"Комментарий к Федеральному закону от 26.10.2002 n 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (постатейный) (Телюкина М.В.)

который соглашается на получение отступного, при неисполнении должником обязанности по его передаче может и после заключения мирового соглашения требовать исполнения денежного обязательства в том объеме, в котором оно было зафиксировано в реестре.
4. Новация обязательства в соответствии со ст. 414 ГК - такой способ прекращения обязательств, который предполагает замену первоначального (прекратившегося) обязательства другим между теми же субъектами (новое обязательство должно предусматривать иной предмет либо метод исполнения). Этим новация отличается от рассрочки либо отсрочки платежей, которые тоже могут быть условиями мирового соглашения.
Новация может содержать условие о возникновении на месте прекратившегося денежного обязательства неденежного, связанного с предоставлением имущества, выполнением работ, оказанием услуг и т.п. Если в рамках новации мы говорим о предоставлении имущества, то обязанность предоставить имущество взамен прекратившегося денежного обязательства возникнет с момента утверждения мирового соглашения, следовательно, в отличие от отступного, кредитор, которому имущество не предоставляется, не может требовать исполнения первоначального обязательства.
5. В контексте отступного и новации возникает вопрос, связанный с ч. 5 п. 1 комментируемой статьи, которая устанавливает, что удовлетворение требований конкурсных кредиторов в неденежной форме не должно создавать преимущества для таких кредиторов по сравнению с кредиторами, требования которых исполняются в денежной форме.
Представляется, что неденежная форма удовлетворения кредиторов в основном возникнет в результате использования именно отступного и новации как способов прекращения обязательств. Следует ли из этого, что ч. 5 п. 1 комментируемой статьи относится к рассматриваемым ситуациям, т.е. что при рассмотрении условий об отступном и новации мы должны доказать отсутствие предоставляемых ими преимуществ данным кредиторам (во избежание постановки вопроса о недействительности рассматриваемых условий мирового соглашения)?
Что такое преимущества? Будет ли таковым, предположим, немедленное получение кредитором имущества в качестве отступного стоимостью 1/3 его требования по сравнению с получением 1/2 суммы требования через два месяца после заключения мирового соглашения? Либо предоставление по условиям новации имущества стоимостью 70% требования через шесть месяцев по сравнению с удовлетворением 100% денежного требования в течение десяти месяцев равными ежемесячными платежами? А если рыночная стоимость предоставляемого имущества значительно выше балансовой? А если она колеблется?
Несложно заметить, что в описанных ситуациях практически любой из кредиторов может счесть свое положение худшим, чем положение кредитора, получившего неденежное исполнение.
Поскольку понятие "преимущество" - оценочная категория, которую практически невозможно определить более или менее конкретно, недостатком Закона представляется само использование этой категории.
6. Прощение долга как способ прекращения обязательств определено в ст. 415 ГК как освобождение кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества должника. С использованием прощения долга как условия мирового соглашения связан вопрос о квалификации прощения долга, по поводу решения которого единого мнения в теории не существует. Проблема в том, что п. 1 ст. 572 ГК одну из разновидностей дарения определяет как освобождение дарителем одаряемого от имущественной обязанности перед собой, а подп. 4 ст. 575 ГК запрещает дарение между коммерческими юридическими лицами. На основании сказанного может быть сформулирован вывод, в соответствии с которым прощение долга как условие мирового соглашения возможно только в отношениях с участием некоммерческих организаций либо физических лиц. Предпочтительней является другая позиция, в соответствии с которой прощение долга можно использовать (как в мировом соглашении, так и вообще) без ограничений, так как прощение долга и дарение - различные институты, которые, безусловно, похожи, но похожесть отношений не дает нам оснований считать отношения идентичными. Тем более нет оснований взаимного применения правовых норм.
Прощение долга - институт общей части обязательственного права, способ прекращения обязательств. Дарение - институт особенной части обязательственного права, отдельный вид обязательств. Для того чтобы нормы особенной части применять к отношениям, урегулированным общей частью, необходимо специальное указание закона, которое применительно к прощению долга отсутствует; мнения же о том, что отношения похожи, для названного применения правовых норм совершенно недостаточно.
Из изложенного следует, что ограничения в ст. 575 ГК установлены именно для дарения, а не для прощения долга, которое дарением не является.
Прощение долга в конкурсных отношениях в качестве условия мирового соглашения имеет целью восстановление платежеспособности должника (представляется, что вполне допустимо прощение долга и не в качестве условия мирового соглашения в тех же целях). Соответственно прощение долга может быть условием любого мирового соглашения между любыми субъектами, в том числе коммерческими организациями.
По такому пути в принципе идет и практика; однако, к сожалению, возможны попытки признать мировое соглашение недействительным на основании включения в него условий о прощении долга.
7. Обмен требований на доли в уставном капитале должника - особое условие мирового соглашения, с которым связано множество проблем как мирового соглашения, так и конкурсного права вообще.
Почему данное мероприятие может быть только условием мирового соглашения? Нельзя ли его провести в рамках внешнего управления либо конкурсного производства?
Прежде чем ответить на эти вопросы, уточним, что представляет собой обмен требований на доли в уставном капитале должника.
Обратим внимание, что ч. 2 п. 1 комментируемой статьи говорит об осуществлении обмена требований на доли в уставном капитале должника, акции, конвертируемые в акции облигации, иные ценные бумаги. Очевидно, что называть акции наряду с долями в уставном капитале юридически не вполне точно. Акции - это доли в уставном капитале акционерного общества, в то время как доли в уставном капитале обществ с ограниченной и дополнительной ответственностью специального названия не имеют. Таким образом, Закон, по сути, дважды упомянул о возможности обмена долга на акции (исправив тем самым недостаток Закона 1998 г., в котором говорилось только об акционировании долга, забывая, таким образом, об обмене долга на доли участия).
Для упрощения терминологии вместо термина "обмен долга на доли участия" в дальнейшем будем использовать термин "акционирование долга".
Сущность акционирования долга в том, что кредитор отказывается от своего права требования к должнику (по сути, прощает долг) в обмен на получение определенной части акций или долей, т.е. в возможности участвовать в управлении юридическим лицом. В результате бывший кредитор становится участником юридического лица, соответственно финансовое состояние должника улучшается.
Акционирование долга может быть осуществлено без особых проблем, если предположить, что юридическое лицо - должник имеет свои собственные доли.
Если же собственных долей у должника нет, то для акционирования долга необходимо осуществить увеличение уставного капитала, в частности дополнительную эмиссию (данные мероприятия особенно актуальны для акционерных обществ). О дополнительной эмиссии для целей мирового соглашения Закон не говорит; возможность таким образом увеличить уставный капитал существует только во внешнем управлении в соответствии со ст. 114 Закона. При этом нормы ст. 114 Закона делают, по сути, невозможным акционирование долга, устанавливая, во-первых, преимущественное право приобретения дополнительных акций участниками юридического лица; во-вторых (и это серьезнее), необходимость оплаты дополнительных акций денежными средствами. Последнее сводит на нет саму идею акционирования, когда речь идет, по сути, об оплате уставного капитала правами требования к должнику.
Отметим, что даже при отсутствии названного положения в ст. 114 Закона осуществлению акционирования препятствовали бы положения ч. 2 ст. 90 и ч. 2 ст. 99 ГК, которые императивно запрещают оплату уставного капитала путем зачета требований к обществу.
Из изложенного следует, что при заключении мирового соглашения может быть акционирован только тот долг, в обмен на который кредитору достаточно будет получить количество долей общества, находящихся у самого общества, поскольку осуществление дополнительной эмиссии невозможно. В этой связи возможно утверждать, что если акционирование долга невозможно во внешнем управлении (именно для этой стадии данный процесс регламентирован ст. 114 Закона), то к акционированию долга как мероприятию мирового соглашения нормы ст. 114 Закона не применяются. Данная аргументация представляется сомнительной, к тому же она решает вопрос только со ст. 114 Закона, но не с упомянутыми императивными нормами ГК.
Мы остановились на проблемах акционирования в основном как условия мирового соглашения; о других аспектах проблемы см. коммент. ст. 114 Закона.
8. Обмен долга на конвертируемые в акции облигации - новый, достаточно интересный вариант условий мирового соглашения. Эмиссия облигаций специально не урегулирована Законом. Следовательно, либо мы докажем, что при отсутствии установленных Законом ограничений арбитражный управляющий может осуществлять выпуск облигаций и передачу их определенным лицам (в том числе и в обмен на долги) по своему усмотрению, не спрашивая согласия ни у кого (включая участников), либо будем утверждать, что поскольку речь идет об облигациях, конвертируемых в акции, то для осуществления комплекса связанных с эмиссией мероприятий необходимо соблюдать все правила, установленные для эмиссии акций (второй вариант представляется менее убедительным).
9. Условием мирового соглашения может быть обмен требования на иные ценные бумаги. В частности, к ним могут относиться обыкновенные акции; представляется допустимым использование векселя и чека; однако, по сути, речь при этом идет об особом оформлении заемного обязательства либо особой форме расчетов, договоренность о которых достигается в процессе разработки условий мирового соглашения. В качестве примера можно привести ситуацию, когда кредитор имел право требования из какого-либо договора (об уплате, предположим, 1000 руб. 20 февраля), а по условиям мирового соглашения получил облигацию на сумму 1000 руб. сроком погашения 15 июня, либо - на сумму 800 руб. сроком погашения 27 марта. Соответственно подобным образом может быть решен вопрос и при оформлении заемного обязательства векселем. Целесообразность использования чека вызывает сомнения ввиду достаточно короткого срока для оплаты чека, который, очевидно, начнется с даты выдачи чека, а не с даты утверждения мирового соглашения, при том, что вполне могут быть использованы иные формы расчетов. Поэтому обмен долга на такую ценную бумагу, как чек, в принципе допустим, но совершенно нецелесообразен, использование данного механизма в конкурсных отношениях повлечет много совершенно ненужных проблем, которые не возникнут при осуществлении расчетов иным способом.
В целом же при любой отсрочке (рассрочке) платежей в условиях мирового соглашения может быть указан способ расчетов (при отсутствии этого указания расчеты в соответствии с ГК будут осуществляться платежными поручениями).
10. При разработке условий мирового соглашения может возникнуть вопрос о применении такого способа прекращения обязательств, как зачет встречного однородного требования, который представляет собой полное прекращение меньшего встречного однородного требования при частичном прекращении (уменьшении) большего (это определение в ГК не содержится, но следует из положений ст. 410 ГК). Очевидно, что в конкурсных отношениях возможно толкование встречных требований и соответственно возникновение желания применять зачет.
Закон не упоминает о возможности применения зачета, но допускает использование иных способов прекращения обязательств, установленных в ГК РФ. Поэтому зачет как условие мирового соглашения представляется вполне возможным, однако при этом могут возникнуть некоторые проблемы.
Применение зачета как условия мирового соглашения в частности и как способа прекращения обязательств вообще заслуживает внимания и применения на практике.
11. Уполномоченные органы, требования которых внесены в реестр на момент проведения собрания, голосующего за заключение мирового соглашения (это общее правило), являются участниками мирового соглашения, следовательно, могут влиять на разработку его условий.
В частности, ч. 3 п. 1 комментируемой статьи устанавливает, что мировое соглашение может содержать положения об изменении сроков и порядка уплаты обязательных платежей. При этом возникает вопрос: может ли мировое соглашение содержать иные условия в отношении обязательных платежей, помимо изменения сроков и порядка их уплаты? Исходя из сути отношений, скорее всего, ответ отрицательный, однако из текста Закона, ввиду отсутствия каких-либо запретов (как и вообще какого-либо регулирования), следует ответ положительный. К тому же ч. 4 п. 1 комментируемой статьи говорит о том, что условия мирового соглашения, касающиеся погашения задолженности по обязательным платежам, взимаемым в соответствии с законодательством о налогах и сборах, не должны этому законодательству противоречить. Очевидно, "погашение" - более широкое понятие, включающее в себя не только условия об изменении сроков и порядка уплаты обязательных платежей, но и иные условия, в частности о скидке с долгов, зачете, акционировании долга.
12. Важным является правило п. 2 комментируемой статьи (это новелла Закона), в соответствии с которым на денежные требования, подлежащие удовлетворению по условиям мирового соглашения, начисляются проценты по ставке рефинансирования Центрального банка РФ (в соответствии с ч. 4 п. 2 ст. 95 Закона). В п. 2 комментируемой статьи установлен срок уплаты этих процентов - с момента утверждения арбитражным судом мирового соглашения до момента оплаты должником данного денежного требования.
Несложно заметить, что, по сути, условие о процентах - одно из условий мирового соглашения. Иными словами, по ставке рефинансирования процент будет взыскиваться, если иное не установлено мировым соглашением. Этот вывод в целом подтверждается нормой ч. 2 п. 2 комментируемой статьи: с согласия кредитора условия мирового соглашения могут устанавливать меньший размер процентной ставки, меньший срок ее начисления либо освобождение от уплаты процентов. Тем самым установлено ограничение свободы договора, что допускается в соответствии с законом, выражающееся в невозможности установить больший процент, чем установленная ставка рефинансирования (в