Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.02.2015 по делу n А53-26698/2010. Изменить определение первой инстанции (по аналогии со ст.269, 272, п.36 Постановления Пленума ВАС от 28.05.2009 №36)

задолженности по кредитному договору поступили на счет ИП Андреевой Л.Д. внутренней проводкой от других клиентов Банка: ИП Смирнова Л.В. - 741 000 руб., ООО ТПК "Донимэкс" - 333 000 руб. Харабаджахов Г.Н - 8 800 000 руб., а всего 9 874 000 руб., в день совершения сделки 03.12.2010. Проведение подобных операций через корреспондентский счет Банка в этот день было невозможно в  связи с возникшими проблемами по исполнению обязательств кредитной  организации. Входящий остаток денежных средств на расчетном счете ответчика N 40802810109880000082 по состоянию на 03.12.2010 составлял 1 рубль 84 копейки и не позволял ответчику погасить задолженность по кредитным договорам.

03.12.2010 на расчетный счет ответчика N 40802810109880000082, при входящем остатке на начало операционного дня - 1 рубль 84 копейки, поступили денежные средства в виде беспроцентного займа от других клиентов Банка: ИП  Смирновой  Л.В., ООО ТПК "Донимэкс", Харабаджахова Г.Н., всего на сумму - 9 874 000 рублей.

Довод Андреевой Л.Д. о том, что некоторые платежи в банке проводились через корреспондентский счет, обоснованно не приняты судом во внимание, поскольку эти платежи спорными не являются, тогда как спорные платежи через корреспондентский счет банка не проводились.

Конкурсный управляющий указал, что денежные средства в качестве  заемных средств по договорам беспроцентного займа поступили от лиц, являющихся клиентами Банка, ранее не заключавшими с ответчиком подобных договоров с расчетами по банку, но заключивших такие договора одномоментно и безвозмездно 03.12.2010.

Приведенное обстоятельство (массовое единовременное досрочное  погашение кредитов внутрибанковскими проводками за счет заемных средств  других клиентов Банка) само по себе не может свидетельствовать о том, что в рассматриваемом случае имеет место обычная хозяйственная деятельность банка и клиенты банка не знали о предбанкротном состоянии банка. Обычной  хозяйственной деятельности банка не свойственно массовое единовременное досрочное погашение кредитов его клиентами.

Исследованные судом документы опровергает довод ИП Андреевой Л.Д. о том, что погашение задолженности по кредитным договорам перед банком  совершены в обычной хозяйственной деятельности Банка и ответчика. Указанный вывод суда не опровергают и представленные ответчиком в суд апелляционной инстанции сведения о том, что Андреева Л.Д. осуществляла досрочный возврат займа в банке и иных кредитных организациях. В рассматриваемом деле вывод о том, что досрочное погашение задолженности по кредитным договорам нельзя признать обычной хозяйственной деятельностью, сделан судом при оценке совокупности установленных по делу обстоятельств.     

Довод ответчика о том, что досрочное погашение кредита было спланировано им в рамках оптимизации стоимости заемных средств (получение кредита в ЗАО КБ «Кедр» на более выгодных условиях), судом во внимание не принимается, поскольку оспаривание сделок осуществляется конкурсным управляющим по нормам специального закона - Закона о банкротстве, в соответствии с которым сделки, совершенные в течение одного месяца до даты назначения банком России временной администрации являются оспоримыми, если они привели к тому, что отдельному кредитору было оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемых сделок, чем было бы оказано в случае  расчетов  с  кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Установив фактические обстоятельства дела, дав надлежащую правовую оценку имеющимся в деле доказательствам, суд первой инстанции обоснованно признал недействительными оспоренные конкурсным управляющим должника сделки.

Согласно статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Исходя из этого, суд обоснованно указал, что восстановлению подлежат как права и обязанности, вытекающие из самих кредитных правоотношений, так и обязательства по сделкам, обеспечивающим исполнение кредитных обязательств: договоров поручительства, залога.

Направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, что судам при рассмотрении требований банка в указанной части следовало исходить из того, что с учетом пункта 3 Постановления N 10/22 в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности  преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела.

Поскольку банк в порядке применения последствий недействительности  сделки обратился в арбитражный суд с требованием о признании (восстановлении) его прав залогодержателя на спорное недвижимое имущество, суды при наличии  оснований недействительности оспариваемых сделок должны были с учетом положений пунктов 3 и 52 Постановления №10/22 квалифицировать это требование в качестве требования о признании банком права обременения недвижимого  имущества, а при установлении принадлежности истцу названного права указать на это в резолютивной части судебного акта. Такой судебный акт по смыслу пункта  56 Постановления № 10/22 является основанием для внесения соответствующей записи в ЕГРП.

Суд кассационной инстанции указал: из материалов дела следует, что на момент обращения банка в суд со ссылкой на недействительность оспариваемых сделок в отношении спорных нежилых помещений в ЕГРП содержались записи о залогах в пользу ЗАО КБ "КЕДР". Поэтому для решения вопроса о том, какой из указанных залогов является по смыслу статьи 342 Гражданского кодекса Российской Федерации последующим залогом, и кто из указанных залогодержателей является предшествующим, а кто - последующим залогодержателем, суду следовало привлечь ЗАО КБ «КЕДР» в качестве соответчика по требованию банка.

Исполняя обязательные указания суда кассационной инстанции о необходимости привлечения ЗАО КБ «КЕДР» в качестве соответчика по  требованию банка, суд первой инстанции определением от 11.06.2014 привлек  указанное лицо к участию в деле в качестве соответчика.

Из материалов дела следует, что конкурсный управляющий заявил требование о применении последствий недействительности сделок по перечислению денежных средств в погашение задолженности по кредитным договорам в виде восстановления обременений на недвижимое имущество –  квартиры к Рахматулиной О.Л. по договорам об ипотеке от 28.05.2010 N 4131-з, от 26.07.2010 N 4143-з; восстановления прав требования банка к Калашникову Д.А. по договору об ипотеке от 08.06.2010 № 4135-з, заключенному в обеспечение  исполнения обязательств по кредитному договору от 08.06.2010 N 4135.

Согласно пункту 52 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных  прав» зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке, а в случаях, когда запись в ЕГРП нарушает право истца, которое не может быть защищено путем признания права или истребования имущества из чужого незаконного владения, оспаривание зарегистрированного права или обременения может быть осуществлено путем предъявления иска о признании права или обременения отсутствующими.

Требования банка о признании (восстановлении) права залога на спорные квартиры нельзя отнести к требованиям о применении последствий  недействительности упомянутых сделок, несмотря на то, что заявитель сформулировало их таким образом.

В данном случае интерес банка направлен на восстановление своих прав залогодержателя по отношению к спорному имуществу, в связи с чем, ввиду наличия оснований недействительности сделок по перечислению денежных средств в погашение задолженности по кредитным договорам и с учетом  положений пунктов 3 и 52 Постановления Пленума №10/22, требования истца, хоть и ошибочно сформулированные, обоснованно квалифицированы судом в качестве  требований о признании (восстановлении) за ОАО КБ «Донской инвестиционный  банк» права обременения спорных квартир.

Изложенное согласуется с правовой позицией Высшего Арбитражного  Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении Президиума  Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.10.2013 № 8094/13.

Таким образом, требование о признании (восстановлении) права залога ОАО КБ «Донской инвестиционный банк» на следующее недвижимое имущество: квартиру общей площадью 82,9 кв.м, расположенную по адресу: Россия, г. Ростов-на-Дону, Ленинский район, ул. Максима Горького, 13/56, кв. 139, условный  номер  61-61-01/531/208-362; квартиру общей площадью 60 кв.м, расположенную по адресу: Россия, г. Ростов-на-Дону, Октябрьский район, ул. Черепахина, 249, кв.  108, условный номер 61:44:08 0 УН:33.2/584:331/28:249/108, подлежат  удовлетворению ввиду того, что такое право принадлежит ОАО КБ «Донской инвестиционный банк» по договору об ипотеке от 28.05.2010 № 4131-з; договору об ипотеки от 26.07.2010 № 4143-з, заключенным между ОАО  КБ  «Донской  инвестиционный банк» и Рахматулиной Ольгой Леонидовной в обеспечение исполнения обязательств по кредитным договорам: от 16.04.2010 № 4120, от 26.04.2010 № 4124, от 28.05.2010 № 4131, от 26.07.2010 № 4143, а также по договору об ипотеке от 08.06.2010 № 4135-з, заключенному между ОАО КБ «Донской инвестиционный банк»  и  Калашниковым Дмитрием Александровичем  в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору от 08.06.2010 № 4135.

Направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, что на момент обращения банка в суд с заявлением о признании недействительными сделок в отношении спорных нежилых помещений в ЕГРП содержались записи о залогах в пользу ЗАО КБ "КЕДР". С учетом изложенного суду надлежит разрешить вопрос о том, какой из указанных залогов является по смыслу статьи 342 Гражданского кодекса последующим залогом, и кто из указанных залогодержателей является предшествующим, а кто - последующим залогодержателем.

Суд первой инстанции установил, что 09.12.2010 в обеспечение  обязательств  Андреевой  Л.Д.  по  кредитному  договору  от  29.09.2010  N 49/860-лв, заключенному с ЗАО КБ "КЕДР", Калашников Д.И. передал ЗАО КБ "КЕДР" в залог по договору об ипотеке N 49/914-и, зарегистрированному в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ростовской области 14.12.2010 N 61-61-01/998/2010-292, квартиру общей площадью 60 кв. м, расположенную по адресу: г. Ростов-на-Дону, Октябрьский район, ул. Черепахина, 249, кв. 108, условный номер 61:44:08 0 УН:33.2/584:331/28:249/108.

09.12.2010 в обеспечение обязательств Андреевой Л.Д. по кредитному договору от 29.09.2010 N 49/860-лв, заключенному с ЗАО КБ "КЕДР", Рахматулина О.Л. передала в залог ЗАО КБ "КЕДР" по договору об ипотеке N 49/915-и, зарегистрированному в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ростовской области 14.12.2010 N 61-61-01/998/2010-291, квартиру общей площадью 82,9 кв. м, расположенную по адресу: г. Ростов-на-Дону, Ленинский район, ул. Максима Горького, 13/56, кв. 130,  условный номер  61-61-01/531/208-362.

В соответствии с пунктом 1 статьи 334 ГК Российской Федерации в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет  право в случае неисполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит это имущество (залогодателя), за изъятиями, установленными законом.

Согласно пункту 2 статьи 346 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду  или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя.

Согласно статье 32 Федерального закона "О залоге" залог сохраняет силу, если право собственности или полного хозяйственного ведения на заложенную  вещь  либо составляющее предмет залога право переходит к третьему лицу.

В силу пункта 1 статьи 353 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае перехода права собственности на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого  имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Правопреемник залогодателя становится на место залогодателя и несет все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не установлено иное.

По смыслу данных правовых норм особенностью залоговых  правоотношений является наличие права следования, которое заключается в том, что при отчуждении заложенной вещи право залога следует за вещью, а у лица, которое приобрело вещь, возникают залоговые обременения.

Пунктом 2 статьи 346 ГК РФ установлено, что если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя.

В соответствии с пунктом 2 статьи 342 ГК РФ последующий залог допускается, если он не запрещен предшествующими договорами о залоге.

В соответствии с пунктом 2 статьи 37 Федерального закона Российской Федерации от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» (далее - Закон об ипотеке) имущество, заложенное по договору об ипотеке, может быть отчуждено залогодателем другому лицу путем продажи, дарения, обмена,  внесения его в качестве вклада в имущество хозяйственного товарищества или общества либо паевого взноса в имущество производственного кооператива или иным способом лишь с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено договором об ипотеке.

Согласно пункту 3 статьи 43 Закона об ипотеке последующий договор об ипотеке, заключенный несмотря на запрещение, установленное предшествующим договором об ипотеке, может быть признан судом недействительным по иску  залогодержателя по предшествующему  договору  независимо  от  того,  знал  ли  залогодержатель  по последующему договору о таком запрещении.

Исходя  из  данного  положения