"расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве" (карапетов а.г.) ("статут", 2007)

покупателя, а на сумму своевременно неуплаченного продавцу определенного денежного эквивалента данного товара.
Аналогичная ситуация возникает и в том случае, когда кредитор по договору осуществляет иное неденежное исполнение (оказывает услуги, выполняет работы) и, не получив оплату, по какой-то причине решит не взыскивать денежный долг, а расторгает договор. В такой ситуации проценты на сумму договорной задолженности также прекращают начисляться в момент расторжения, и при этом после определения размера денежного эквивалента и добровольной неуплаты реститутором этой суммы проценты годовые начинают начисляться вновь, только теперь на сумму определенного судом или соглашением сторон денежного эквивалента.
Вторая ситуация возникает в случае, когда нарушение договора состояло в невыполнении должником неденежного обязательства по договору, за которое он получил от кредитора предоплату. Здесь также у кредитора есть право выбора. Он может требовать исполнения неденежного обязательства в натуре, но также может расторгнуть договор и потребовать возврата предоплаты. В этом случае обязанность должника изначально не носит денежный характер, но с момента, когда кредитор расторг договор и потребовал возврата предоплаты, нарушитель договора обязан уплатить кредитору денежные средства. Это может спровоцировать неверный вывод о том, что в первом случае с требованием реального исполнения неденежного обязательства проценты годовые не начисляются, так как нет нарушения денежного обязательства, а во втором случае, при расторжении договора и предъявлении требования о возврате предоплаты, проценты начисляются только с момента, когда кредитор расторг договор и потребовал возврата предоплаты, т.е. произошла трансформация неденежного обязательства должника по реальному исполнению в денежное обязательство реституционного характера. Данный подход в корне неверен, так как основан на неправильном понимании природы процентов годовых. Начисление процентов годовых не всегда связано с нарушением именно денежного обязательства. Название ст. 395 ГК, указывающее на то, что проценты являются мерой ответственности за нарушение денежного обязательства, не совсем корректно. Более точным является собственно изложение п. 1 данной статьи, в котором говорится о пользовании "чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения". Продавец, не отгружающий оплаченный товар, или подрядчик, не выполняющий оплаченные работы, как раз "неправомерно удерживают" и "неосновательно сберегают" полученную предоплату. Денежное обязательство в такой ситуации отсутствует, но подразумевается, так как должник с момента нарушения незаконно удерживает полученную предоплату и должен осознавать неосновательность использования полученных денежных средств. Кредитор платил только при условии и на основании того, что должник впоследствии осуществит встречное исполнение. Неосуществление должником встречного исполнения лишает его основания для использования полученной предоплаты. Поэтому должник должен уплатить кредитору проценты за неосновательное удержание полученной предоплаты.
В сложившейся ситуации, если покупатель требует исполнения обязательства в натуре (например, передачи квартиры в натуре), то проценты подлежат начислению с момента начала просрочки вплоть до фактической передачи квартиры, так как все это время продавец незаконно использует полученную предоплату, оставаясь одновременно "и при деньгах, и при товаре". Если же покупатель выбирает вариант с расторжением и требует вернуть предоплату, то проценты начисляются с момента начала просрочки в передаче имущества и до момента фактического возврата денег. Таким образом, проценты взыскиваются и за тот период, который предшествовал требованию покупателя о возврате предоплаты, т.е. и за тот период, когда обязательство продавца не носило денежный характер, а состояло в необходимости отгрузить товар. Начисление процентов за период с момента нарушения и до расторжения и заявления покупателем реституционного требования основано на нарушении основного обязательства и возникает в связи с тем, что в результате непоставки товара удержание продавцом полученной ранее предоплаты является незаконным. Начисление же процентов за период после заявления покупателем реституционного требования формально основано на неисполнении реституционного обязательства, но также и на том обстоятельстве, что продавец, не возвращающий предоплату, продолжает незаконно пользоваться денежными средствами.
Таким образом, мы видим, что п. 2 ст. 1107 ГК применительно к случаю реституции уплаченных денег в пользу пострадавшей от нарушения договора стороны позволяет обосновать начисление процентов годовых с момента, когда произошло изначальное нарушение договора и неисполнение встречного неденежного обязательства, а не с момента, когда в результате заявления кредитором требования о возврате предоплаты обязательство должника трансформировалось в денежное обязательство по возврату предоплаты. Этот же вывод можно обосновать и пользуясь логикой правового режима коммерческого кредитования. В ситуации с непоставкой оплаченного покупателем товара, как мы уже убедились, нет денежного обязательства как такового, а имеет место незаконное "удержание денежных средств". Контрагент, не поставляя в срок оплаченный товар (работы, услуги), нарушает условия коммерческого кредита (ст. 823 ГК) и поэтому должен согласно ст. 811 ГК платить проценты в размере, предусмотренном ст. 395 ГК, с момента, когда произошло нарушение, т.е. когда оплаченный товар (работы или услуги) не был поставлен <641>.
--------------------------------
<641> Подробнее см.: Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М., 2005. С. 115 - 117.
В связи с этим нет смысла удивляться тому, что в ст. 487 ГК (п. 4) указывается на начисление процентов годовых с момента, когда продавец просрочил поставку, а не с момента заявления покупателем требования о взыскании предоплаты. Данный вывод независимым образом подтверждается и ст. ст. 811, 823, и п. 2 ст. 1107 ГК. Поэтому правовой режим в данном вопросе выглядит согласованно.
Все вышесказанное в равной степени относится не только к договорам купли-продажи, но и к другим видам договоров (подряда, возмездного оказания услуг и др.), в которых предусмотрена оплата, и сторона, ее получившая, не выполняет свои встречные обязательства неденежного характера. То, что применительно к другим договорам отсутствует такая же конкретная норма, которая применительно к купле-продаже содержится в ст. 487 ГК, не меняет сути дела. От изменения вида договора не меняется сама экономическая сущность возникающих правоотношений. Поэтому к другим договорам правило о начислении процентов с момента нарушения стороной, получившей оплату, своего встречного неденежного обязательства должно применяться в том же порядке, что и в отношении договоров купли-продажи. Основанием может быть и правовой режим коммерческого кредитования (ст. ст. 823, 811 ГК), и п. 2 ст. 1107 ГК, и банальная аналогия закона (ст. 6 ГК).
При этом следует иметь в виду, что если договор вообще не предусматривал денежных расчетов (например, договор мены), то начисление процентов годовых заблокировано. Единственная ситуация, при которой в такого рода договорах встает вопрос о начислении процентов годовых, возникает в том случае, если кредитор, пострадавший от нарушения, заявляет о расторжении договора, но осуществить реституцию в натуре невозможно в силу природы осуществленного кредитором исполнения (например, услуги, пользование имуществом и т.п.) или в силу отсутствия у должника переданного ему имущества. В такой ситуации в силу ст. 1105 ГК должник обязан выплатить денежный эквивалент. Как только размер данного эквивалента будет определен судом или соглашением сторон и исполнение этого сформированного денежного обязательства оказывается просроченным, кредитор получает право на начисление процентов годовых.
В принципе эти же подходы к определению момента начала начисления процентов применимы и к той ситуации, когда сторона, обязанная осуществить реституцию, - это кредитор, пострадавший от нарушения, за одним принципиальным и вполне понятным исключением. Здесь проблема сочетания процентов за неисполнение договора и процентов за нарушение реституционного обязательства не стоит, так как нарушает договор реституарий. Соответственно, должник, нарушивший договор, вправе рассчитывать на проценты годовые только в том случае, если пострадавший от нарушения кредитор своевременно не возвращает полученную от должника в рамках договора оплату или не уплачивает определенный судом или соглашением сторон денежный эквивалент полученных товаров, работ или услуг (когда реституция в натуре невозможна).
§ 11. Возмещение своих затрат на содержание
полученного до расторжения имущества
Согласно ст. 1108 ГК неосновательно обогатившееся лицо вправе требовать от того лица, за счет которого произошло обогащение, возмещения понесенных им необходимых затрат на содержание и сохранение имущества с того момента, с которого он сам обязан возвратить извлеченные им из полученного обогащения доходы. При этом данное право, как сказано в той же статье, утрачивается в случае, когда обогатившееся лицо умышленно удерживает подлежащее возврату имущество.
Данная норма выглядит несколько странно, даже если не обращать внимания на очевидную опечатку законодателя (при определении момента, с которого расходы подлежат возмещению, вместо ссылки на ст. 1107 ГК сделана ссылка на не имеющую к этому вопросу никакого отношения ст. 1106 ГК). Если же смотреть на эту норму по существу и условно подправить законодателя, уловив его истинную волю, то получится, что согласно ей подлежат возмещению только те расходы лица, обязанного осуществить возврат неосновательного обогащения, которые понесены им после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности своего обогащения. Но это очевидный абсурд. Получается, что обогатившееся лицо, которое узнало о неосновательности получения имущества, но не возвращает его в добровольном порядке, вправе выставить пострадавшему лицу, за счет которого произошло обогащение, счет за понесенные расходы, связанные с содержанием и хранением полученного имущества, и при этом не вправе требовать погашения таких же расходов, понесенных до того, как он узнал о неосновательности своего обогащения. На самом деле все должно быть наоборот. Те расходы, которые обогатившееся лицо понесло, добросовестно считая получение данного имущества основательным, в случае выявления неосновательности в дальнейшем могут быть затребованы с другой стороны. Те же расходы, которые обогатившееся лицо несло, прекрасно зная о неосновательности удержания полученного имущества, не могут быть компенсированы. При этом наличие в той же статье положения о том, что такие расходы не подлежат покрытию в случае, когда удержание имущества осуществляется обогатившимся лицом умышленно, окончательно запутывает ситуацию.
Получается, что закон разбивает период пользования неосновательно полученным имуществом на три этапа. На первом этапе обогатившееся лицо не знает о неосновательности получения, а расходы, понесенные им по хранению и содержанию данного имущества, почему-то возмещению не подлежат. На втором этапе обогатившееся лицо уже знает о неосновательности обогащения, но не возвращает его "неумышленно" (следует, видимо, считать - по какой-то объективной причине). Например, обогатившееся лицо не получило от той стороны, за счет которой произошло обогащение, инструкций о порядке возврата товара. Расходы, понесенные в данный период, компенсации подлежат. Наконец, на третьем этапе обогатившееся лицо "умышленно" (видимо, следует читать "без достаточных оснований") удерживает полученное имущество. Расходы, понесенные в данный период, не подлежат компенсации.
Во всей этой ситуации очевидно, что закон должен быть истолкован не буквально, иначе мы позволим явную несправедливость. Опечатка законодателя с номером упоминаемой статьи (ссылка на ст. 1106 вместо ст. 1107 ГК) лишь подтверждает то, что в целом вся норма ст. 1108 ГК некорректна. Данную норму следует толковать таким образом, что расходы, понесенные обогатившимся лицом, на хранение и содержание полученного имущества могут быть взысканы с лица, требующего возврата неосновательного обогащения, если они понесены в период до момента, когда обогатившееся лицо потеряло юридическое основание для удержания полученного имущества, просрочив исполнение кондикционного обязательства.
При этом следует уточнить, что лицо, отвечающее за возникновение неосновательности обогащения, лишается права компенсировать понесенные им расходы. Например, если недействительность сделки вытекает из того, что лицо, впоследствии ставшее обязанным вернуть полученное по данной сделке имущество, при заключении договора вводило контрагента в заблуждение, применяло угрозы, насилие или обман, то при истребовании переданного по данной сделке имущества пострадавшая сторона может не бояться того, что это лицо, "виновное" в соответствующих незаконных или недобросовестных действиях, сможет в ответ потребовать покрытия его расходов на хранение или содержание данного имущества.
К сожалению, формально-юридически обосновать именно такой вариант данной нормы применительно к общему режиму кондикции достаточно сложно. Тем не менее в отношении случая, когда эта общая норма о кондикции должна применяться к реституции по расторгнутому договору, мы можем использовать субсидиарный порядок применения норм о кондикции к реституции по расторгнутой сделке как предлог для изменения содержания самой нормы. Как мы уже отмечали, согласно прямому указанию ст. 1103 ГК общие нормы о кондикции применимы к требованиям о реституции по недействительным сделкам и требованиям одной из сторон обязательства о возврате исполненного от другой стороны данного обязательства, только если иное не вытекает из существа соответствующих отношений. Используя этот повод, мы можем заявить, что существо отношений по реституции имущества по расторгнутому договору исключает применение общего правила ст. 1108 ГК. Соответственно, образуется правовой вакуум, который мы будем заполнять при помощи общих начал гражданского права (аналогия права) и принципов разумности, справедливости и добросовестности (ст. 6 ГК).
Таким образом, освободившись от уз неадекватной нормы ст. 1108 ГК, следует признать, что при реституции по расторгнутой сделке расходы, понесенные реститутором, могут быть компенсированы в особом режиме. Но какой режим компенсации этих расходов будет являться оптимальным применительно к случаю расторжения нарушенного договора?
Здесь, на наш взгляд, следует обратить внимание на уже упоминавшуюся нами особенность реституции при расторжении договора, которую нельзя игнорировать при применении правил о неосновательном обогащении. Речь идет