"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

представленных документов страховые платежи по обязательному страхованию пассажиров на транспорте, стоимость предварительной продажи проездных документов, а также затраты на проезд автотранспортом (кроме такси) к железнодорожной станции, пристани, аэродрому, если они находятся за чертой населенного пункта, и пользование в поездах постельными принадлежностями. При отсутствии проездных и сопутствующих им документов с разрешения органа охраны правопорядка ему выплачивается минимальная стоимость проезда между местом постоянного жительства и местом явки по вызову в оба конца (при наличии железнодорожного сообщения сумма такой компенсации за проезд, как правило, равна стоимости проезда в пригородном электропоезде или стоимости билета в общем вагоне поездов дальнего следования, при его отсутствии - стоимости проезда автобусом внутриобластного маршрута). В аналогичном размере компенсируются расходы на горючее при использовании переводчиком личного автомототранспорта.
Возмещение расходов по найму жилого помещения, оплата суточных, включая время в пути, выходные и праздничные дни, а также время вынужденной остановки в пути, подтвержденной соответствующими документами, производится в порядке, установленном законодательством о возмещении командировочных расходов (плата за бронирование мест в гостинице в этом случае возмещается в размере 50% от стоимости места за сутки).
Одновременно не подлежат компенсации такие расходы по явке к месту вызова, как стоимость проезда в пределах одного населенного пункта, а также выплата суточных, если у переводчика имеется возможность ежедневно возвращаться к месту постоянного жительства. Фактически все расходы по явке возмещаются переводчику в порядке, предусмотренном для командируемых работников организаций (учреждений), финансируемых за счет государственного бюджета. Такое положение дел можно объяснить тем, что законодатель рассматривает участника уголовного процесса, не являющегося подозреваемым (обвиняемым) по делу или штатным сотрудником органов охраны правопорядка, в т.ч. и переводчика, как лицо, временно командируемое в помощь государству для отправления уголовного правосудия, а поэтому в его адрес применяются те нормы права, которые действуют в отношении работников государственной сферы, направляемых в служебные командировки <145>.
--------------------------------

<145> Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. С. 349.
С 1 января 2003 г. Постановлением Правительства РФ от 2 октября 2002 г. N 729 "О размерах возмещения расходов, связанных со служебными командировками на территории Российской Федерации, работникам организаций, финансируемых за счет средств федерального бюджета" установлены следующие нормы возмещения командировочных расходов:
- оплата найма жилого помещения - по фактически понесенным расходам, подтвержденным соответствующими документами, но не более 550 рублей в сутки (при отсутствии подтверждающих документов расходы по найму жилого помещения компенсируются из расчета 12 рублей в сутки);
- оплата суточных - 100 рублей за каждый день нахождения в командировке (включая день отъезда и день приезда) <146>.
--------------------------------
<146> СЗ РФ. 2002. N 40. Ст. 3939.
Таким образом, процессуальные издержки компенсационного характера имеют целью возмещение прямых материальных затрат, понесенных переводчиком (впрочем, как и любым другим участником уголовного разбирательства, за исключением должностных лиц правоохранительных органов и обвиняемых) в связи с его участием в следственном и судебном производстве в случае, если участие в процессе разбирательства по делу не является его служебной обязанностью.
Бенефициарные процессуальные издержки в контексте нашего исследования представляют собой вознаграждение переводчику за устные (вербальные) и письменные (литеральные) переводы содержания документов и процессуальных действий. Его выплата по общему правилу производится "согласно заключенному договору" (п. 9 Инструкции о порядке и размерах возмещения расходов и выплаты вознаграждения лицам в связи с вызовом в органы дознания, предварительного следствия, прокуратуру или в суд) <147>. Однако никакой дополнительной регламентации условий и порядка заключения договора, определения правового статуса его сторон, норм оплаты труда переводчика, порядка начисления и выплаты ему причитающихся сумм действующее законодательство, к сожалению, пока не содержит, чего нельзя сказать о правовом регулировании труда адвоката в случае его участия в уголовном судопроизводстве по назначению органа дознания или предварительного следствия, прокуратуры или суда <148>. К сожалению, мы вынуждены констатировать тот факт, что федеральные органы государственной власти сегодня объективно самоустранились от нормативного регулирования правил организации гражданско-правовых отношений, возникающих в рамках осуществления процедур уголовного процесса в связи с участием в нем переводчика (также нештатного эксперта и специалиста), чего нельзя сказать о советском периоде отечественной истории, когда эти вопросы имели детальную нормативно-распорядительную регламентацию <149>. Поэтому в современных условиях вопрос о порядке возмещения процессуальных издержек переводчику нуждается в дополнительном рассмотрении и научном анализе.
--------------------------------
<147> В редакции Постановления Правительства РФ от 2 марта 1993 г. N 187 // САПП РФ. 1993. N 10. Ст. 847.
<148> См.: Постановление Правительства РФ "О размерах оплаты труда адвоката, участвующего в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия, прокурора или суда" от 4 июля 2003 г. N 400 // СЗ РФ. 2003. N 28. Ст. 2925.
<149> В СССР выплата вознаграждения переводчику осуществлялась, исходя из нормативно установленных тарифов в соответствии с объемом выполненного перевода (в печатных знаках), распространенностью языка оригинала и сложностью его письменности (все языки народов Союза ССР были разделены по данным критериям на три категории), о чем подробно писал М.А. Джафаркулиев (см.: Джафаркулиев М.А. Язык судопроизводства в многонациональном государстве. С. 217). К сожалению, в известных нам работах более позднего времени этому вопросу внимание не уделялось (см., например: Демидов В.И. Уголовное судопроизводство и материальные затраты. М.: Спарк, 1995).
Основанием для возникновения гражданско-правовых отношений между органом дознания, предварительного следствия, прокуратурой или судом, с одной стороны, и переводчиком или организацией, в которой он работает, с другой стороны, является потребность правоохранительных органов в квалифицированной лингвистической помощи в условиях, когда один или несколько субъектов уголовного разбирательства изъявляют желание участвовать в процессе на своем родном языке, в результате чего обеспечивается соблюдение их права на национально-языковую самобытность, закрепленного в нормах конституционного законодательства (п. 2 ст. 26 Конституции РФ). Возникающие вследствие этого правоотношения, как было сказано выше, должны иметь договорный характер. Однако ни уголовно-процессуальный закон, ни подзаконные акты, специально посвященные регулированию этого частного вопроса, не позволяют говорить о том, каким именно видом договора должны регулироваться гражданские правоотношения, возникающие между органом охраны правопорядка и переводчиком в рамках участия последнего в уголовном судопроизводстве по конкретному делу. Также в тексте отраслевого процессуального закона отсутствует однозначное определение того, к какой группе объектов гражданских правоотношений следует относить его деятельность в рамках процесса. Так, например, ч. 2 ст. 18 УПК РФ действия переводчика определяет словом "помощь", ч. 1 и 2 ст. 59 УПК РФ - словом "участие", п. 3 ст. 132 УПК РФ - словосочетанием "исполнение обязанностей". Очевидно, что все они не могут рассматриваться как юридические дефиниции при характеристике предмета и содержания деятельности переводчика в уголовном процессе с позиции норм гражданского права.
Предметом договора между переводчиком или организацией, в которой он работает и по ее поручению исполняет свои обязанности в порядке служебного задания, и заинтересованным правоохранительным органом должна являться его деятельность по оказанию помощи какому-либо участнику процесса, не владеющему языком судопроизводства, при осуществлении в отношении его или с его участием каких-либо процессуальных действий. Следовательно, деятельность (действия) переводчика в рамках разбирательства по конкретному делу с позиции ст. 128 ГК РФ может быть определена или как выполнение работ, или как оказание услуг, которые влекут за собой заключение договора или подряда, или возмездного оказания услуг соответственно. Таким образом, его участие в судопроизводстве должно регулироваться гражданско-правовым, а не трудовым договором, поскольку последний в соответствии со ст. 56 ТК РФ регулирует отношения между работодателем и работником, а переводчик согласно ч. 1 ст. 59 УПК РФ таковым являться не может в силу своего процессуального статуса, т.к. он привлекается к участию в следственном и судебном производстве по конкретному уголовному делу, а не к трудовой деятельности в интересах органа охраны правопорядка, который поэтому не является и не может являться его работодателем.
Между тем, к сожалению, как показывают результаты проведенного нами опроса 30 переводчиков, на протяжении последних лет в разное время оказывавших содействие правоохранительным органам при расследовании преступлений, выплата им вознаграждения до сих пор осуществляется, как правило, на основании именно трудовых договоров, заключаемых с ними должностными лицами органов охраны правопорядка. Такое положение дел, на наш взгляд, не может быть объяснено ничем иным, кроме как ригидностью сознания сотрудников финансовых подразделений правоохранительных органов, привыкших еще в 90-е гг. XX в. использовать типовые формы трудовых договоров для оплаты труда переводчиков и иных участников процесса, привлекаемых в помощь правосудию. Поэтому объективно необходимым представляется издание отдельной инструкции (наставления) органам МВД России и иных федеральных ведомств, уполномоченных осуществлять функции дознания и предварительного следствия, в которой бы нашли отражение правовые новеллы из области гражданского законодательства, регламентирующие правила расчетов между правоохранительными органами (в первую очередь органами предварительного следствия) и теми субъектами судопроизводства, которых принято называть иными участниками уголовного судопроизводства.
Как уже было сказано выше, гражданско-правовые отношения между переводчиком и правоохранительным органом, по инициативе которого он привлекается к участию в разбирательстве по конкретному уголовному делу, должны регулироваться или договором подряда, или договором возмездного оказания услуг.
По общему правилу, закрепленному в ст. 703 ГК РФ, договор подряда заключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику, вследствие чего последний приобретает на нее все имущественные и неимущественные права. В контексте данного юридического определения использование понятия "вещь" предусматривает ее материальный (овеществленный) характер, который предопределяет наличие у нее внешне материализованной формы и реального, а не виртуального стоимостного выражения в зависимости от возможности ее оборотоспособности. Уголовно-процессуальный закон прямо говорит об изготовлении процессуальных документов (например, в п. 2 ст. 166 УПК РФ), что позволяет нам сделать вывод о правомерности использования для характеристики этого действия гражданско-правового понятия "работа". Этим же термином также может быть обозначена деятельность по изготовлению литеральных переводов процессуальных документов. Таким образом, деятельность переводчика в рамках уголовного процесса, подпадающая под норму ч. 3 ст. 18 УПК РФ, с гражданско-правовой точки зрения может рассматриваться как выполнение им работ по изготовлению переводов процессуальных документов, подлежащих обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому или другим участникам уголовного судопроизводства.
Однако понятием "работа" не охватывается деятельность переводчика по осуществлению устных переводов, поскольку ее результаты если и имеют материальное выражение (фиксацию) в виде процессуального документа, составленного следователем (дознавателем), то оно не является непосредственным результатом труда собственно переводчика. В этом случае, на наш взгляд, более уместно пользоваться гражданско-правовым понятием "услуги", которое, как известно, определяет деятельность в интересах заказчика, не имеющую овеществленного результата. По общему правилу, закрепленному в ст. 779 ГК РФ, предметом договора возмездного оказания услуг является совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности по заданию заказчика, который обязуется оплатить эти услуги. Следовательно, с позиции гражданского права помощь переводчика участнику уголовного процесса, не владеющему языком судопроизводства, обеспечивающая право последнего выполнять процессуальные действия, закрепленные в ч. 2 ст. 18 УПК РФ, на родном языке, является оказанием услуг в рамках разбирательства по конкретному делу. При этом следует особо обратить внимание на следующее обстоятельство: переводчик оказывает услуги не органу дознания или предварительного следствия, который оплачивает его деятельность, а исключительно участникам уголовного судопроизводства по конкретному делу, а поэтому потребителем его услуг является не сам заказчик, а лишь уполномоченное им должностное лицо, а также те процессуальные субъекты, которые вовлекаются в процесс на основании его решений.
Деятельность переводчика по исполнению устных переводов в рамках уголовного судопроизводства в полной мере соответствует качественным характеристикам услуг как объекта гражданских прав, сформулированным отечественной юридической наукой. Среди таких отличительных черт современные российские ученые-цивилисты выделяют:
- эффект услуги, т.е. деятельность по оказанию услуг не имеет овеществленного или материализованного результата, и в этом качестве выступает виртуальная польза, получаемая заказчиком непосредственно от деятельности, а не в результате ее осуществления;
- трудность обособления и неотделимость услуг от их источника, т.е. услуга является индивидуализированной (индивидуально детерминированной) деятельностью конкретного ее исполнителя, а поэтому ее качество или польза от ее оказания (эффект) напрямую зависят от субъективных черт лица, оказывающего данную услугу;
- эксклюзивность услуг, т.е. эффект услуги является индивидуальным не только по источнику своего происхождения, но и по субъекту их потребления, и,