику сторон, представил возражения по всем доводам продавца. В свою очередь представитель продавца заявил о необоснованности возражений покупателя.
* * *
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. По вопросу о компетенции МКАС на разрешение данного спора состав арбитража установил следующее.
Компетенция МКАС на рассмотрение настоящего дела основывается на содержащейся в п. 5.5 заключенного 30 июня 2001 г. сторонами контракта арбитражной оговорке, согласно которой "стороны принимают все меры к урегулированию всех споров и разногласий мирным путем, которые могут возникнуть из настоящего контракта или в связи с ним. При недостижении согласия споры подлежат рассмотрению в Международном коммерческом арбитражном суде при Торгово-промышленной палате РФ, г. Москва, в соответствии с правилами производства дел в этом суде, решения которого являются обязательными для обеих сторон".
Арбитры констатировали также, что предприятие истца находится за границей, поэтому данный спор подпадает тем самым под категорию споров, которые в соответствии с Законом РФ "О международном коммерческом арбитраже" и Регламентом МКАС могут быть рассмотрены МКАС.
Предъявление истцом иска в МКАС и направление ответчиком в МКАС объяснений по иску, а также участие представителей сторон в рассмотрении спора по существу в заседании МКАС свидетельствует о том, что стороны действительно имели намерение разрешать возможные споры именно в данном Арбитражном суде при ТПП РФ в г. Москве.
Исходя из изложенного, на основании ст. 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" МКАС признал себя компетентным рассматривать данный спор.
Состав арбитража был сформирован в соответствии с Регламентом МКАС. Каких-либо замечаний ни со стороны истца, ни со стороны ответчика по составу арбитража сделано не было.
2. По вопросу о применимом праве МКАС установил следующее. Стороны в п. 5.6 контракта от 30 июня 2001 г. установили, что "правом, которое регулирует настоящий контракт, является материальное право РФ". При рассмотрении настоящего дела указанный пункт контракта сторонами оспорен не был.
Учитывая изложенное, МКАС пришел к выводу, что применимым правом при разрешении споров, возникших в связи с данным контрактом, следует считать право Российской Федерации.
3. По вопросу о согласовании истцом и ответчиком приложений N 33 и 34 к контракту от 30 июня 2001 г. состав арбитража установил следующее.
24 июня 2003 г. сторонами были подписаны приложения N 33 и 34 к контракту на поставку товара в июле 2003 г. Однако, несмотря на письмо истца от 27 июня 2003 г., содержащее просьбу осуществить поставку товара 1 июля 2003 г., поставка товара ответчиком осуществлена не была.
Состав арбитража не признал обоснованными доводы ответчика об отсутствии у него обязательств по поставке товара в июле 2003 г. на основании приложений N 33 и 34 к контракту от 30 июня 2001 г. из-за их подписания неуправомоченным лицом, а именно генеральным директором организации ответчика, чьи полномочия были прекращены 23 июня 2004 г. в соответствии с протоколом заседания совета директоров от 4 июня 2003 г. и Приказом N 172-к от 20 июня 2003 г., о чем истец не был своевременно извещен.
Отношения сторон по контракту носили длительный и устойчивый характер, причем, как видно из имеющихся в деле документов, в большинстве случаев в этих отношениях в качестве генерального директора - организации ответчика - участвовало именно то лицо, которое подписало приложения N 33 и 34. Подписывая с ним 24 июня 2003 г. очередные приложения к контракту, истец не имел оснований предполагать, что полномочия этого лица прекратились накануне. С другой стороны, ответчик, прояви он надлежащую заботливость в отношении исполнения контракта, должен был и имел возможность заранее уведомить истца об этом обстоятельстве.
Информация об увольнении этого лица с поста генерального директора организации ответчика была передана истцу только 21 ноября 2003 г. в ответе на претензию последнего от 14 октября 2003 г.
На заседании МКАС 25 ноября 2004 г. представителями истца была представлена выписка из Единого государственного реестра юридических лиц, в который ответчиком были внесены изменения, связанные со сменой генерального директора его организации, 27 июня 2003 г., т.е. после подписания приложений N 33 и 34.
На основании изложенного МКАС пришел к выводу, что подписание приложений N 33 и 34 к контракту от 30 июня 2001 г. неуправомоченным лицом не снимает с ответчика ответственности за неисполнение обязательств по указанному контракту и приложениям N 33 и 34 к нему, поскольку истец не знал об изменении исполнительного органа ответчика и при данных конкретных обстоятельствах его нельзя упрекнуть в том, что он был обязан об этом знать.
4. В отношении заявленных истцом требований о взыскании неустойки за просрочку поставки товара в июле, августе и сентябре 2003 г. МКАС установил следующее.
20 января 2003 г. истец и ответчик подписали дополнение N 4 к контракту от 30 июня 2001 г. на поставку товара на общую сумму, указанную в нем. Согласно п. 3 указанного дополнения поставка товара производится ежемесячно в течение 2003 - 2005 гг. равными партиями.
После подписания сторонами 24 июня 2003 г. приложений N 33 и 34 к контракту на поставку в июле 2003 г. товара на общую сумму долл. США, указанную в них, истцом 27 июня 2003 г. было направлено в адрес ответчика письмо с просьбой осуществить поставку товара 1 июля 2003 г., а также письмо от 1 июля 2003 г. с просьбой начать поставку не позднее 2 июля 2003 г. Однако никаких подтверждений о начале поставки истцом получено не было, и поставка не была осуществлена.
Ответчику направлялись претензии истца от 12 сентября 2003 г. и 14 октября 2003 г., которые подтверждают соблюдение истцом условий о претензионном порядке разрешения споров, оговоренных в п. 6.1 контракта от 30 июня 2001 г. Обе претензии были отклонены ответчиком.
Руководствуясь п. 5.3 контракта, в котором установлена ответственность за нарушение сроков поставки товара в виде выплаты поставщиком пени в размере 0,1% от стоимости непоставленного или поставленного с нарушением срока товара за каждый день просрочки, но не более 5% от общей стоимости непоставленного товара, истец просил МКАС взыскать с ответчика неустойку за непоставку товара в июле 2003 г.
МКАС, основываясь на пункте, содержащемся в дополнениях N 1, 3 и 4 к контракту, в котором стороны согласовали, что "остальные условия контракта от 30 июня 2001 г. принимаются без изменения", не признал обоснованными доводы ответчика о том, что условия о неустойке за непоставку товара, содержащиеся в п. 5.3 контракта, не распространяются на период после 2001 г. в силу п. 3.2 контракта, и констатировал, что в действительности стороны пролонгировали все условия контракта, касающиеся их ответственности, путем подписания дополнений N 1, 3 и 4 к контракту.
Учитывая изложенное и руководствуясь п. 5.3 контракта от 30 июня 2001 г., а также ст. 330 и 394 ГК РФ, МКАС пришел к выводу, что требование истца о взыскании с ответчика неустойки за непоставку товара в июле 2003 г. обоснованно и подлежит удовлетворению.
Относительно требования истца о взыскании с ответчика неустойки за непоставку товара в августе и сентябре 2003 г. МКАС установил следующее.
Руководствуясь п. 5.3 контракта, истец просил МКАС взыскать с ответчика неустойку за непоставку товара в августе и сентябре 2003 г. на основании п. 3 дополнения N 4 к контракту, в котором стороны согласовали только общий объем поставок в 2003 - 2005 гг. и договорились о том, что поставки товара будут осуществляться ежемесячно равными партиями.
Проанализировав материалы дела и заслушав доводы представителей сторон, МКАС констатировал следующее. Несмотря на п. 3 дополнения N 4 к контракту, в котором установлено условие о ежемесячной отгрузке товара равными партиями, в действительности практика взаимоотношений сторон была иной. Товар поставлялся неравномерно. На основании указанного дополнения сторонами регулярно подписывались приложения, в которых согласовывались на каждый месяц конкретные объемы, марки товара, цена поставляемого товара и условие о его грузополучателе, свидетельством чего, в частности, являются приложения N 23 - 32 к контракту на поставку товара в январе - июне 2003 г., представленные в материалах дела. Напротив, сторонами не были согласованы и не были подписаны какие-либо приложения к контракту, устанавливающие объемы и условия поставок, в частности указание конкретного грузополучателя товара в августе и сентябре 2003 г. Поскольку в приложениях к контракту указывались разные грузополучатели, а товар ранее никогда не поставлялся в место нахождения истца, то ответчик не имел реальной возможности осуществить поставку товара при несогласованных условиях поставки. Какие-либо заявки, запросы о поставках товара в августе и сентябре 2003 г. в адрес ответчика истцом не направлялись.
Руководствуясь п. 1.1 и 5.3 контракта от 30 июня 2001 г. и принимая во внимание отсутствие доказательств согласования сторонами конкретных объемов и условий поставок в августе - сентябре 2003 г. в виде соответствующих подписанных приложений к контракту, МКАС пришел к выводу об отсутствии оснований для возложения на ответчика ответственности за непоставку товара в августе и сентябре 2003 г. и признал требование истца о взыскании неустойки за этот период необоснованным и не подлежащим удовлетворению.
5. По вопросу о возмещении убытков, понесенных истцом вследствие неисполнения ответчиком обязательств по поставке товара в июле 2003 г., МКАС установил следующее.
В п. 5.1 контракта сторонами была согласована ответственность сторон за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязательств по контракту в виде возмещения убытков, понесенных другой стороной вследствие данного неисполнения.
В силу неисполнения ответчиком обязательств по поставке товара в июле 2003 г. истец заключил 27 июня 2003 г. дополнительное соглашение N 12 к контракту от 31 октября 2002 г. с другим поставщиком на неплановую поставку товара марки, сходной по своим качественным характеристикам с товаром марки производства ответчика, указанным в приложениях N 33 и 34 к контракту от 30 июня 2001 г., однако по более высоким ценам, чем цены на товар, установленные в дополнении N 4 к контракту от 30 июня 2001 г. Истец в дополнении N 1 к контракту от 1 августа 2001 г., подписанном с покупателем, 30 июня 2003 г. согласовал замену марки товара, другие условия поставки и более высокие цены на товар.
Требования истца о взыскании убытков основаны на расчетах разницы между выручкой, которую получил бы истец от продажи товара ответчика покупателю, и выручкой, реально полученной истцом от продажи товара покупателю, что и составило сумму убытков, понесенных истцом и не покрытых неустойкой, которую истец, руководствуясь п. 5.1 контракта, просил взыскать с ответчика.
Учитывая, что в приложениях N 33 и 34 к контракту сторонами не установлена точная дата отгрузки товара в июле 2003 г., МКАС, несмотря на письмо истца от 27 июня 2003 г. и доводы представителей истца, не посчитал обоснованным заключение истцом в тот же день, 27 июня 2003 г., дополнительного соглашения N 12 к контракту от 31 октября 2002 г. с другим поставщиком на неплановую поставку товара, т.е. не только до истечения всего периода поставки товара (июль 2003 г.), установленного сторонами в указанных приложениях к контракту, но и заранее, до наступления этого периода.
МКАС принял во внимание объяснения ответчика о том, что товар марки производства ответчика в дополнительном соглашении N 1 к контракту от 1 августа 2001 г., заключенном истцом и его покупателем 30 июня 2003 г., был заменен на товар марки, относящейся к группе особо ценных марок этого вида товара, цена которого существенно выше цены товара, подлежавшего поставке ответчиком.
Учитывая изложенное и обращаясь к п. 1 ст. 524 ГК РФ, согласно которому, "если... покупатель купил у другого лица по более высокой, но разумной цене товар взамен предусмотренного договором, покупатель может предъявить продавцу требование о возмещении убытков в виде разницы между установленной в договоре ценой и ценой по совершенной взамен сделке", МКАС признал необоснованным требование истца о возмещении суммы понесенных им убытков, поскольку истцом по дополнительному соглашению N 1 к контракту от 31 октября 2002 г. был приобретен, а по дополнительному соглашению N 1 к контракту от 1 августа 2001 г. был продан товар, существенно отличный по качеству и цене от товара, согласованного истцом и ответчиком в приложениях N 33 и 34 к контракту от 30 июня 2001 г. Кроме того, - и это главное - МКАС пришел к выводу, что истец не доказал, что при заключении 24 июня 2003 г. приложений N 33 и 34 о поставке товара в июле 2003 г. у истца уже 27 июня 2003 г. возникли основания для применения правила, установленного в ст. 397 ГК или тем более в п. 1 ст. 524 ГК, которое рассчитано на случай "расторжения договора вследствие нарушения обязательства продавцом". МКАС также пришел к выводу, что требование истца не подпадает под условия, установленные п. 5.1 указанного контракта.
Таким образом, руководствуясь ст. 393, 394, 397, п. 1 ст. 520 и п. 1 ст. 524 ГК РФ, состав арбитража отклонил требование истца о взыскании понесенных последним убытков, не покрытых неустойкой.
6. Руководствуясь п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, МКАС пришел к выводу, что требование о возмещении ответчиком расходов истца по уплате регистрационного и арбитражного сборов подлежит удовлетворению в размере, пропорциональном размеру удовлетворенных исковых требований.
ДЕЛО N 2
1. Неточность, допущенная в арбитражной оговорке контракта, не служит препятствием для признания компетенции МКАС, коль скоро признано, что воля сторон заключалась в передаче спора на разрешение МКАС, в который истец предъявил иск, а ответчик не представил возражений против компетенции МКАС его рассматривать.
2. При отсутствии соглашения сторон о применимом праве МКАС признал, что их отношения регулируются Венской конвенцией 1980 г., в которой участвуют государства их местонахождения (Россия и Китай), и ОУП СССР-КНР, имеющих в силу Венской конвенции 1980 г. (ст. 90) приоритет в отношении положений Конвенции.
3. На основании положений Венской конвенции 1980 г. удовлетворено требование истца об уплате задолженности за поставленный товар. В то же время требование продавца об уплате процентов за пользование его денежными средствами удовлетворено с учетом верхнего предела, установленного ОУП СССР-КНР.
(Дело N 66/2004, решение от 24.01.05)
* * *
Иск был предъявлен российской организацией