Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 23.08.2015 по делу n А33-5304/2014. Оставить без изменения определение первой инстанции: а жалобу - без удовлетворения (ст.272 АПК)

Центрального банка РФ на день перечисления ООО «ЛАДОГА» (вследствие заключения договора о переводе долга № 262ДГ09 от 31.12.2009 - новым должником) в рублях в качестве возврата соответствующей (перечисляемой) суммы займа;

- возврат ООО «ЛАДОГА» (вследствие заключения договора о переводе долга № 262ДГ09 от 31.12.2009 - новым должником) суммы займа осуществляется в срок до 03 июня 2011 года в безналичной форме по реквизитам, указанным в договоре или дополнительно  письменно указанным кредитором. Обязанность ООО «ЛАДОГА» (после заключения договора о переводе долга № 262ДГ09 от 31.12.2009 - нового должника) по возврату  суммы займа считается исполненной в момент поступления денежных средств на счет кредитора либо на счет, указанный кредитором, либо в момент их фактического получения кредитором.

Между Протасовым Сергеем Владимировичем (кредитор) и ООО «ДОКА» (поручитель) заключен договор поручительства № 1 от 31.12.2009, согласно пункту 1.1 которого поручитель обязывается перед кредитором отвечать за исполнение Кузьминым Александром Анатольевичем (новый должник) обязательств перед кредитором по договору о переводе долга № 263ДГ09 от 31.12.2009, заключенному между ООО «ЛАДОГА», новым должником и кредитором, согласно которому новый должник принял на себя все обязательства ООО «ЛАДОГА» перед кредитором и сам стал должником в обязательстве по возврату суммы займа и по всем связанным с возвратом займа обязательствам, возникшим между ООО «ЛАДОГА» и Протасовым С.В. из следующих договоров:

- договора займа от 13 июля 2006 года, заключенного между Протасовым С.В. и ООО «ЛАДОГА» с дополнениями и изменениями, в том числе дополнительным соглашением от 01 декабря 2008 года и дополнительным соглашением от 30 декабря 2009 года;

- договора перевода долга от 01 декабря 2008 года, заключенного между Протасовым С.В., обществом с ограниченной ответственностью «Торговый Дом СТК» и ООО «ЛАДОГА»;

- договора о переводе долга от 31 июля 2009 года № 209ДГ09, заключенного между Протасовым С.В., обществом с ограниченной ответственностью «Торговый Дом СТК» и ООО «ЛАДОГА».

В соответствии с пунктом 1.2 договора поручительства на момент заключения договора поручительства у ООО «ЛАДОГА» имеются следующие обязательства перед Протасовым С.В., которые перешли на нового должника в соответствии с условиями договора о переводе долга № 263ДГ09 от 31.12.2009:

- размер основного долга ООО «ЛАДОГА» перед Протасовым С.В., переведенного на нового должника, составляет 856 988,65 условных единиц. За одну условную единицу принимается один доллар США по курсу Центрального банка РФ на день перечисления ООО «ЛАДОГА» (вследствие заключения договора о переводе долга № 263ДГ09 от 31.12.2009 - новым должником) в рублях в качестве возврата соответствующей (перечисляемой) суммы займа;

- возврат ООО «ЛАДОГА» (вследствие заключения договора о переводе долга № 263ДГ09 от 31.12.2009 - новым должником) суммы займа осуществляется в срок до 03 июня 2011 года в безналичной форме по реквизитам, указанным в договоре или дополнительно письменно указанным кредитором. Обязанность ООО «ЛАДОГА» (после заключения договора о переводе долга № 263ДГ09 от 31.12.2009 - нового должника) по возврату суммы займа считается исполненной в момент поступления денежных средств на счет кредитора либо на счет, указанный кредитором, либо в момент их фактического получения кредитором.

Задолженность Кузьмина А.А. основана на договорах займа от 07.07.2006, 13.07.2006, заключенных с ООО «ЛАДОГА» в качестве заемщика (с учетом последующих договоров перевода долга от 01.12.2008 – на ООО «Торговый Дом СТК», от 31.07.2009 № 208ДГ09 и № 209ДГ09– на ООО «ЛАДОГА», от 31.12.2009 – на Кузьмина А.А.).

Денежные средства по договору займа были перечислены кредитором ООО «ЛАДОГА», что подтверждается представленными в материалы мемориальным ордером от 07.07.2006, платежным поручением № 873291 от 13.07.2006.

Основным должником (Кузьминым А.А.) задолженность не погашена, что послужило основанием для обращения с настоящим требованием о включении в реестр требований кредиторов.

В судебном заседании 07.10.2014 по делу А33-5304-5/2014 представитель Советовой Л.А. возражал против заявленного требования, заявил о фальсификации договора поручительства №2 от 31.12.2009 и необходимости назначения судебной экспертизы давности изготовления документа.

В судебном заседании 08.10.2014 по делу А33-5304-6/2014 представитель                 Советовой Л.А. заявил о фальсификации договора поручительства №1 от 31.12.2009 и необходимости назначения судебной экспертизы давности изготовления документа.

По мнению заявителя по делу о банкротстве, договоры поручительства носят фиктивный характер и в действительности 31.12.2009 договоры не подписывались.

Определением суда от 31.10.2014 удовлетворено ходатайство индивидуального предпринимателя Советовой Л.А. о назначении судебно-технической экспертизы в целях проверки заявления о фальсификации доказательств. Проведение экспертизы поручено эксперту ООО «Межрегиональная экономическо-правовая коллегия» (г. Санкт-Петербург) - Кочемировскому Владимиру Алексеевичу, Кирилловой Елизавете Олеговне, Ветровой

Евгении Сергеевне.

Определением  суда от 04.12.2014 суд определил исключить Ветрову Евгению Сергеевну из числа экспертов, участвующих в проведении судебно-технической экспертизы, назначенной определением Арбитражного суда Красноярского края от 31.10.2014 по делу № А33-5304-5/2014.

В экспертном заключении №101/2015 от 13.03.2015, выполненном экспертами ООО «Межрегиональная экономическо-правовая коллегия» Кочемировским В.В. и Кирилловой Е.О., сделаны следующие выводы:

- давность подписания договора поручительства №1 от 31.12.2009 Протасовым Сергеем Владимировичем составляет временной интервал не менее 5 лет с момента проведения экспертизы (проведена в марте 2015 года);

- давность подписания договора поручительства №1 от 31.12.2009 Кузьминым Кириллом Александровичем соответствует временному периоду «декабрь 2009 - январь 2010 года»;

- давность нанесения оттиска печати ООО «ДОКА» на договор поручительства № 1 от 31.12.2009 достоверно определить не представляется возможным по причине, изложенной в исследовательской части заключения эксперта;

- машинопечатный текст договора поручительства №1 от 31.12.2009 имеет давность, превышающую давность нанесения рукописных подписей и оттиска печати;

- давность подписания договора поручительства №2 от 31.12.2009 Протасовым Сергеем Владимировичем составляет временной интервал не менее 3,5 лет с момента проведения экспертизы (проведена в марте 2015 года);

- давность подписания договора поручительства №2 от 31.12.2009 Кузьминым Кириллом Александровичем соответствует временному периоду «декабрь 2009 - январь 2010года»;

- давность нанесения оттиска печати ООО «ДОКА» на договор поручительства №2 от 12.2009 достоверно определить не представляется возможным по причине, изложенной в исследовательской части заключения эксперта;

- машинопечатный текст договора поручительства №2 от 31.12.2009 имеет давность, превышающую давность нанесения рукописных подписей и оттиска печати;

- договоры №1 и №2 от 31.12.2009 воздействию методами искусственного старения (облучения, воздействия температурой и т.д.) не подвергались.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что проведенное экспертное исследование подтверждает факт выполнения договоров поручительства в указанную в договорах дату – 31.12.2009.

При этом суд первой инстанции правомерно не принял  во внимание довод уполномоченного органа о том, что, поскольку давность подписания договора поручительства №2 от 31.12.2009 Протасовым Сергеем Владимировичем составляет временной интервал не менее 3,5 лет с момента проведения экспертизы, сам договор заключен позднее декларируемой даты, в  связи  с  тем, что сам договор был выполнен и подписан со стороны Кузьмина К.А. в пределах указанной даты, что подтверждается заключением эксперта. Кроме  того в судебном заседании первой инстанции представитель кредитора пояснил, что, вероятно, при заключении договора стороны обменялись подписанными договорами, при этом кредитор собственный экземпляр не подписал.

Суд соглашается с данным доводом на основании следующего.

Согласно пункту 2 статьи 434 Гражданского кодекса Российской Федерации договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, телексами, телефаксами и иными документами, в том числе электронными документами, передаваемыми по каналам связи, позволяющими достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.

Таким образом, даже в случае, если со стороны кредитора договор подписан позднее, указанные действия не свидетельствуют о незаключенности договора, поскольку, во всяком случае, стороны обменялись документами, позволяющими достоверно установить, от кого исходит данный документ.

Такие стороны соответствуют обычному порядку вещей, не свидетельствуют о недобросовестности либо фальсификации договора.

Представитель кредитора Советовой Л.А. возражал относительно экспертного заключения. В обоснование представителем заявлены следующие доводы:

1) В абз.2 на стр.12 заключения эксперты указывают: «Применение методов искусственного старения без использования специализированной аппаратуры, обеспечивающей высокую равномерность светового и температурного поля, приводит к появлению заметного разброса в уровне флуоресценции различных участков поверхности бумажного листа». Из данного пояснения можно сделать вывод, что в своем исследовании эксперты проверяли только применение методов искусственного старения, которые выполняются без использования специализированной аппаратуры, а, значит, не в полном объеме ответили на поставленный судом вопрос.

В судебном заседании эксперт Кочемировский В.В. пояснил, что в данной части эксперты не отвечали на вопросы суда. Данное описание относится к исследовательской части экспертизы, в которой эксперты подробно фиксируют результаты проводимого исследования. Также эксперт пояснил, что ему неизвестно о существовании «специализированной аппаратуры», позволяющей выявить факт применения методов искусственного старения.

Таким образом, термин «специализированная аппаратура» использован экспертом абстрактно, в том смысле, что вывод о применении методов искусственного старения делается экспертами на основании косвенных признаков. При этом под методами искусственного старения понимается облучение, воздействие температурой и др.

2) при исследовании документов № 1 и документов № 2 на наличие признаков искусственного старения образцы не сравнивались с исследуемыми документами, а рис. 3 на стр. 14 указывает на динамику документа подвергнутого искусственному старению, при этом не ясно, откуда взят этот документ для сравнительного анализа, а также отсутствуют сведения о том, какой метод искусственного старения был применен. Однако на стр.15 исследования указано, что уровень сигнала флуоресценции оптического отбеливателя на оборотной стороне исследуемых документов существенно меньше, чем на лицевой стороне (на 16% для документа №1 и на 14% для документа №2). Объясняя разницу уровня сигнала флуоресценции оптического отбеливателя в 16% для документа №1 и 14% для документа №2, эксперты в абз.1 стр.17 указывают, что это объясняется длительным - от 5 лет и более - хранением документов в условиях естественного освещения, то есть все 5 лет и более данные документы хранились под воздействием освещения. Данный вывод является противоречивым, так как далее в абз.2 стр. 17 эксперты указывают, снижение уровня сигнала флуоресценции оптического отбеливателя на оборотной стороне исследуемых документов обусловлено неоднократным температурным воздействием с помощью неоднократного ксерокопирования.

Эксперт Кочемировский В.В. пояснил, что исследование проводилось в соответствии с указанной экспертом методикой. Метод не является эталонным, поэтому сравнительные образцы не требуются. Данные, использованные экспертом, не является неизвестными документами, а заимствованы из общедоступного источника, в том числе материалов конференции, таким образом, являются научными данными.

3) исходя из изучения экспертного заключения непонятно, каким научным методом

пользовались эксперты при данном исследовании, и имеют ли используемые приборы и оборудование соответствующие сертификаты, позволяющие сделать достоверный вывод на поставленный Арбитражным судом вопрос. Выводы о наличии дубликата клише, либо о существенных различиях в датах нанесения оттисков печати на исследуемые документы и на образцы сравнения носят противоречивый характер, не отвечают на поставленный Арбитражным судом вопрос о сроке нанесения реквизитов.

На страницах 3, 4, 13, 18, 36, 41, 51,67 экспертизы содержатся сведения о том, каким методом выполнялось исследование, условия проведения эксперимента.

Сведения о внесении аппаратуры в государственный реестр имеется на сайте Росстандарта, а также на сайте производителей, которые также указаны в заключении.

Эксперт пояснил, что при проведении эксперимента использовалась аппаратура, внесенная в государственный реестр Российской Федерации.

Для формулировки выводов должно быть совпадение данных, полученных несколькими методами, таким образом, полученные данные являются достоверными.

Иные возражения, в соответствии с пояснениями эксперта, возникли вследствие анализа отдельных фраз экспертного заключения отдельно от контекста исследования.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суд первой инстанции правомерно не принял указанные возражения.

Таким образом, суд первой инстанции, верно, указал, что суду не представлено доказательств того, что экспертное заключение содержит внутренние противоречия.

Представленное в материалы дела экспертное заключение по своим полноте и содержанию соответствует предъявляемым требованиям.

Изложенное свидетельствует, в том числе, об отсутствии оснований для назначения повторной экспертизы.

Следовательно, заявление о фальсификации договоров поручительства не подтверждено материалами дела.

Таким образом, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что представленные в материалы дела доказательства свидетельствуют о заключенности договоров поручительства.

Бесспорных доказательств того, что стороны действовали недобросовестно, а заключение указанного договора направлено исключительно на искусственное увеличение кредиторской задолженности должника, суду не представлено.

Отсутствие указанных доказательств не позволяет в данном случае применить статью 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом доказательства оплаты задолженности по договору займа в материалы дела не представлены. С учетом дополнительных соглашений к договорам займа сумма займа составила: