"расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве" (карапетов а.г.) ("статут", 2007)

в виде введения усложненной, судебной процедуры расторжения, то необходимость предоставления зеркальных гарантий арендодателю на случай нарушений им договора может быть поставлена под сомнение. Если арендатор в одностороннем порядке расторгнет договор, то положение арендодателя намного легче, чем положение арендатора в случае одностороннего отказа арендодателя от договора. Эти ситуации различаются по тяжести негативных последствий для нарушителя договора. Поэтому, возможно, следовало бы в дальнейшем вообще отказаться от правила о судебном порядке расторжения в случае нарушения договора арендодателем и установить односторонний порядок расторжения арендатором договора. В настоящее же время, видимо, стоит смириться с расширительным толкованием ст. 620 ГК, распространяющим принцип судебного расторжения за рамки поименованных в данной статье случаев нарушения арендодателем договора. Во-первых, невозможно игнорировать прямое указание в ст. 620 ГК на судебный характер расторжения. Во-вторых, с формально-логической точки зрения достаточно сложно представить себе, что применительно к двум абсолютно аналогичным и даже зеркальным по своей структуре ст. ст. 619 и 620 ГК мы используем противоположные принципы толкования: применительно к ст. 619 ГК - расширительное, а применительно к ст. 620 ГК - буквальное. В-третьих, абсолютно неприемлемым попранием здравого смысла будет применение процедуры судебного расторжения в случае нарушения договора, упомянутого в ст. 620 ГК, и процедуры одностороннего отказа - в случае любых других существенных нарушений, допущенных арендодателем. Поэтому ради соблюдения стройности правового регулирования и правовой логики, видимо, следует (1) смириться с судебной процедурой расторжения арендатором договора, так как на это прямо указывает законодатель, и (2) применить расширительное толкование ст. 620 ГК вслед за использованием этого же приема в отношении аналогичной ст. 619 ГК и признать применимой судебную процедуру расторжения не только в отношении перечисленных в ст. 620 ГК случаев, но в отношении любых существенных нарушений арендодателем договора аренды.
Наконец, следует указать на то, что законодатель, видимо, осознавал различие в степени серьезности негативных последствий расторжения и применительно к расторжению договора со стороны арендатора в ст. 620 ГК не предусмотрел необходимость соблюдения процедуры Nachfrist, как то было сделано в ст. 619 ГК применительно к случаю расторжения договора по инициативе арендодателя.
Глава 4. РАСТОРЖЕНИЕ ДОГОВОРА ПОДРЯДА
И ВОЗМЕЗДНОГО ОКАЗАНИЯ УСЛУГ
Гражданский кодекс прямо не предусматривает судебной процедуры расторжения договора подряда. Поэтому правило п. 2 ст. 405 ГК, устанавливающее односторонний порядок расторжения, в полной мере применяется к договору подряда. Соответственно, там, где нарушение договора заказчиком или подрядчиком состоит в просрочке исполнения того или иного обязательства или же имеет место ненадлежащее исполнение, которое может быть трансформировано в просрочку в результате отказа кредитора от принятия такого исполнения, возможен односторонний отказ на основании п. 2 ст. 405 ГК. Если, например, заказчик передал подрядчику некачественные материалы, т.е. произошло ненадлежащее исполнение заказчиком своего обязательства по предоставлению материалов, то подрядчик может отказаться от принятия такого исполнения, что превращает нарушение в текущую просрочку, которая согласно п. 2 ст. 405 ГК дает подрядчику право в одностороннем порядке отказаться от договора, если, конечно, нарушение достаточно существенно, чтобы оправдать расторжение.
Конкретные нормы ГК о подряде полностью укладываются в данный режим расторжения, в ряде вопросов лишь уточняя его.
Так, например, согласно ст. 708 ГК "указанные в пункте 2 статьи 405 Кодекса последствия просрочки исполнения наступают при нарушении конечного срока выполнения работ, а также иных установленных договором подряда сроков". Здесь прямо делается ссылка на норму п. 2 ст. 405 ГК, что лишний раз подчеркивает внесудебный характер расторжения в случае просрочки в выполнении работ.
Согласно п. 2 ст. 715 ГК заказчик вправе отказаться от исполнения договора, если подрядчик своевременно не приступает к выполнению работ или выполняет работы настолько медленно, что окончание их к установленному сроку становится явно невозможным. В первом упомянутом случае, когда имеет место просрочка в отношении начального срока выполнения работ, как то прямо предусмотрено в ст. 708 ГК, заказчик вправе отнестись к данному нарушению как к просрочке и отказаться от исполнения договора на основании п. 2 ст. 405 ГК. Во втором указанном в п. 2 ст. 715 ГК случае, когда возникает очевидность возникновения просрочки в отношении конечного срока в будущем, законодатель подчеркивает возможность применения права на односторонний отказ в связи с предвидимым нарушением согласно ст. 328 ГК (Anticipatory Breach).
Правило о праве расторжения при предвидимом нарушении на случай, когда в ходе выполнения работ становится очевидным, что работы в итоге будут выполнены ненадлежащим образом, уточняется нормой п. 3 ст. 715 ГК, согласно которой в данном случае заказчик, прежде чем отказаться от исполнения договора, должен предоставить подрядчику дополнительный срок для устранения уже имеющихся недостатков. Таким образом, при возникновении предвидимого ненадлежащего исполнения заказчик до расторжения должен предварительно соблюсти процедуру Nachfrist, и только в случае неустранения имеющегося нарушения в установленный заказчиком льготный срок заказчик получает право на односторонний отказ от договора.
Кроме того, о праве на отказ от исполнения договора упоминает п. 3 ст. 716 ГК, согласно которому подрядчик вправе отказаться от исполнения договора, если заказчик не заменит переданные им подрядчику непригодные или недоброкачественные материалы, оборудование, техническую документацию или переданную для переработки (обработки) вещь, а также не изменит указаний о способе выполнения работы или не примет других необходимых мер для устранения обстоятельств, грозящих ее годности.
Согласно п. 2 ст. 719 ГК подрядчик вправе отказаться от исполнения договора, если нарушение заказчиком своих обязательств (например, в виде непередачи подрядчику материалов, оборудования, технической документации или подлежащей переработке или обработке вещи) препятствует исполнению договора подрядчиком, а также при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что исполнение указанных обязанностей не будет произведено в установленный срок.
Согласно ст. 723 ГК заказчик вправе отказаться от исполнения договора по причине некачественности выполненных работ, если недостатки являются существенными и неустранимыми или они не были устранены подрядчиком в дополнительный срок, предоставленный заказчиком. Здесь мы видим уже знакомый нам из обзора зарубежного права вариант введения института Nachfrist в качестве альтернативного критерию существенности нарушения основания для расторжения. Заказчик может обосновать расторжение ссылкой на существенность нарушения, но может и подстраховаться, предоставив подрядчику разумный срок для устранения дефектов. В последнем случае при неисполнении данного требования подрядчиком заказчик отказывается от договора, не рискуя впоследствии столкнуться с оспариванием расторжения подрядчиком по причине несущественности нарушения. Насколько было необходимо в данном случае включать такой вариант локальной имплементации института Nachfrist, для нас остается вопросом открытым. Честно говоря, складывается впечатление, что разные главы второй части ГК разрабатывались разными людьми или группами экспертов, не согласовавших включаемые в различные разделы нормы. Поэтому нормы, регулирующие крайне похожие отношения, возникающие в рамках разных договорных типов, зачастую выглядят необъяснимо разнообразно. В частности, странно, почему законодатель включил институт Nachfrist в рамки процедуры расторжения договора подряда в связи с дефектностью выполненных работ (ст. 723 ГК), но не сделал аналогичного шага в отношении расторжения договора купли-продажи по причине дефектности товара (ст. 475 ГК).
В любом случае, даже если мы признаем право законодателя на такую непоследовательность и de lege lata допустим, что в случае соблюдения процедуры Nachfrist заказчик получает ничем не ограниченное право расторгнуть договор по причине некачественности выполненной работы, следует заметить, что законодатель при разработке ст. 723 ГК был не совсем точен. В п. 3 этой статьи он указывает на то, что недостатки в работе для того, чтобы дать возможность заказчику расторгнуть договор без предоставления льготного срока на их исправление, должны быть существенными и неустранимыми. Вряд ли можно согласиться с тем, что оба эти критерия (существенность и неустранимость) являются независимыми и, соответственно, только в совокупности оправдывают расторжение без соблюдения процедуры Nachfrist. Это такой же неудачный прием, как и включение в п. 2 ст. 475 ГК нормы, согласно которой любое неустранимое нарушение признается существенным. Например, нарушение условия о качестве выполненных работ может быть теоретически устранимым, но в течение значительного срока, в то время как заказчик не может ждать исправления недостатка и может быть заинтересован в расторжении договора и поручении данной работы новому подрядчику. Другой пример: недостаток может быть неустранимым, но столь незначительным, что не мешает заказчику использовать результат работ по назначению. Поэтому следует порекомендовать законодателю убрать из ст. 723 ГК указание на неустранимость недостатков как на обязательное условие допустимости расторжения. До внесения соответствующих изменений следует исходить из того, что законодатель, указывая на необходимость наличия "существенных и неустранимых недостатков", не очень удачно попытался указать на один из вариантов существенности нарушения, но не наделил неустранимость недостатков значением обязательного условия существенности нарушения в отношении качества работ. Иначе говоря, данная норма не отменяет действия общего правила о существенности нарушения как критерии допустимости расторжения.
Еще одно уточнение применительно уже к последствиям расторжения договора подряда сделано в ст. 728 ГК, согласно которой в случае расторжения договора заказчиком по причине того, что подрядчик не приступил к выполнению работ или выполняет их слишком медленно, а также в случае некачественности выполненных работ, заказчик вправе требовать возврата предоставленных им подрядчику материалов, оборудования, переданной для обработки или переработки вещи или иного имущества. Речь здесь идет о реституции, необходимость которой вполне очевидна. Так что попытка законодателя напомнить подрядчику о необходимости вернуть переданное ему для исполнения договора имущество вполне логична. Но воплощение этой идеи на практике было не совсем удачно. Указав почему-то только на два случая расторжения договора заказчиком (просрочка в начале работ и некачественность их результата), законодатель необоснованно сузил реальную сферу применения реституционного требования в отношении переданного подрядчику имущества. Ведь понятно, что обязанность подрядчика вернуть полученные материалы, оборудование, техническую документацию, а также переданную для обработки (переработки) вещь возникает во всех случаях, когда происходит расторжение договора, независимо от того, кто отказывается от договора, заказчик или подрядчик, и конечно же, не только тогда, когда договор расторгается по двум названным в ст. 728 ГК причинам. Поэтому следует толковать ст. 728 ГК расширительно как указывающую лишь на один случай, когда допускается данное реституционное требование, но не исключающую возможность предъявления данного требования в иных случаях расторжения договора, независимо от того, кто является инициатором расторжения, расторгается ли договор по причине нарушения или без всякой связи с его нарушением, а также независимо от того, расторгается ли договор по добровольному согласию или нет.
Другой особенностью правового регулирования расторжения договора подряда является норма ст. 717 ГК, согласно которой заказчик вправе в любое время отказаться от исполнения договора подряда, даже несмотря на то, что подрядчик не нарушает договор. Иными словами, заказчик может в любое время отказаться от договора без объяснения причин. Но при этом закон обязывает заказчика компенсировать подрядчику часть цены, пропорциональной уже выполненной подрядчиком к моменту расторжения части работ, а также компенсировать убытки. Таким образом, заказчик может отказаться от договора в рамках двух сценариев. Во-первых, он может расторгнуть договор без объяснения причин, но тогда ему придется оплачивать подрядчику уже выполненные к моменту расторжения работы и компенсировать убытки, вызванные досрочным и беспричинным расторжением. Во-вторых, он может расторгнуть договор без необходимости что-либо уплачивать подрядчику, если договор расторгается в связи с нарушением договора подрядчиком, которое носит существенный характер.
Встает вопрос: а возможны ли вообще ситуации, когда договор подряда расторгается в судебном порядке? Исходя из норм действующего законодательства, такие ситуации возможны, если нарушение договора не может выглядеть как текущая просрочка, и при этом в ГК нет специальной нормы, указывающей на право пострадавшей стороны отказаться от исполнения договора. Например, согласно ст. 727 ГК сторона договора подряда обязана хранить в тайне полученную от контрагента в результате исполнения договора информацию о новых решениях и технических знаниях, а также сведения, составляющие коммерческую тайну. Специальной нормы, устанавливающей право пострадавшей от незаконного разглашения данной информации стороны в одностороннем порядке отказаться от договора, ГК не содержит. Соответственно, должны применяться общие нормы ГК о расторжении. При этом норма п. 2 ст. 405 ГК, легализующая односторонний отказ, здесь применена быть не может, так как в силу самого характера данного нарушения оно не может быть трансформировано в просрочку. Поэтому в данном случае договор должен расторгаться в судебном порядке. Безусловно, данное решение является обусловленным исключительно формально-логическими соображениями. Как мы уже замечали, в дальнейшем при внесении в ГК изменений следует в качестве общего правила установить право одностороннего отказа от нарушенного договора. Тогда во всех без исключения случаях расторжения нарушенного договора подряда будет возможен односторонний отказ.
В силу ст. 783 ГК общие правила о договоре подряда применяются к договорам возмездного оказания услуг, если иное не противоречит характеру складывающихся при выполнении услуг отношений. Каких-либо специальных правил о расторжении договора возмездного оказания услуг на случай его нарушения ГК не содержит. Поэтому здесь будут применяться общие положения о договорах и обязательствах, включая правило ст. 450 ГК о расторжении