Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2015 по делу n А10-16/2015. Постановление суда апелляционной инстанции: Оставить решение суда без изменения, жалобу без удовлетворения

а также с использованием доступа к информационным ресурсам уполномоченного Правительством Российской Федерации федерального органа исполнительной власти.

Следовательно, действующим законодательством не предусмотрена обязанность субъектов, приобретающих алкогольную продукцию, маркированную федеральными специальными марками, внешне отвечающими требованиям, установленным законом, проводить тщательную проверку этих марок, в том числе с помощью технических приспособлений, запрашивать у изготовителя этих марок информацию, свидетельствующую об их подлинности.

Суд апелляционной инстанции полагает, что для соблюдения требований пункта 3.3 статьи 12 Закона № 171-ФЗ организации, занимающиеся оборотом алкогольной продукции, должны, помимо визуального осмотра принадлежащей им продукции, зарегистрироваться в «Личном кабинете» на официальном интернет портале Росалкогольрегулирования по адресу (http://www.fsrar.ru/user/register) и через сервис «Проверка марок» осуществить проверку федеральных специальных марок и акцизных марок, в подтверждение чего представить протоколы запроса ЕГАИС.

Из материалов дела следует, что Обществом была проведена выборочная проверка легальности алкогольной продукции, входившей в одну и ту же товарную партию, что и спорная алкогольная продукция, путем направления запросов в ЕГАИС (протоколы запросов от 3 марта 2014 года, т. 2, л.д. 95-97).

При этом довод заявителя апелляционной жалобы о том, что указанные запросы были сделаны Обществом в 06:38:26, 06:39:38 и 06:40:29 (по московскому времени), соответственно в 11:38:26, 11:39:38 и 11:40:29 (по местному времени), то есть во время проведения осмотра складских помещений должностными лицами МРУ Росалкогольрегулирования, в рассматриваемом конкретном случае не имеет правового значения.

Делая такой вывод, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что спорная алкогольная продукция была поставлена на склад ООО «Тримпэкс Плюс» 1 марта 2014 года (в субботу), то есть соответствующие запросы в ЕГАИС были сделаны Обществом в первый рабочий день после поступления продукции (3 марта 2014 года).

Кроме того, наличие в ЕГАИС информации о федеральных специальных марках, которыми была маркирована спорная алкогольная продукция, не отрицается и лицензирующим органом.

Более того, из протокола осмотра от 3 марта 2014 года и приложений к нему следует, что должностными лицами МРУ Росалкогольрегулирования с помощью информационных ресурсов была проверена информация, нанесенная на федеральные специальные марки, на соответствие с данными, зафиксированными в ЕГАИС, при этом расхождений не установлено (т. 2, л.д. 20).

Так, из имеющихся в материалах дела протоколов запроса ЕГАИС от 3 и 25 марта 2014 года следует, что информация о федеральных специальных марках серии 101 №№ 859039641, 859039918, которыми маркирована водка «Царская чарка» (дата розлива 25 сентября 2013 года), о федеральных специальных марках серии 101 №№ 926507372 и 926507374, которыми маркирована водка «Царская чарка серебряная» (дата розлива 6 ноября 2013 года), и о федеральных специальных марках серии 101 №№ 859024830 и 859024790, которыми маркирована водка «Царская чарка золотая» (дата розлива 28 сентября 2013 года), содержится в ЕГАИС (т. 2, л.д. 33, 40-42, 110-111).

В пункте 18 Правил № 522 закреплена юридическая презумпция, в силу которой при выявлении несоответствия сведений об алкогольной продукции, нанесенных на федеральную специальную или акцизную марку, информации, содержащейся в ЕГАИС, достоверной считается информация, содержащаяся в ЕГАИС.

Таким образом, в рассматриваемом случае проверить федеральные специальные марки на предмет их подлинности или поддельности с использованием доступа к информационным ресурсам Росалкогольрегулирования (ЕГАИС) было нельзя.

По утверждению ООО «Тримпэкс Плюс», не опровергнутому лицензирующим органом, визуальный осмотр поступившей алкогольной продукции им также осуществлялся, однако установить поддельность федеральных специальных марок в ходе подобного мероприятия не удалось.

Суд апелляционной инстанции не может не принять во внимание то обстоятельство, что по результатам визуального осмотра спорной алкогольной продукции должностными лицами МРУ Росалкогольрегулирования не был сделан однозначный вывод о поддельности федеральных специальных марок (в протоколе осмотра от 3 марта 2014 года указано лишь на то, что подлинность таких марок вызывает сомнение).

Достоверно подделка федеральных специальных марок была установлена лишь в результате проведенной экспертизы (заключение эксперта от 25 марта 2014 года № 469/1-4). При этом экспертиза проводилась с использованием технических средств, а именно с использованием микроскопа МБС-10 с увеличением до 32 крат, с использованием видеоспектрального компаратора VSC6000/HS, серии № VSC60676.

В заключении эксперта указаны признаки поддельности спорных федеральных специальных марок, которые не были установлены должностными лицами МРУ Росалкогольрегулировании при визуальном осмотре этих марок (отсутствие защитных волокон «Зона», имитирование таких защитных волокон способом печати; иной ИК-образ; неприменение при печати защитной сетки и микротекста специального растра и т.д.).

Данное обстоятельство опровергает довод заявителя апелляционной жалобы о том, что поддельность спорных федеральных марок могла быть достоверно установлена при их визуальном осмотре.

В любом случае, поскольку в материалах дела отсутствуют подлинники федеральных специальных марок, которыми была маркирована спорная алкогольная продукция, суд апелляционной инстанции лишен возможности сделать достоверный и объективный вывод о том, можно ли было при визуальном осмотре таких марок установить их поддельность.

По мнению суда апелляционной инстанции, принятие Обществом предусмотренных пунктом 3.3 статьи 12 Закона № 171-ФЗ мер к проверке подлинности федеральных специальных марок, хотя и не исключает наличие установленной судом общей юрисдикции вины в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 4 статьи 15.12 КоАП Российской Федерации, но определенно свидетельствует о добросовестном поведении, направленности его действий на соблюдение требований действующего законодательства в области оборота алкогольной продукции.

При этом вывод суда первой инстанции об организации Обществом производственного контроля за безопасностью реализуемой алкогольной продукции суд апелляционной инстанции находит необоснованным, исходя из следующего.

Согласно статье 22 Федерального закона от 02.01.2000 № 29-ФЗ «О качестве и безопасности пищевых продуктов» индивидуальные предприниматели и юридические лица, осуществляющие деятельность по изготовлению и обороту пищевых продуктов, материалов и изделий, обязаны организовывать и проводить производственный контроль за их качеством и безопасностью, соблюдением требований нормативных и технических документов к условиям изготовления и оборота пищевых продуктов, материалов и изделий (пункт 1). Производственный контроль за качеством и безопасностью пищевых продуктов, материалов и изделий проводится в соответствии с программой производственного контроля, которая разрабатывается индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом на основании нормативных документов и технических документов. Указанной программой определяются порядок осуществления производственного контроля за качеством и безопасностью пищевых продуктов, материалов и изделий, методики такого контроля и методики проверки условий их изготовления и оборота (пункт 2).

Разработанной Обществом программы производственного контроля в деле нет.

Представленные в суд первой инстанции акт отбора проб № 471 от 25 марта 2014 года (т. 2, л.д. 112), протокол лабораторных испытаний № 471/1 от 31 марта 2014 года (т. 2, л.д. 113-115) и экспертное заключение к протоколу лабораторных испытаний № 471/1 от 31 марта 2014 года (т. 2, л.д. 116) составлены уже после проведения осмотра складского помещения, в котором была обнаружена спорная алкогольная продукция (3 марта 2014 года), и получения заключения эксперта от 25 марта 2014 года № 469/1-4.

Кроме того, на спорную алкогольную продукцию в количестве 9 471 бутылок был наложен арест, арестованная продукция передана на ответственное хранение директору ООО «Тримпэкс Плюс» Старкову С.Н., по адресу: г. Улан-Удэ, ул. Жердева, 20, литер «О», склад № 1 (протокол ареста товаров и вещей от 3 марта 2014 года № 6-01-11/04-42/93, т. 2, л.д. 14-15). При этом законному представителю Общества было разъяснено о запрете распоряжаться названной алкогольной продукцией, в связи с чем алкогольная продукция (водка «Чарка царская золотая») не могла быть произвольно отобрана и сдана для проведения лабораторных испытаний.

Однако с учетом приведенных выше обстоятельств, свидетельствующих о выполнении Обществом требований пункта 3.3 статьи 12 Закона № 171-ФЗ, анализируемый ошибочный вывод суда первой инстанции не привел к принятию неправильного по существу решения об отказе в аннулировании лицензии.

Соглашаясь с суждениями суда первой инстанции об отсутствии в данном конкретном случае достаточных оснований для аннулирования лицензии, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

В пункте 10 Постановления № 47 указано, что все перечисленные в пункте 3 статьи 20 Закона № 171-ФЗ основания аннулирования лицензий на производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции представляют собой определенные нарушения, допущенные лицензиатом. При рассмотрении споров, связанных с аннулированием названных лицензий, судам необходимо исходить из того, что установление факта соответствующего нарушения само по себе еще не является безусловным основанием аннулирования лицензии. Суду надлежит оценить существенность допущенного нарушения и с учетом этого обстоятельства принять решение о необходимости применения такого последствия, как аннулирование лицензии.

По сути, аналогичная правовая позиция выражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 мая 2009 года № 15211/08, в соответствии с которой пункт 3 статьи 20 Закона № 171-ФЗ не устанавливает безусловной обязанности суда при наличии приведенных в этой норме оснований принять решение об аннулировании лицензии. Такая мера, как аннулирование лицензии, по своей правовой природе является административно-правовой санкцией и должна соответствовать требованиям, предъявляемым к подобного рода мерам юридической ответственности. В частности, применение конкретной санкции, ограничивающей конституционное право, должно отвечать требованиям справедливости, быть соразмерным и соответствующим характеру совершенного деяния. Поскольку лишение лицензии ограничивает правоспособность юридического лица, так как не дает возможности заниматься определенным видом деятельности, данная мера также должна являться необходимой для защиты экономических интересов Российской Федерации, прав и законных интересов потребителей и иных лиц. Поэтому наличие формальных признаков нарушения не может служить достаточным основанием для принятия судом решения об аннулировании лицензии. При рассмотрении данной категории дел необходимо учитывать характер совершенного правонарушения, устранение организацией нарушения либо отсутствие такового, а также иные фактические обстоятельства дела.

Как уже отмечалось выше, ООО «Тримпэкс Плюс» принимало необходимые в соответствии с пунктом 3.3 статьи 12 Закона № 171-ФЗ меры для определения подлинности спорных федеральных специальных марок, что свидетельствует о его добросовестном поведении (при этом доказательств, что Общество ранее допускало подобные нарушения, в материалах дела не имеется).

Кроме того, вступившим в законную силу постановлением Центрального районного суда г. Новосибирска от 22 мая 2014 года по делу № 5-198/2014 Общество привлечено к административной ответственности по части 4 статьи 15.12 КоАП Российской Федерации в виде административного штрафа в размере 200 000 рублей с конфискацией арестованной алкогольной продукции в количестве 9 477 бутылок.

Из материалов дела следует, что платежным поручением от 12 ноября 2014 года № 655 ООО «Тримпэкс Плюс» уплатило административный штраф в размере 200 000 рублей в рамках возбужденного на основании постановления Центрального районного суда г. Новосибирска от 22 мая 2014 года по делу № 5-198/2014 исполнительного производства № 25332/14/03025-ИП (т. 2, л.д. 54-55).

Суду апелляционной инстанции представитель ООО «Тримпэкс Плюс» Гладких В.Г. пояснил, что в части конфискации спорной алкогольной продукции постановление суда общей юрисдикции также исполнено судебным приставом-исполнителем в порядке, предусмотренном статьей 32.4 КоАП Российской Федерации и статьей 104 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

Кроме того, как было отмечено ранее, решением Росалкогольрегулирования от 15 декабря 2014 года № 10/140-опт действие выданной Обществу лицензии было приостановлено, в связи с чем до 29 января 2015 года, когда было вынесено определение Арбитражного суда Республики Бурятия о принятии обеспечительных мер в виде приостановления действия названного решения, ООО «Тримпэкс Плюс» не имело юридической возможности заниматься таким видом предпринимательской деятельности, как закупка, хранение и поставки алкогольной продукции.

В этой связи суд апелляционной инстанции считает, что в рассматриваемом конкретном случае привлечение ООО «Тримпэкс Плюс» к административной ответственности по части 4 статьи 15.12 КоАП Российской Федерации (в виде штрафа в размере 200 000 рублей и конфискации алкогольной продукции в количестве 9 477 бутылок) и длительное (более одного месяца) ограничение его правоспособности (в виде приостановления действия лицензии) является соразмерной, адекватной и справедливой мерой государственного принуждения за допущенное нарушение.

В апелляционной жалобе Росалкогольрегулирования применительно к названным выше фактическим обстоятельствам настоящего дела не приведено убедительного обоснования необходимости аннулирования лицензии и, тем самым, существенного ограничения правоспособности Общества.

Кроме того, в пункте 9 Постановления № 47 Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что принимая решение об аннулировании лицензии или оценивая законность решения административного органа о приостановлении действия или аннулировании лицензии, судам необходимо руководствоваться не только нормами АПК Российской Федерации и Закона № 171-ФЗ, но и учитывать положения КоАП Российской Федерации, регламентирующие порядок привлечения лица к административной ответственности, в том числе обеспечивающие гарантии защиты прав такого лица.

В соответствии с частью 1 статьи 3 Федерального конституционного закона от 04.06.2014 № 8-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации» и статьей 2 Федерального конституционного закона «О Верховном