"надзорное производство в арбитражном процессе" (ефимов а.е.) ("волтерс клувер", 2007)

значение для неопределенного круга лиц или для всего общества, для государственных интересов <1>.
--------------------------------
<1> См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. С. 785 (автор комментария - Т.К. Андреева).
Подобное толкование п. 3 ст. 304 АПК РФ представляется достаточно интересным, но в то же время не вполне соответствующим положениям действующего законодательства.
Согласно последним, как известно, вопрос о наличии рассматриваемого основания (как и всех других) должен решаться исключительно на основе оценки конкретных положений оспариваемого (а не принимаемого) в порядке надзора судебного акта. При этом оценка должна проводиться именно с точки зрения того, нарушаются ли данным, уже имеющимся судебным актом конкретные публичные интересы.
Изложенная же выше позиция фактически подводит к тому, что в отношении любого судебного акта, оспоренного в порядке надзора, допустимо принятие основанного именно на п. 3 ст. 304 АПК РФ Постановления Президиума ВАС РФ, так как последнее в силу его общеобязательности, обусловленной ч. 1 ст. 16 АПК РФ, естественно будет иметь юридическое значение для неопределенного круга лиц.
По тем же причинам сложно согласиться с еще одним мнением указанного автора, что под действие п. 3 ст. 304 АПК РФ должны подпадать все факты нарушения государственных интересов, выражающиеся в принижении авторитета судебной власти вследствие процессуальных нарушений, являющихся безусловными основаниями для отмены судебных актов (см. ч. 4 ст. 270 и ст. 288 АПК РФ) <1>.
--------------------------------
<1> См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. С. 785 (автор комментария - Т.К. Андреева).
Данная позиция не находит своего полного подтверждения в судебной практике, о чем уже было замечено в некоторых публикациях <1>. К примеру, судебные акты, принятые с нарушением положений п. 2 ч. 4 ст. 270 и (или) п. 2 ч. 4 ст. 288 АПК РФ (т.е. в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания), достаточно часто отменяются Президиумом ВАС РФ не по п. 3 ст. 304 АПК РФ, как предлагает указанный автор, а на основании п. 1 той же статьи, т.е. как нарушающие единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм процессуального права <2>.
--------------------------------
<1> См., напр.: Азаров В.В. Состязательность при пересмотре судебных актов арбитражных судов в кассационном и надзорном порядке // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 4. С. 15.
<2> См.: Постановления Президиума ВАС РФ: от 2 марта 2004 г. N 13260/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 7; от 20 июля 2004 г. N 4124/04 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 12; от 14 сентября 2004 г. N 4094/04 // Вестник ВАС РФ. 2005. N 1; и др.
Кроме того, предлагаемое толкование п. 3 ст. 304 АПК РФ фактически стирает всякую грань между рассматриваемым и двумя другими основаниями для отмены судебных актов в порядке надзора. На наш взгляд, очевидно, что, свободно оперируя такой разновидностью публичного интереса, как авторитет судебной власти, Президиум ВАС РФ всегда сможет отреагировать не только на процессуальные нарушения, являющиеся безусловными основаниями для отмены судебных актов, но и на судебные акты, нарушающие единообразное применение норм права или основные права человека, от наличия которых судебный авторитет страдает никак не меньше. Не стоит забывать и то, что стабильность правоприменительного процесса (т.е. обеспечение единообразия в правоприменении) является неотъемлемой составной частью публичного общественного порядка <1>, а не отвечающая международным подходам (в том числе в сфере защиты прав человека) отечественная судебная практика, которая серьезно сказывается на публичных интересах Российской Федерации <2>.
--------------------------------

<1> См.: Нешатаева Т.Н. Суд и общепризнанные принципы и нормы международного права // Хозяйство и право. 2004. N 5. С. 127.
<2> См.: Нешатаева Т.Н. Соответствовать требованиям европейских стандартов. С. 53.
Подобное смешение сфер применения различных оснований, определенных ст. 304 АПК РФ, не способствует эффективности правоприменения. Задача обеспечения единообразного правоприменения не в меньшей степени важна и актуальна и для тех процессуальных норм, на основе которых определяется порядок самого надзорного производства в арбитражном процессе.
Думается, что с точки зрения принципа равенства всех перед законом и судом (см. ч. 1 ст. 19 Конституции РФ и ст. 7 АПК РФ) не должно быть такой ситуации, когда абсолютно одинаковые с точки зрения своих недостатков судебные акты (к примеру, подписанные не теми судьями, которые указаны в судебном акте) отменяются по итогам их проверки в порядке надзора по совершенно разным основаниям <1>.
--------------------------------
<1> По п. 1 ст. 304 АПК РФ (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 14 октября 2003 г. N 8122/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 2) либо по п. 3 ст. 304 АПК РФ (см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 9 марта 2004 г. N 14692/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 7).
Также очевидно, что ситуация полного отсутствия каких-либо четких критериев, объясняющих содержание рассматриваемого понятия либо определяющих границы возможного применения п. 3 ст. 304 АПК РФ, не должна оцениваться как нормальная.
В то же время нельзя полностью согласиться и с тем предложением, что окончательное решение рассматриваемого вопроса будет выработано исключительно через текущую судебную практику Президиума ВАС РФ. Выше были даны лишь отдельные примеры того, что удалось выработать указанной судебной практике более чем за три года существования п. 3 ст. 304 АПК РФ. Как справедливо замечено, к сегодняшнему дню под публичными интересами в смысле п. 3 ст. 304 АПК РФ стала пониматься прежде всего заинтересованность государства или его органов, а также нарушение их прав и законных интересов: "акцент в постановлениях ВАС РФ ставится на участии в деле государства" <1>.
--------------------------------
<1> См.: Будак Е. Указ. соч. С. 38.
Следует заметить, что в сегодняшнем арбитражном процессе рамки использования понятия "публичный интерес" не ограничены гл. 36 АПК РФ. Институт публичного интереса имеет общеотраслевой характер, о чем свидетельствует, к примеру, содержание ч. 1 ст. 53 АПК РФ.
Толкование нормы, закрепленной в данной статье, позволяет заключить, что под публичным интересом, защита которого допускается в арбитражно-процессуальном порядке, может признаваться лишь такой интерес:
который непосредственно обозначен федеральным законодательством как публичный и подлежащий защите в судебном порядке;
в отношении которого федеральным законодательством определен орган, уполномоченный обращаться в судебные органы для его защиты.
Думается, что надлежащее решение вопроса о содержании понятия "публичный интерес" невозможно без учета указанных положений общепроцессуального характера, и потому должно быть оформлено, по крайней мере, соответствующим постановлением Пленума ВАС РФ, которым бы были определены четкие границы возможного применения как п. 3 ст. 304, так и ст. 53 АПК РФ. Не предвосхищая детального содержания данного документа, допускаем, что "публичный интерес в смысле ст. 53 АПК РФ" и "публичный интерес в смысле п. 3 ст. 304 АПК РФ" окажутся в итоге всего лишь пересекающимися, а никак не полностью совпадающими понятиями.
Очевидно также то, что рассматриваемую задачу нельзя решить лишь на основе теоретического осмысления положений действующего законодательства, относящихся к сфере материально-правового регулирования, т.е. через простое определение круга правоотношений материального плана, предопределяющих факт публичности связанного с ними интереса. В юридической литературе обоснованно указывается на то, что защита публичного интереса - это, наряду с прочим, и самостоятельный институт юридического процесса, которому должна соответствовать особая процессуальная форма, реализуемая не только в стадии надзорного производства, но и на стадиях более ранних. Соответственно, любые дела на предмет обеспечения публичного интереса должны обладать целым комплексом собственных, присущих только им, процессуальных особенностей. Еще римскому праву были известны особые, так называемые народные иски (actiones populares), целью которых была защита именно общественных интересов. В подобных исках истец выступал как защитник права вообще, а денежные суммы, взысканные в результате их рассмотрения, зачастую поступали непосредственно в казну <1>.
--------------------------------
<1> См.: Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М., 2002. С. 93.
Представляется, что в современном арбитражном процессе порядок рассмотрения подобных дел также должен иметь свое полноценное процессуальное выражение. В отрыве от этого говорить о процессуальной корректности и состоятельности любой судебной деятельности, проводимой в защиту публичных интересов, на наш взгляд, нельзя. В частности, полагаем, что любой публичный интерес может и должен защищаться в судебном порядке лишь тогда, когда на возможность защиты именно данного интереса, и именно как публичного, прямо указано в законе. Факт наличия юридического состава, свидетельствующего о нарушении конкретного публичного интереса, должен доказываться и исследоваться в судебном заседании, а не констатироваться судом без всяких дополнительных пояснений, как это делается в настоящее время согласно ч. 4 ст. 299 АПК РФ. Любой процесс подобной защиты должен сопровождаться как минимум всесторонней оценкой ситуации, с точки зрения соблюдения принципа баланса публичных и частных интересов. В противном случае велика вероятность того, что итоговое судебное решение, состоявшееся в защиту интересов исключительно публичных, не будет в конечном итоге отвечать уже требованиям п. 2 ст. 304 АПК РФ.
Имеющемуся процессуальному законодательству, в том числе арбитражному, всестороннее отражение процессуальной формы, про которую было сказано выше, к сожалению, неизвестно. Исходя же из содержания положений ч. 1 ст. 53 АПК РФ, можно заключить лишь то, что на сегодняшний день полноценная, правда исключительно в части процедуры возбуждения, защита публичного интереса всецело оставлена законодателем за государственными, муниципальными и иными определенными в законе органами. На данный факт вполне обоснованно указывается в сегодняшней юридической литературе <1>.
--------------------------------

<1> См., напр.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.В. Яркова. С. 667 (автор комментария - Б.Я. Полонский).
Таким образом, если исходить из формально-правовых позиций, то говорить что-либо определенное о нарушении того или иного публичного интереса арбитражный суд надзорной инстанции может лишь тогда, когда перед ним поставлен вопрос о пересмотре дела, возникшего на основании положений ч. 1 ст. 53 АПК РФ. На сегодняшний день исключительно в рамках подобных дел допустимо разрешение вопросов, связанных с установлением и надлежащей оценкой факта нарушения конкретного публичного интереса, а также защитой последнего.
Во всех иных случаях имеется ситуация, на наш взгляд, достаточно далекая от требований правосудности, когда через единственное производство в надзорной стадии фактически предпринимается попытка всестороннего рассмотрения спора, связанного с установлением и исследованием факта нарушения достаточно специфичного и в то же время четко не определенного объекта защиты - конкретного публичного интереса.
С учетом всего сказанного выше считаем, что избранный законодателем подход к защите публичных интересов в рамках арбитражного процесса изначально был обречен на неудачу, что в итоге и нашло свое отражение в сегодняшней достаточно непоследовательной и противоречивой судебной практике по данному вопросу.
Действуя в рамках имеющихся у него процессуальных полномочий, Президиум ВАС РФ чаще всего просто не способен осуществить всестороннюю оценку и надлежащую защиту каких-либо интересов публичного характера. Что же касается сегодняшней практики применения п. 3 ст. 304 АПК РФ, то ею фактически подтверждается наличие никак законодательно не конкретизированных, а потому ничем не ограниченных возможностей Президиума ВАС РФ отреагировать в отношении любого арбитражного дела, которое, исключительно по его мнению, имеет либо только будет иметь в будущем какие-либо последствия для государства или его органов.
В подобной ситуации полагаем возможным согласиться с мнением Е. Будак, что в рамках ст. 304 АПК РФ предпочтительнее было бы вообще "отказаться от использования данного термина" <1>.
--------------------------------
<1> Будак Е. Указ. соч. С. 39.
§ 2. Нарушение единообразия в толковании и применении
арбитражными судами норм права
Основание для отмены, определенное п. 1 ст. 304 АПК РФ, является наиболее часто применяемым в сегодняшней арбитражной практике. Например, к концу первого полугодия 2004 г. по данному основанию было отменено 95% от всех отмененных в порядке надзора судебных актов <1>.
--------------------------------
<1> Приводится по: Надзорные коллизии (дискуссия). С. 3.
В юридической литературе можно встретить следующее разъяснение содержания рассматриваемой нормы: "предусмотренная в п. 1 ст. 304 Кодекса возможность отмены или изменения судебного акта является процессуальной формой обеспечения единообразного понимания и применения арбитражными судами норм права" <1>.
--------------------------------
<1> Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.Ф. Яковлева, М.К. Юкова. С. 784 (автор комментария - Т.К. Андреева).
Вместе с тем одновременно признается, что процесс детального осмысления п. 1 ст. 304 АПК РФ - это сверхзадача, вызывающая очень много вопросов <1>. Основные из них, на наш взгляд, следующие:
--------------------------------
<1> См., напр.: Обсуждаем статью 304 нового АПК РФ (дискуссия). С. 61.
что следует понимать под единообразием применения и толкования норм права и на основании чего его можно определить?
что может считаться нарушением указанного единообразия?
В сегодняшней процессуальной науке и арбитражной практике единого мнения по данным вопросам нет.
Как обоснованно замечается в юридической литературе, "под термином "единообразие" следует понимать соответствие всей остальной правоприменительной практики какому-то образцу (единому образу)" <1>. В качестве подобного образца, по мнению Т.К. Андреевой, с которым также следует согласиться, надлежит