"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

следствии, а также осуществляет перевод показаний, заявлений, ходатайств данного лица и его ответов на вопросы, заданные ему в судебном заседании. В случае, если лицом, не владеющим языком судопроизводства, является подсудимый или его защитник, то переводчик дополнительно переводит на его родной язык содержание всех действий суда и государственного (частного) обвинителя, показаний всех присутствующих в заседании участников разбирательства по делу и оглашенных процессуальных документов, за исключением подлежащих обязательному вручению и врученных ему в переводе на родной язык или на язык, которым оно свободно владеет. Перевод осуществляется одновременно с изложением показаний или оглашением протоколов следственных действий и иных процессуальных документов.
Одновременно в судебном заседании могут участвовать несколько переводчиков, назначенных судом к участию в судебном разбирательстве по уголовному делу в порядке, установленном статьей 59 настоящего Кодекса. Порядок исполнения ими своих обязанностей определяется судом с учетом мнения сторон.
3. При неявке переводчика и невозможности его замены судебное разбирательство откладывается, после чего суд принимает меры по обеспечению участия переводчика в судебном заседании.
В случае замены переводчика суд предоставляет вновь вступившему в уголовное дело переводчику время для ознакомления с материалами уголовного дела и подготовки к участию в судебном заседании. Замена переводчика не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в суде".
Вместе с тем мы должны признать тот факт, что появление предложенной выше новеллы в тексте уголовно-процессуального закона не даст однозначный ответ на все вопросы относительно участия переводчика в отправлении уголовного правосудия. Это утверждение может быть объяснено тем, что в отечественной практике судопроизводства объективно не сложилось традиции и, следовательно, корпоративной этики организации труда переводчика в судебном заседании, поскольку в данном процессуальном качестве нередко выступают люди, по своим интеллектуальным и профессиональным качествам весьма далекие от соответствия требованиям, предъявляемым к ним Государственным образовательным стандартом по русскому языку как иностранному, о котором мы уже писали выше. Сегодня мы можем говорить о том (и это следует признать честно), что в современной России объективно отсутствуют организационно-методические начала участия переводчиков в рассмотрении уголовного дела судом, что заставляет судебные органы в этом вопросе действовать на свой страх и риск, определяя порядок их деятельности в судебном заседании, исходя из субъективного понимания целесообразности выполнения ими своих процессуальных функций, что нельзя признать приемлемым в условиях, когда действия переводчика направлены на обеспечение и защиту конституционных прав граждан. Поэтому особую актуальность и практическую значимость приобретает отечественный и зарубежный опыт участия переводчиков-синхронистов в организации межличностной коммуникации вообще, специфической разновидностью (подотраслью) которой является отправление правосудия.
В Советском Союзе в 1980-е гг. среди переводчиков развернулась весьма активная дискуссия, получившая свое отражение в их профессиональной периодической печати, о том, какой должна быть их роль в организации взаимопонимания между людьми, говорящими на разных языках. В ходе нее были сформулированы основные качественные критерии, предъявляемые к личности и деятельности переводчика, соответствие которым стало рассматриваться внутри этой корпорации как свидетельство пригодности конкретного субъекта требованиям профессиональной деятельности. Несмотря на то, что совокупность данных критериев представляет собой результат интеллектуальной работы нескольких авторов, она будет рассматриваться нами как универсальная система научно-методических правил осуществления переводческой деятельности.
Итак, обеспечивая межличностную вербальную коммуникацию нескольких людей, говорящих на двух разных языках, переводчик фактом своего участия в их диалоге не имеет права искусственно создавать препятствий не только для информационного, но и для эмоционального общения собеседников, т.е. он сам и его роль в ситуации перевода должна быть как можно незаметнее <120> (кстати, именно поэтому при проведении официальных мероприятий нередко передача перевода дискурса осуществляется посредством лингафонной связи). Иными словами, он должен максимально дистанцироваться от субъектов общения и не пытаться заместить собой личность или социальную роль одной из сторон речевой коммуникации, хотя в идеале обязан не просто воспроизводить на другом языке содержание реплик, но и передавать индивидуальную манеру изложения информации <121>. Одновременно он должен быть интеллектуально готов к специфике тематики предстоящего перевода, для чего обязан заранее изучить или возобновить в памяти знание терминологии соответствующей сферы социальной коммуникации (высшим проявлением профессионального мастерства переводчика считается корреляция им в процессе обеспечения лингвистического взаимодействия содержания специальных терминов двух разных языков) <123>.
--------------------------------
<120> Садиков А.В. Перевод как вид социального поведения // Тетради переводчика: Ученые записки Московского государственного института иностранных языков: Ежегодник. Вып. 18. М.: Изд-во МГИИЛ, 1981. С. 9.
<121> Уваров В.Д. Парадокс ролевого поведения участников ситуации перевода // Там же. С. 19.
<123> Рецкер Я.И. О самостоятельной работе начинающего переводчика // Тетради переводчика: Ученые записки Московского государственного института иностранных языков: Ежегодник. Вып. 15. М.: Изд-во МГИИЛ, 1978. С. 41.
Перечисленные выше критерии профессионального мастерства и компетентности переводчика имеют универсальный характер не только для организации оказания ими лингвистической помощи на территории России, но и в планетарном масштабе. Об этом напрямую свидетельствуют корпоративные правила Международной организации переводчиков (FIT), специально созданные для регулирования правоотношений между членами этой организации и судебными органами, которым они оказывают профессиональную помощь в случае их назначения к участию в отправлении правосудия. Данные правила получили свое закрепление в Практикуме по судебному переводу (Best Practice in Court Interpreting), одобренном 24 августа 1999 г. Конгрессом FIT в г. Монц (Бельгия), которые в нормативном порядке определили порядок участия переводчика в судопроизводстве по делам с участием лиц, не владеющих языком, на котором оно осуществляется, чего нельзя сказать о России, где данные организационные основы существуют только в форме частных теоретических рекомендаций. Помимо упоминавшихся ранее положений Практикума об обязанности переводчика быть точным и достоверным в передаче текста на другом языке и воздерживаться от любых субъективных комментариев по поводу услышанного, даже если его просят об этом (п. 2 ст. 3), а также использовать прямую речь, дословно переводя сказанное от имени лица, которому он призван оказывать лингвистическую помощь (п. 2 ст. 4), этот документ содержит ряд принципиальных, на наш взгляд, нормативных положений, напрямую касающихся внешней атрибутики участия переводчика в рассмотрении уголовного дела судом, на содержании которых следует остановиться подробно.
Прежде всего, в соответствии с п. 1 ст. 3 данного Практикума накануне судебного заседания переводчик и председательствующий в суде (или судья, если дело рассматривается им единолично) должны согласовать вопрос о том, каким образом будет осуществляться перевод, где в зале судебного заседания будет располагаться переводчик и какой вид перевода - последовательный, одновременный (синхронный) или поэтапный - следует использовать при этом ("Before the court session commences, the interpreter and the chairman of the court shall agree on how the interpretation is to be conducted, where the interpreter is to be placed and which type of interpreting mode is to be used (consecutive/simultaneous/chuchotage)"). Одновременно накануне судебного заседания в соответствии с п. 1 ст. 2 Практикума переводчику должны быть предоставлены для ознакомления все документы и иные материалы, непосредственно относящиеся к выполнению им своих процессуальных обязанностей ("All the documents and other background materials pertaining to the assignment shall be made available to the interpreter before the court session"), которые он согласно п. 2 ст. 2 Практикума должен предварительно изучить, чтобы заранее ознакомиться с содержащейся в них специальной терминологией ("The interpreter shall study the materials relating to the assignment and acquaint himself/herself with the necessary terminology"). Также согласно п. 3 ст. 3 этого документа переводчик, чтобы участвовать в судопроизводстве, должен соблюдать деловой стиль одежды, соответствующий духу отправления правосудия ("Interpreters shall dress appropriately for the environment in which they are required"), быть пунктуальным, корректным и беспристрастным по отношению к участникам судопроизводства ("They shall be punctual and shall behave correctly and impartially towards the persons involved (judge, lawyers, police, witnesses, accused, etc.)") <123>. Как представляется, данные требования являются актуальными и для нашей страны, поскольку назначение правосудия везде одинаково и основывается на общих принципах международного гуманитарного права.
--------------------------------
<123> Цит. по: Mikkelson Holly. Introduction to court interpreting: Translation practices explained. P. 97 - 98.
Суммируя сказанное ранее, мы можем сформулировать важнейшие организационные начала участия переводчика в рассмотрении уголовного дела судом, которые, как представляются, потенциально должны получить нормативное закрепление (возможно, как вариант, в виде ведомственной инструкции Судебного департамента при Верховном Суде РФ или иного нормативно-распорядительного акта):
- переводчик должен быть предварительно ознакомлен с материалами уголовного дела, одному из субъектов разбирательства по которому он призван оказывать лингвистическую помощь в языке судопроизводства, чтобы иметь возможность заранее ознакомиться со специальной терминологией уголовного процесса;
- накануне судебного заседания должен иметь возможность встретиться с судьей или председательствующим в суде с тем, чтобы обсудить технические детали его участия в слушании дела - порядок проведения заседания, вид перевода, его место в зале судебного заседания и т.д.;
- осуществляя устный перевод в судебном заседании, он, будучи процессуально самостоятельным и независимым субъектом судопроизводства, должен максимально дистанцироваться от всех участников разбирательства по делу, общаясь с ними только через судью или судебного пристава и испрашивая у последних указаний насчет того, чьи показания и иные высказывания должны переводиться в первую очередь, если одновременно говорят несколько человек;
- переводя показания, заявления, ходатайства, вопросы и иные акты речевой коммуникации лица, не владеющего языком, на котором осуществляется рассмотрение дела с его участием, на язык судопроизводства, переводчик обязан всегда использовать прямую речь от первого лица, не принимая на себя процессуальную роль соответствующего участника процесса;
- осуществляя перевод на родной язык участника процесса, переводчик обязан постоянно наблюдать за реакцией лица, не владеющего языком судопроизводства, с тем, чтобы вовремя уяснить, понятно ли ему содержание перевода, и если нет, то потребовать от выступающего развернутого объяснения сути непонятного вопроса;
- осуществляемый перевод на язык судопроизводства должен быть максимально точным и полным, передающим индивидуальные особенности изложения информации лицом, которому он назначен оказывать лингвистическую помощь, а также учитывающим специальную терминологию уголовного правосудия;
- участвуя в судебном заседании, переводчик обязан воздержаться от любых субъективных комментариев по содержанию уголовного дела или процедуре его рассмотрения судом даже в том случае, когда стороны или суд просят его об этом;
- исполняя свои процессуальные обязанности, переводчик не должен акцентировать внимание суда и иных субъектов разбирательства по делу на своей личности, для чего обязан придерживаться делового стиля в одежде, быть пунктуальным, вежливым, корректным по отношению к иным субъектам судопроизводства, не допускать в отношении их эпатирующих действий или высказываний.
Указанные организационные основы деятельности переводчика в рамках рассмотрения уголовного дела судом, естественно, не могут дать исчерпывающие ответы на абсолютно все вопросы его участия в уголовном судопроизводстве, источники которых лежат в плоскости национальной юридической традиции. К числу таковых, например, может относиться вопрос о рабочем месте переводчика в зале судебного заседания (этот, казалось бы, частный вопрос на самом деле является зримым отражением общего уровня национальной культуры отправления правосудия, которая в России находится, к сожалению, на крайне низком уровне). В нашей стране он не урегулирован никак, и зачастую место переводчика определяется исходя из устройства, организации пространства и функциональных возможностей помещений судебного органа (в частности, в нашей практике встречались случаи, когда переводчик располагался вместе с адвокатами обвиняемых, один из которых не владел языком судопроизводства, и даже на скамье подсудимого рядом со своим клиентом), что никак нельзя признать ни правомерным, ни разумным. В зарубежных странах с более богатым опытом независимого от исполнительной власти функционирования судебной системы (например, в Австрии, Великобритании, Германии, Испании, Японии и даже Южной Африке) этот второстепенный вопрос организации исполнения процедур судопроизводства, наоборот, имеет свое нормативное регулирование, т.к. он напрямую связан с обеспечением гуманитарных прав жителей этих стран. Следовательно, мы можем говорить о том, что возможное в будущем с учетом объективно существующего зарубежного опыта нормативное урегулирование всех аспектов участия переводчика в процедурах отправления правосудия будет только способствовать повышению авторитета судебной власти в нашей стране, росту правовой культуры ее граждан, усилению процессуальной защищенности представителей языковых меньшинств в судопроизводстве и в конечном итоге формированию институтов гражданского общества в России. А пока обратимся к рассмотрению иностранной юридической традиции в этом вопросе.
Расположение рабочего места (стола и стула) переводчика в зале судебного заседания в судебных органах зарубежных стран напрямую зависит от процессуального статуса субъекта разбирательства по делу, которому он назначен оказывать помощь в языке судопроизводства.