"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

содержания этого следственного действия и обеспечения формулярного закрепления его результатов приходилось сверх того исследовать и интерпретировать надписи на теле лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. При этом их содержание на язык судопроизводства переводились ими устно, после чего следователем вносилась соответствующая запись в протокол освидетельствования.
Обыск (выемка). Обыск и выемка в соответствии со ст. 182 и 183 УПК РФ являются самостоятельными следственными действиями, первое из которых направлено на розыск и изъятие объектов, имеющих значение для уголовного дела, а второе - на изъятие определенных предметов и документов, если точно известно, где и у кого они находятся (в рамках проблематики данного исследования нас интересуют в первую очередь документы, составленные на языках, отличных от языка судопроизводства). Участие переводчика в этих процедурах досудебного производства является обязательным в двух случаях: во-первых, если заранее известно, что разыскиваемый или изымаемый документ составлен не на языке судопроизводства (в т.ч. и в случае, если это является только версией следствия); во-вторых, если есть основания предполагать, что собственником или пользователем помещения (в т.ч. и жилого), в котором будет производиться обыск или выемка, является лицо, не владеющее языком судопроизводства (равно как и совершеннолетние члены его семьи).
Если обыск или выемка проводятся в жилом помещении, принадлежащем лицу, не владеющему языком судопроизводства, то переводчик в отношении его оказывает содействие следователю в безусловном соблюдении общих правил производства следственных действий, установленных ст. 164 УПК РФ, обеспечивая перевод постановления или судебного решения о производстве обыска (выемки), разъяснения прав, обязанностей и ответственности, порядка проведения этого следственного действия. Также в соответствии со ст. 182 УПК РФ переводу подлежат предложение добровольно выдать подлежащие изъятию предметы, документы или ценности, а также открыть то или иное помещение или хранилище; запрет лицам, присутствующим на месте производства обыска, покидать его, а также общаться друг с другом до окончания его осуществления. После обнаружения документа, подлежащего изъятию (равно как и иных материальных объектов, запрещенных к обращению или имеющих значение для дела), этот факт фиксируется в протоколе следственного действия, в котором дается его развернутое описание по форме, подробно изложенной нами выше при характеристике участия переводчика в следственном осмотре. При этом содержание изъятого документа переводится устно вслух на язык судопроизводства и под диктовку переводчика заносится следователем в протокол обыска (выемки) в соответствии с общими правилами материальной фиксации результатов следственных действий, установленных ст. 166 и 167 УПК РФ. Копия протокола в переводе на родной язык субъекта процессуальных правоотношений, в помещении которого производились обыск или выемка, по завершению его составления вручается ему лично или кому-либо из совершеннолетних членов его семьи (о правилах перевода процессуальных документов, подлежащих обязательному вручению, более подробно будет рассказано в параграфе 3 нашего исследования).
Имеющиеся в нашем распоряжении эмпирические данные позволяют говорить о том, что участие в производстве обыска или выемки весьма распространено в практике переводческой деятельности в рамках предварительного расследования. Почти в двух третях изученных нами дел, расследованных с их участием (128 из 200, или 64%), переводчики были вовлечены в проведение этих следственных действий, причем их основную массу составляли случаи производства обыска в жилых и хозяйственных помещениях (114 случаев из 128, или 89%), тогда как выемка документов имела единичный характер (3 случая из 128, или 2%).
Арест почтово-телеграфной корреспонденции. Смысл наложения ареста на почтово-телеграфные отправления подозреваемого (обвиняемого) и связанных с ними лиц в соответствии со ст. 185 УПК РФ состоит в том, что учреждение связи, основываясь на судебном решении, задерживает почтово-телеграфные отправления, немедленно уведомляя об этом следователя, без разрешения которого они не могут быть доставлены адресату. Получив подобное уведомление, следователь прибывает в учреждение связи, где производит осмотр, снятие копий или выемку задержанных отправлений, прибегая в случае надобности к помощи переводчика, назначаемого к участию в совершении этого процессуального действия в порядке ч. 5 ст. 185 УПК РФ. Участие переводчика в перлюстрации почтово-телеграфных отправлений заключается (как и в случаях осмотра, обыска и выемки) в устном переводе содержания корреспонденции, которая фиксируется непосредственно следователем в протоколе осмотра или выемки, первый из которых составляется, если следователь принял решение не задерживать то или иное отправление (как входящее, так и исходящее), второй - в случае его задержания и приобщения к материалам дела.
Как свидетельствует известная нам практика досудебного производства с участием переводчиков, в эпоху господства средств массовых телекоммуникаций арест почтово-телеграфных отправлений все более является анахронизмом, хотя применение этой разновидности следственного действия еще не ушло в прошлое. Среди изученных 200 уголовных дел нами были выявлены 6 случаев участия переводчиков в перлюстрации писем и бандеролей (3% дел), при этом выемка корреспонденции осуществлялась только в одном случае, а в остальных пяти следователь ограничивался лишь ее осмотром и копированием.
Контроль и запись переговоров. Данная разновидность следственных действий в соответствии со ст. 186 УПК РФ применяется по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, причем особенностью его производства является то, что контроль телефонных и иных переговоров по решению суда осуществляет непосредственно не орган предварительного следствия или иное подразделение органов внутренних дел, а организация-оператор электронной связи, обязанная осуществлять учет переговоров и их содержания путем записи фонограммы, которая по требованию следователя предоставляется в его распоряжение для осмотра и прослушивания. Переводчик (наряду с понятыми и лицами, телефонные разговоры которых были записаны) принимает участие в прослушивании фонограммы, определении и дословном стенографировании той ее части в протоколе данного следственного действия, которая имеет отношение к уголовному делу и доказательственное значение по нему. Говоря об участии переводчика в прослушивании фонограмм телефонных переговоров, полученных в результате осуществления контроля за ними, следует иметь в виду два важных обстоятельства: во-первых, ни следователь, ни иные участвующие в деле лица, даже если они в равной степени свободно владеют языком судопроизводства и языком телефонных переговоров, не могут принять на себя обязанностей переводчика, не будучи наделенными его процессуальным статусом, а поэтому участие последнего при протоколировании фонограммы является обязательным; во-вторых, переводчик не может осуществлять расшифровку фонограммы для последующего занесения в протокол ее содержания самостоятельно, поскольку это действие является процессуальной прерогативой следователя, а поэтому он может вслух только продиктовать ему перевод части или всей записи, документально оформляемой в материалах дела в порядке, установленном ст. 166 и 167 УПК РФ.
Проведенные нами исследования судебной практики свидетельствуют о лавинообразном возрастании потребности в участии переводчика в осуществлении контроля за телефонными переговорами по мере расширения телекоммуникационных возможностей населения, а также вследствие резкого увеличения числа тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых лицами, не владеющими языком судопроизводства. Количество уголовных дел, в рамках расследования которых применялись контроль и запись переговоров, уже сегодня в 3,5 раза превышает число известных нам производств, по которым применялось наложение ареста на почтово-телеграфные отправления. А это значит, что в ближайшей перспективе мы должны ожидать резкого увеличения вовлеченности переводчиков в производство данного вида следственных действий.
Допрос. Допрос является самой распространенной формой следственного действия, без которого не обходится ни одно дознание или предварительное расследование, а поэтому регламентации порядка его проведения, а также правилам закрепления его результатов в материалах дела уголовно-процессуальный закон (ст. 173, 187 - 191, 425, прил. 13, 24, 26, 29, 43, 44 к ст. 476) уделил пристальное внимание. Более того, без проведения допроса отдельных категорий участников разбирательства по делу (например, обвиняемого) в отношении их невозможно производство прочих следственных действий <106>. Участие переводчика при допросе потерпевшего, свидетеля, подозреваемого (обвиняемого), если те не владеют языком судопроизводства, является обязательным (судебная практика Верховного Суда РФ устанавливает, что все сведения, полученные во время предварительного следствия, осуществленного без переводчика, в случае его последующего назначения к участию в процессе при предъявлении обвинения, признаются не имеющими юридической силы, а приговор, вынесенный по делу, в досудебном производстве по которому были допущены подобные нарушения отраслевого процессуального закона, подлежит отмене <107>). Не вдаваясь в подробности тактики проведения допроса, в контексте проблематики нашего исследования акцентируем внимание на порядке документирования его результатов, точнее - на порядке удостоверения допрашиваемыми субъектами своими подписями правильности его содержания и его соответствия дискурсу самого процессуального действия.
--------------------------------
<106> Николаева Т.Г., Серова Е.Б. Обеспечение прав участников уголовного судопроизводства: Учебное пособие. СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры РФ, 2004. С. 89.
<107> Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. по делу Юсупова // БВС РФ. 1993. N 4. С. 11.
Если протокол допроса составлен в ходе вербальной коммуникации, т.е. устного общения между следователем и лицом, не владеющим языком, на котором осуществляется производство по делу с его участием (естественно, не без лингвистической помощи переводчика), то последнее подписывает этот процессуальный документ только единожды - в конце, после внесения в него формулярной записи о прочтении его вслух с последующим вербальным переводом на родной язык соответствующего участника процесса (или дважды, если после перевода протокола у него возникли замечания или дополнения по его содержанию, внесенные в его текст, факт чего он также заверяет своей подписью). При этом подписи допрашиваемого на каждой странице протокола допроса не требуется, поскольку ответственность за аутентичность, т.е. соответствие содержания этого процессуального документа дискурсу следственного действия, несет непосредственно переводчик, заранее предупрежденный об уголовной ответственности за заведомо неправильный перевод. Но если перевод протокола допроса на родной язык допрошенного лица осуществляется письменно (например, по желанию стороны обвинения, готовой оплатить его изготовление самостоятельно), то его копия со всеми дополнениями и замечаниями приобщается к делу, а ее каждая страница подписывается не только переводчиком, но также и соответствующим субъектом производства по делу, поскольку тот получил возможность личного контроля за правильностью и ситуационной адекватностью записи его показаний, заявлений, ходатайств и иных вербальных актов.
Как показали результаты нашего эмпирического исследования, практика письменного перевода протокола допроса на родной язык допрашиваемого лица не является распространенной (всего 4 дела из 200, или 2%), что, однако, не исключает возможности ее расширения в будущем. А поэтому актуальность вопроса о порядке подписания участниками допроса его протокола с течением времени будет только возрастать.
Очная ставка. Очная ставка - весьма сложное по своему интеллектуальному содержанию процессуальное действие, которое в соответствии с ч. 1 ст. 192 УПК РФ производится по инициативе следователя, когда возникает необходимость устранить существенные противоречия в показаниях различных участников разбирательства по конкретному делу. По общему правилу лица, между которыми она проводится, могут с разрешения следователя задавать друг другу вопросы, что отражается в протоколе этого следственного действия. В случае, если оба субъекта очной ставки дают показания не на языке судопроизводства, которым следователь, как правило, не владеет, возникает угроза неконтролируемого воздействия обвиняемого на другого участника процесса (свидетеля, потерпевшего), а также ее использования для сговора между фигурантами по делу в целях коллективного противодействия предварительному расследованию. В отечественной юридической литературе уголовного процесса описаны случаи попыток психолингвистического воздействия подследственных непосредственно на самих переводчиков с целью получения от них информации, составляющей тайну следствия <108>. Поэтому перед проведением очной ставки следователь обязан предупредить переводчика о необходимости исполнить дословный устный перевод на язык судопроизводства всего дискурса речи участников очной ставки, независимо от того, являются ли их высказывания ответами на задаваемые вопросы, пояснениями по существу данных показаний или же указаниями, просьбами, угрозами, замечаниями и иными актами вербальной коммуникации, высказываемыми субъектами разбирательства по делу в адрес друг друга. Иными словами, при осуществлении очной ставки переводчик обеспечивает не межличностное взаимопонимание между следователем и субъектом процессуальных правоотношений, не владеющим языком судопроизводства, как это происходит при проведении всех описанных нами выше процедур досудебного разбирательства по конкретному делу, а свободное понимание этим должностным лицом содержания дискурса внутригрупповой коммуникации между субъектами уголовного дела, возникающей в условиях их относительно свободного общения, т.е. он фактически обеспечивает лингвистический контроль за содержанием всего объема речевого взаимодействия участников процесса, в диалоге между собой снимающих противоречия в ранее данных ими показаниях.
--------------------------------
<108> См.: Джафаркулиев М.А. Язык судопроизводства в многонациональном государстве. С. 172 - 173.
В юридической литературе отмечались случаи, когда должностными лицами органов предварительного следствия, расположенных на территории республик в составе Российской Федерации, протоколы очных ставок составлялись сразу на двух языках, одновременно являющихся языками судопроизводства на их территории, которые являлись родными соответственно для каждого из субъектов разбирательства по делу, т.е. одна часть протокола была составлена на русском языке,