"Судебная практика по наследственным делам" (Зайцева Т.И.) ("Волтерс Клувер", 2007)

постановленного судом решения, сделав при этом следующие выводы.
В соответствии с п. 2 ст. 1131 ГК РФ завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права и законные интересы которого нарушены этим завещанием.
В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значения своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Удовлетворяя требования истцов, суд признал установленным, что Старикова М.Р. на момент составления завещания находилась в таком состоянии, когда не могла понимать значения своих действий или руководить ими. К такому выводу суд пришел на основании показаний свидетелей Стариковой Н.К., Авдросюк О.Е., Сенягиной О.В., Стариковой Е.Л., Пермяковой С.Т., показавших суду, что поведение Стариковой М.Р. после смерти своего сына в 2001 г. отличалось странностью, выражавшейся в том, что она перестала узнавать своих родных и близких, было заметно, что она страдает психическим заболеванием, которое прогрессировало.
Суд первой инстанции принял во внимание заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, в ходе проведения которой эксперты сделали вывод о том, что с 1980 г. по 2001 г. у Стариковой М.Р. имелось психическое расстройство в связи с сосудистым поражением головного мозга. С мая 2003 г. у испытуемой отчетливо выявлялось психическое расстройство - сосудистая деменция с преимущественно бредовыми симптомами. В период удостоверения завещания у испытуемой имелось органическое психическое расстройство. Эксперты с высокой степенью вероятности сделали вывод о том, что Старикова М.Р. во время удостоверения завещания не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
23.09.2005 решением Верхнепышминского суда Старикова М.Р. была признана недееспособной на основании в том числе и по заключению комиссии врачей-психиатров от 19.08.2005. Из эпикриза Стариковой М.Р., выданного Свердловской областной психиатрической больницей, видно, что с 13.05.2003 она находилась на лечении, в эпикризе указано, что год назад она перестала узнавать знакомых, ориентироваться на месте, стала теряться на улице, эпикриз был выслан участковому врачу-психиатру, и с этого времени Старикова М.Р. находилась у него на учете. Эпикриз не был оспорен и, соответственно, был положен в основу решения о признании Стариковой М.Р. недееспособной.
Доводы Горевой Л.К. о несогласии с оценкой, данной судом показаниям свидетелей, Судебная коллегия не приняла во внимание, поскольку правом переоценки доказательств, данной судом первой инстанции, Судебная коллегия в силу ст. 67 ГПК РФ не наделена.
Учитывая изложенное, Судебная коллегия определила: решение Верхнепышминского городского суда от 15.12.2006 оставить без изменения, кассационную жалобу Горевой Л.К. - без удовлетворения.
Второй пример.
01.03.2006 городской суд г. Лесного Свердловской области, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Третьяковой Т.А. к Семеновой Л.П. о признании завещания недействительным, установил следующее.
Гоголева Г.А., 15.03.1936 г.р., составила 08.12.2004 в пользу своей дочери Семеновой Л.П. завещание на 1/2 доли в праве собственности на квартиру N 5, расположенную по адресу: г. Лесной, ул. Ленина, дом N 120. 07.08.2005 Гоголева Г.А. умерла.
Третьякова Т.А. обратилась в суд с иском к Семеновой Л.П. о признании завещания недействительным, указав, что является родной дочерью умершей Гоголевой Г.А., ранее состоявшей в браке с ее отцом Гоголевым А.П., умершим 14.11.2003. После смерти отца она стала собственником доли в праве собственности на спорную квартиру, а оставшаяся доля принадлежала ее матери, которая 28.05.2004 составила на нее завещание на эту долю. После смерти отца здоровье матери ухудшилось. В ноябре 2004 г. ее положили в больницу с инфарктом, после стабилизации ее состояния окружающие стали замечать сильные перемены в ее психическом состоянии. Она не сразу узнавала родных, постоянно вскакивала с постели, бегала по палате, ночью не спала, медперсонал ее привязывал к кровати, врачом был рекомендован осмотр больной врачом-психиатром. По ночам они с сестрой дежурили у мамы по очереди. 09.11.2004 по настоянию лечащего врача Гоголеву Г.А. перевезли в психиатрическое отделение. Но Семенова Л.П. через 3 дня забрала мать из больницы, пояснив в отделении, что истица умышленно поместила мать в больницу из-за имущественного спора. После этого с матерью она не смогла общаться и видеться, так как мать кричала при ее появлении, пугалась ее. По мнению истицы, Семенова Л.П. ненадлежаще отнеслась к лечению матери, в результате чего та скончалась от второго инфаркта. Путем обмана, злоупотребляя состоянием здоровья матери, ответчица настояла на изменении завещания на нее, в связи с чем просила признать завещание от 08.12.2004 недействительным.
В судебное заседание истица не явилась в связи с выездом из г. Лесного, о дате его была извещена своевременно и надлежащим образом. Ранее в судебном заседании 16.08.2005 иск поддержала полностью, указав, что ответчица из-за имущественных интересов настроила мать против нее, извратив все факты, хотя она матери всегда помогала, давала вещи, покупала лекарства, в отношении лечения советовалась с врачом.
Ответчица Семенова Л.П. иск не признала, указав, что истица сама искажает многие факты, связанные с денежными вопросами, что инфаркт у матери случился после ухудшения отношений между истицей и матерью, что после больницы мать была в возбужденном состоянии, так как не могла простить дочери ее помещения в психиатрическое отделение, но она все понимала, события не искажала, могла проживать одна, осматривалась врачами в это время, изменить завещание предлагала сама еще в августе 2004 г.
Представитель ответчицы поддержал позицию ответчицы, указав, что после выписки из больницы Гоголева Г.А. могла принимать решения, завещание 08.12.2004 оформлено по ее предложению и подписано лично, а личные неприязненные отношения между сестрами не должны влиять на законность завещания.
Заслушав объяснения ответчицы, ее представителя, допросив свидетелей Севастьянову А.И., Белоусову В.В., Семенова А.И., учитывая показания истицы и свидетелей Еременко О.Н., Зебзеева С.В., Аникиной Т.Г., допрошенных в судебном заседании 16.08.2005, обозрев подлинники медицинских карт Гоголевой Г.А., изучив материалы дела, наследственное дело Гоголевой Г.А., суд не нашел оснований для удовлетворения иска в полном объеме.
Судом сделаны следующие выводы. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме. Завещание должно быть совершено лично. Согласно ст. 1124 ГК РФ завещание должно быть составлено в письменной форме и удостоверено нотариусом. На завещании должны быть указаны место и дата его удостоверения. Согласно ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая запись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание. Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем. Все эти требования были соблюдены при составлении оспариваемого завещания.
В судебном заседании установлено, что истица и ответчица являются сводными сестрами, имеющими одну мать Гоголеву Г.А., умершую 07.03.2005, и разных отцов, что не оспаривалось сторонами в суде и подтверждено соответствующими документами.
На момент смерти Гоголевой Г.А. на праве собственности принадлежала 1/2 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: Свердловская область, г. Лесной, ул. Ленина, д. 120, кв. 5, в которой она проживала. Другая доля в праве собственности на указанную квартиру принадлежала Третьяковой Т.А., приобретшей право собственности на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию своего отца Гоголева А.П., умершего 14.11.2003, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права Третьяковой Т.А. от 31.05.2004.
14.06.2000 Гоголева Г.А. завещала принадлежащее ей имущество - 1/2 доли в праве собственности на спорную квартиру своему внуку Семенову А.И., что подтверждено завещанием от 14.06.2000, удостоверенным нотариусом и зарегистрированным в реестре за N 2-3444. 28 мая 2004 г. Гоголева Г.А. оформила новое завещание, удостоверенное нотариусом и зарегистрированное в реестре за N 2-3891, завещав имущество своей дочери Третьяковой Т.А.
08.12.2004 Гоголева Г.А. завещала вышеуказанное имущество своей дочери Семеновой Л.П., что подтверждено завещанием от 08.12.2004, удостоверенным нотариусом и зарегистрированным в реестре за N 2-8915.
Согласно абз. 2 п. 2 ст. 1130 ГК РФ последующее завещание, не содержащее прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, отменяет прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию.
Следовательно, на момент обращения истицы в суд действующим завещанием являлось завещание Гоголевой Г.А. от 08.12.2004, которое истица просила признать недействительным, обосновывая свои требования ст. 177, 179 ГК РФ.
Из материалов наследственного дела Гоголевой Г.А. следовало, что с заявлением о принятии наследства, открывшегося после ее смерти, обратилась только наследница Семенова Л.П. 01.08.2005, на момент рассмотрения спора в суде свидетельство о праве на наследство в виде 1/2 доли в праве собственности на указанную квартиру наследникам не выдано.
По форме, порядку составления и оформления, по обязательным признакам завещание от 08.12.2004 соответствует требованиям закона.
Судом установлено, что Гоголева Г.А. с 24.10.2004 по 09.11.2004 находилась на лечении в терапевтическом отделении ЦМСЧ-91 г. Лесного, а с 09.11.2004 по 11.11.2004 - в той же больнице в психиатрическом отделении. До помещения в больницу Гоголева Г.А. проживала одна в спорной квартире, самостоятельно вела хозяйство, иногда помогала истице по работам на огороде, общалась с истицей, ее сыном и мужем, а также и с ответчицей и ее сыном, со своими знакомыми, что подтверждено свидетелями Еременко О.Н., Зебзеевой С.В., Севастьяновой А.И., Белоусовой В.В.
Неадекватное поведение Гоголевой Г.А. во время нахождения на лечении в терапевтическом отделении, ее желание сбежать, уйти из больницы подтверждены свидетельницей Аникиной Т.Г., пояснившей, что это действительно доставляло соседям по палате и персоналу отделения неудобства, требовало постоянного наблюдения за Гоголевой Г.А. даже по ночам.
Вместе с тем после выписки из психиатрического отделения в ноябре 2004 г. существенных изменений в отрицательную сторону в сознании и психике Гоголевой Г.А. не наступило, она после проживания у ответчицы вновь стала проживать одна в своей квартире, общалась со своими знакомыми, узнавала их безошибочно, самостоятельно вела хозяйство, принимала гостей, поддерживала беседу, осознанно ориентировалась по существу разговора, что подтверждено в суде показаниями свидетелей Севастьяновой А.И., Белоусовой В.В., Семеновым А.И. Свидетели длительное время были знакомы с Гоголевой Г.А. и могли заметить какие-либо изменения ее поведения.
По результатам проведенной по делу судебно-психиатрической экспертизы Гоголевой Г.А. установлено, что у Гоголевой Г.А. имелись тяжелые соматические заболевания, цереброваскулярная болезнь, ишемическая болезнь сердца с перенесенным инфарктом миокарда. После перенесенного 24.10.2004 крупноочагового инфаркта миокарда у нее наблюдалась развившаяся острая транзиторная психотическая симптоматика, что повлияло на ее поведение и дало возможность заподозрить у нее наличие сосудистого слабоумия. Однако с постепенной нормализацией течения тяжелого соматического заболевания у Гоголевой Г.А. происходило обратное развитие психотической симптоматики без формирования качественных необратимых нарушений в интеллектуальной и эмоционально-волевой сфере. Поэтому диагноз сосудистого слабоумия у Гоголевой Г.А. не был подтвержден. В связи с этим эксперты пришли к выводу, что 08.12.2004, а также в последующее время Гоголева Г.А. могла отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, осознавать окружающую обстановку, была способна правильно воспроизводить имеющие значение для дела факты и обстоятельства.
При оценке заключения экспертов суд не усмотрел оснований для сомнений в правильности выводов, сделанных ими.
В исследовании судом медицинских карт Гоголевой Г.А. не содержалось рекомендаций врачей по необходимости постоянного контроля за ней.
Исследовав представленные доказательства в их совокупности, суд пришел к выводу, что показания истицы и ответчицы в части описания поведения Гоголевой Г.А., а также показания всех свидетелей, данные рассмотренных судом медицинских карт, заключение комиссии экспертов не противоречат друг другу, а дополняют друг друга описанием поведения Гоголевой Г.А. до и после лечения в больнице.
Учитывая все доказательства по делу, судом не установлено обстоятельств, позволяющих с достоверностью признать, что Гоголева Г.А. при составлении завещания 08.12.2004 не могла отдавать отчета своим действиям и руководить ими, воспроизводить действительность в искаженном виде, что у нее имелось психическое заболевание, влияющее на ее сознание и действия. Таким образом, суд пришел к выводу, что при составлении завещания Гоголева Г.А. 08.12.2004 была вменяема, могла предпринимать самостоятельные действия и принимать решения, учитывать и оценивать свои взаимоотношения с дочерьми и между ними, давать этим отношениям свою оценку.
Учитывая изложенное, суд решил в удовлетворении иска Третьяковой Т.А. к Семеновой Л.П. о признании завещания недействительным отказать.
17.03.2006 решение вступило в законную силу.
В практике иногда приходится встречать завещания, в которых завещателю не разъяснено право необходимых наследников на обязательную долю в наследстве. Несмотря на то что при удостоверении завещания нотариусом нарушены требования п. 6 ст. 1125 ГК РФ, в соответствии с которым он обязан был разъяснить завещателю содержание ст. 1149 ГК РФ и сделать об этом на завещании соответствующую надпись, ничтожности завещания такое нарушение повлечь не может. В крайнем случае можно сделать предположение лишь об оспоримости завещания в зависимости от остальных его условий. Следует иметь в виду, что правила, установленные ст. 1149 ГК РФ, объективно существуют и не зависят от воли завещателя. Если незнание им указанных правил не отразилось на существе его волеизъявления в отношении принадлежащего ему имущества, признать такое завещание недействительным нет оснований.