"расторжение нарушенного договора в российском и зарубежном праве" (карапетов а.г.) ("статут", 2007)

РАСТОРЖЕНИЕ НАРУШЕННОГО ДОГОВОРА
В РОССИЙСКОМ И ЗАРУБЕЖНОМ ПРАВЕ
А.Г. КАРАПЕТОВ
Артем Георгиевич Карапетов, кандидат юридических наук, магистр частного права, ректор Юридического института "М-Логос", заведующий кафедрой Государственной академии повышения квалификации специалистов инвестиционной сферы (ГАСИС).
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
(к вопросу о целях и методах цивилистического исследования)
Приступая к настоящему исследованию, автор не предполагал, что оно выльется в столь обширный труд. Но в ходе анализа различных аспектов функционирования такого средства защиты прав кредитора, как расторжение нарушенного договора, мы столкнулись с множеством неразрешенных вопросов и коллизий, которые в отечественном праве до сих пор либо вообще не изучались, либо изучались крайне поверхностно. Необходимость хотя бы вкратце проанализировать эти вопросы и предложить авторское видение наиболее оптимальных путей их решения на протяжении двух лет, в течение которых создавалась данная книга, заставляла все более и более расширять предмет изучения и круг затрагиваемых проблем, тем самым отодвигая столь приятный для любого автора момент окончания исследования и сдачи работы в печать. При этом приходится признать, что не все вопросы, связанные с расторжением договора, изучены нами исчерпывающим образом. Многие темы требуют дальнейшего детального анализа. Одной из целей настоящей работы было привлечение внимания российских цивилистов к проблематике, которая долгое время оставалась вне поля зрения ученых. Поэтому даже если те или иные решения, предлагаемые нами, в конечном итоге окажутся ошибочными и будут отвергнуты российской правовой доктриной, тем не менее сама постановка данных вопросов поможет эту доктрину сформулировать.
На настоящий момент по большому счету сложившейся доктрины в отношении института расторжения нарушенного договора в российском праве нет. Отдельные нормы, включенные в Гражданский кодекс Российской Федерации зачастую без глубокого анализа их логичности и целесообразности, противоречат друг другу и не складываются в стройную систему регулирования. Активного обсуждения различных сложнейших вопросов, возникающих при использовании расторжения договора как механизма защиты прав кредитора, в российской цивилистике не наблюдается (если не считать одной монографии в советский период <1> и одной - в постсоветский <2>). В связи с этим экономические агенты и суды сталкиваются с трудноразрешимыми проблемами, попытки преодоления которых в условиях доктринального вакуума зачастую приводят к вынесению крайне непродуманных решений и формированию несбалансированной, неопределенной и противоречивой судебной практики, которая лишь усугубляет имеющуюся путаницу. В этой связи предлагаемое исследование должно способствовать разработке сбалансированной научной доктрины и судебной практики в отношении интересующего нас института.
--------------------------------
<1> Заменгоф З.М. Изменение и расторжение хозяйственных договоров. М., 1967.
<2> Соменков С.А. Расторжение договоров в гражданском обороте: теория и практика. М., 2002.
Но прежде чем мы перейдем непосредственно к исследованию института расторжения нарушенного договора, следует остановиться на некоторых обязательных общих замечаниях, которые должны прояснить методологию, которую автор применяет в рамках настоящей работы.
В последнее время при проведении и изучении научных исследований в области гражданского права автор все чаще сталкивается с некоторой неопределенностью в вопросах о целях и методологии цивилистического исследования, которая приводит к тому, что юристы-исследователи иногда спорят на разных языках или приходят к прямо противоположным результатам в рамках исследований одного и того же вопроса. Поэтому практическая отдача от и без того недостаточно активного цивилистического дискурса в нашей стране зачастую оказывается крайне незначительной, а правовые доктрины и устоявшаяся судебная практика по тем или иным актуальным проблемам формируются с большим трудом. Одна из причин, по которой гражданское право развивается столь неравномерно и в целом медленно, заключается в отсутствии базового консенсуса в юридическом сообществе по вопросу о том, руководствуясь какими принципами и методами цивилисты и судьи должны трактовать закон, а также формировать правовую доктрину и судебную практику. Размышления по данному вопросу подтолкнули нас сформулировать свое видение методологии цивилистического исследования, которое и представляем на суд читателя, излагая в самом общем виде основные принципы проведения цивилистического исследования в современных условиях. Нижеприведенные замечания ни в коей мере не претендуют на полноту и являются скорее наброском, поводом для обсуждения, а выводы не претендуют на универсальное общеюридическое значение и сделаны нами исключительно применительно к науке гражданского права. Более того, ничего кардинально нового в предложенных ниже методологических замечаниях не содержится. Многие из них широко известны научной доктрине зарубежных стран, и те или иные аспекты этих замечаний глубоко разрабатывались, в частности, в рамках школы "свободного права" (Е. Эрлих, Г. Канторович), концепции социологической юриспруденции (например, труды Р. Паунда), юридического реализма (например, О.У. Холмс, К. Ллевеллин), доктрины экономического анализа права (Р. Познер) и некоторых других.
Для начала следует подробнее изложить суть самой проблемы.
Отечественное гражданское право в чем-то напоминает саму Россию: огромные, малоизученные и неразработанные пространства, взывающие к их освоению, изредка разбавленные обжитыми островками. При поверхностном взгляде все выглядит достаточно цивилизованно: Гражданский кодекс не самого плохого качества, судебная практика Высшего Арбитражного Суда, пара-тройка солидных юридических журналов... Но на поверку все оказывается куда менее благополучно.
Гражданский кодекс РФ хотя и является одним из наиболее удачных законов новой России, однако в значительной степени на фоне ужасающего качества иных законодательных актов готовился Кодекс в достаточной спешке в условиях экономического кризиса, вызванного перестройкой всего идеологического и экономического базиса развалившейся и в то время продолжающей разваливаться страны. Четких представлений о том, как вообще работает рыночная экономика и какие нормы требуются для адекватного регулирования экономических отношений хозяйствующих субъектов в условиях капитализма, выдающиеся отечественные цивилисты, воспитанные в период господства плановой экономики, по большому счету не имели и действовали в какой-то степени на ощупь: отчасти полагались на интуицию, отчасти копировали отдельные зарубежные образцы, в значительной степени, не мудрствуя лукаво, переписали положения советского законодательства, иногда предлагали и самостоятельные решения. Полученная таким образом компиляция была оперативно принята в качестве Гражданского кодекса. Как результат, отдельные нормы, включенные в ГК зачастую без глубокого анализа их логичности и целесообразности, противоречат друг другу и далеко не всегда складываются в стройную систему регулирования.
Но надо быть объективным. Примерно таким же образом российские экономисты и политики того времени проводили и другие реформы социально-экономических отношений в стране. В тех условиях, когда неожиданно предметом регулирования гражданского права стал не плановый механизм взаимодействия прикрепленных друг к другу государственных предприятий, но свободный, а на тот момент попросту дикий рынок, вряд ли можно было ожидать появления кардинально иного по качеству Гражданского кодекса, для разработки которого потребовалось бы намного больше времени. А развернувшиеся на руинах СССР, Госплана, ВПК и КПСС стихийные рыночные отношения периода первоначального накопления капитала требовали срочного регулирования. В этой связи принятие ГК 1995 - 1996 гг. сыграло колоссальную роль в наведении элементарного порядка в экономических взаимоотношениях предпринимателей. Но по прошествии десяти лет становятся все более заметны те недостатки, противоречия и пробелы, на которые раньше не обращалось внимания. Теперь Россия нуждается в цивилистике иного уровня. Кодекс требует дополнительной детальной настройки. Юристы, научившиеся азам гражданского права на тексте ГК и учебников, изданных на его основе, все чаще не находят в них ответов на конкретные вопросы либо не могут согласиться с ответами, которые прямо вытекают из буквы Кодекса.
Эта настройка не обязательно должна принимать форму тотального обновления норм ГК. Для обеспечения стабильности гражданско-правового регулирования и с учетом реалий функционирования отечественного высшего законодательного органа, наверное, не следует в ближайшее время править Кодекс кардинально, ограничившись лишь отдельными наиболее принципиальными коррекциями. Иначе и без того не самую целостную кодификацию можно окончательно разорвать на части всевозможными поправками во имя разнонаправленных интересов различных частных лоббистских групп. Кодификация должна устояться. Р. Кабрияк (R. Cabrillac) называет это эффектом кристаллизации, который следует обычно за любой серьезной кодификацией <3>. Данный эффект состоит в том, что в течение определенного периода после успешной кодификации текст кодекса вызывает, как правило, большое уважение и его ареол парализует любые попытки его существенно править. В течение данного периода кодекс нужно осмыслять, и все корректировки и уточнения желательно переносить в область доктрины и судебной практики. Только когда пыль от научных споров уляжется и постепенно сформируется хотя бы элементарный консенсус по отдельным блокам гражданско-правовых вопросов, видимо, имеет смысл переходить к кардинальному изменению текста самого кодекса. Любые попытки править текст кодификации до формирования консенсуса или хотя бы до определения преобладающей доктрины будут недопустимо поспешными и могут в конечном итоге привести к всевозможным "обратным заменам" и чехарде в законодательном регулировании базовых экономических отношений.
--------------------------------
<3> Кабрияк Р. Кодификации. М., 2007. С. 154.
Безусловно, эффект кристаллизации, который иногда критикуется за рубежом, имеет свою негативную сторону, которая проявляется в том, что некоторое, возможно, продолжительное время отдельные нормы закона будут иметь вид, не адекватный потребностям времени или просто ошибочный. Но сохранение ошибочной буквы закона отнюдь не одно и то же, что и ее применение. Если мы считаем, что российская гражданская кодификация еще не исчерпала эффект кристаллизации, это еще не значит, что не наступила пора формировать научный дискурс, создавать доктрины и моделировать судебную практику, которые смогли бы вывести более удачный правовой режим регулирования соответствующего вопроса. В рамках судебной практики, формирующейся на основе серьезного научного анализа, возможна мягкая, а иногда и достаточно серьезная корректировка буквы пока еще не измененного закона через его толкование. Таким образом, в рамках научных споров и судебной практики должны тестироваться те или иные альтернативные решения, выявляться оптимальные из них и тем самым должны готовиться основания для дальнейшей реформы гражданского законодательства. Постепенно созревает, пользуясь терминологией А. Тойнби, вызов, на который юридическое научное и судейское сообщество должны дать адекватный ответ, активно взявшись за детальную разработку доктрины и судебной практики, соответствующих потребностям времени. Именно такой вызов возник перед новой российской цивилистикой конца XX - начала XXI в. Перед молодыми юристами открываются потрясающие перспективы проявить себя и изучать новые, абсолютно не изученные у нас ранее вопросы, формируя тем самым действующее гражданское право. Какой вопрос ни возьми - на него, как правило, нет однозначного ответа в силу отсутствия сложившейся правовой доктрины, а следовательно, устоявшейся судебной практики. В этих условиях можно было бы ожидать, что сотни молодых юристов с энтузиазмом ринутся с головой в науку, открывая для себя и всего гражданского права России новые грани, механизмы и институты.
Соответственно, гражданское право как наука в современных условиях должна стремиться, во-первых, корректировать нормы действующего ГК с целью приблизить их к реальным запросам общества и экономики и, во-вторых, создавать новые юридические нормы и доктрины, призванные ответить на новые вызовы времени. Ведь гражданское право не может замкнуться на тексте ГК. Наличие Гражданского кодекса не должно создавать ложную иллюзию определенности отечественного гражданского права и скрывать истинное положение дел, согласно которому в действительности нормы ГК и принятых в его развитие законов покрывают лишь самую незначительную часть тех проблем, которые ставят перед нами бурное развитие рыночной экономики России, постепенный переход к постиндустриальной эре, глобализация, развитие сети Интернет, иных информационных технологий, генетика и другие аспекты всеускоряющегося мира XXI века. По мнению автора, буква кодекса дает ответы лишь на один из каждых ста, а то и тысячи возможных вопросов, относящихся к сфере гражданско-правового регулирования. Все остальное - terra incognita...
Что же мы видим в реальности? Отечественное гражданское право развивается крайне медленно. Уровень тщательности проработки многих доктрин и концептов крайне низок и во многих сферах не имеет тенденции к повышению. Множество заложенных в ГК пробелов, противоречий и ошибок, не разрешенных нашей наукой, можно оправдать тем, что у разработчиков не было времени. Но трудно понять, почему в науке и судебной практике до сих пор не решены базовые гражданско-правовые вопросы. Многие талантливые молодые юристы, которые могли бы принести значительную пользу делу развития цивилистики в России, либо вовсе не идут в науку, либо быстро охладевают к ней, будучи уверены в том, что их научная деятельность не может дать какой-либо практический эффект. Наука гражданского права воспринимается многими как некая трансцендентная и не связанная с практическими потребностями схоластика.
Единственное, за счет чего в отечественном гражданском праве идет хоть какое-то развитие, - это деятельность Высшего Арбитражного Суда РФ, который все это время пытается активно формировать гражданское право и корректировать законодательство. Но до сих пор огромный массив вопросов не нашел своего разрешения в практике ВАС РФ. И объясняется это в первую очередь тем, что для принятия какого-либо окончательного решения требуется, чтобы у судей появилось хотя бы примерное понимание того, как на самом деле данные вопросы должны решаться. В отсутствие активного научного дискурса, споров и полемики очень сложно сформировать эффективную доктрину, которую можно смело закрепить на уровне судебной практики.
Таким образом, основное препятствие для развития российского гражданского права - низкая активность