"Правоотношения собственности супругов" (Слепакова А.В.) ("Статут", 2005)

на совершение нотариально удостоверяемых сделок, доверенности на снятие с учета автомобиля или на получение обменного ордера (ведь такие доверенности требуют нотариальной формы). Такое правило не столько защищает права супруга, не участвующего в сделке, сколько затрудняет гражданский оборот. Ведь супруг, не участвовавший в совершении покупки, становится собственником приобретенного имущества, коль скоро на его приобретение были затрачены общие средства. В этом смысле его имущественным правам ничто не угрожает. Установление неразумных запретов и ограничений всегда порождает действия в обход закона. Так, уже сформировалась практика выдачи доверенностей на совершение от имени одного из супругов сделок, направленных на приобретение имущества, поскольку у поверенного, как правило, не требуют согласия супруга доверителя <*>.
--------------------------------
<*> Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 27 - 28.
Для правильного применения п. 3 ст. 35 Семейного кодекса следует различать сделки, требующие регистрации в установленном законом порядке, и сделки, для которых такая регистрация не требуется, но подлежит регистрации имущество, являющееся их предметом, или результат которых (переход прав) фиксируется в соответствии с определенной процедурой. Например, как известно, автомототранспортные средства, стрелковое оружие нужно регистрировать (ставить на учет) в соответствующих органах, и при совершении сделок с данными объектами требуется их перерегистрация (снятие с учета и постановка на учет) на имя нового владельца, но такая регистрация может влиять лишь на осуществление гражданских прав, но не на их возникновение, изменение или прекращение, в частности, не влияет на право собственности на автомобиль. Кроме того, такая регистрация представляет собой регистрацию именно самой вещи, а не сделки <1>. Поэтому на совершение сделки с указанным имуществом нет необходимости получать нотариально удостоверенное согласие супруга, если только сами стороны своим соглашением не решили облечь сделку в нотариальную форму (подп. 2 п. 2 ст. 163 ГК РФ). Для совершения одним из супругов сделок с ценными бумагами также не требуется нотариально удостоверенного согласия другого супруга. К. обратилась в суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи акций, ссылаясь на то, что они являлись совместной собственностью супругов и для оформления сделки требовалось нотариально удостоверенное согласие, которого она не давала. Районным судом заявление удовлетворено. Суд исходил из того, что фиксация перехода прав на бездокументарную именную ценную бумагу путем внесения необходимых записей на счетах держателем реестра или депозитарием является регистрацией сделки в установленном законом порядке, поэтому в силу п. 3 ст. 35 Семейного кодекса требовалось нотариально удостоверенное согласие истицы на продажу акций. Вывод суда является неправильным, что послужило основанием к отмене решения. В силу п. 2 ст. 164 ГК РФ законом может быть установлена государственная регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов. Действующее законодательство, а именно Федеральные законы "Об акционерных обществах" <2> и "О рынке ценных бумаг" <3>, не содержит указания на обязательность регистрации сделки с ценными бумагами, в том числе и с акциями. Согласно ст. ст. 8, 29 Федерального закона "О рынке ценных бумаг", а также Положению о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденному Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 2 октября 1997 г. N 27 <4>, путем внесения записи в реестр осуществляется лишь учет перехода прав на ценные бумаги, что не является регистрацией сделок с ценными бумагами. Не требует регистрации сделки с ценными бумагами и ГК РФ, в том числе его ст. 149, на которую суд сослался в своем решении. Норма п. 6 Указа Президента РФ от 27 октября 1993 г. N 1769 "О мерах по обеспечению прав акционеров" <5> о том, что внесение в реестр акционеров записи о новом собственнике акций, приобретшем соответствующие права в результате сделки, является регистрацией сделки, не применяется в связи с принятием после издания Указа упомянутых выше Законов, в которых подобное положение отсутствует (ст. 3 ГК РФ и ст. 4 Федерального закона "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <6>) <7>.
--------------------------------
<1> См., например: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. Т. 1. М., 1998. С. 305 - 306.
<2> Собрание законодательства РФ. 1996. N 1. Ст. 1.
<3> Собрание законодательства РФ. 1996. N 17. Ст. 1918.
<4> Вестник ФКЦБ России. 1997. N 7.
<5> Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. N 44. Ст. 4192.
<6> Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3302.
<7> Некоторые вопросы судебной практики по гражданским делам Верховного Суда РФ. Вопросы гражданского права // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 5. С. 24.
Как и в случае с акциями, нет необходимости получать нотариально удостоверенное согласие супруга для распоряжения долями в капиталах организаций, а также для внесения в уставный (складочный) капитал, в имущество юридического лица денежных средств, вещей или прав, принадлежащих супругам совместно. Такое согласие может потребоваться, только если учредительный договор в силу закона или по соглашению сторон облекается в нотариальную форму или же в уставный капитал вносится недвижимость <*>. Е.А. Чефранова считает данное законодательное решение (применительно к внесению в уставный капитал) неубедительным, так как во многих случаях права супруга останутся незащищенными <**>. Однако последнее противоречит ее же собственному приведенному чуть выше высказыванию о том, что требование нотариально удостоверенного согласия супруга не только для отчуждения, но и для приобретения недвижимости лишь затрудняет гражданский оборот, а не защищает интересы супруга <***>. В случае с внесением общего имущества в уставный капитал хозяйственного общества имеет место то же самое: доля в уставном капитале становится общим имуществом супругов и в этом смысле права супруга защищены. Для должной защиты интересов супруга без неоправданного затруднения гражданского оборота будет вполне достаточно внести, как предложено выше, изменения в п. 2 ст. 35 Семейного кодекса о неприменении презумпции супружеского согласия к сделкам, явно выходящим за пределы нормально совершаемых в рамках ведения домашнего хозяйства.
--------------------------------
<*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 71 - 72.
<**> Там же. С. 72.
<***> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 28.
В том случае, когда презумпция согласия была опровергнута ввиду недобросовестности контрагента по сделке или же когда отсутствует необходимое нотариально удостоверенное согласие (п. п. 2, 3 ст. 35 Семейного кодекса), сделка должна быть признана недействительной полностью. Было бы неправильным считать, что сделка действительна в части имущества, принадлежащей совершившему сделку супругу. Во-первых, это означало бы сделку в отношении доли, еще не установленной ни соглашением супругов, ни судом (ведь собственность супругов является совместной, до раздела общего имущества доли не определены), т.е. предмет сделки еще не определен. Во-вторых, даже если признать, что в момент совершения сделки доля совершающего ее супруга была равна половине, то другой супруг был бы лишен возможности осуществить преимущественное право покупки продаваемой доли, в результате чего оказался бы в худшем положении, чем любой из участников общей долевой собственности <1>. Иное решение вопроса допустимо лишь в случаях, когда сам истец требует признания недействительной сделки в определенной части либо когда споры возникают после смерти супругов между их наследниками и другого пути для решения нет <2>. Признание недействительной части сделки возможно и в случае смерти одного из супругов по иску пережившего супруга к другому наследнику умершего, подтверждением чему может служить нижеследующий пример. Правда, в данной ситуации признание недействительным обусловлено не недобросовестностью контрагента и не отсутствием необходимого выраженного в требуемой форме согласия супруга, так как завещание является односторонней сделкой (здесь не может быть контрагента), и трудно даже представить себе согласие супруга на составление завещания. Тем не менее завещание - это один из видов сделок по распоряжению имуществом. Выше был приведен пример из судебной практики: Митрохин А.И., состоявший в браке с Исаевой, принятый в члены садоводческого товарищества "Загорье", просил правление переоформить участок на своего сына от первого брака Митрохина А.А. Кроме того, Митрохин А.И. составил завещание, по которому завещал Митрохину А.А. стоимость всех строений и насаждений на участке, целевых взносов в садоводческом товариществе. На садовом участке еще до его передачи Митрохину А.А. были возведены домик с верандой и мансардой, хозблок, устроены забор с калиткой, дорожка из плит и площадка для автомобиля, посажены насаждения. После смерти Митрохина А.И. суд по иску Исаевой признал частично недействительным завещание, поскольку Митрохин А.И. не мог завещать сыну стоимость всех строений, насаждений и целевых взносов, ведь таким образом он распорядился нажитым в браке с Исаевой имуществом (совместной собственностью супругов) без учета доли, причитающейся Исаевой в этом имуществе. Соответственно, суд произвел раздел находящихся на участке строений, устройств и насаждений между Исаевой и Митрохиным А.А. <3>. Следовательно, хотя оба супруга обладают равными правами на общее имущество и полными правомочиями собственников, один из них не может по своему усмотрению распорядиться, в том числе на случай смерти, таким имуществом, лишив другого причитающейся ему доли. Такова позиция Президиума Верховного Суда РФ. Аналогичную позицию встречаем и в литературе: супруг может распорядиться на случай смерти только частью общего имущества, соответствующей доле, которая была бы за ним признана. Это относится и к завещаниям, и к завещательным распоряжениям по банковским вкладам <4>. Представляется целесообразным дополнить п. 2 ст. 35 Семейного кодекса и законодательно закрепить особенности распоряжения общим имуществом супругов посредством составления завещания и совершения других односторонних сделок (например, выдачи доверенности) плюс к предложенному выше внесению в данный пункт изменений касательно безвозмездных сделок. Это станет юридическим основанием для неприменения презумпции согласия к целому ряду распорядительных сделок с движимым нерегистрируемым имуществом.
--------------------------------
<1> Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 96.
<2> Никитина В.П. Указ. соч. С. 54.
<3> Семейное законодательство. М., 2001. С. 449 - 452.
<4> См., например: Чефранова Е.А. Указ. соч. С. 28.
Супруги обязаны соблюдать некоторые ограничения по распоряжению своим совместным имуществом, если оно принадлежит на праве общей собственности не только супругам, но и другим лицам. Так, при продаже или обмене такого имущества должно соблюдаться правило о преимущественном праве покупки, установленном ст. 250 ГК РФ. Супруги также должны при распоряжении жилыми помещениями, принадлежащими им на праве совместной собственности, соблюдать права членов семьи, проживающих в этих помещениях (п. п. 1 - 2 ст. 292 ГК РФ). Отчуждение принадлежащих супругам жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние дети, может быть произведено супругами только с согласия органов опеки и попечительства (п. 4 ст. 292 ГК РФ).
Регулируя довольно подробно, хотя и не безупречно, вопросы распоряжения общим имуществом супругов, российский законодатель в то же время почти не уделяет внимания владению и пользованию таким имуществом. В Семейном кодексе предусмотрено только то, что владение и пользование общим имуществом супругов осуществляется по общему согласию (п. 1 ст. 35). В литературе вопросы владения и пользования общим имуществом супругов также не освещаются. Утверждается даже, что осуществление правомочий по владению и пользованию общим имуществом практически касается только самих супругов <*>.
--------------------------------
<*> Никитина В.П. Указ. соч. С. 49.
Такое утверждение в современных условиях нельзя признать абсолютно правильным. Социально-экономические изменения, произошедшие в нашей стране, привели к тому, что в собственности граждан, в том числе в совместной собственности супругов, находятся объекты не только потребительского назначения, но и имущество, требующее постоянного управления. Разумеется, и раньше встречались случаи, когда в результате ссоры и фактического прекращения семейных отношений один из супругов не допускал другого к владению и пользованию нажитым в браке имуществом - не пускал в квартиру, не давал нормально пользоваться предметами домашнего обихода. Это действительно внутреннее дело супругов. Вряд ли в подобном случае супруг, устраненный от владения и пользования вещами, станет предъявлять иск о защите своих прав собственника от нарушений, связанных с лишением владения или препятствиями пользованию. Он заявит требование о разделе общего имущества. Но можно представить себе и такую ситуацию, когда несогласованность действий супругов по владению и пользованию совместно нажитым имуществом касается не только их самих. Например, один из них продал какую-либо вещь третьему лицу, исходившему из презумпции согласия обоих супругов на распорядительную сделку; при совершении сделки возражения другого супруга действительно отсутствовали, по крайней мере супругу-продавцу о них не было известно. По соглашению продавца и покупателя момент передачи вещи не совпадал с моментом заключения договора, разница составляла примерно неделю. И вот до передачи вещи между супругами возникает ссора, и тот из них, кто не принимал участия в продаже, отбирает, прячет проданную вещь и т.п., устраняя тем самым супруга-продавца от владения ею; в результате, когда покупатель приходит, чтобы забрать купленную вещь, он сталкивается с препятствиями к исполнению сделки. Но в рассматриваемом случае вопросы владения общим имуществом тесно связаны с вопросами распоряжения им. В современных же условиях наличие в собственности у супругов некоторых видов имущества предполагает осуществление целого ряда прав и полномочий, таких как права участника хозяйственного общества, права акционера. Вряд ли голосование на общем собрании участников, акционеров можно назвать разновидностью распоряжения долей, акцией. Представляется, что это один из вариантов осуществления правомочия пользования таким имуществом, поскольку означает именно использование имущества по его назначению - для участия в управлении