"семейное право: актуальные проблемы теории и практики" (нечаева а.м.) ("юрайт-издат", 2007)

традиционным понимание брака как союза (в принципе пожизненного) лиц разного пола, порождающего права и обязанности, предусмотренные семейным законодательством. Не соглашается с общепринятым определением брака М.В. Кротов, который рассматривает его как гражданско-правовую сделку. Свой вывод автор делает, ссылаясь на предыдущие главы уже упоминавшегося учебника по гражданскому праву Санкт-Петербургского университета (гл. 56 и 57). Правда, подобного рода утверждению предшествует разъяснение о том, что брак не может быть сведен к обычной гражданско-правовой сделке без определенных оговорок, в том числе связанных с условиями и порядком заключения брака. Однако, стремясь быть последовательным, М.В. Кротов добавляет к сказанному, что формирование воли и ее внешнее проявление при заключении брака принципиально не отличаются от формирования воли и ее волеизъявления при совершении любой гражданско-правовой сделки <1>. Получается, что автор не вникает в сущность брака, а скользит по поверхности, причем сосредоточивает свое внимание главным образом на особенностях брачной правоспособности, которая, на его взгляд, полностью совпадает с правоспособностью гражданско-правовой. Что же касается определения брачного правоотношения, сделанного А.А. Ивановым, то, по его мнению, налицо брачные правоотношения с самостоятельным содержанием <2>.
--------------------------------
<1> См.: Кротов М.В. Личные и имущественные отношения между супругами // Гражданское право. Ч. 3. С. 265.
<2> См.: Иванов А.А. Указ. соч. С. 285.
Если быть последовательным в освещении всех норм семейного права, относящихся к браку, нельзя не заметить, что вне понимания цивилистов остаются запреты к браку, четко обозначенные в ст. 14 СК РФ. То же самое можно сказать и о ст. 15, предусматривающей медицинское обследование лиц, вступающих в брак. Таким образом, различное понимание брака сторонниками и противниками самостоятельности (или несамостоятельности) семейного права сводится к совпадению (или несовпадению) терминов "договор" и "союз". Представляется, что их нельзя считать всегда тождественными: под договором все-таки понимается соглашение, а союз - это объединение. Поэтому о вступлении в брак можно договориться и достичь здесь соглашения, но только впоследствии надлежащим образом оформленные отношения станут союзом, т.е. браком в его семейно-правовом понимании. А ориентация на понимание брака как гражданско-правовой сделки представляет собой реальную и серьезную угрозу формированию полноценной личности.
Само собой разумеется, что цивилистам значительно легче рассуждать о правовой принадлежности имущественных отношений супругов, тем более что они составляют большинство регламентируемых СК РФ положений. Однако при этом нельзя сбрасывать со счетов правоотношения супругов неимущественного характера. Например, М.В. Кротов, отвечая на вопрос, могут ли неимущественные отношения супругов полностью охватываться гражданско-правовым регулированием, пишет: "непосредственное правовое регулирование неимущественных отношений гражданское законодательство не осуществляет" <1>. Мало того, автор полагает, что "отношения супружества ни к одному из известных видов гражданских отношений не сводимы" <2>. Вместе с тем делается заключение, что "отношения супружества являются гражданско-правовым институтом особого рода" <3>. И ради последовательности своих выводов М.В. Кротов прибегает к понятию "воля", "волеизъявление", ибо "формирование воли и ее внешнее выражение при заключении брака принципиально не отличаются от формирования воли и ее волеизъявления при совершении любой иной гражданско-правовой сделки" <4>, с чем трудно согласиться, ибо речь идет только о внешнем сходстве.
--------------------------------
<1> Кротов М.В. Указ. соч. С. 266.
<2> Там же. С. 290. Аналогичный по существу вывод делает А.А. Иванов: "Применение гражданско-правовых санкций в рамках личных неимущественных отношений далеко не всегда способно восстанавливать мир в семье".
<3> Там же.
<4> Там же. С. 278.
Трудно согласиться и с утверждением А.А. Иванова о том, что именно имущественные отношения "составляют главное содержание брачного правоотношения" <1>. Правда, при этом делается оговорка: "в ряде случаев провести границу между имущественными и неимущественными вопросами в семейных отношениях затруднительно". И тогда, считает автор, "необходимо придавать определяющее значение имущественным правам и обязанностям" <2>. А почему не наоборот?
--------------------------------
<1> Там же. С. 292.
<2> Там же.
Довольно распространено в правоприменительной практике такое событие, как расторжение брака. Предметом особого внимания со стороны сторонников зависимости семейного права от права гражданского оно не является. Главный их довод сводится к пониманию развода как сделки, направленной на прекращение брачных отношений. Однако прекращение брака путем его расторжения - это все-таки институт особого рода, "не сводимый к сделке" <1>. Что это за институт, каковы его признаки - непонятно, но очевидно, что установление как более простого, так и более сложного порядка расторжения брака есть прямое продолжение конституционной идеи о защите семьи государством (п. 1 ст. 38 Конституции РФ). И семейное право предоставляет супругам свободу в выборе того или иного варианта поведения в бракоразводной ситуации, в выборе, продиктованном внутренней потребностью, определяющем судьбу как семьи, так и ее членов, особенно несовершеннолетних. Словом, для аналогии расторжения брака с прекращением гражданско-правового договора фактически места не остается. Поэтому почти все аспекты расторжения брака рассматриваются, как правило, без упоминания о гражданском праве. Исключение составляют две фразы общего порядка, принадлежащие М.В. Антокольской. Первая: "если в основе возникновения брачного правоотношения лежит договор, то необходимо допустить и возможность прекращения его в любое время по взаимному согласию супругов" <2>. Вторая: "с точки зрения теории расторжение брака при отсутствии согласия одного из супругов может рассматриваться как односторонний отказ от договора" <3>. Что же касается признания брака недействительным, то, по мнению М.В. Антокольской, налицо один из "случаев признания недействительной оспоримой сделки". И далее: "практически все основания для признания недействительными сделок применимы к браку" <4>. Одновременно делается признание, что брачное законодательство содержит специальные основания признания брака недействительным, которые неизвестны гражданскому законодательству о сделках" <5>. Другой автор - М.В. Кротов считает, что "в этом вопросе семейное законодательство следует в русле норм, установленных гражданским законодательством" <6>.
--------------------------------
<1> Кротов М.В. Указ. соч. С. 337.
<2> Антокольская М.В. Семейное право. С. 129.
<3> Там же. С. 133.
<4> Там же. С. 118.
<5> Там же.
<6> Кротов М.В. Указ. соч. Ч. 3. С. 325.
Таким образом, опять в защиту подчинения права семейного праву гражданскому в отношении недействительности брака приводятся доводы, касающиеся либо внешней ее характеристики, либо те, что, будучи сугубо формальными, не затрагивают существа дела. В то время как СК РФ четко обозначает круг лиц, имеющих право требовать признания брака недействительным, что существенно отличает семейно-правовые положения о недействительности брака от гражданско-правовых.
При определении отраслевой принадлежности семейного права вне поля зрения сторонников его подчиненности праву гражданскому, по сути дела, остаются правоотношения родителей и детей, удельный вес которых не уступает вопросам, связанным с имущественными правоотношениями супругов, других членов семьи. Причем надо сразу сказать, что если имущественные проблемы носят главным образом частный характер, то иначе обстоит дело с неимущественными (личными) правами и обязанностями родителей, правами несовершеннолетних членов семьи, на страже которых стоит государство, формулируя соответствующие статьи СК РФ. Не случайно поэтому М.В. Антокольская признает, что защита интересов несовершеннолетнего ребенка является одновременно защитой публичного интереса, поскольку общество заинтересовано в том, чтобы права ребенка не нарушались <1>. Аналогично по своей сути признание Т.А. Фаддеевой: "Закрепление в законе положений, касающихся обязанностей родителей по воспитанию и образованию детей, свидетельствует об особой заинтересованности государства в создании правовых средств, обеспечивающих правильное воспитание детей" <2>.
--------------------------------
<1> См.: Антокольская М.В. Семейное право. С. 35.
<2> Фаддеева Т.А. Личные и имущественные отношения между родителями и детьми // Гражданское право. Ч. 3. С. 364.
Правда, и здесь сторонниками подчиненности семейного права предпринимаются отдельные попытки не отступать от генеральной линии занимаемой ими позиции. Так, М.В. Антокольская рассматривает добровольное установление отцовства как одностороннюю сделку <1> (о чем говорилось выше). Что же касается анализа родительских прав и обязанностей, то здесь автор предельно лаконична и ограничивается лишь пересказом текста соответствующих статей СК РФ, не предпринимая попыток рассмотреть их сквозь призму гражданского права. Исключение составляет использование понятия санкций, применяемых к родителям за ненадлежащее осуществление родительских прав и обязанностей. Одновременно лишение родительских прав без всяких к тому комментариев считается разновидностью гражданско-правовой ответственности <2>. Что же касается необходимости отобрания ребенка у родителей (видимо, при ограничении родительских прав и в случаях непосредственной опасности жизни, здоровью ребенка. - А.Н.), то в этой части, по мнению М.В. Антокольской, проявляется семейно-правовой характер данного института <3>.
--------------------------------
<1> См.: Антокольская М.В. Семейное право. С. 219.
<2> Там же. С. 218.
<3> См.: Антокольская М.В. Семейное право. С. 228.
В учебнике по гражданскому праву Санкт-Петербургского университета родительские правоотношения фигурируют как отношения между родителем и его ребенком, урегулированные нормами семейного законодательства <1>. Единственной попыткой сближения СК РФ с ГК РФ в этой части является рассмотрение лишения родительских прав как санкции за неправильное поведение родителей в отношении детей, направленные на защиту интересов детей и перевоспитание родителей <2>. Таким образом, сторонники зависимости семейного права оставляют без внимания значительную по объему и имеющую чрезвычайную важность часть семейного права, что лишний раз подтверждает сомнительность занимаемой ими позиции.
--------------------------------
<1> См.: Фаддеева Т.А. Личные и имущественные отношения между родителями и детьми // Гражданское право. Ч. 3. С. 361.
<2> Там же. С. 384.
Особое место в СК РФ занимают алиментные обязательства членов семьи. Особое потому, что они касаются сферы материального обеспечения нуждающихся и нетрудоспособных членов семьи в случаях, когда оказание им материальной поддержки не осуществляется в добровольном порядке. Внутренним содержанием алиментных обязательств служит извечный закон человеческого общества, предписывающий заботиться о том члене семьи, семейного коллектива, который почему-либо обеспечить себя пищей, одеждой и прочим сам не может. Другими словами, алиментирование есть правовая предпосылка обеспечения жизни особой категории лиц, не способных существовать без посторонней помощи. Когда-то мыслилось, что такую заботу о несовершеннолетних, нетрудоспособных совершеннолетних детях, беспомощных супругах будет осуществлять государство. Подобного рода идея, господствовавшая до последнего времени, оказалась нереализованной. И не только из-за экономической несостоятельности государства, но и потому, что неписаный закон - заботиться о нуждающихся членах семьи - это прежде всего нравственный долг каждого семьянина, исполнение которого скрепляет семейные узы, служит основой нормальной жизнедеятельности семьи.
Такова одна из объективных причин более пристального внимания к правовым нормам, регулирующим отношения в семье. Вместе с тем имущественный характер алиментных обязательств приближает их к гражданско-правовым, но только, как представляется, с чисто внешней стороны. Мало того, по причинам субъективного свойства акцент делается на соглашениях об уплате алиментов. Несомненно, подобного рода соглашения имеют свои положительные стороны, отражающие диспозитивный характер ныне действующих семейно-правовых норм. Вместе с тем подобного рода соглашение не свободно от недостатков. Главный из них заключается в отсутствии его реальной связи с нашей действительностью, что находит свое отражение в правоприменительной практике. Иными словами, алиментные соглашения не имеют распространения, а судебная практика по их оспариванию фактически отсутствует. Объясняется это обстоятельство просто: когда обязанное к содержанию лицо выполняет свой долг добровольно, стороны, как правило, не формализуют свои отношения. Если же одна из сторон предпочитает судебный порядок взыскания алиментов, а так происходит в большинстве случаев, то и здесь соответствующее соглашение не нужно. Отсюда следует вывод, что механическое перенесение правил, предусмотренных законодательством других государств, на российскую почву в данном случае носит искусственный характер, а теоретические построения на этот счет только засоряют семейно-правовое поле. Тем не менее аргументы в пользу принадлежности семейного права праву гражданскому в части, касающейся выполнения алиментных обязательств, заслуживают внимания.
Так, по мнению М.В. Антокольской, по своей правовой природе алиментные соглашения следует относить к гражданско-правовым договорам, поскольку они соответствуют всем признакам гражданского договора <1>. Далее автор проводит параллели между соответствующими статьями ГК РФ и СК РФ. Что же касается содержания ст. 101 СК РФ, отсылающей к ГК РФ, когда речь идет о заключении, исполнении, расторжении, признании недействительным соглашения об уплате алиментов, то налицо явная попытка и в данном случае поставить знак равенства между семейным и гражданским правом. Причем, сосредоточившись на соглашении об уплате алиментов, М.В. Антокольская не заостряет своего внимания на алиментных обязательствах в случае их исполнения с помощью суда. На наш взгляд, именно здесь трудно найти место гражданскому праву. Тем более что иногда автор вынуждена признать, что, например, семейная близость супругов "является моральным и юридическим основанием их права на алименты" <2>.
--------------------------------