"расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве" (карапетов а.г.) ("статут", 2007)

доверия к надлежащему исполнению. Кредитор, расторгающий договор в нарушенной части, может желать распространить эффект расторжения и на все будущие части исполнения в связи с утратой доверия к надлежащему исполнению. Поэтому было бы логичнее, так же как и в случае с чисто перспективным расторжением, обусловить право кредитора на непропорциональное расторжение существенностью нарушения со всем включаемым в данное понятие многообразием разнонаправленных факторов. Согласно данному подходу кредитор получает право на непропорциональное расторжение в случае, если нарушение достаточно существенно, чтобы оправдать такой вариант расторжения.
Такой гибкий подход позволяет учесть и взаимосвязанность частей исполнения, и степень утраты интереса в исполнении договора или доверия к должнику, и особую заинтересованность должника в сохранении договора, и все иные релевантные факторы, которые должны оцениваться в совокупности для определения соразмерности между нарушением и ответной реакцией на него.
В остальном к данному варианту расторжения должны применяться общие правила о расторжении. Так, в частности, расчет разумного срока в данном случае должен осуществляться по общим правилам, выведенным нами выше применительно к общему режиму расторжения. Вышеуказанные особенности расчета разумного срока применительно к перспективному расторжению в данном случае не применяются, так как все они были обусловлены в основном тем, что кредитор расторгал договор только на будущее, не отказываясь от исполнения договора в части, в отношении которой произошло нарушение. В рамках же непропорционального расторжения кредитор расторгает договор в том числе и применительно к нарушенной части договора.
§ 6. Полное расторжение договора,
включая ранее реализованные части исполнения
(ретроспективное расторжение)
Наконец, возможен и такой вариант расторжения, при котором кредитор откажется не только от нарушенной части исполнения и не только от всех запланированных на будущее частей исполнения, но и от тех частей исполнения, которые были обоюдно осуществлены сторонами до расторжения. При таком сценарии договор не прекращается, а по сути элиминируется, лишая юридической силы те исполнения, которыми стороны успели обменяться.
Потребность в придании расторжению ретроспективного эффекта может быть обусловлена взаимозависимостью частей исполнения. На это прямо указывает п. 3 ст. 73 ВК, согласно которой кредитор, расторгающий договор в отношении одной из частей, может придать расторжению ретроспективный эффект и расторгнуть договор в отношении уже поставленных партий, если имеется взаимосвязь между партиями. При этом в данном случае введение фактора взаимозависимости (взаимосвязанности) в качестве условия допустимости такого варианта расторжения выглядит уместным в отличие от случая с непропорциональным расторжением. Это сужение сферы возможного применения такого сценария расторжения обусловлено тем, что согласно общим правилам отечественного ГК то, что было предоставлено до расторжения, возврату не подлежит (п. 4 ст. 453 ГК). В российском праве принят принцип перспективного эффекта расторжения, который по общему правилу не допускает возможность реституции. Но, как будет показано в следующем разделе, посвященном последствиям расторжения, в действительности у данного принципа должны быть исключения. Одно из таких исключений и проявляется в том, что кредитор вправе расторгнуть договор в отношении ранее осуществленных частей исполнения и требовать двусторонней реституции, если расторжение договора только в отношении нарушенной и будущих частей исполнения не может адекватно защитить его интересы в связи с тем, что реальная ценность полученных до расторжения частей исполнения значительно снижается или вовсе отсутствует в отрыве от остальных частей исполнения. Данное исключение, по сути, добавляет к фактору существенности нарушения как условию допустимости расторжения еще и фактор взаимосвязанности (взаимозависимости) частей исполнения. Необходимость данного исключения настолько очевидна, что даже в тех правовых режимах, которые, так же как и российское право, встают на сторону принципа перспективного эффекта расторжения, это исключение прямо закрепляется. Так, согласно ст. 9:306 Принципов ЕКП кредитор, который расторгает договор, может одновременно отказаться от имущества, которое было им получено ранее от должника, если его ценность для кредитора в результате нарушения существенно снизится. При этом в комментариях к тексту Принципов справедливо указывается на то, что данная норма распространяется и на тот случай, когда ценность полученного имущества уменьшается не непосредственно в связи с нарушением, а в связи с расторжением кредитором нарушенного договора <560>.
--------------------------------
<560> Principles of European Contract Law. Part 1 & 2. Prepared by The Commission on European Contract Law. Ed. by O. Lando & H. Beale. London, 2000. P. 413; Treitel G.H. Remedies for Breach of Contract. A Comparative Account. Oxford, 1988. P. 421.
Таким образом, следует установить, что кредитор вправе расторгнуть договор полностью, включая все части исполнения, осуществленные ранее, если полученное до расторжения исполнение в значительной степени потеряет свою ценность для кредитора в связи с допущенным должником нарушением и последовавшим за этим расторжением договора, и при этом нарушение носит достаточно существенный характер, чтобы оправдать такой вариант расторжения.
Более подробно вопрос о возможности придания расторжению ретроспективного эффекта будет разбираться в следующем разделе, посвященном последствиям расторжения (разд. VI).
Помимо вышеописанных особенностей, связанных с основаниями применения данного варианта расторжения, в остальном здесь должны применяться общие нормы о расторжении договора, так как в рамках данного сценария кредитор отказывается в том числе и от нарушенной части исполнения. А значит, здесь применимы все общие правила о возможности использования процедуры Nachfrist и расчете разумного срока на расторжение.
§ 7. Особенности доказывания существенности нарушения
при различных вариантах расторжения
Нами было выделено четыре разных сценария расторжения длящихся делимых договоров (пропорциональное, перспективное, непропорциональное и ретроспективное). В каждом из них условием, определяющим допустимость его реализации, выступает существенность нарушения. При этом следует заметить, что существенность нарушения является простым и удобным словесным оборотом, который не означает ничего, кроме того, что в каждом конкретном случае выбор варианта расторжения должен быть оправдан с точки зрения справедливости. В своем месте мы попытались максимально возможно "препарировать" справедливость и выделить те или иные факторы, которые могут как свидетельствовать в пользу справедливости расторжения, так и наоборот. Оценка таких факторов должна осуществляться комплексным образом с учетом всех обстоятельств дела. Но самое главное, что оценка справедливости расторжения не может осуществляться просто на основании данных факторов. Справедливость расторжения должна определяться с учетом конкретного сценария расторжения, выбранного кредитором. Одно и то же нарушение может быть достаточно существенным для оправдания пропорционального расторжения, но не быть достаточно существенным для целей ретроспективного расторжения. Важным критерием здесь будет оценка тяжести последствий расторжения для должника как фактора, свидетельствующего против существенности нарушения.
Во многих случаях пропорциональное расторжение причинит должнику меньше неудобств и убытков, чем непропорциональное или ретроспективное расторжение. Поэтому кредитору будет сложнее доказать существенность нарушения в случае выбора варианта с непропорциональным или ретроспективным расторжением и легче - в случае выбора в пользу пропорционального расторжения. Но в некоторых редких случаях все может быть наоборот, и для должника последствия пропорционального расторжения будут намного тяжелее, чем последствия непропорционального или ретроспективного расторжения. Скажем, поставщик должен был отгрузить покупателю некий конвейер по частям, тремя отдельными отгрузками. Была отгружена первая часть, но отгрузка второй не произошла. В ответ покупатель решает расторгнуть договор пропорционально, т.е. прекратив обязательство поставщика в отношении второй части, но сохранив договор в отношении остальных частей. Пропорциональный вариант расторжения в данных обстоятельствах может ущемить интересы поставщика намного сильнее, чем ретроспективное расторжение, так как в первом случае у поставщика останется нереализованной вторая часть конвейера, которую он вряд ли сможет продать в отрыве от всего конвейера целиком, а во втором случае он сможет получить назад первую часть и, собрав воедино весь конвейер, попытаться продать его целиком третьим лицам. В отрыве от вопроса о том, почему покупатель здесь выбрал пропорциональный вариант расторжения, очевидно, что этот выбор должен соизмеряться в том числе и с негативными последствиями от расторжения для должника, если, как мы помним, они были или должны были быть очевидны для кредитора в момент расторжения.
Учитывая все эти нюансы, подход, согласно которому общим для всех вариантов расторжения будет существенность нарушения, толкуемая по-разному в каждом конкретном случае, следует признать единственно возможным. Попытки разработчиков Венской конвенции для разных вариантов расторжения предусмотреть свои особенные условия, альтернативные фактору существенности, такие как предвидимость нарушения или взаимосвязанность частей исполнения, вряд ли обоснованны. Единственный случай, где к фактору существенности следует что-либо добавить, - это вариант ретроспективного расторжения, где мы опять же не заменяем существенность нарушения, а дополняем данное условие вторым обязательным условием - условием взаимозависимости частей исполнения, при которой ценность уже полученного исполнения существенно снижается в связи с расторжением.
§ 8. Право выбора сценария расторжения
Как мы видим, возможны несколько различных вариантов расторжения длящегося делимого договора, что порождает естественный вопрос о том, кто должен определять, какой сценарий в данных условиях является допустимым. При решении этого вопроса, на наш взгляд, следует исходить из автономии воли кредитора, пострадавшего от нарушения, т.е. кредитор вправе определять сценарий расторжения по своему усмотрению. При этом ограничителем своеволия кредитора будет принцип существенности нарушения, который требует, чтобы характер и последствия нарушения оправдывали выбранный кредитором вариант расторжения. Если должник оспорит расторжение и обоснует, что, например, нарушение, допущенное им в отношении одной из партий по долгосрочному договору поставки, несоразмерно расторжению всего договора, то суд признает осуществленное кредитором расторжение несостоявшимся со всеми вытекающими для кредитора негативными последствиями. Такое решение суда, конечно же, не помешает кредитору попробовать воспользоваться иным вариантом расторжения, например пропорциональным расторжением, если разумный срок на расторжение к этому моменту не истечет.
При определении выбранного кредитором варианта расторжения многое, конечно, будет зависеть от четкости его волеизъявления, а в случае нечеткости - от толкования судом волеизъявления кредитора с учетом конкретных обстоятельств дела. Например, в случае с арендой очевидно, что арендодатель, хотя и не выразивший этого прямо, расторгая договор аренды, подразумевает распространение юридического эффекта расторжения лишь на будущее, не затрагивая те части исполнения, которые уже созрели к моменту расторжения (задолженность по арендной плате), и тем более не затрагивая предыдущие периоды использования арендованного имущества. Такой вывод связан с тем, что представить иное достаточно сложно, учитывая то, что арендодатель не может потребовать возврата своих услуг по предоставлению в аренду того или иного имущества в натуре. Для любого разумного арендодателя логичнее было бы взыскать возникший долг по арендной плате и прекратить договор только на будущее, т.е. воспользоваться вариантом перспективного расторжения.
Пример с договором поставки будет не столь очевиден. Представим себе поставщика, который отгрузил очередную партию товара, но не получил оплату за нее в срок. Расторгая договор, он может подразумевать свое желание получить оплату за отгруженную партию и иметь в виду свое нежелание получать оплату по всем будущим партиям. Но одновременно вполне мыслимо, что поставщик в ответ на просрочку в оплате решил отказаться от договора, включая и оплату за спорную партию, и затребовать отгруженный в рамках этой партии товар назад, на что у него есть полное право в силу п. 3 ст. 488 ГК. Последний сценарий вполне возможен в случае возбуждения против покупателя дела о банкротстве или возникновения иных опасений в отношении его платежеспособности при условии, что у поставщика есть гарантии фактического наличия отгруженного товара у покупателя. В такого рода случаях выявить интерес кредитора в том или ином сценарии расторжения может быть достаточно сложно.
Поэтому следовало бы порекомендовать участникам гражданского оборота излагать свою волю точнее и не давать поводов для разночтений. В случае нечеткости волеизъявления кредитора суд должен осуществлять его толкование исходя из соображений разумности, справедливости и добросовестности.
§ 9. Ограничение права кредитора выбирать
между различными вариантами прекращения обязательств
У кредитора есть право выбирать один из вышеописанных вариантов прекращения обязательств по расторгнутому договору. Но в ряде случаев выбор кредитора может быть ограничен.
Во-первых, как мы выше установили, право кредитора выбирать варианты прекращения обязательств зависит от существенности нарушения. Иначе говоря, нарушение должно быть достаточно существенным, чтобы оправдать выбранный кредитором вариант расторжения. В случае с вариантом ретроспективного расторжения к фактору существенности нарушения добавляется дополнительный фактор взаимосвязанности частей исполнения.
Во-вторых, право выбора кредитора ограничивается в силу неделимой природы неисполненного обязательства должника или встречного обязательства кредитора в силу того, что, как мы выше указывали, все четыре сценария расторжения доступны кредитору только в том случае, когда нарушен длящийся делимый договор. Понятно, что если мы имеем длящийся договор, но обязательство должника носит неделимый характер (например, обязанность передать индивидуально-определенную вещь), а по частям исполняются обязательства кредитора, то в случае неполучения от должника исполнения кредитор не вправе выбирать из указанных выше четырех вариантов - у него есть лишь право полного расторжения договора, как если бы договор подразумевал разовое исполнение. В данном случае расторжение договора прекращает