"Семейные отношения с участием иностранцев: правовое регулирование в России" (Марышева Н.И.) ("Волтерс Клувер", 2007)

(или иной орган) которого вынес решение. Вопрос имеет практическое значение, так как законодательство иностранных государств течение срока, с которым связывается вступление судебного решения в силу, устанавливает, как уже отмечалось, по общему правилу - начиная со дня вручения отсутствующей стороне копии решения, а не со дня вынесения решения, как в России.
Если, однако, заинтересованное лицо возражает против признания, вопрос о признании на территории России иностранного решения о разводе рассматривается по заявлению указанного лица, поданному в месячный срок, судом в порядке, предусмотренном ст. 413 ГПК РФ. Заинтересованными в непризнании решения могут быть супруги, наследники и другие лица. Начало месячного срока на подачу заявления определяется исходя из момента, когда лицу стало известно о поступлении решения иностранного суда; этот момент может не совпадать с датой поступления. Рассматривать заявления компетентны суды второго звена, которые рассматривают и ходатайства о принудительном исполнении иностранных решений. Порядок рассмотрения заявлений почти полностью совпадает с порядком, установленным для рассмотрения ходатайств об исполнении решений. В ч. 5 ст. 413 ГПК РФ (как и в ч. 2 ст. 412 в отношении взыскателя и должника) предусматривается направление копий определения заявителю и лицу, заявившему возражения. Гарантируется возможность обжалования определения в вышестоящий суд.
В литературе, однако, иногда дается иное толкование статьям 413 и 415 ГПК РФ. Правила ст. 415 понимаются не как нормы, определяющие круг подлежащих "простому" признанию решений, а как правила, создающие для упомянутых там решений особый порядок (режим) признания - без дальнейшего производства, т.е. "автоматический", не допускающий обсуждения судом возражений заинтересованной стороны, как это установлено в ст. 413. Вслед за Н.Г. Елисеевым <1> и В.В. Ярковым <2> такую позицию заняли М.М. Богуславский <3> и Д.В. Литвинский <4>. С этой позицией едва ли можно согласиться. Неудачное расположение в ГПК РФ рассматриваемых двух статей (сначала в ст. 413 Кодекса говорится о порядке (процедуре) признания, а лишь потом - в ст. 415 - о круге решений, признаваемых на основании федерального закона) и употребление в названии ст. 415 слов "без дальнейшего производства" - еще не повод для вывода о наличии двух самостоятельных режимов признания. Трудно предположить, что законодатель не имел в виду возможность рассмотрения судом возражений заинтересованного лица против признания вынесенного в отношении него иностранным судом решения о расторжении брака или других упомянутых в этой статье или в иных федеральных законах решений.
--------------------------------
<1> См.: Комментарий к гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. М.А. Викут. М. 2003. С. 757.
<2> См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2003. С. 680.

<3> См.: Богуславский М.М. Международное частное право. Изд. 5. М., 2004. С. 532.
<4> См.: Литвинский Д.В. Указ. соч. С. 166.
Вопрос этот (возможно, в связи с различиями в толковании закона) привлек внимание Верховного Суда РФ, который разъяснил, что признание решений иностранных судов о расторжении брака в случае заявления возражений заинтересованных лиц относительно признания такого решения производится в судебном порядке <*>. Тем самым судам было, по существу, разъяснено, что какого-либо особого, упрощенного ("автоматического") режима признания, отличающегося от общего режима, установленного ст. 413 ГПК РФ, ст. 415 ГПК РФ не устанавливает.
--------------------------------
<*> См.: БВС РФ. 2005. N 4. С. 29.
6.3. При решении вопроса о признании и исполнении в России решений судов, вынесенных в государствах - участниках Минской конвенции 1993 г. и в государствах, являющихся партнерами России по двусторонним договорам о правовой помощи, должны приниматься во внимание правила этих международных договоров относительно порядка рассмотрения таких ходатайств.
Минская конвенция 1993 г. и некоторые договоры о правовой помощи, например с Вьетнамом, Италией, Монголией, Польшей, допускают подачу взыскателем ходатайства как в компетентный суд страны места исполнения, так и в суд, вынесший решение по делу в первой инстанции; последний пересылает в этом случае решение суду, компетентному решать вопрос об исполнении.
Например, во исполнение соответствующего правила Договора России с Польшей 1996 г. (п. 1 ст. 54) Бжостэк Н.А. подала в суд, вынесший решение по делу, ходатайство о разрешении исполнения в Польше решения судьи Вяземского района Смоленской области от 9 марта 2006 г. о взыскании алиментов с Бжостэка, проживающего в Польше. Министерство юстиции РФ переслало впоследствии все документы в Министерство юстиции Польши для передачи компетентному суду <*>.
--------------------------------
<*> Письмо от 11.2006 N 06/П-3070/06.
Подобное правило договора, очевидно, отвечает интересам взыскателя, давая ему возможность выбрать более удобный путь. Другие договоры используют обычно только первый вариант. Компетентным выносить решение по ходатайству признается суд страны, где решение должно исполняться. Договоры перечисляют документы, которые должны прилагаться к ходатайству (текст решения; подтверждение извещения стороны, против которой вынесено решение, о судебном разбирательстве; документ, свидетельствующий о частичном исполнении решения на момент его пересылки; документ, подтверждающий соглашение сторон о подсудности, - по делам договорной подсудности; кроме того, документы должны быть снабжены заверенным переводом на язык запрашиваемой стороны) <*>.
--------------------------------
<*> Минская конвенция 1993 г. допускает перевод и на русский язык (п. 3 ст. 53).
При рассмотрении ходатайства суды должны ограничиваться установлением того, что условия, предусмотренные соответствующим договором или Конвенцией, соблюдены. В случае, если эти условия соблюдены, суд выносит решение о принудительном исполнении (ст. 54 Конвенции).
В качестве примера можно привести удовлетворение Псковским областным судом 11 мая 2006 г. ходатайства Йоанны Мирзоянц о разрешении исполнения на территории Российской Федерации решения окружного суда в Радоме Республики Польша от 18 августа 2005 г. о взыскании алиментов с Сергея Мирзоянца в пользу взыскательницы и о расторжении брака между ними. Две копии Определения Псковского областного суда от 11 мая 2006 г. были через Министерство юстиции РФ направлены в Польшу <*>.
--------------------------------
<*> Письмо Министерства юстиции РФ Министерству юстиции Республики Польша от 08.2006 N 06/П-5608/05.
Для российских судов, рассматривающих вопрос о принудительном исполнении решений судов стран - участниц Конвенции, эти правила (как и соответствующие правила двусторонних договоров о правовой помощи, если речь идет об исполнении решений, принятых судами этих государств) обязательны. Но саму процедуру выдачи разрешения на исполнение договоры не определяют, некоторые из них прямо отсылают к внутреннему законодательству (например, согласно п. 5 ст. 26 Договора РФ с Грецией о правовой помощи по гражданским и уголовным делам порядок выдачи разрешения на исполнение и порядок исполнения регулируются законодательством договаривающейся стороны, на территории которой должно иметь место исполнение). В этом отношении действуют уже рассмотренные правила российского законодательства. Им же регулируется порядок принудительного исполнения решения, если ходатайство удовлетворяется судом.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что нормы, определяющие в России право, подлежащее применению к семейным отношениям с участием иностранцев, являясь нормами коллизионного семейного права, на наш взгляд, бесспорно, относятся к коллизионному праву - основному "ядру" международного частного права. На коллизионное семейное право распространяются свойственные международному частному праву общие понятия и принципы регулирования отношений с иностранным элементом. Раздельная кодификация коллизионных норм международного частного права в Гражданском и Семейном кодексах не меняет их общей правовой природы, хотя семейное право и рассматривается в России как самостоятельная отрасль права. В то же время есть основания для выделения группы норм коллизионного семейного права: семейные отношения тесно связаны с личностью человека, с национальными особенностями и сложившимися традициями. Характерная для семейного права особая роль таких принципов, как закрепленное в Конституции РФ равенство мужчины и женщины, приоритетная защита прав и интересов детей, отражается и на способах коллизионного регулирования.
Кодификация норм коллизионного семейного права в СК РФ 1995 г. явилась важным этапом в развитии российского законодательства в этой области. Были восполнены пробелы в регулировании, приняты новые решения. При выборе коллизионных привязок учитывалась не только специфика регулируемых семейных отношений, но и изменение статуса России в мировом сообществе, переход к большей открытости общества, закрепление в Конституции РФ новых приоритетов: по сравнению с ранее действовавшим законодательством значительно сужено использование привязки к российскому праву, которая была практически единственной в КоБС РСФСР; во многих нормах введена привязка к закону страны гражданства либо места жительства сторон. Соответствует общим тенденциям и применение в сфере имущественных отношений членов семьи принципа автономии воли сторон, впервые введенного Семейным кодексом в российское коллизионное семейное право применительно к брачному договору и соглашению супругов об уплате алиментов друг другу. Законодательное регулирование семейных отношений с участием иностранцев во многом приблизилось к международным стандартам.
Вместе с тем в настоящее время, спустя 11 лет с момента принятия Кодекса, выявляются и некоторые его слабости. На наш взгляд, правомерна постановка вопроса о расширении применения в коллизионных нормах привязки к обычному (преимущественному) проживанию, об использовании "гибких" коллизионных привязок. В области коллизионного семейного права можно было бы, в частности, использовать в определенных пределах привязку к праву страны, с которой отношение наиболее тесно связано; к праву, наиболее благоприятному для сторон (обычно речь идет о "слабой" стороне - ребенке или женщине). Однако к широкому "внедрению" в сферу семейных отношений привязок, указывающих на тесную связь отношения с правом того или иного государства, и, следовательно, к значительному расширению усмотрения суда, следует, по нашему мнению, относиться с большой осторожностью с учетом специфики семейных отношений, затрагивающих, как правило, личный статус человека, и современного состояния российской судебной системы.
Дальнейшее развитие регулирования в России семейных отношений с участием иностранцев видится на пути совершенствования коллизионных норм с учетом современных тенденций развития коллизионного семейного права и практики их применения. Коллизионный метод регулирования сохраняет применительно к семейным отношениям с иностранным элементом определяющее значение.
Принятие в 2001 г. разд. VI части третьей Гражданского кодекса РФ "Международное частное право", а в 2002 г. - нового Гражданского процессуального кодекса РФ, включающего разд. V "Производство по делам с участием иностранных лиц", ставит вопрос о соотношении норм Семейного кодекса, регулирующих семейные отношения с участием иностранцев, и затрагивающих эту сферу норм названных новых Кодексов.
Общие принципы действия коллизионных норм, получившие выражение в нормах разд. VI ГК РФ, следует, очевидно, распространять и на семейные отношения с участием иностранцев, если только Семейный кодекс сам не содержит соответствующего регулирования (ст. 166, 167 СК РФ). Подлежат, в частности, применению общие положения разд. VI ГК РФ об определении подлежащего применению права (ст. 1186), о квалификации юридических понятий (ст. 1187), о применении права с множественностью правовых систем (ст. 1188), о взаимности (ст. 1189), об обратной отсылке (п. 2 ст. 1190), о применении императивных норм (ст. 1192). Право, подлежащее применению к конкретным имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, если это не урегулировано в семейном законодательстве, может быть определено на основании соответствующих норм ГК РФ, поскольку это не противоречит существу семейных отношений (ст. 4 СК РФ). Например, к форме соглашений супругов о подчинении брачного договора или соглашения об уплате алиментов друг другу законодательству того или иного государства при отсутствии регулирования в СК РФ следует, очевидно, применять коллизионные правила о форме сделки, содержащиеся в п. п. 1 и 3 ст. 1209 ГК РФ.
При применении отдельных норм раздела VII СК РФ, носящих процессуальный характер, следует учитывать соответствующие правила ГПК РФ; при этом нормы последнего в случае расхождений в регулировании, как правило, должны иметь преимущество перед нормами СК РФ. Это вытекает из процессуального характера этих норм и из указания в Федеральном законе "О введении в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" на то, что впредь до приведения в соответствие с ГПК РФ другие федеральные законы применяются в части, не противоречащей ГПК РФ. В то же время некоторые процессуальные правила СК РФ могут, по их смыслу, рассматриваться как специальные правила, действующие дополнительно к соответствующим нормам ГПК РФ.
Сказанное касается, например, соотношения действия ст. 160 СК РФ о расторжении брака и ст. 403 и 415 ГПК РФ об исключительной подсудности и о признании иностранных судебных решений; п. 4 ст. 165 СК РФ о признании иностранных решений об усыновлении и ст. 415 ГПК РФ о признании решений, а также п. 2 ч. 2 ст. 403 ГПК РФ об исключительной подсудности.
Анализ конкретных норм Семейного и Гражданского процессуального кодексов выявляет недостаточную четкость отдельных норм. Они нуждаются в совершенствовании и толковании. Это касается, например, вопросов усыновления (ст. 165 СК РФ), процессуальных последствий рассмотрения дела в иностранном суде (ст. 406, 415 ГПК РФ), порядка признания не требующих исполнения иностранных решений, прежде всего решений о расторжении брака (ст. 413, 415 ГПК РФ). Трудности возникают и в связи с необходимостью применения (в силу отсылки коллизионной нормы) иностранного семейного права.
Правоприменительные органы, испытывающие затруднения при разрешении сложных проблем коллизионного семейного права и международного гражданского процесса и, в частности, при необходимости применения (в силу отсылки коллизионной нормы) иностранного семейного права, нуждаются в соответствующих разъяснениях Верховного Суда РФ (принятое недавно Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля