"Практика международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г." (сост. М.Г. Розенберг) ("Статут", 2006)

его Регламентом".
Как следует из обстоятельств настоящего дела, участвующие в нем лица не высказали разных суждений по поводу идентификации указанного в оговорке органа, а именно МКАС при ТПП РФ, а также отнесения спора к предметной юрисдикции последнего. Основной спорный вопрос установления компетенции связан с выяснением вопроса, на каких лиц следует распространять действие вышеприведенной арбитражной оговорки.
Истец полагает, что арбитражная оговорка действует в отношении обоих ответчиков. Первый ответчик в свою очередь считает, что арбитражная оговорка не должна распространяться на него как на комитента в отношении бартерного контракта, заключенного истцом со вторым ответчиком, который вместе с первым ответчиком участвовал в избрании арбитра и запасного арбитра (уведомление от 16.07.2004), не заявив при этом или впоследствии каких-либо возражений по поводу компетенции МКАС.
Обсудив доводы сторон, состав арбитража, руководствуясь п. 5 § 1 Регламента, пришел к следующему выводу о своей компетенции.
Для решения проблемы компетенции ключевым является вопрос о том, был ли бартерный контракт заключен на основании договора поручения (доверенности), как утверждает истец, либо на основании договора комиссии, как утверждает первый ответчик. При этом арбитраж исходит из совпадающих позиций сторон о применении соответствующих положений российского права.
Аргументация истца в пользу договора поручения суммарно сводится к тому, что в ст. 1 контракта ("Определения") указано, что заказчик означает организацию (второго ответчика), действующую от имени и по поручению первого ответчика. В подтверждение правильности такого понимания истец ссылается, в частности, на генеральный контракт от 30.11.1999, который содержит подписи высших должностных лиц первого ответчика и на основании которого был подписан спорный контракт; протокол совещания по вопросу погашения задолженности первым ответчиком истцу от 19.04.2002. Таким образом, по мнению истца, имело место последующее одобрение положения контракта о том, что он заключен от имени и по поручению первого ответчика в соответствии с п. 2 ст. 183 ГК РФ. Истец вместе с тем полагает, что МКАС является компетентным арбитражем по отношению к двум ответчикам, которые, по его мнению, должны нести солидарную ответственность согласно п. 2 ст. 322 ГК РФ.
Первый ответчик в свою очередь утверждает, что контракт явился результатом заключенного со вторым ответчиком договора комиссии от 11.12.1997 (с дополнениями) и более конкретно - комиссионного поручения от 29.10.1999, выданного в рамках данного договора, на строительство конкретного объекта. В поручении прямо предусмотрено, что "функции Заказчика при этом сохраняются за Комитентом". В материалах дела первым ответчиком также представлен отчет второго ответчика по контракту, в котором содержится прямое подтверждение того, что контракт был заключен в соответствии с вышеназванным договором комиссии. В паспорте бартерной сделки (контракта) от 24.12.1999, подписанном региональным уполномоченным Минторга России и выданным на имя второго ответчика, последний обозначен в качестве российского лица данного контракта. Кроме того, счета-фактуры истцом выставлялись именно второму ответчику в качестве покупателя.
Оценив позиции сторон, арбитраж констатирует, что доказательства заключения между ответчиками договора поручения и выдачи второму ответчику первым ответчиком доверенности на подписание от его имени контракта с истцом отсутствуют.
Также не представлено доказательств, что полномочия второго ответчика на выступление от имени первого ответчика могли явствовать из обстановки (абз. 2 п. 1 ст. 182 ГК РФ).
Касаясь ссылки истца на последующее одобрение сделки (ст. 183 ГК), арбитраж констатирует, что по существу речь идет о том, следует ли считать, что первый ответчик своими последующими действиями фактически предоставил полномочия второму ответчику действовать от его имени. Согласно п. 1 ст. 183 ГК РФ это должно быть совершено прямо выраженным образом. Арбитраж таких прямых подтверждений не находит. Напротив, фактические обстоятельства свидетельствуют о поведении второго ответчика в процессе исполнения контракта в качестве комиссионера (предоставление отчета о выполнении комиссионного поручения, выступление от своего имени в выполнении корреспондирующей обязанности по поставкам товаров истцу, подписание акта о сдаче объекта в гарантийную эксплуатацию 05.12.2001 от своего имени как заказчика наряду с представителями первого ответчика, отсутствие в преамбуле контракта и в его заключительной части указаний на то, что второй ответчик действует от имени другого лица, что является общепринятым при заключении договоров с участием поверенных).
С учетом изложенного арбитраж приходит к выводу, что второй ответчик выступал в качестве комиссионера, а первый ответчик - в качестве комитента. В силу прямого указания п. 1 ст. 990 ГК РФ "по сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и обязанности комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки". Следовательно, участие первого ответчика в подписании различных документов, касающихся осуществления подрядных работ, и тому подобные действия не могут превратить его, с учетом квалификации его статуса как комитента, в сторону бартерного контракта, заключенного с истцом. Именно в этом контексте арбитраж понимает фразу, содержащуюся в комиссионном поручении, о том, что "функции Заказчика при этом сохраняются за Комитентом".
Поскольку, по мнению состава арбитража, первый ответчик не является стороной контракта, на него не может распространяться арбитражная оговорка контракта, касающаяся только его сторон (ст. 21). Соответственно, МКАС не обладает компетенцией для разрешения спора в отношении первого ответчика, сохраняя свою компетенцию в отношении второго ответчика, и арбитражное разбирательство в отношении первого ответчика в соответствии с подп. "в" п. 2 § 45 Регламента МКАС подлежит прекращению.
2. Переходя к рассмотрению исковых требований по существу, арбитраж констатирует, что речь идет о взыскании штрафных санкций, в отношении которых второй ответчик каких-либо возражений по сумме и расчетам не представил. Признавая в принципе расчет корректным, арбитраж вместе с тем не находит оснований для начисления санкций на стоимость аванса, ибо согласно ст. 19.1 ("Санкции") контракта ее положения вступают в силу, если одна из сторон после 5 (пяти) рабочих дней с даты подписания протокола о состоянии взаиморасчетов не погасила свою задолженность. Однако, как установлено, применительно к авансу такого рода протоколов не составлялось.
Подлежит также исключению из суммы санкций, истребуемых истцом, сумма, приходящаяся на НДС. В соответствии с основанной на ст. 168 Налогового кодекса РФ сложившейся практикой рассмотрения арбитражами споров, связанных со взысканием санкций за просрочку оплаты стоимости товаров (работ, услуг), проценты за просрочку оплаты стоимости работ, предусмотренные контрактом, являются мерой гражданско-правовой ответственности за неисполнение договорных обязательств (т.е. элементом частноправовых отношений) и, следовательно, не могут быть начислены за просрочку уплаты НДС как элемента налоговых (публично-правовых) отношений.
3. Поскольку иск удовлетворен частично, согласно п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, являющегося приложением к Регламенту МКАС, второй ответчик обязан возместить истцу арбитражный сбор частично в сумме, пропорциональной удовлетворенной части иска.
4. Рассмотрев заявление истца о возмещении ему расходов по ведению дела, состав арбитража находит, руководствуясь § 9 Положения об арбитражных расходах и сборах, подлежащим удовлетворению с учетом объема и сложности работы представителя в размере, признанном разумным.
ДЕЛО N 19
1. Наступление обстоятельств невозможности исполнения в период, когда должник уже находился в просрочке, не может в силу п. 1 ст. 405 ГК РФ служить основанием для освобождения его от ответственности за причиненные кредитору убытки и за последствия случайно наступившей невозможности исполнения. С учетом этого составом арбитража признано, что должник (ответчик) обязан уплатить истцу договорный штраф за весь период просрочки, включая время, когда действовали обстоятельства невозможности исполнения.
2. Поскольку сумма договорного штрафа явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и истец не доказал наличие обстоятельств, которые могли бы исключить применение правила ст. 333 ГК РФ, предоставляющего суду право уменьшить неустойку, удовлетворено ходатайство ответчика о снижении суммы договорного штрафа.
(Дело N 194/2003, решение от 20.04.05)
* * *
Иск был предъявлен фирмой из США (займодавец) к белорусской организации (заемщик) в связи с невыполнением заемщиком его обязательства по возврату суммы беспроцентного займа, предоставленного на 90 дней по договору займа, заключенному 6 марта 2003 г. Требования истца включали: погашение суммы основного долга; уплату предусмотренной договором пени за просрочку платежа; возмещение расходов по арбитражному сбору и издержек по ведению дела через юридических представителей.
Ответчик, не оспаривая требования истца о погашении суммы основного долга, возражал против требования об уплате пени за просрочку платежа, ссылаясь на то, что неисполнение им обязательства было вызвано форс-мажорными обстоятельствами (запретом правоохранительных органов его страны от 9 сентября 2003 г. производить расчеты с истцом). После же отмены этого запрета 5 апреля 2004 г. он был лишен возможности произвести расчеты с истцом из-за блокирования принадлежащих ему денежных средств Министерством финансов его страны. В заседании арбитража представитель ответчика заявил ходатайство о применении ст. 333 ГК РФ.
Представитель истца возразил против доводов представителя ответчика, указав как на то, что обстоятельство невозможности исполнения, на которое ссылается ответчик, наступило в период, когда он уже находился в просрочке, так и на то, что отсутствуют основания, предусмотренные ст. 333 ГК РФ, для уменьшения неустойки. Отметил он и то обстоятельство, что пени начислены им не за весь период просрочки.
* * *
Вынесенное решение содержало следующие основные положения.
1. Компетенция МКАС на рассмотрение настоящего спора вытекает из п. 2 ст. 5 заключенного ими договора займа, предусматривающего, что все споры и разногласия, которые могут возникать при исполнении, изменении или расторжении договора, разрешаются путем переговоров между сторонами, а в случае, если стороны не придут к соглашению, то дело подлежит передаче на рассмотрение в Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (г. Москва) в соответствии с российским законодательством.
На основании изложенного состав арбитража, руководствуясь ст. 1, 7 и 16 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и § 1 Регламента МКАС, признает себя компетентным рассматривать настоящий спор.
2. По вопросу о праве, применимом при рассмотрении данного спора, состав арбитража констатировал, что в качестве применимого права стороны согласно п. 2 ст. 5 договора избрали российское законодательство. В связи с этим состав арбитража, руководствуясь ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" и § 13 Регламента МКАС, считает применимым к взаимоотношениям спорящих по настоящему делу сторон российское законодательство и, в частности, нормы ГК РФ.
3. Рассматривая требование истца о взыскании с ответчика суммы основного долга, состав арбитража констатировал, что банковским сообщением от 7 марта 2003 г. подтвержден факт перевода истцом контрагенту ответчика по указанным в п. 2.1 договора займа реквизитам суммы, предъявленной к взысканию; контрагент ответчика письмом от 12 марта 2003 г. подтвердил поступление на его счет 11 марта 2003 г. названной суммы. Акт сверки взаимных обязательств между истцом и ответчиком от 1 октября 2003 г. также подтверждает обязанность заемщика по возврату заемной суммы.
Учитывая изложенное, а также признание ответчиком этого требования в отзыве на исковое заявление от 13 сентября 2004 г. и в заседании 17 марта 2005 г., состав арбитража, руководствуясь ст. 807 и 810 ГК РФ, признает правомерным требование истца о взыскании с ответчика суммы основного долга.
4. В отношении требования истца о взыскании пени состав арбитража констатирует наличие в нормах применимого права ст. 405 ГК РФ, которая предусматривает, что должник, просрочивший исполнение, отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой, и за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения.
Изучив доводы сторон в отношении подлежащей взысканию пени, состав арбитража приходит к выводу, что в соответствии с п. 1 ст. 405 ГК РФ не подлежит исключению из расчета сумма пени, начисленная за период действия постановления правоохранительных органов страны ответчика о приостановлении расчетов ответчика с истцом. Это обстоятельство, препятствующее ответчику исполнить свои обязательства по договору, возникло спустя 3 месяца после даты, когда сумма долга должна была быть возвращена истцу и, следовательно, он уже находился в просрочке.
5. При рассмотрении дела в заседании ответчик заявил просьбу о применении к требованию истца о взыскании пени ст. 333 ГК РФ, ссылаясь на тяжелое финансовое положение фирмы. Рассмотрев вопрос о соразмерности предусмотренной договором неустойки последствиям нарушения ответчиком обязательства, состав арбитража находит, что оговоренная в п. 3.1 договора пеня в размере 0,1% за каждый день просрочки возврата долга составляет за год 36% и что такая ставка пени является чрезмерно высокой.
Истец не доказал наступления неблагоприятных для него последствий нарушения обязательства ответчиком, которые могли бы исключать применение в данном случае правила ст. 333 ГК РФ. Поэтому, руководствуясь ст. 333 ГК РФ, арбитраж находит справедливым и разумным уменьшение на 50% суммы пени, подлежащей взысканию с ответчика.
Заявление истцом требования о взыскании пени за неполный период просрочки не может служить основанием неприменения в данном случае ст. 333 ГК РФ, поскольку не лишает истца права предъявить требование о взыскании пени и за остальной период просрочки.
6. В соответствии с положениями § 18 Регламента МКАС и п. 2 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах, являющегося приложением к Регламенту МКАС, ответчик обязан возместить истцу расходы по уплате арбитражного сбора пропорционально удовлетворенной сумме исковых требований.
7. Рассмотрев заявленное истцом ходатайство о возмещении ему расходов по ведению дела через юридических представителей согласно представленному расчету, состав арбитража, руководствуясь § 9 Положения об арбитражных расходах и сборах, признал данное ходатайство с учетом объема и степени