"Правоотношения собственности супругов" (Слепакова А.В.) ("Статут", 2005)

--------------------------------
<*> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 364; Антокольская М.В. Лекции по семейному праву. М., 1995. С. 52.
<**> Синайский В.И. Указ. соч. С. 225.
Отступлением от принципа раздельности можно считать запрет жене без дозволения мужа вступать в договор личного найма <*>, брать на себя выполнение работы, исполнять за вознаграждение обязанности, требующие познаний и умственной деятельности <**> (ст. 2202 Свода законов гражданских), а также запрещение жене без позволения мужа выдавать векселя и переводить их с возвратом на себя (ст. 546 Устава торгового). Однако, как отмечает К.Д. Кавелин, поставка перечисленных имущественных отношений жены в зависимость от позволения мужа - только кажущееся противоречие безусловной имущественной раздельности. Указанные случаи представляют собой попытку применить начала личной зависимости жены от мужа и полной имущественной самостоятельности супругов к явлениям действительности. Ведь запрет жене наниматься и выдавать на себя векселя касаются такого рода действий, которые хотя и имеют имущественный характер, но находятся в тесной связи с личностью и гораздо легче и чаще, чем распоряжения имуществом реально существующим, могут иметь последствием личную ответственность и тем вести к отлучению жены от мужа <***>.
--------------------------------
<*> То есть, говоря современным языком, трудовой договор.
<**> Как мы бы сейчас сказали, запрет на выполнение работ, оказание услуг по договорам гражданско-правового характера.
<***> Кавелин К. Указ. соч. С. 59 - 61.
И.А. Покровский, указывая на раздельность имущественных прав супругов по законам Российской империи, отмечал, что "когда и каким образом установился у нас этот принцип раздельности, это вопрос чрезвычайно темный и спорный..." <1>. При этом обращение к вышеуказанным памятникам древнерусского права позволяет сделать вывод, что раздельность имущественных прав супругов при личном подчинении жены мужу - древняя русская традиция, а не только следствие царствования императриц Елизаветы и Екатерины II, которые, "сочувствуя интересам своего пола, желали оградить имущество жен от власти мужей и, воспользовавшись неопределенностью нашего древнего права насчет имущественных отношений между супругами, положили начало разъединению имущественных прав супругов" <2>. Относительно же происхождения этой традиции в Древней Руси - раздельности супружеского имущества, - то ее называют сфинксом русского права и объясняют пробелом в праве <3>, рецепцией римского права <4>, особой необходимостью защиты интересов собственности прежней семьи жены на случай прекращения брака вследствие свободы развода <5>. Не отрицая влияния изложенных причин, необходимо отметить, что режим раздельности имущества супругов как в древнем русском, так и в воспринятом на Руси римском праве, а равно в праве других стран, где этот порядок существовал издавна (Польше, Литве), обусловлен главным образом еще одной причиной, о которой будет сказано в следующем параграфе данной главы, после рассмотрения происхождения имущественной общности.
--------------------------------
<1> Покровский И.А. Указ. соч. С. 188.
<2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 364 - 365.
<3> Оршанский Г.И. Исследования по русскому праву, семейному и наследственному. СПб., 1877 (цит. по: Никитина В.П. Указ. соч. С. 7; Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 155).
<4> Законы гражданские (Св. Зак. Т. X. Ч. 1). Практический и теоретический комментарий / Под ред. А.Э. Вормса, В.Б. Ельяшкевича. Вып. 1. М., 1913. С. 301 (цит. по: Жилинкова И.В. Указ. соч. С. 155); Неволин К.А. Указ. соч. С. 94 - 95.
<5> Никитина В.П. Указ. соч. С. 8 - 9.
Что касается брачных договоров в период империи, то, несмотря на их популярность в народной среде (характер и основные разновидности брачных договоров по русскому обычному праву приведены выше), законодательное закрепление они получили только в Литве, Полтавской и Черниговской губерниях, где действовала уже рассмотренная польско-литовская система приданого с веном, оправой, венцом девичьим. За исключением законов, касавшихся вышеуказанных областей, как отмечает Р.П. Мананкова, "в писаном русском праве уже нет богатой палитры брачных договоров, но сама возможность заключения допускается при господствующей в законе конструкции полной раздельности" <1>. На мой взгляд, нельзя однозначно утверждать о том, что в Российской империи существовала возможность заключения супругами не только "обычных" гражданско-правовых договоров (купли-продажи, дарения и др.) относительно конкретного имущества, но и особого брачного договора, определяющего правовой режим различных видов их имущества. Так, по Д.И. Мейеру, "определения законодательства о разъединении имущества супругов разделяют общее свойство гражданского права, т.е. получают силу там, где нет самоопределения граждан, нет никакого законного препятствия супругам заключить брачный договор, по которому все имущество супругов считалось бы общим и состояло или в обоюдном их распоряжении, или в распоряжении одного лица, когда один из супругов передает другому право собственности по своему имуществу. Словом, нет препятствия супругам установить имущественные отношения на началах, подходящих к той или другой системе имущественных отношений между супругами, какие существуют в государствах Западной Европы" <2>. Как указывает А.М. Нечаева, "из смысла ст. 116 вытекает, что супруги могли как до брака, так и после его совершения "войти в соглашение" относительно определенного имущества, принадлежащего тому или другому" <3>. Это пишет и С.Н. Бондов <4>. Однако ни в труде А.И. Загоровского по семейному праву, ни у Г.Ф. Шершеневича ничего не сказано о возможности заключения брачного договора в его западноевропейском понимании генерального договора, устанавливающего режим имущества супругов. Как видно из приведенной цитаты, Д.И. Мейер выводит допустимость такого брачного договора из общих начал и смысла гражданского законодательства. А.М. Нечаева, исходя из смысла ст. 116 Свода законов гражданских, отмечает только возможность заключать договор относительно определенного имущества и не касается природы такого договора <5>. С учетом этого представляется, что данную статью можно толковать не как допустимость именно брачного договора, определяющего принципы построения отношений собственности между супругами, а как разрешение на "взаимные переукрепления", т.е. на совершение супругами между собой "обычных" гражданско-правовых сделок. Тем более что буквальное содержание ст. 116 Свода законов гражданских следующее: "Супругам не возбраняется взаимно переукреплять между собою собственное их имение посредством продажи или дара на общем законном основании" <6>. И далее ее логичным продолжением является ст. 117, которая гласит: "Не воспрещается равномерно супругам совершать взаимно закладные на принадлежащее каждому из них имение и вступать в другие законные между собою обязательства" <7>. Видимо, смысл данных статей заключается в закреплении непосредственно в законе возможности для супругов заключать между собой различного рода сделки. Допустимость самостоятельного распоряжения супругами своим имуществом любыми способами, в том числе посредством заключения друг с другом договоров купли-продажи, имущественного найма, займа и др., является следствием построения правоотношений собственности супругов на началах раздельности. При этом в законодательстве Российской империи отсутствуют прямые указания на возможность посредством брачного договора установить, что все имущество супругов (или его часть) является общим или подлежит управлению одним из них. Как отмечает В.П. Никитина, иной режим имущественных отношений между супругами, отличный от раздельности, исключался <8>.
--------------------------------
<1> Мананкова Р.П. Указ. соч. С. 216 - 217.
<2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366.
<3> Нечаева А.М. Семейное право. М., 1998. С. 49; М., 2002. С. 48.
<4> Бондов С.Н. Указ. соч. С. 26.
<5> Хотя требования к форме и регистрации такого договора, приведенные А.М. Нечаевой, характерны как раз для брачного договора: "В любом случае подобного рода договор оформлялся посредством акта, совершенного нотариусом. Под страхом недействительности этого договора о нем должно было быть упомянуто в акте бракосочетания" (Нечаева А.М. Семейное право. М., 2002. С. 48). То же см.: Бондов С.Н. Указ. соч. С. 26.
<6> Кавелин К. Указ. соч. С. 60.
<7> Там же.
<8> Никитина В.П. Указ. соч. С. 6.
Таким образом, брачный договор в его классическом понимании не является институтом российского имперского законодательства.
Вследствие раздельности имущества супругов ни один из них не отвечал по обязательствам другого. При этом законы Российской империи закрепляли реальные гарантии прав кредиторов супругов. В то же время при обращении взыскания на имущество защищались интересы супруга, не являющегося должником.
Во-первых, законодатель признавал, что ввиду близости супругов и совместного ведения ими хозяйства большая часть движимого имущества в супружеском доме, т.е. обстановка, является общей, ведь супруги владеют и пользуются ею сообща. Поэтому супруг, не являющийся должником, имеет право на часть этого имущества <*>. Исходя из этого, при составлении описи в нее включались половина мебели, находившейся "в доме общего мужа и жены жительства", половина служащей в хозяйстве посуды и столового серебра, хотя бы все оно было означено одним гербом или именем мужа, половина экипажей, лошадей и упряжи. Правда, позднее норма о включении в опись половины всех предметов обстановки и обихода была заменена предписанием при взыскании с одного из супругов подвергать описи и продаже всю находящуюся в супружеской квартире движимость, кроме платья и белья другого супруга. Закон устанавливал предположение, что все имущество принадлежит тому супругу, с которого производится взыскание, пока и насколько не будет доказано противное. Вещи, в отношении которых супруг-недолжник мог представить доказательства, что они принадлежат ему, оставались его "неприкосновенным достоянием". Не требовалось доказывать лишь принадлежность платья и белья.
--------------------------------
<*> Разумеется, речь идет не о праве собственности. Общность обстановки в данном контексте не означает принадлежности ее на праве общей собственности обоим супругам.
Во-вторых, если один супруг объявлялся несостоятельным и над его имуществом открывался конкурс, отдельные сделки, совершенные этим супругом в последние десять лет в отношении другого супруга, могли быть признаны ничтожными. Речь идет прежде всего об имуществе, перешедшем дарственным путем от несостоятельного должника к его супругу в течение последних десяти лет перед конкурсом. Тогда "подаренные имения" или их стоимость (если одаренным супругом они уже были отчуждены) включались в конкурсную массу. Относительно вещей, находящихся в общей квартире, закон устанавливал правило, по которому обязанность доказывания их принадлежности лежит не на конкурсном управлении, а на супруге. Если вещи приобретены у супруга-должника другим супругом возмездно, закон возлагал на второго обязанность доказать, что приобретение было сделано не на деньги, полученные от первого <*>. Такая ответственность одного супруга за долги другого предусматривалась, в принципе, для тех случаев, когда один супруг перевел безвозмездно свое имущество на имя другого, с намерением обмануть кредиторов и сохранить свое имущество, которое без такого обмана отвечало бы за долги. Поэтому считалось, что в данных случаях отступления от начал раздельности нет. Ведь отвечают не своим имуществом, а тем, которое безвозмездно и с целью обмана приобрели от супруга <**>.
--------------------------------
<*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 245 - 246; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1995. С. 434.
<**> Кавелин К. Указ. соч. С. 61.
В-третьих, казенное взыскание с умершего чиновника обращалось на пенсию, получаемую его вдовою, потому что она получала пенсию за службу мужа, а не в виде дохода от принадлежащего ей имущества <*>.
--------------------------------
<*> Загоровский А.И. Указ. соч. С. 246 - 247; Кавелин К. Указ. соч. С. 61.
А.И. Загоровский критикует законодательное установление раздельности супружеских имуществ, так как раздельность не учитывает реальных жизненных обстоятельств <1>. Совместное владение и пользование супругами имуществом учитывалось законом только для защиты интересов кредиторов при обращении взыскания на имущество должника. Напротив, другие авторы (Д.И. Мейер, И.А. Покровский) видят в законном разъединении имущества супругов единственный оплот интересов жены, когда она находится в личной зависимости от мужа и он имеет возможность употребить во зло эту зависимость. "Оказывается, таким образом, что, когда согласие между супругами не нарушается, законное начало разъединения их имущества на деле не существует и не составляет никакого препятствия к пользованию и распоряжению имуществом супругов сообразно идее брака, а порождает лишь некоторые формальности, которые легко могут быть соблюдены. Но когда идея брака попирается в действительности, то, конечно, определения законодательства о разъединении имущества супругов получают применение - да и слава Богу, что получают!" <2>. По справедливому указанию И.А. Покровского, система имущественной раздельности соответствует началу равенства и независимости супругов, тогда как (современная автору) западноевропейская система общности имущества, установленная в различных вариантах в Германии, Франции, Швейцарии, существовавшая до 1882 г. в Англии, которая предоставляет мужу в различном объеме права на управление и пользование принадлежавшим жене до брака или приобретенным ею во время брака имуществом, ущемляет права жены и ставит ее в унизительное положение. Эта система является пережитком старого порядка, когда муж был властелином над женой. Такая система общности не может быть оправдана тем, что издержки семейной жизни в первую очередь несет муж, поскольку доходы, получаемые мужем от имущества жены, могут значительно превышать эти издержки <3>. "По счастливой исторической случайности наше русское право, вообще отставшее от права западноевропейского, в этом вопросе стоит в передовой шеренге..." <4>.
--------------------------------
<1> Там же. С. 253 - 255.
<2> Мейер Д.И. Указ. соч. С. 366.
<3> Покровский И.А. Указ. соч. С. 187 - 188.
<4> Там же. С. 188.
Действительно, все разновидности общности имущества супругов, существовавшие в Западной Европе в конце XVIII - начале XX в., предоставляли мужу больший объем прав на принадлежащее