"Переводчик в российском уголовном судопроизводстве: Монография" (Кузнецов О.Ю.) ("Издательство МПИ ФСБ России", 2006)

указания на то, в какой момент производства по делу следователь (дознаватель, прокурор, судья) должен вынести данное постановление: например, по окончании процессуального действия или по завершении всего предварительного расследования? По нашему мнению, ответ на этот вопрос должен быть сформулирован однозначно: по окончании (завершении) каждого отдельно взятого процессуального действия. Процессуальные издержки, о чем было сказано выше, включают в себя не только вознаграждение переводчику, но и компенсацию его расходов по явке к месту проведения (производства) процессуального действия, которые могут быть в своем стоимостном выражении достаточно значительны. Отложить их компенсацию до момента завершения предварительного расследования невозможно, поскольку подобная практика может спровоцировать отказ переводчика от участия в судопроизводстве из-за нехватки денег для покрытия расходов по явке. Оплачивать отдельно друг от друга расходы по явке и вознаграждение за исполнение обязанностей в ходе уголовного процесса не представляется возможным, поскольку они только в совокупности представляют собой процессуальные издержки в отношении конкретного лица и даже оплачиваются с одной подстатьи бюджетной классификации. По завершении предварительного расследования все выплаты переводчику, осуществлявшиеся после окончания каждого конкретного процессуального действия, должны быть суммированы и внесены следователем согласно ч. 5 ст. 220 УПК РФ в справку о судебных издержках, которая прилагается им к обвинительному заключению.
Следует указать, что составление такой справки является обязанностью должностных лиц органов предварительного следствия, проистекающей из предписания уголовно-процессуального закона. На этой обязанности органов расследования акцентирует внимание судов Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР "О судебной практике по применению законодательства о взыскании судебных издержек по уголовным делам" от 26 сентября 1973 г. N 8 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. N 11), п. 2 которого предписывает судам "при принятии к своему производству каждого уголовного дела проверять выполнение органами предварительного следствия требований о приложении к обвинительному заключению справки о виде и размере судебных издержек" <152>. К сожалению, данное предписание Верховного Суда РФ не утратило своей актуальности до сих пор: как показывают результаты проведенного нами изучения 200 уголовных дел с участием переводчика, приговоры по которым вступили в законную силу, в материалах только 6% дел следователями были исполнены процессуальные требования об учете судебных издержек, во всех остальных они были проигнорированы. Данная статистика дает основание предполагать, что при осуществлении процессуального производства по этим делам права их участников были в той или иной мере нарушены.
--------------------------------
<152> Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации. 1961 - 1993. С. 194.
Не вполне ясной, исходя из предписаний УПК РФ, является форма расчетов между органом охраны правопорядка и переводчиком. Источником правоотношений в этом вопросе является бюджетная классификация РФ, установленная одноименным Федеральным законом от 15 августа 1996 г. N 115-ФЗ <153>, в соответствии с которым (ст. 11) Министерство финансов РФ утверждает указания о порядке применения бюджетной классификации в РФ (Приказ Минфина РФ от 10 декабря 2004 г. N 114н в редакции Приказа от 20 января 2005 г. N 4н) <154>. Оплата услуг переводчика должна быть отнесена на подстатью 226 "Прочие услуги" экономической классификации расходов бюджетов РФ, являющейся прил. 5 к означенным указаниям, из средств которой возмещаются "расходы учреждения по оплате договоров на оказание услуг... в целях обеспечения собственных нужд". Как мы видим, действующее законодательство в данном вопросе устанавливает приоритет договорных начал над административной практикой регулирования таких отношений, а поэтому порядок и сроки расчетов должны устанавливаться непосредственно сторонами договора. Таким образом, взаимоотношения между правоохранительным органом и переводчиком или юридическим лицом, в котором он трудится, должны осуществляться по правилам, предусмотренным ГК РФ для договорных правоотношений, а не в порядке, установленном УПК РФ.
--------------------------------
<153> СЗ РФ. 1996. N 34. Ст. 4030; 2000. N 32. Ст. 3338; 2001. N 33 (ч. II). Ст. 3437; 2002. N 19. Ст. 1796.
<154> Финансовая газета. 28 января 2005 (N 4); 25 февраля (N 8), 4 марта (N 9).
Итак, резюмируя наши умозаключения относительно содержания договора возмездного оказания услуг, на основании которого должны компенсироваться процессуальные издержки, вызванные участием переводчика в следственном и судебном производстве по конкретному уголовному делу, необходимо выделить и указать существенные условия такого рода договора, без которых данная форма регулирования имущественных правоотношений утратит всякий смысл:
- предмет договора (осуществление устных и письменных переводов с какого-либо языка на язык судопроизводства и обратно в рамках производства по конкретному уголовному делу);
- порядок оказания услуг (т.е. поэтапный характер его деятельности, обусловленный потребностями производства по делу);
- порядок оплаты услуг (сдельный - в зависимости от объема деятельности в часах и страницах (печатных знаках) для устных и письменных переводов соответственно и (или) сдельно-премиальный - в зависимости от объема, скорости, срочности и качества деятельности);
- цена договора, порядок ее изменения в зависимости от премиальных выплат, вызванных возможным увеличением объема деятельности;
- размер аванса;
- сроки оказания услуг по письменному переводу процессуальных документов (в календарных днях с даты их вручения для перевода);
- порядок расчетов (аккордный характер оплаты услуг по мере их оказания немедленно после завершения процессуального действия и документального закрепления его результатов);
- особые условия (порядок оформления письменных переводов - рукопись или машинопись, обязательства переводчика по бережному обращению с оригинальными версиями процессуальных документов и т.д.).
Подводя итог рассмотрению вопроса гражданско-правовых отношений между переводчиком и органом охраны правопорядка, следует сделать, на наш взгляд, одно существенное замечание: закрепленный в ныне действующем уголовно-процессуальном законе порядок привлечения переводчика к участию в производстве по конкретному делу является отражением наследия советского времени, когда осуществление подобного рода деятельности рассматривалось государством как исполнение общественной обязанности, а поэтому не имело никакой документальной фиксации за пределами материалов дела. Изменение характера и содержания социально-экономических отношений в стране и последовавшая вслед за ними модернизация законодательства существенно скорректировали содержание взаимоотношений между переводчиком и соответствующим органом охраны правопорядка, придав им характер договорных правоотношений. Сегодня правоохранительные органы административно и методически не готовы к взаимодействию с переводчиками (равно как с нештатными экспертами и специалистами) в новых условиях общественного бытия. Поэтому в отечественной юридической науке и практике в самое ближайшее время должен быть поставлен и решен вопрос о месте гражданского договора в уголовном процессе как способе обеспечения процессуального статуса некоторых категорий его участников, деятельность которых имеют значение для его законности и правомерности.
Мы же сформулируем некоторые выводы относительно гражданских правоотношений в уголовном производстве в контексте рассматриваемого нами вопроса процессуальных издержек, неизбежно возникающих вследствие участия переводчика в разбирательстве по конкретному уголовному делу:
во-первых, процессуальные издержки характеризуют переводчика как независимого и самостоятельного участника разбирательства по делу, выступающего в роли исполнителя услуг не в силу его привлечения к расследованию правоохранительным органом, а исключительно в силу своего статуса, определенного в уголовно-процессуальном законе, о чем свидетельствует законодательно закрепленная обязанность органа охраны правопорядка выплатить ему вознаграждение за осуществленную деятельность в рамках расследования преступления;
во-вторых, отечественная правовая система рассматривает участие переводчика в уголовном судопроизводстве не как исполнение им какой-либо гражданской обязанности, а как оказание им услуг должностному лицу правоохранительного органа, осуществляющему расследование, в целях торжества правосудия, а не в целях создания удобств стороне обвинения;
в-третьих, отношения, возникающие между правоохранительным органом и переводчиком в процессе исполнения им своих обязанностей, имеют гражданско-правовой характер, а поэтому не могут рассматриваться как трудовые правоотношения, что является следствием процессуального статуса переводчика как самостоятельного и независимого участника уголовного процесса, который оказывает только установленное отраслевым процессуальным законом содействие органам дознания, следствия, прокуратуры и суда, но формально не является их штатным работником;
в-четвертых, нормы уголовно-процессуального закона и гражданского законодательства, регламентирующие имущественные отношения между правоохранительным органом и переводчиком (равно как нештатным экспертом и специалистом), возникающие вследствие его участия в процессе, требуют взаимной корреляции и дополнительного теоретического изучения, что впоследствии может быть осуществлено посредством выработки и реализации законодательной инициативы.
И последнее: правоохранительные органы сегодня объективно не готовы осуществлять взаимодействие с переводчиками в новых социально-экономических условиях, а поэтому представляются необходимыми разработка и издание отдельной инструкции для органов охраны правопорядка, осуществляющих расследование преступлений, в которой бы нашли свое отражение правовые новеллы из области финансового законодательства, регламентирующие правила расчетов между правоохранительными органами (в первую очередь органами предварительного следствия) и теми субъектами судопроизводства, которых принято называть иными участниками уголовного процесса (т.е. специалистами, экспертами и переводчиками).
Заключение
Переводчик является процессуально и профессионально самостоятельным и, следовательно, самодостаточным участником уголовного судопроизводства в современной России, источниками правосубъектности которого помимо предписаний непосредственно уголовно-процессуального закона являются нормы международного гуманитарного права и корпоративные правила профессиональной этики. Именно поэтому он исполняет свои обязанности в рамках судопроизводства, опираясь только на предписания закона и в соответствии со своим внутренним убеждением, которое является, по сути, единственным критерием оценки объективности, полноты и аутентичности (в совокупности - адекватности) исполненного им перевода материалов дела и процессуальных документов.
Участие переводчика в уголовном судопроизводстве обусловлено в первую очередь необходимостью обеспечения и защиты в процессе следственного и судебного разбирательства по уголовному делу ряда основополагающих прав человека, имеющих конституционную природу и предопределенность: права на национально-языковую самобытность личности и свободу выбора языка общения (ч. 2 ст. 26 Конституции РФ), а также в случае, когда переводчик обеспечивает межличностную коммуникацию подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) и его защитника, права на получение человеком квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ). Следовательно, участие переводчика в уголовном процессе изначально имеет гуманитарную обусловленность и только вследствие этого (и никак не наоборот) обеспечивает потребности правосудия, являясь механизмом реализации норм отраслевого процессуального закона.
Отличительной имманентной чертой личности переводчика, позволяющей ему приобрести процессуальную правосубъектность, является билингвизм, т.е. свободное владение и языком судопроизводства, и языком перевода, на которых он умеет не только свободно говорить, но и читать, и писать. Кроме того, переводчик для участия в уголовном судопроизводстве должен обладать не только одними лингвистическими познаниями, но и быть информированным в вопросах организации правоохранительной деятельности и правосудия с тем, чтобы иметь возможность адекватно осуществлять перевод документов и материалов не только с точки зрения их формы или общего смысла, но и исходя из их ситуационного содержания и процессуального назначения, установленного законодательно. По общепризнанному мнению, получившему закрепление в международной традиции организации переводческого труда, он должен или быть одной национальности с лицом, которому он призван оказывать лингвистическую помощь, или воспитываться с ним в одной языковой и этнокультурной среде. Только в этом случае не может возникнуть сомнений в свободном владении языком перевода, который усваивается им с детства.
Однако одного владения разговорной лексикой языков судопроизводства и перевода явно не достаточно, чтобы кандидат на процессуальную роль переводчика мог приобрести соответствующий юридический статус: для этого также необходимо знание им специальной правовой терминологии, используемой при свершении правосудия по уголовным делам, которое, как правило, приобретается в процессе получения профессионального образования на русском языке в высших или средних специальных учебных заведениях России. Нормативной основой оценки уровня владения русским языком, являющимся основным языком судопроизводства на территории Российской Федерации, является Государственный стандарт по русскому языку как иностранному, согласно которому процессуальные обязанности переводчика в какой-либо области социального общения (в т.ч. в сфере судопроизводства) могут исполнять люди, познания которых соответствуют II сертификационному уровню владения языком, получаемому во время обучения или в профильном юридическом колледже, или в вузе не по лингвистической - педагогической, технической, сельскохозяйственной и др. специальности.
Помимо образовательного ценза качественными признаками наличия у лица, назначаемого переводчиком в рамках разбирательства по конкретному уголовному делу, познаний и навыков одновременного владения этими двумя языками могут выступать такие социометрические характеристики его личности, как национальная идентичность (или, как вариант, этнокультурная самоидентификация), место рождения и получения общего и профессионального образования, среда воспитания, а также срок проживания на территории России и опыт публичной деятельности (в этом случае субъективные черты личности кандидата играют роль объективных