"Судебная практика по наследственным делам" (Зайцева Т.И.) ("Волтерс Клувер", 2007)

специалистами, выводы сделаны с учетом заключений ранее проведенных экспертиз и на основании материалов свободных образцов почерка и подписей завещателя, имеющихся в материалах гражданского дела, в том числе двух подлинных экземпляров завещания, с учетом факторов, носящих постоянный для завещателя характер и обусловленных возрастными изменениями организма и сопутствующими заболеваниями, поэтому оснований критически оценивать выводы экспертов у суда не имеется.
Как следует из свидетельских показаний соседей завещателя, он сам говорил им о том, что написал завещание на квартиру своему племяннику Г. Поскольку показания свидетелей согласуются между собой, не противоречат материалам дела, у суда нет оснований критически оценивать их показания.
Исковые требования истицы о признании завещания недействительным по тем основаниям, что наследодатель не мог отвечать за свои действия, удовлетворению не подлежат исходя из следующего.
По заключению посмертной судебно-психиатрической экспертизы нет данных о том, что в период составления завещания завещатель не мог осознавать значения своих действий и руководить ими. Сам по себе факт того, что завещатель страдал хроническим алкоголизмом, не является основанием для признания сделки недействительной, поскольку факт совершения гражданином сделки в момент, когда он не был способен понимать значения своих действий и руководить ими, должен быть надлежащим образом доказан. Доказательств в обоснование исковых требований по этим основаниям суду представлено не было.
Решением суда в удовлетворении исковых требований М. о признании завещания недействительным было отказано. Решение суда обжаловалось гражданкой М. в Новгородский областной суд, который оставил кассационную жалобу без удовлетворения. Решение вступило в законную силу 02.10.2002.
Одной из самых непростых задач, которые приходится решать при удостоверении завещаний, является установление дееспособности завещателя. Дееспособность определяется нотариусом документально (путем проверки документов, удостоверяющих личность завещателя, в которых указан его возраст) и визуально (путем беседы с завещателем, собственной оценки адекватности его поведения и т.п.). К сожалению, определить действительные намерения завещателя, разъяснить ему смысл и правовые последствия совершаемого завещания далеко не всегда бывает возможно. Причиной этого служит отчасти несовершенство действующего законодательства, в том числе и нотариального, в котором не только отсутствует механизм установления дееспособности, но не имеется и правовых оснований для выполнения ряда необходимых для этого действий. Основами законодательства РФ о нотариате указанный вопрос вообще не регулируется. Нотариус лишен возможности назначить психиатрическую экспертизу, которая могла бы дать заключение о способности гражданина понимать характер совершаемых им действий, руководить ими и осознавать их правовые последствия. У нотариуса не имеется законных оснований запросить необходимые сведения из медицинских учреждений, обратиться за помощью к специалистам-психиатрам для получения официальной справки о состоянии гражданина, не говоря уже о возможном освидетельствовании его, поскольку указанные сведения являются врачебной тайной.
Вместе с тем даже наличие медицинской документации не всегда является выходом из положения. Само по себе наличие либо отсутствие пусть и достоверных сведений о психическом заболевании завещателя еще недостаточно для того, чтобы делать из этого какие-либо выводы. При наличии диагностированного психического заболевания у гражданина могут быть различной продолжительности периоды, когда он находится в состоянии ремиссии, способен руководить своими действиями и давать им отчет. При отсутствии решения суда о признании его недееспособным такой гражданин может совершить завещание. И наоборот: гражданин, никогда не состоявший на учете в психоневрологическом диспансере, может не понимать значения своих действий и быть неспособным руководить ими. Определить грань состояния такого гражданина, при которой совершение завещания возможно либо невозможно, для нотариуса, не обладающего достаточными медицинскими знаниями и вдобавок не располагающего специальными для этого методиками, естественно, далеко не всегда реально.
Представляется, что если у нотариуса имеются сомнения в способности завещателя понимать значения своих действий или руководить ими и давать им отчет, хотя бы такой гражданин и не был признан в судебном порядке недееспособным, в удостоверении завещания следует отказать.
Насколько индивидуальной может быть оценка адекватности поведения гражданина в сходных условиях, можно проследить на двух нижеприведенных решениях судов.
15.12.2006 Верхнепышминский городской суд Свердловской области рассмотрел гражданское дело по иску Шипуновой М.Л., Старикова В.Л. к Горевой Л.К. о признании завещания недействительным, о признании свидетельства о праве на наследство по завещанию и свидетельства о государственной регистрации права недействительными, о признании наследником и собственником имущества. Судом было установлено следующее.
В суд с вышеуказанными исковыми требованиями обратились Шипунова М.Л. и Стариков В.Л., мотивировав их тем, что Старикова М.Р. является их родной бабушкой, они единственные наследники после ее смерти, последовавшей 06.01.2006. При обращении в нотариальную контору они узнали о существовании завещания в пользу Горевой Л.К., которое было составлено Стариковой М.Р. в августе 2002 г. Истцы оспаривали данное завещание, указывая, что в момент написания данного завещания Старикова М.Р. не понимала значения своих действий и не могла ими руководить.
Ответчица получила свидетельство о праве на наследство по завещанию и свидетельство о государственной регистрации права на имя Горевой Л.К. на спорную квартиру. Исковые требования она не признала, пояснив, что на момент написания завещания Старикова М.Р. не страдала психическими заболеваниями, она была инициатором составления завещания, воля Стариковой М.Р. на составление завещания была добровольной.
Суд, выслушав стороны, представителей сторон, свидетелей, изучив материалы дела, счел исковые требования подлежащими удовлетворению.
В судебном заседании было установлено, что Старикова М.Р. 13.08.2002 сделала завещательное распоряжение, по которому из принадлежащего ей имущества квартиру N 5 в г. Верхняя Пышма, по ул. Мичурина, в доме N 6, завещала Горевой Л.К. Завещание удостоверено нотариусом города Верхняя Пышма, зарегистрировано в реестре N 3563 06.01.2006.
Наследники по закону - внуки умершей Шипунова М.Л. и Стариков В.Л. обратились в суд о признании завещания недействительным. Сын умершей Стариков Л.С. умер 04.06.2001, суду представлено свидетельство о его смерти. Истцы, поддерживая свои требования, в судебном заседании пояснили, что их бабушка Старикова М.Р. в момент составления завещания в пользу Горевой Л.К. страдала психическим заболеванием, не могла понимать значения своих действий. В обоснование своих требований истцы представили доказательства в виде показаний свидетелей Стариковой Н.К., Андросюк О.Е., Сенягиной О.В., Стариковой Е.Л., Пермяковой С.Т.
Перечисленные свидетели в судебном заседании пояснили, что Старикова М.Р. после смерти своего сына в 2001 г. отличалась странностью в поведении, не узнавала своих родных и близких, было заметно, что она страдает психическим заболеванием, которое прогрессировало. Суд решил, что не доверять пояснениям вышеперечисленных свидетелей нет оснований, их показания не противоречат иным доказательствам, добытым в судебном заседании, свидетели Андросюк О.Е., Сенягина О.В. в исходе дела не заинтересованы, в родстве с истцами не находились.
По заключению комиссии экспертов от 22.09.2006 N 278 Старикова М.Р. во время удостоверения завещания 30.08.2002 в силу имеющихся психических расстройств не могла понимать значения своих действий и руководить ими. Оснований сомневаться в правильности и объективности данного заключения у суда не имелось.
Первичная посмертная судебно-психиатрическая экспертиза Стариковой М.Р. проведена по определению суда от 31.07.2006. Экспертиза проведена комиссионно в составе врачей-психиатров с высшим образованием, имеющих стаж работы от 2 до 13 лет. На экспертизу представлялись гражданское дело с протоколом судебного заседания, история болезни, индивидуальные карты Стариковой М.Р. (эксперты исследовали подробно свидетельские показания и пояснения участников процесса). При этом сделан вывод, что с 1980 г. по 2001 г. у Стариковой М.Р. имелось психическое расстройство - органическое психическое расстройство в связи с сосудистым поражением головного мозга. У испытуемой отчетливо выявлялось психическое расстройство - сосудистая деменция с преимущественно бредовыми симптомами. Учитывая динамику психоорганической симптоматики при сосудистых поражениях головного мозга, отрицательную динамику развития психического расстройства, протекающего на фоне психогенно-травмирующих условий у Стариковой М.Р., а также описанную через полгода, после составления завещания, глубокую степень интеллектуально-амнестических нарушений у нее, эксперты сделали вывод о том, что Старикова М.Р. во время удостоверения завещания не могла понимать значения своих действий и руководить ими.
Суд, оценивая это доказательство, пришел к выводу, что данную экспертизу следует принять во внимание, ибо имеются и другие доказательства, которые подтверждают правильность выводов экспертов.
Так, 23.09.2005 решением Верхнепышминского суда Старикова М.Р. признана недееспособной. Решение было вынесено на основании заявления Горевой Л.К., заключения комиссии врачей-психиатров от 19.08.2005. Из эпикриза Стариковой М.Р., выданного Свердловской областной психиатрической больницей, видно, что с 13.05.2003 она находилась на лечении, в эпикризе указано, что около года тому назад она перестала узнавать знакомых, ориентироваться на месте, стала теряться на улице. Эпикриз был выслан участковому врачу-психиатру, и с этого времени Старикова М.Р. находилась у него на учете. Эпикриз не был оспорен, а потому положен в основу решения о признании Стариковой М.Р. недееспособной.
Ответчица Горева Л.К. и ее представитель просили заключение психиатрической экспертизы не принимать во внимание, свои доводы мотивировали тем, что эпикриз составлен неизвестно с чьих слов, кроме того, при проведении экспертизы необходимо было учесть мнение свидетелей Никулиной И.К. (терапевта) и Саркисян Л.Г. (фельдшера поликлиники, где лечилась Старикова М.Р.).
Суд решил не принимать во внимание доводы ответчицы в этой части по следующим основаниям. История болезни заполнялась при поступлении Стариковой М.Р. в областную психиатрическую больницу, эпикриз был направлен в психиатрическое отделение Верхнепышминской ЦГБ, позже представлен Верхнепышминскому суду и по нему проведена психиатрическая экспертиза. В 2005 г. Старикова М.Р. признана невменяемой. Решение суда не оспаривалось ответчицей.
Свидетели Никулина И.К., Куприянова В.Н., Саркисян Л.Г. судом были допрошены, при проведении посмертной экспертизы врачи-эксперты изучали и исследовали пояснения их показаний, а также показания иных врачей.
При этом установлено, что Никулина И.К. Старикову М.Р. наблюдала как врач, 30.10.2002 сделала запись о ее состоянии в амбулаторную карту, что явилось предметом исследования экспертов, и ими дана оценка. Свидетельница Саркисян Л.Г. осматривала Старикову М.Р. 28.08.2002 и сделала запись в амбулаторной карте, что также явилось предметом исследования во время проведения экспертизы.
Свидетельница Куприянова В.Н. пояснила, что в основном со Стариковой М.Р. она общалась до 2000 г., позже общения были единичными. Видела Старикову М.Р. в августе 2002 г. в помещении больницы, куда она вместе с Горевой Л.К. пришла на прием к окулисту, при этом выглядела здоровой.
Пояснения вышеперечисленных свидетелей не дали суду оснований сомневаться в заключении экспертов-психиатров от 22.09.2006. В заключении экспертов отмечалось, что из пояснения всех свидетелей, допрошенных в судебном заседании, невозможно дать категорическое заключение о способности (или неспособности) испытуемой понимать значения своих действий или руководить ими, поскольку по их показаниям нельзя провести дифференциальную диагностику. Экспертиза проведена только на основании имеющихся амбулаторных карт, описаний в них заболеваний, диагностики.
Исследовав совокупность имеющихся в деле доказательств, суд пришел к выводу о том, что завещание следует признать недействительным как сделку, совершенную гражданином, являющимся дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значения своих действий или руководить ими.
Согласно ст. 177 ГК РФ, если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные ст. 171 ГК РФ. Ответчица Горева Л.К. 12.07.2006 получила свидетельство о праве на наследство по завещанию, 19.07.2006 зарегистрировала право собственности на спорную квартиру. Данные свидетельства должны быть признаны недействительными.
Истцы представили все доказательства, что в настоящее время они являются единственными наследниками по закону после смерти бабушки Стариковой М.Р., умершей 06.01.2006, доля каждого из них составляет по 1/2 доли в праве общей собственности на наследственное имущество.
В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом. В состав наследства входит квартира N 5 по ул. Мичурина в д. N 6 в г. Верхняя Пышма.
Учитывая изложенное, суд решил:
исковые требования Шипуновой М.Л., Старикова В.Л. к Горевой Л.К. удовлетворить;
завещание, совершенное 13.08.2002, по которому Старикова Мария Романовна завещала квартиру N 5 в доме N 6 по ул. Мичурина в г. Верхняя Пышма Горевой Л.К., признать недействительным;
признать недействительным свидетельство о праве на наследство, выданное нотариусом г. Верхняя Пышма на имя Горевой Л.К. от 12.07.2006, и свидетельство о государственной регистрации права на имя Горевой Л.К., выданное 19.07.2006 Главным управлением Федеральной регистрационной службы по Свердловской области;
Шипунову М.Л. и Старикова В.Л. признать наследниками по закону и собственниками в 1/2 доли каждого в праве общей долевой собственности на квартиру N 5 в доме N 6 по ул. Мичурина в г. Верхняя Пышма Свердловской области.
Ответчица не согласилась с решением суда и обжаловала его в Свердловский областной суд.
Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда рассмотрела в открытом судебном заседании 30.01.2007 кассационную жалобу ответчицы. Заслушав стороны, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, Судебная коллегия не нашла оснований для отмены