"Компенсация морального вреда. Комментарий" (Эрделевский А.М.) ("БЕК", 2000)

зачета совпадают со случаями недопустимости перехода требования (хотя требование пожизненного содержания в ст. 383 ГК прямо не упомянуто, но по своему характеру оно определенно подпадает под действие этой нормы). Это требования, которые, если пользоваться терминологией ст. 383 ГК, неразрывно связаны с личностью кредитора. Несомненно, в запрете зачета отдельных видов требований, так же как и их перехода, проявляется намерение законодателя затруднить утрату этих требований их обладателями, ведь в обоих случаях правовые последствия зачета и уступки требования в этом отношении идентичны - правообладатель утрачивает право вследствие его прекращения или перехода к другому лицу. Причем если при уступке требования о компенсации морального вреда или переходе его по наследству оно переходит к другому лицу по воле правообладателя (уступка требования и наследование по завещанию) или в отсутствие волеизъявления (наследование по закону), то при совершении зачета утрата права требования о компенсации морального вреда может произойти и вопреки воле правообладателя, поскольку зачет - односторонняя сделка и для его совершения достаточно волеизъявления одной стороны (ст. 410 ГК).
Вряд ли в намерения законодателя могло входить установление разных подходов в двух нормах общей части ГК в отношении возможности утраты потерпевшим права требования компенсации морального вреда. Поскольку, как было показано выше, ст. 411 ГК не создает препятствий для зачета требований о компенсации морального вреда, можно прийти к выводу, что и ст. 383 ГК не должна рассматриваться как препятствующая переходу этого требования. Следовательно, уступка требования о компенсации морального вреда и переход его по наследству допустимы.
Рассмотрим вопрос об условиях перехода права на компенсацию морального вреда. Сначала остановимся на переходе этого права в порядке цессии. Требование о компенсации морального вреда - это требование о выплате денежной суммы. По нашему мнению, чтобы требование о компенсации морального вреда могло стать предметом договора цессии, оно должно стать требованием о выплате определенной денежной суммы. Но размер компенсации морального вреда определяется только вступившим в законную силу решением суда (ст. 151, 1101 ГК). До вынесения судебного решения размер компенсации может оказаться относительно определенным лишь в случае заключения причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной компенсации морального вреда <*>. Такое соглашение вполне допустимо, учитывая принцип свободы договора и право сторон заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами (ст. 421 ГК). В этом случае предметом договора цессии окажется, по существу, требование, непосредственно вытекающее не из причинения морального вреда, а из соглашения о добровольной компенсации такого вреда.
--------------------------------
<*> Эрделевский A.M. Указ. соч. С. 145 - 146.
Таким образом, если размер компенсации не определен судебным решением или соглашением между потерпевшим и причинителем вреда, требование об уплате компенсации за моральный вред не может явиться полностью сформировавшимся предметом договора цессии; можно сказать, что право на компенсацию морального вреда с точки зрения возможности его уступки не наступило в полном объеме. Такой договор должен быть признан незаключенным ввиду недостижения сторонами соглашения о предмете договора как об одном из его существенных условий (ст. 432 ГК).
Аналогичная ситуация складывается и в случае зачета требования о компенсации морального вреда, что подтверждает правильность сделанного нами вывода относительно уступки этого требования. Необходимыми условиями для совершения зачета являются встречность и однородность требований; при этом срок зачитываемого требования должен к моменту совершения зачета уже наступить (ст. 410 ГК).
Встречность требований в данном случае означает, что причинитель вреда должен иметь к потерпевшему какое-либо встречное денежное требование - такая ситуация вполне возможна. Однако до определения размера компенсации в судебном или договорном порядке остальные условия совершения зачета не могут быть выполнены. Компенсация морального вреда оказывается выраженной в денежных единицах только с момента вынесения судебного решения или заключения соглашения о размере компенсации - следовательно, до этого момента условие однородности требований не выполняется (заметим, что само условие однородности требований предполагает их количественную определенность, без чего произвести зачет невозможно). То, что обязанность выплатить денежную компенсацию возникает у причинителя вреда только после вступления в силу судебного решения или соглашения (до этого размер компенсации неизвестен и обязанность по ее уплате не наступает), означает, что не выполняется и условие наступления срока требования. Поэтому одностороннее заявление о зачете в такой ситуации было бы ничтожной сделкой в силу несоответствия требованиям закона (ст. 168 ГК). Стороны могут прийти к двустороннему соглашению о зачете - это будет означать, что одновременно они пришли к соглашению о размере компенсации, равном размеру встречного денежного требования.
Рассмотрим теперь вопрос о переходе по наследству права на компенсацию морального вреда. В этом случае требование о компенсации морального вреда не служит предметом сделки, а потому требование определенности размера компенсации не столь необходимо, как в случае заключения договора цессии. В связи с этим условия перехода права должны определяться несколько иначе.
Право на компенсацию морального вреда как полноценное имущественное право наступает в полном объеме только после вступления в силу решения суда. До обращения в суд с иском о компенсации морального вреда у потерпевшего есть лишь предпосылки для приобретения полноценного имущественного права, но не оно само. Потерпевший вправе обратиться в суд, и тогда приобретение полноценного имущественного права станет неизбежным (если исходить из наличия всех необходимых оснований для удовлетворения судом требования о компенсации морального вреда в принципе).
Но он вправе и не предъявлять иск - в этом случае предпосылки для возникновения имущественного права так и не превратятся в само имущественное право. Право на судебную защиту - это неотчуждаемое неимущественное право каждого человека, не переходящее по наследству, поэтому, если лицо не обратилось в суд до момента своей смерти, наследники реализовать это право уже не смогут. Объекта наследования в этом случае не возникает.
Если же потерпевший обратился в суд, т.е. предпринял все необходимые действия для возникновения полноценного имущественного права, то для целей перехода по наследству следует считать возникшим количественно неопределенное имущественное право, которое уже может быть включено в наследственную массу. Таким образом, право на компенсацию морального вреда может переходить по наследству с момента предъявления потерпевшим соответствующего иска в судебные органы. В случае заключения причинителем вреда и потерпевшим соглашения о добровольной компенсации морального вреда вытекающее из этого соглашения имущественное право может переходить по наследству с момента вступления такого соглашения в силу.
Результаты проведенного анализа имеют непосредственное значение и для применения норм гражданского процессуального права, устанавливающих основания процессуального правопреемства и прекращения производства по делу, - ст. 40, 219, 364 ГПК. Так, ст. 40 ГПК предусматривает возможность правопреемства в любой стадии судебного процесса, если спорное или установленное судом правоотношение допускает правопреемство. Применительно к требованиям о компенсации морального вреда уступка требования может являться основанием для процессуального правопреемства только на стадии исполнительного производства, когда отношения по поводу компенсации морального вреда оказываются установленными вступившим в законную силу решением суда. Наследование же является основанием для правопреемства на любой стадии судебного процесса, в связи с чем в случае смерти потерпевшего производство по делу не подлежит прекращению ни в первой и последующих инстанциях, ни в стадии исполнительного производства. Это означает, что в случае смерти гражданина не подлежат применению п. 8 ст. 219 и п. 3 ст. 364 ГПК.
Глава 6. Взаимодействие гражданско - правового
института компенсации морального вреда с институтами
других отраслей права
§ 1. Семейное право
В кругу семьи люди оказываются наиболее близки друг другу и в то же время не защищены и зависимы друг от друга. Поэтому в кругу семьи весьма часто возникают ссоры и другие неблагоприятные коллизии, доставляющие ее членам значительные нравственные, а иногда и физические страдания. В то же время, хотя иски о компенсации морального вреда давно не являются редкостью, в российской судебной практике пока не встречались споры о компенсации морального вреда между членами семьи.
Очевидно, это во многом обусловлено особым характером семейных отношений, стремлением членов семьи по возможности устранять возникающие между ними конфликты на основе морально - этических правил, не прибегая для этой цели к средствам государственного принуждения. Кроме того, состояние в семейных отношениях, основанных, как правило, на взаимной любви, уважении и взаимопомощи, вообще не располагает к применению имущественных санкций штрафного характера, каковой отчасти является компенсация морального вреда.
Но это вовсе не означает, что при наличии между причинителем вреда и потерпевшим семейных отношений институт компенсации морального вреда вообще неприменим. Семейный кодекс РФ допускает применение гражданского законодательства к личным неимущественным отношениям между членами семьи постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. В отношении требований о компенсации морального вреда можно сказать, что они не лучшим образом сочетаются с отношениями между членами семьи, но не входят с ними в такое противоречие, которое полностью исключало бы применение к таким отношениям гражданско - правового института компенсации морального вреда. Такое применение вполне допустимо, но оно имеет некоторые особенности, на которых мы остановимся ниже.
Заметим здесь же, что законодатель считает вполне совместимым с отношениями, основанными на взаимной любви, заключение брачного договора (ст. 40 СК), т.е. сделки, определяющей имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения. Вряд ли разумно было бы предположить, что статус участника семейных отношений предоставляет причинителю морального вреда какой-либо иммунитет от требований потерпевшего о его компенсации.
В СК возможность требовать компенсации морального вреда прямо предусмотрена лишь в ст. 30. Согласно этой норме в случае признания брака недействительным потерпевший (добросовестный супруг) вправе требовать от другого супруга возмещения причиненного ему морального вреда. Отсутствие в СК других упоминаний о компенсации морального вреда вряд ли следует истолковывать как препятствие членам семьи предъявлять друг к другу подобные требования в иных случаях.
Действия, причиняющие вред личным неимущественным правам и благам (причинение телесных повреждений любой степени тяжести, побои, оскорбление, клевета, незаконное лишение свободы и т.п.), всегда порождают у потерпевшего право требовать денежной компенсации за причиненные страдания независимо от того, в какого рода отношениях он состоит с причинителем вреда.
Нет оснований не отнести к числу личных неимущественных благ, которые могут защищаться путем компенсации морального вреда, и личные неимущественные права, вытекающие из брака или родства. Этому вовсе не препятствует правило п. 2 ст. 8 о том, что защита семейных прав осуществляется способами, предусмотренными соответствующими статьями СК. В силу специфики семейных неимущественных прав они защищаются предусмотренными в СК способами как права участника именно семейных правоотношений, которым обычно корреспондируют обязанности других участников этих отношений. Но если такое право одновременно может быть отнесено к категории личных неимущественных прав в смысле ст. 150 ГК, оно должно допускать возможность его защиты путем компенсации морального вреда как специального способа защиты нематериальных благ.
Анализ норм СК показывает, что предусмотренные в этом Кодексе способы защиты семейных неимущественных прав по своему содержанию представляют собой либо восстановление положения, существовавшего до нарушения права (ст. 68), либо пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения (ст. 66, 67). Применение этих способов имеет целью обеспечить беспрепятственное осуществление лицом принадлежащего ему семейного права. Компенсация морального вреда имеет совершенно иную функцию и поэтому не вступает в конкуренцию со специальными способами защиты семейных прав, предусмотренными в СК.
Так, например, в случае похищения ребенка лицом, не управомоченным удерживать его у себя, родители вправе использовать предусмотренный в ст. 68 СК способ защиты родительских прав - требовать возврата ребенка. Но применение этого способа вовсе не препятствует им требовать от похитителя компенсации морального вреда, причиненного нарушением их неимущественного родительского права на общение с ребенком и его воспитание, независимо от привлечения похитителя к уголовной ответственности.
В качестве другого примера можно привести нарушение установленного в п. 1 ст. 66, п. 1 ст. 67 СК права родителя, проживающего отдельно от ребенка, дедушки, бабушки, братьев, сестер и других родственников на общение с ребенком. Это право является неотчуждаемым личным неимущественным правом, принадлежащим каждому из родственников в силу закона. Указанное право родителя (родственника) носит абсолютный характер, ему корреспондирует обязанность всех остальных, включая другого родителя (родителей), не препятствовать осуществлению этого права. Статьи 66, 67 СК устанавливают способ защиты права на общение с ребенком в случае, когда оно нарушается родителем (родителями), проживающим совместно с ним, - обязание нарушителя органом опеки и попечительства и судом не препятствовать этому общению.
Установление такого способа защиты обусловлено тем, что, в отличие от любых иных возможных нарушителей, совместно проживающий родитель имеет в отношении ребенка родительские права и обязанности и в силу этого обладает полномочиями осуществлять контроль за его местопребыванием и времяпрепровождением. Но если родитель, злоупотребляя своими правами, чинит препятствия другим родственникам правомерно общаться с ребенком, он прямо нарушает их личное неимущественное право.
Это правонарушение, при наличии других необходимых условий ответственности за причинение морального вреда, порождает у родственника право требовать выплаты денежной компенсации. При определении размера компенсации