"Правоотношения собственности супругов" (Слепакова А.В.) ("Статут", 2005)

и покупатель не мог не знать об этом <**>. Аналогичный пример приводит В.П. Никитина: Кировский районный народный суд г. Саратова признал недействительным договор, по которому К. продал соседке по квартире холодильник, так как в суде было установлено, что жена продавца возражала против продажи и на этой почве между супругами происходили ссоры в присутствии покупательницы <***>.
--------------------------------
<*> Граве К.А. Указ. соч. С. 45 - 46; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 87; Никитина В.П. Указ. соч. С. 50; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 47; Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 96; Чефранова Е.А. Имущественные отношения в российской семье. С. 25.
<**> Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1967. С. 96; Пергамент А.И. Указ. соч. С. 22; Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 87; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 52.
<***> Никитина В.П. Указ. соч. С. 50.
Можно привести и более современный пример. Так, в 1995 г. Воробьев продал Барановскому по нотариально удостоверенному договору недостроенный гараж, строительство которого начал вместе с женой на отведенном ему в установленном порядке земельном участке. Воробьева обратилась в суд с иском к своему мужу и к Барановскому о признании договора недействительным, ссылаясь на то, что гараж является совместно нажитым имуществом, однако муж распорядился им без ее уведомления и согласия, о чем было известно покупателю. Кроме того, она указала на то, что Воробьев при заключении договора находился в состоянии алкогольной зависимости и это вынудило его при отсутствии денег продать гараж по цене ниже его действительной стоимости. Суд отказал в иске, руководствуясь равенством прав супругов по владению, пользованию и распоряжению общим имуществом; действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются совершенными с согласия другого супруга. Решение суда первой инстанции было оставлено без изменения областным судом. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ все судебные постановления по делу отменила, поскольку покупатель Барановский (другая сторона в сделке) знал о несогласии истицы на продажу гаража. Нотариусу стороны сделки представили заявление, что у Воробьева жены нет, хотя Барановский был знаком с семьей Воробьевых. Кроме того, Барановский не отрицал, что ему было известно о том, что Воробьев злоупотреблял алкоголем <*>.
--------------------------------
<*> Законность. 1997. N 6. С. 58 - 59.
В связи с тем что существенные перемены в экономической сфере нашего государства обогатили перечень совместного имущества <1>, особый интерес вызывают сделки, совершаемые одним из супругов по распоряжению акциями, долями в уставных капиталах коммерческих организаций, предприятиями и их частями (применительно к индивидуальным (частным) предприятиям - имуществом предприятий). К. обратилась в суд с иском к ИЧП "КВТ", ЗАО "АНВиК" и Л. о признании недействительным договора купли-продажи цеха пенополиуретановой изоляции труб от 25 июля 1994 г., а также признании недействительными последующих договоров купли-продажи цеха. Свои требования она мотивировала тем, что при заключении договора купли-продажи цеха между названными организациями не было получено ее согласия как супруги учредителя ИЧП "КВТ" - В. на распоряжение общим имуществом. Последующие сделки К. считала недействительными, так как руководитель ЗАО "АНВиК", зная, что спор в отношении данного имущества находится в суде, распорядился им. Решением Нижневартовского городского суда от 17 апреля 1998 г. (оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам суда Ханты-Мансийского автономного округа) незавершенный строительством упомянутый цех признан общей совместной собственностью К. и В., договор купли-продажи цеха от 25 июля 1994 г. между ИЧП "КВТ" и "АНВиК" признан недействительным, также признан недействительным с применением двухсторонней реституции договор купли-продажи цеха от 3 апреля 1997 г. между ЗАО "АНВиК" и Л. Суд исходил из того, что владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов осуществляется по их обоюдному согласию, поэтому согласие супруги учредителя и руководителя ИЧП "КВТ" было необходимо для совершения сделки. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 15 июня 2001 г. судебные постановления отменила по следующим основаниям. Поскольку сделка по продаже спорного имущества совершена в июле 1994 г., суд должен был руководствоваться действовавшим на тот период законодательством. Порядок образования предприятий и предпринимательская деятельность регулировались специальным нормативным актом - Законом РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" <2>. Согласно п. 1 ст. 8 этого Закона индивидуальным предприятием является предприятие, принадлежащее гражданину на праве собственности или членам его семьи на праве долевой собственности, если иное не предусмотрено договором между ними. Таким образом, индивидуальное предприятие могло находиться в единоличной собственности. ИЧП "КВТ" было учреждено гражданином В. единолично, на момент совершения оспариваемой сделки изменения в учредительные документы в части количества участников предприятия не вносились; К. участником предприятия не являлась, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. В силу действовавших на тот период Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик <3> (п. 1 ст. 11) юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, полном хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество, отвечает по своим обязательствам этим имуществом и выступает в суде, арбитражном и третейском суде от своего имени <4>. ИЧП "КВТ" в соответствии с его уставом является юридическим лицом. На основании ст. 14 Основ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы <5>. Как видно из материалов дела и содержания оспариваемого договора купли-продажи от 25 июля 1994 г., он был заключен между юридическими лицами; от имени ИЧП "КВТ" договор был подписан В. как директором предприятия, который руководствовался положениями устава предприятия. Из учредительных документов ИЧП "КВТ" и других материалов дела не усматривалось выполнение истицей (К.) функций органа данного юридического лица, поэтому ее согласия на совершение оспариваемой сделки не требовалось. Если предприятие создано во время брака и с использованием совместной собственности супругов, то истица имеет равное с супругом право собственности на доходы, полученные от деятельности ИЧП "КВТ", а не право собственности на имущество предприятия <6>. Таким образом, в данном конкретном случае не идет речь о презумпции супружеского согласия и не имеет значения, знал ли руководитель ЗАО "АНВиК" при покупке цеха и его дальнейшей реализации о возражениях супруги директора организации-контрагента. Имущественные интересы супруги в подобной ситуации, т.е. при отчуждении без ее согласия имущества, образованного за счет совместной собственности (доли в уставном капитале коммерческой организации, части предприятия и т.п.) и приносившего значительные доходы, поступавшие в общую собственность, могут быть защищены не путем признания сделки недействительной, а путем увеличения ее доли при разделе общего имущества супругов (п. 2 ст. 39 Семейного кодекса), как было указано ранее в настоящей главе.
--------------------------------
<1> Нечаева А.М. Указ. соч. С. 125.
<2> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1990. N 30. Ст. 418.
<3> Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 26. Ст. 733.
<4> Практически аналогичное определение юридического лица содержится в действующем законодательстве (п. 1 ст. 48 ГК РФ).
<5> То же предусмотрено и в действующем законодательстве (п. 1 ст. 53 ГК РФ).
<6> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 2. С. 10 - 11.
В литературе высказана, однако, точка зрения о необходимости ограничения сферы применения презумпции согласия супругов на совершение сделки по распоряжению общим имуществом. Так, по мнению Е.А. Чефрановой, в современных условиях, когда почти половина заключаемых браков в стране расторгается, вряд ли разумно исходить из предположения, что супруг, совершающий сделку, действует с согласия другого супруга, и законодательно закреплять право каждого супруга самостоятельно совершать сделки по поводу общего имущества. Сложившаяся на протяжении десятков лет практика сделала предположение, в силу которого действия одного супруга по распоряжению общим имуществом считаются одновременно и действиями другого супруга, их совместными, согласованными действиями, легко опровержимыми. Якобы направленная на обеспечение устойчивости гражданского оборота и защиту интересов его участников презумпция на деле зачастую приводила лишь к неопределенности и нестабильности гражданских правоотношений, попранию интересов третьих лиц, добросовестных приобретателей. А коль скоро это так, то взаимное согласие может просто предполагаться лишь тогда, когда сделки не выходят за рамки обычного ведения домашнего хозяйства <*>. Н.М. Ершова также указывает, что устойчивость гражданского оборота и интересы его участников (граждан и организаций) диктуют необходимость исходить из взаимного согласия супругов в сфере распоряжения совместным имуществом, если соответствующие распорядительные сделки совершаются в обычных рамках ведения домашнего хозяйства <**>. В этих случаях, даже если супруг, совершая сделку, действует не в интересах семьи, приходится исходить из первенства интересов добросовестного приобретателя и для гарантии его прав сознательно идти на риск ущемления имущественных интересов другого супруга <***>.
--------------------------------
<*> Чефранова Е.А. Имущественные отношения в семье - новые тенденции в правовом регулировании // Семейное право России: проблемы развития. С. 69 - 71.
<**> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 86; Она же. Имущественные правоотношения в семье. С. 51.
<***> Ершова Н.М. Вопросы семьи в гражданском праве. С. 86.
Признавая обоснованность такого подхода жизненными реалиями, нельзя не отметить, что на практике невозможно однозначно определить, какие именно сделки совершаются в рамках обычного ведения домашнего хозяйства. М.О. Рейхель считает правильным отказываться от презумпции согласия другого супруга в тех случаях, например, когда производится отчуждение всей принадлежащей супругам обстановки <1>. Но, как верно отмечает Н.В. Рабинович, в подобных случаях нельзя возлагать на третье лицо обязанность проверки того, продается ли действительно вся обстановка (тем более что она может быть продана и по частям), согласен ли на это другой супруг и т.д. <2>. В то же время, не возлагая на приобретателя обязанность проверять, вся ли обстановка продается, следует согласиться с К.А. Граве: из общего правила о презумпции согласия другого супруга на сделку по отчуждению может быть сделано исключение в зависимости как от особенностей той или иной конкретной сделки, так и от возможных особенностей условий, на которых эти сделки совершаются. Если сделка явно выходит за пределы обычных сделок, нормально совершаемых в семье (например, продажа одним из супругов всей домашней обстановки <3>, продажа за бесценок дорогостоящих вещей, в особенности если они имеют своим назначением обслуживание другого супруга), то едва ли можно безоговорочно распространять на такие случаи правило о презумпции согласия другого супруга <4>. Тем более что в зарубежном (германском) законодательстве имеются ограничения на распоряжение домашней обстановкой; это будет рассмотрено далее в настоящей работе.
--------------------------------
<1> Рейхель М.О. Указ. соч. С. 121 - 122.
<2> Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 48.
<3> Разумеется, если контрагенту супруга известно или по обстоятельствам должно быть известно, что продается вся обстановка.
<4> Граве К.А. Указ. соч. С. 46.
Заслуживает внимания и мнение Н.В. Рабинович о том, что нельзя исходить из презумпции согласия, когда речь идет о сделках безвозмездных, о дарениях. Лицо, получающее дар от одного из супругов, может не проверять, имелось ли согласие другого супруга; тем не менее оно должно быть готово к тому, что другой супруг будет оспаривать дарение, состоявшееся без его согласия, и требовать возвращения дара в натуре <1>. Правда, В.П. Никитина отмечает, что эта точка зрения - наличие презумпции согласия при совершении возмездных сделок и ее отсутствие при совершении безвозмездных, так как в первом случае имущество супругов пополняется соответствующим эквивалентом и этим обеспечиваются интересы супруга, - не была воспринята судебной практикой и не нашла последователей в литературе <2>. Однако необходимо отметить, что в судебной практике все же есть случаи признания недействительными сделок и других актов по безвозмездной передаче одним из супругов общего имущества третьему лицу без согласия другого супруга именно по мотиву отсутствия такого согласия, без указания на то, знал ли приобретатель об отсутствии согласия. Причем речь идет о решениях, принятых до введения в действие Семейного кодекса РФ, в период, когда выраженное в определенной форме согласие супруга на распоряжение любой недвижимостью еще не требовалось (данная норма Семейного кодекса будет рассмотрена чуть ниже). Ведь встречаются такие ситуации, когда один из супругов вопреки воле другого и в ущерб его интересам, за его счет распоряжается общим имуществом в пользу своих родственников, например детей от предыдущего брака. Это даже можно в какой-то мере назвать вполне естественным. Митрохин А.И., состоявший в браке с Исаевой, был принят в члены садоводческого товарищества "Загорье". Спустя пять лет он обратился в правление садоводческого товарищества с просьбой переоформить участок на своего сына от первого брака Митрохина А.А., ссылаясь на свой возраст и инвалидность, которые не дают ему возможности участвовать в деятельности товарищества. Переоформление состоялось. После смерти Митрохина А.И. суд в 1990 г. по иску Исаевой признал решение правления о передаче участка недействительным, так как это было сделано без согласия Исаевой, которое не испрашивалось <3>. Решением суда от 29 ноября 1995 г. признаны недействительными сделка по передаче членом садоводческого товарищества С. своей дочери К. земельного участка и решение общего собрания членов садоводческого товарищества о приеме ее в члены товарищества <4>. Е.А. Чефранова утверждает, что имущество, принадлежащее супругам на праве совместной собственности, не может быть подарено одним из них без согласия другого. При нарушении этого условия совершенный