"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

закон не дает однозначного ответа на вопрос о том, должен ли суд, приняв уголовное дело к рассмотрению, вынести в соответствии с ч. 2 ст. 59 УПК РФ дополнительное определение о назначении переводчика к участию в судебном разбирательстве, подтвердив тем самым его процессуальный статус, который им был приобретен во время предварительного расследования и получил свое закрепление в материалах дела посредством письменного постановления, вынесенного следователем. Попытаемся ответить на него самостоятельно, исходя из порядка организации правоотношений между судом и переводчиком. Очевидно, что определение суда является юридическим основанием для возникновения не только процессуальных, но и гражданско-правовых отношений между переводчиком и судебным органом, поскольку в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 131 и ч. 3 ст. 132 УПК РФ первый имеет право на получение вознаграждения за выполнение своих обязанностей в ходе уголовного судопроизводства непосредственно от того органа, в производстве у которого находится уголовное дело в отношении лица, не владеющего языком, на котором осуществляется разбирательство по нему. Следовательно, для возникновения права переводчика на получение вознаграждения за процессуально значимую деятельность и его последующей реализации по завершении разбирательства по делу суд обязан вынести соответствующее определение, обязав судебный департамент субъекта РФ покрыть процессуальные издержки.
Кроме того, на обязанности именно суда, а не какого-либо еще правоохранительного органа, обеспечивать во время судебного разбирательства по уголовному делу право субъектов процессуальных правоотношений пользоваться своим родным языком, если они не владеют или не желают общаться на языке судопроизводства, настаивают п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда СССР "О практике применения судами законов, обеспечивающих обвиняемому право на защиту" от 16 июня 1978 г. N 5 <117> и п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия" от 31 октября 1995 г. N 8 <118>. Следовательно, непосредственно суд во всех случаях участия переводчика в осуществляемых им процедурах обязан детерминировать или подтверждать его правосубъектность, полученную на стадии предварительного следствия, а поэтому вынесение судом соответствующего определения в порядке ч. 2 ст. 59 УПК РФ, по нашему мнению, должно осуществляться в каждом случае принятия судом дела к своему производству, по которому хотя бы один из участников не владеет языком, на котором оно осуществляется.
--------------------------------
<117> См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924 - 1986 / Под ред. В.И. Теребилова. М.: Известия, 1997. С. 809.
<118> См.: Российская газета. N 247(1358). 28 декабря 1995. С. 6.
Порядок его вынесения регламентируется ст. 256 УПК РФ, согласно которой данное процессуальное решение относится к числу тех, которые суд может вынести непосредственно в зале судебного заседания в устной форме с последующим его обязательным занесением в протокол без составления отдельного процессуального документа. Как показывает анализ эмпирической базы нашего исследования, суд, как правило, выносит соответствующее определение только тогда, когда происходит замена переводчика; во всех иных случаях судьи ограничиваются вынесением одного постановления о назначении судебного заседания и отдачей распоряжения о вызове в порядке ст. 232 УПК РФ в него переводчика, ранее принимавшего участие в производстве по данному делу. Такую практику, как представляется, нельзя признать соответствующей предписаниям отраслевого процессуального закона, а поэтому представляется важным обратить внимание представителей судейского корпуса на необходимость вынесения соответствующего определения (постановления судьи) во всех случаях принятия судами к рассмотрению уголовных дел, участниками которых являются лица, не владеющие языком судопроизводства. Чтобы нормативно закрепить обязательность совершения данного процессуального действия, представляется необходимым дополнить ч. 1 ст. 231 УПК РФ предложением следующего содержания: "Одновременно судья в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, выносит постановление о назначении к участию в судебном разбирательстве по делу переводчика". Данная новелла, по нашему мнению, позволит не только обеспечить процессуальные права переводчика материального характера, но и организационно выделит его из круга лиц, вызываемых в судебное заседание по спискам, представленных сторонами, гарантируя тем самым его беспристрастность в ходе слушания уголовного дела судом.
В пользу правильности и обоснованности сделанного нами предложения по совершенствованию отраслевого процессуального закона может свидетельствовать то обстоятельство, что переводчик принимает участие в судебном заседании с момента его открытия, т.е. он дословно излагает на родном языке участника разбирательства по делу, не владеющего языком судопроизводства, все произнесенное судьей во время подготовительной части судебного заседания, а также переводит доклад секретаря судебного заседания о явке в суд лиц, которые должны участвовать в нем, т.е. он начинает осуществлять свои процессуальные обязанности еще задолго до того, как ему в порядке ст. 263 УПК РФ разъясняются его права, обязанности и ответственность, предусмотренные ст. 59 УПК РФ и ст. 307 УК РФ. Такой порядок участия переводчика в судебном заседании возможен только в том случае, когда он назначается к участию в судебном разбирательстве по уголовному делу заранее, что по ныне действующим нормам отраслевого процессуального законодательства организационно возможно реализовать или во время предварительного слушания дела, или (когда судья не назначает этого слушания) при вынесении постановления о назначении судебного заседания.
Уголовно-процессуальный закон крайне скупо уделяет внимание регламентации деятельности переводчика во время судебного заседания, в рамках которого рассматривается уголовное дело в отношении или с участием лиц, не владеющих языком судопроизводства. Он ограничивается лишь констатацией обязанности суда (ст. 263 УПК РФ) при проведении подготовительной части судебного заседания разъяснить переводчику его права и ответственность, о чем тот дает подписку, которая приобщается к его протоколу. При этом следует обратить внимание, что данное действие судом (в отличие от должностных лиц следственных подразделений органов внутренних дел) производится однократно, тогда как во время предварительного расследования права и ответственность переводчика разъясняются ему, о чем мы уже писали выше, по нескольку раз - перед производством каждого следственного действия. Это, по нашему мнению, объясняется тем, что слушание уголовного дела судом в судебном заседании является непрерывным процессом и образует одно процессуальное значимое действие (пусть даже протяженное во времени), а поэтому даже если оно и прерывается, то после возобновления судебного разбирательства в соответствии с ч. 2 ст. 253 УПК РФ суд продолжает слушание дела с того момента, с которого оно было отложено. Следовательно, при возобновлении судебного заседания переводчику (равно как и всем иным участникам судопроизводства) повторно разъяснять права и ответственность не требуется.
При проведении судебного заседания по уголовному делу с участием лица, не владеющего языком судопроизводства, переводчик оказывается ключевой после судьи (суда) фигурой процесса, поскольку именно от качества исполнения им своих функций напрямую зависит соблюдение всех предписаний отраслевого процессуального закона. Императивность и категоричность нашего утверждения обусловлена тем, что одним из базовых принципов (общих условий) судебного разбирательства является устность слушания дела в суде (ст. 240 УПК РФ), когда в ходе судебного заседания все доказательства, содержащиеся в показаниях субъектов разбирательства по делу, предоставляются суду сторонами путем их устного (вербального) произнесения непосредственно участниками процесса, а доказательства, находящиеся в материалах дела или процессуальных документах, доводятся до сведения суда посредством их оглашения, т.е. прочтения вслух. Поскольку основной обязанностью переводчика в этих условиях будет являться осуществление перевода абсолютно всех вербально-коммуникативных актов (выступлений, вопросов, замечаний, реплик и т.д.) всех без исключения участников судопроизводства с языка, на котором оно осуществляется, на родной язык соответствующего субъекта процессуальных правоотношений и обратно, то его роль в этом деле сложно будет переоценить. Фактически мы можем говорить о том, что для реализации назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ) в судебном заседании переводчик занимает после суда второе место, исполняя максимально возможный объем деятельности, переводя все сказанное в зале суда от первого и до последнего слова. Иными словами, он является своеобразным "центром притяжения" интеллектуальных и эмоциональных усилий всех участников судебного заседания, что требует от переводчика повышенной ответственности за аутентичность (т.е. полноту, точность и адекватность) и качества перевода, которой невозможно достичь без мобилизации им всех своих знаний и навыков профессиональной деятельности.
В этих условиях встает вопрос о правилах и универсальных практических началах организации переводческой деятельности в рамках судебного заседания (данному аспекту отправления уголовного правосудия отраслевой процессуальный закон не уделил никакого внимания). Как представляется, до сих пор законодатель исходит из того, что роль переводчика в уголовном судопроизводстве носит вспомогательный характер, а объем его участия в проведении судебных действий не требует значительных затрат субъективных сил и времени. Действительно, если лингвистическая помощь переводчика требуется свидетелю по делу, то объем его участия в судебном заседании будет не так и велик. Но если он назначен к участию в деле, в котором лицо, не владеющее языком судопроизводства, является подсудимым или его защитником (особенно по делам публичного обвинения), то исполнение переводчиком своих обязанностей в судебном заседании будет являться для него тяжким трудом (например, при рассмотрении судом уголовных дел по преступлениям, связанным с незаконным оборотом наркотиков, оглашение с последующим переводом одного заключения комплексной судебной химико-биологической экспертизы типичным для такого рода дел объемом в 25 - 30 листов машинописного текста занимает до трех часов). Как показывает практика, уже после двух часов профессиональной деятельности в судебном заседании из-за эмоционально-физической усталости и психологического стресса участия в судопроизводстве темп перевода и речи переводчика снижается наполовину, что объективно приводит к затягиванию его продолжительности. Поэтому в современных условиях осуществления правосудия по уголовным делам актуальным является вопрос о назначении к участию в судебном заседании сразу нескольких переводчиков (бригады переводчиков), особенно если слушается дело в отношении участников организованной преступной группы, объединившихся по признаку этнической общности, или когда в деле присутствует сразу несколько эпизодов, характеризующихся разным составом преступлений (равно как и в иных случаях, когда материалы предварительного расследования конкретного уголовного дела достаточно велики по своему объему) <119>.
--------------------------------
<119> Например, М.А. Джафаркулиев упоминал о широкомасштабных судебных процессах, состоявшихся во второй половине 1980-х гг. в советском Азербайджане, по уголовным делам, возбужденным одновременно в отношении полутора-двух десятков подсудимых, материалы предварительного расследования по которым насчитывали тысячи страниц: в частности, по обвинению руководства Худатского консервного завода Хачмасского района к уголовной ответственности было привлечено 27 человек, в отношении которых обвинительное заключение составило 378, а приговор - 235 страниц машинописного текста; по уголовному делу по обвинению руководства Массалинской районной заготовительной конторы было осуждено 18 человек, в отношении которых обвинительное заключение составило 288, приговор - 193 страницы, а по обвинению группы хозяйственных руководителей ряда предприятий Мирбаширского района (всего 23 человека) обвинительное заключение составило 2505, приговор - 460 страниц (см. подробнее: Джафаркулиев М.А. Язык судопроизводства в многонациональном государстве. С. 145 - 146).
Отраслевое процессуальное законодательство, весьма детально регламентирующее порядок производства следственных действий во время предварительного расследования (особенно правила проведения допроса), объективно не содержит соответствующих предписаний в деле организации и правил проведения судебного заседания, видимо, оставляя суду возможность самостоятельно определять его продолжительность и регламент. В этих условиях, в отличие от досудебного производства, переводчик фактически лишен всяких социальных гарантий своей профессиональной деятельности в рамках отправления уголовного правосудия: так, при ненормированном рабочем дне, не будучи работником судебного органа, он нормативно не обеспечен возможностью иметь обеденный перерыв для отдыха и приема пищи, что, естественно, увеличивает физиологическую нагрузку на его организм и сказывается на качестве его деятельности вследствие снижения работоспособности. Указанные выше объективные и субъективные причины требуют внесения в текст уголовно-процессуального закона дополнений, которые бы содержали правовые новеллы в области законодательного регулирования участия переводчика в судебном заседании при рассмотрении судом конкретного уголовного дела, субъектом которого является лицо, не владеющее языком судопроизводства.
Законодательное регулирование деятельности переводчика в рамках судебного разбирательства по делу или, как вариант, судебного заседания, по нашему мнению, должно осуществляться посредством наличия в уголовно-процессуальном законе отдельной статьи или как минимум дополнения одной из ныне действующих статей (например, ст. 251, чтобы не изменять структуру отраслевого закона) совокупностью норм, регламентирующих участие переводчика именно при рассмотрении дела судом. Учитывая все сказанное выше, мы предлагаем изложить ст. 251 УПК РФ в следующей редакции:
"Статья 251. Участие специалиста и переводчика
1. Вызванный в суд специалист участвует в судебном разбирательстве в порядке, установленном статьями 58 и 270 настоящего Кодекса.
2. Переводчик обеспечивает перевод на родной язык участника судопроизводства, не владеющего языком, на котором осуществляется судебное разбирательство по делу, содержания действий суда на подготовительном этапе судебного заседания и во время судебного следствия, вопросов, задаваемых ему судом и иными участниками судебного заседания, и оглашенных в судебном заседании показаний, данных этим лицом на предварительном