"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

и обеспечения вручения перевода соответствующего документа будет возложена именно на то должностное лицо или орган, которые управомочены принять данное решение. Ранее такой порядок организации производства по делу регламентировался исключительно документами судебной практики Верховного Суда РФ (СССР, РСФСР) <130>, что не может быть признано приемлемым в современных условиях гуманизации отечественной правовой системы. Законодательное закрепление обязанности должностного лица (органа), постановившего процессуальный документ, подлежащий обязательному вручению, также организовать и исполнить его перевод на родной язык участника производства по делу, в отношении которого он издан, будет способствовать дальнейшему усилению законности при осуществлении правосудия.
--------------------------------
<130> См., например: Обвинительное заключение является следственным документом, и поэтому следственные органы должны обеспечить его перевод на родной язык обвиняемого (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 5 марта 1971 г. по делу Гусейнова // БВС РСФСР. 1971. N 9. С. 9).
В контексте ранее сделанных нами предложений по совершенствованию процессуального законодательства в вопросе удостоверения личной подписью субъекта судопроизводства фактов исполнения в его адрес предписаний закона (к их числу относится и вручение перевода соответствующего процессуального документа) представляется важным акцентировать внимание на следующем обстоятельстве: в типовой форме каждого следственного документа или решения, подлежащего обязательному вручению, присутствует отметка о передаче его копии и перевода заинтересованному лицу, его защитнику или представителю, стандартно исполненная на русском языке. Именно под ней этому субъекту процессуальных отношений следует поставить свою подпись, тем самым удостоверяя факт их получения, даже в том случае, когда он не способен читать на языке судопроизводства. Поэтому ранее высказанная идея о необходимости перевода всякой записи в протоколе следственного действия на родной язык участника разбирательства по делу, которому под ней предстоит поставить свою подпись, в полной мере должна распространяться и на отметки о вручении ему процессуальных документов. Иными словами, эта запись также должна быть двуязычной, причем соответствующий участник процесса должен ставить свою подпись под текстом, как уже было неоднократно сказано выше, написанном на его родном языке.
Следует отметить, что принятие и вступление в силу с 1 июля 2002 г. нового уголовно-процессуального закона России существенно расширило перечень следственных и судебных документов, подлежащих обязательному вручению участнику процесса, не владеющему языком судопроизводства: так, согласно УПК РСФСР 1960 г. на стадии предварительного расследования обязательному переводу и последующему вручению подлежали только три вида документов - постановление об избрании меры пресечения (ст. 92 УПК РСФСР), протоколы обыска, выемки и наложения ареста на имущество (ст. 177 УПК РСФСР), а также обвинительное заключение (ст. 237 УПК РСФСР) <131>, а в настоящее время число таких документов достигло 18-ти. В частности, до введения в действие УПК РФ к процессуальным документам, подлежащим обязательному вручению и, следовательно, переводу на родной язык участника процесса, не владеющего языком судопроизводства, не относились протокол задержания подозреваемого, постановление о признании потерпевшим, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, постановление о принятии залога и др., которые сегодня входят в число таких документов. Таким образом, мы можем говорить о том, что с расширением перечня документов, подлежащих обязательному вручению и переводу, значительно возрастает степень процессуальной защищенности участников судопроизводства, что, по нашему мнению, является результатом влияния норм международного гуманитарного права на содержание отечественной правовой системы <132>.
--------------------------------
<131> Кузьмина С.С. Национальный язык судопроизводства: Правовое положение переводчика в уголовном процессе: Конспект лекции. С. 10 - 11.
<132> Несколько по-иному оценивается влияние норм международного права на содержание национального уголовно-процессуального законодательства в странах англо-американской системы права: в Великобритании его нормы рассматриваются как юридический прецедент (the juridical case), который сам по себе является источником права без инкорпорирования в национальное законодательство (см.: Mikkelson Holly. Introduction to Court Interpreting: Translation practices explained. P. 11 - 12).
Изготовление переводов процессуальных документов, подлежащих обязательному вручению, не тождественно по своей юридической природе, содержанию и значению с извещением участника судопроизводства об осуществлении каких-либо действий в отношении его или с его участием. Например, постановление о возбуждении уголовного дела (прил. 12 к ст. 476 УПК РФ) или постановление о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству (прил. 13 - 14 к ст. 476 УПК РФ) предусматривают только обязательное информирование заявителя и лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, о принятом процессуальном решении любым способом, но не обязательно в форме вручения ему копии соответствующего документа. Поэтому перевод такого постановления следователя или иного равного с ним по процессуальному статусу должностного лица правоохранительных органов на родной язык участника разбирательства по делу не является обязательным, а его уведомление может быть произведено в устной форме посредством лингвистической помощи переводчика. Такое действие не может и не должно рассматриваться как нарушение прав подозреваемого, не владеющего языком судопроизводства (правда, только в том случае, если ему после задержания был вручен в переводе на его родной язык протокол его задержания как подозреваемого) <133>.
--------------------------------
<133> Обзор кассационной практики Верховного Суда Российской Федерации по делам с частными протестами на определения судов о направлении уголовных дел для дополнительного расследования: Дело Караханяна // БВС РФ. 1993. N 1. С. 14.
Обязательность вручения указанных выше процессуальных документов в переводе на родной язык участника разбирательства по делу, не владеющего языком судопроизводства, не означает для этого субъекта процесса невозможности ознакомиться в переводе с прочими материалами дела и не исключает обязанности стороны обвинения предоставить их для изучения. Наоборот, каждый такой участник судопроизводства имеет на это полное право, которое ему должно быть разъяснено и обеспечено в соответствии с ч. 2 ст. 18 УПК РФ. Только знакомство со всеми иными документами и их содержанием для него будет исключительно визуальным и аудиальным, т.е. он сможет их увидеть, а также услышать в устном переводе. Вместе с тем субъект разбирательства по делу, не владеющий языком судопроизводства, не может быть лишен возможности ознакомиться со всеми его материалами в письменном переводе на свой родной язык или каким-то образом оказаться ограниченным в этом праве, но при условии, что письменный перевод всех прочих материалов дела за исключением процессуальных документов, подлежащих обязательному вручению, будет самостоятельно произведен или оплачен стороной защиты, а все расходы на оплату лингвистических услуг переводчика в этом случае будут исключены из числа процессуальных издержек, относимых на счет федерального бюджета.
При рассмотрении вопроса о переводе процессуальных документов нельзя не акцентировать внимание на таком его аспекте, как порядок осуществления перевода собственноручно исполненных участником разбирательства материалов дела, изложенных на его родном языке, отличающемся от языка судопроизводства. Очевидно, что реализация права любого субъекта уголовно-процессуальных правоотношений делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, проносить жалобы на своем родном языке, установленное ч. 2 ст. 18 УПК РФ, не может быть ограничено для него возможностью осуществлять эти действия только устно и в переводе под запись в материалах дела на языке судопроизводства, как бы это ни было удобно сотрудникам органов дознания и предварительного следствия. Безусловно, все указанные выше процессуально значимые действия могут быть выполнены с использованием средств литеральной коммуникации (т.е. письменной речи) на родном языке участника разбирательства по делу, если тот отличается от языка судопроизводства. В 70 - 80-е гг. XX в. в советской юридической науке уголовного процесса довольно-таки активно дискутировался вопрос о том, на каком именно языке орган охраны правопорядка должен принять заявление о преступлении (и, особенно, о готовящемся преступлении) <134>. В итоге восторжествовала точка зрения, согласно которой правоохранительный орган обязан принять заявление, написанное на любом языке, и на его основании начать досудебное производство <135>. Таким образом, мы обязаны говорить о том, что собственноручно написанные заявление, жалоба, ходатайство, объяснение, изготовленные на каком-либо языке, отличном от языка судопроизводства, становятся процессуальными документами с момента их написания или, как вариант, с момента приобщения этого документа к делу, тогда как доказательственную силу они приобретают только после получения возможности оценки содержащихся в них сведений в результате осуществления их перевода на язык производства по делу. А поэтому мы можем сформулировать принципиальное отличие между процессуальным документом и его переводом: документ, на каком бы языке он не был написан, является источником информации, существенной для разбирательства по делу и при определенных обстоятельствах имеющей доказательственное значение, тогда как перевод - это лишь способ передачи ранее материально зафиксированной в виде документа информации в форме, доступной для ее понимания, анализа и оценки сторонами или отдельными участниками уголовного процесса. Перевод изначально вторичен по отношению к оригиналу, и в силу этого обстоятельства он никогда не сможет собой заменить его и, следовательно, в рамках процесса должен рассматриваться исключительно как вспомогательная, технически исполненная форма воспроизведения информации, собираемой в процессе доказывания.
--------------------------------
<134> Подробный анализ содержания этой дискуссии см.: Джафаркулиев М.А. Язык судопроизводства в многонациональном государстве. С. 156 - 157.
<135> Павлов Н.Е. Допрос свидетеля. М.: Юридическая литература, 1989. С. 72.
К сожалению, сотрудники следственных подразделений органов внутренних дел нередко забывают об этом, полагая, что перевод может заменить собой копию (экземпляр) процессуального документа, подлежащего обязательному вручению. Как показывают результаты изучения нами 200 уголовных дел с участием переводчиков, нередко - приблизительно в одной трети случаев (62 дела из 200, или 31%) - следователи ограничиваются вручением только одного перевода такого документа, фактически нарушая тем самым права защитника, участие которого в делах с подобным контингентом подследственных (подозреваемых, обвиняемых) является обязательным в силу п. 4 ч. 1 ст. 51 УПК РФ. Естественно, подобная небрежность практически всегда является основанием или для принесения жалобы в адрес надзирающего прокурора, или для заявления ходатайства перед судом об исключении доказательства в порядке ст. 235 УПК РФ, которые обычно удовлетворяются в полном объеме, существенно осложняя позицию стороны обвинения при рассмотрении дела судом.
Чтобы иметь возможность использовать в качестве доказательств обеспечения стороной обвинения законных прав и интересов субъектов процессуальных правоотношений, не владеющих языком судопроизводства, письменные переводы документов, изготавливаемые переводчиком лично в форме буквального воспроизведения на иной язык документа, составленного на этом языке, или перевода на язык разбирательства по делу информации, написанной на родном языке участника процесса, не владеющего языком, на котором ведется производство по делу, должны соответствовать формализованным критериям, предъявляемым к ним уголовно-процессуальным законом. По нашим подсчетам, отраслевой процессуальный закон содержит 5 общеобязательных требований к оформлению письменных переводов документов, подлежащих обязательному вручению, составленных как на языке судопроизводства, так и на родном языке субъекта процессуальных отношений:
- указание на язык, с которого или на который производится перевод процессуального документа (ч. 1 ст. 189 УПК РФ);
- указание на личность переводчика, осуществляющего письменный перевод процессуального документа (ч. 3 ст. 166 УПК РФ);
- удостоверение переводчиком своей подписью правильности сделанного им перевода документа в целом и на каждой странице изготовленного им письменного перевода в отдельности (ч. 5 ст. 166, ст. 169 УПК РФ);
- удостоверение фактов вручения копий следственных и судебных решений, иных процессуальных документов и их переводов, которые в силу закона подлежат обязательному вручению этому участнику процесса, его совершеннолетним родственникам, защитнику, законному представителю (ч. 2 ст. 101, ч. 8 ст. 172, ч. 6 ст. 220, ст. 222, ст. 312 УПК РФ);
- приобщение к материалам уголовного дела копий переводов следственных и судебных решений, иных процессуальных документов, которые в силу закона подлежат обязательному вручению этому участнику процесса, его совершеннолетним родственникам, защитнику, законному представителю (ч. 2 ст. 101, ч. 8 ст. 172, ч. 6 ст. 220, ст. 312 УПК РФ).
Как мы видим, предписания уголовно-процессуального закона определяют лишь внешнюю форму (порядок составления, существенные композиционные элементы и т.д.) письменного перевода процессуального документа, но ничего не говорят о правилах и порядке передачи его содержания на ином языке. Отчасти этот пробел в законодательстве восполняется за счет положений ведомственных нормативно-распорядительных актов, регламентирующих деятельность переводчика в процедурах уголовного судопроизводства. Так, порядок исполнения переводов документов и материалов уголовных дел, расследование которых относится к ведению прокуратуры, определен Инструкцией по делопроизводству в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации, утвержденной Приказом Генерального прокурора РФ от 28 декабря 1998 г. N 93. В частности, п. 8.5 данной Инструкции гласит: "Переводчик обязан отметить обнаруженные в тексте дефекты, в частности подчистки, исправления, неоговоренные приписки между строк, сделанные разными чернилами или другим почерком, бессвязно изложенные или незаконченные фразы, искажения, пропущенные слова, а также указать, что в деле имеется какой-либо существенный для оценки обстоятельств документ, перевод которого не затребован. Кроме того, он должен дать объяснения