Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.01.2010 по делу n А68-5063/2009. Оставить решение суда без изменения, а жалобу - без удовлетворения

указанных в пункте 1 настоящей статьи, вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков.

Однако судебная коллегия обращает внимание на то, что применение положений статьи 719 Гражданского кодекса Российской Федерации не освобождает подрядчика от обязанности доказывать, помимо непосредственного самого факта нарушения заказчиком обязательства, также и наличие причинной связи между таким нарушением и возникшими  убытками, и их размер.

Заключая договор подряда №7/1 от 21.03.2008, стороны в пункте 3.1.2 установили обязанность заказчика назначить своего уполномоченного представителя, в функцию которого входит передача фронта работ подрядчику, право осуществлять контроль за качеством и сроками выполнения подрядных работ, качеством используемых материалов при строительстве объекта.

Как пояснил представитель истца, передача подрядчику фронта работ предполагала передачу строительной площадки, которая так и не была передана для производства работ по договору. 

Доказательства, свидетельствующие о передаче заказчиком строительной площадки подрядчику для производства работ по договору, в материалах дела отсутствуют.

В то же время, несмотря на отсутствие таких доказательств, истец не только приступил к выполнению предусмотренных договором работ, но и выполнил их частично на общую сумму 1 302 796 руб. Данные обстоятельства подтверждаются актами выполненных работ и справками о стоимости выполненных работ и затрат (т.1, л.д. 18-40, 52-58, т.3, л.д. 69-72).

Необходимо отметить и имеющееся в материалах дела письмо №15 (т.1, л.д.14), направленное ответчику, в котором истец гарантировал выполнение работ по договору в течение трех недель после передачи ему фронта работ. Упомянутое письмо датировано 05.05.2008, в то время как актом выполненных работ от 09.04.2008 и справкой о стоимости выполненных работ и затрат за апрель 2008 года подтверждается факт выполнения подрядчиком работ на сумму 289 709 руб. до указанной даты. Таким образом, часть работ была выполнена подрядчиком еще до заявленного им требования о необходимости передачи фронта работ.

Только спустя три месяца письмом №35 от 05.08.2009 подрядчик указал заказчику на невозможность приступить к выполнению работ в связи с непередачей фронта работ (т.1, л.д. 15).

Суд второй инстанции обращает внимание также на то, что подрядчик, не получив по акту истребуемый для выполнения обязательств по договору фронт работ, признал необходимым зарезервировать дорожную технику. Так, согласно приказу №10 от 02.06.2008 ООО «ДСК» для выполнения работ по договору №7/1 от 21.03.2008 зарезервировало следующую дорожную технику в количестве 3 единиц: автогрейдер ДЗ-143-1 г/н 1512 ТЕ 71, каток 7 т ДУ-47 №7899, каток 1 т (т.1, л.д. 126).

Причем, зарезервировав дорожную технику для производства работ на объекте заказчика, подрядчик не известил его об этом. Соответствующее уведомление и документы, подтверждающие его направление заказчику, отсутствуют.

Следует также отметить, что необходимость в резервировании дорожной техники возникла у истца лишь в июне 2008 года, в то время как срок выполнения работ был определен сторонами в договоре подряда с учетом дополнительного соглашения апрель-май 2008 года, то есть значительно ранее даты ее резервирования.

Какие-либо доказательства, обосновывающие необходимость резервирования дорожной техники подрядчиком спустя 2 месяца после определенного в договоре срока начала выполнения работ, истцом не представлены.

Более того, не имеется в материалах дела и доказательств, свидетельствующих о наличии у подрядчика обязанности по резервированию дорожной техники. Ни договором подряда, ни дополнительными соглашениями к нему такая обязанность подрядчика не предусмотрена. Отсюда следует, что истец вообще не доказал обоснованность резервирования дорожной техники и ее возможный простой в связи с этим.

Доказывая факт простоя техники, истец сослался на акты от 30.10.2008, от 11.01.2009, от 29.04.2009, отчеты о пробеге транспорта за период с июня 2008 года по апрель 2009 года, требования-накладные на ГСМ за период с июня 2008 года по апрель 2009 года, журнал производства работ, отчеты о прибылях и убытках за 2008 год, 1 квартал и первое полугодие 2009 года, карточки счета 20, оборотно-сальдовые ведомости, сменные рапорты машиниста, журнал путевых листов, журнал путевых листов, журнал учета сменных рапортов (т.1, л.д. 41-50, 124-150, т.2, л.д. 104-114, 143-165, 168, 184-187, т.3, л.д. 42-46).

Оценивая представленные истцом документы по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что они не подтверждают факт простоя техники подрядчика и возникшие у него в связи с простоем убытки.

Согласно актам от 30.10.2008, от 11.01.2009, от 29.04.2009 зарезервированная дорожная техника не учитывалась в производственном процессе в период с 01.06.2008 по 30.10.2008 (простой – 109 рабочих дней), с 29.11.2008 по 11.01.2009 (простой – 23 рабочих дня), с 06.02.2009 по 29.04.2009 (простой – 56 рабочих дней) соответственно (т.1, л.д. 124-126). Как видно из актов, они составлены представителями ООО «ДСК» в одностороннем порядке.

К тому же, как пояснил истец в отзыве на исковое заявление, у него имеется два звена техники, которые по типу являются идентичными. 1 звено: автогрейдер ДЗ-180, г/н 1513 ТЕ, каток ДУ-47 Б (7т), каток ДУ-54 (1т), 2 звено: автогрейдер ДЗ-143-1, г/н 1512 ТЕ 71, каток ДУ-47 Б (7т), заводской номер 7899, каток ДУ-54 (1т) (т.3, л.д. 60-68). При этом для производства работ на объекте заказчика была зарезервирована техника из второго звена, а техника первого звена постоянно работала.

Между тем ни из отчетов о пробеге транспорта, ни из сменных рапортов машиниста, ни из журнала производства работ, ни из иных имеющихся в деле документов не усматривается состав звеньев техники. Более того, из представленных документов не усматривается, что в заявленный истцом период простоя зарезервированной техники второго звена техника первого звена постоянно была задействована в работе, что послужило бы основанием для такого резервирования. Напротив, из указанных документов видно, что оставшаяся незарезервированной техника в спорный период времени была задействована крайне незначительно, что опровергает довод апеллянта о необходимости резервирования.

При такой совокупности обстоятельств истец, требуя взыскания с ответчика убытков в связи с простоем техники, не доказал ни сам факт наличия у него таких убытков, ни их размер, ни причинно-следственную связь между действиями ответчика, выразившимися в непредставлении строительной площадки, и наступившими, по его мнению, убытками.

Суд апелляционной инстанции также соглашается с выводом суда области о недоказанности истцом еще одного необходимого условия для удовлетворения такого вида требования – это размера упущенной выгоды.

В силу норм пункта 4 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации размер упущенной выгоды должен определяться с учетом:  мер, предпринятых кредитором для ее получения, а также сделанных с этой целью приготовлений разумных затрат, которые должен был понести кредитор, если бы обязательство было исполнено.

Верховный Суд Российской Федерации и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в совместном постановлении № 6/8 от 01.07.1996 года «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснили, что при разрешении споров, связанных с возмещением убытков, причиненных гражданам и юридическим лицам нарушением их прав, необходимо иметь в виду, что в состав реального ущерба входят не только фактически понесенные соответствующим лицом расходы, но и расходы, которые это лицо должно будет произвести для восстановления нарушенного права (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации). Необходимость таких расходов и их предполагаемый размер должны быть подтверждены обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых могут быть представлены смета (калькуляция) затрат на устранение недостатков товаров, работ, услуг; договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательств, и т.п.  Размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено.

   Таким образом, при исчислении размера неполученных доходов первостепенное  значение имеет определение достоверности (реальности) тех доходов, которые потерпевшее лицо предполагало получить при обычных условиях гражданского оборота. При определении размера упущенной выгоды должны учитываться данные, которые бесспорно  подтверждают реальную возможность получения денежных сумм или иного имущества. Ничем не подтвержденные расчеты о предполагаемых доходах не должны приниматься во внимание.  Подтверждением реальности получения упущенной выгоды, в частности, могут служить предыдущие  договорные отношения сторон.

   В статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации закреплено императивное правило, в силу которого каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Так, при предъявлении требования  о возмещении убытков, истцом, помимо прочего,  должны быть представлены доказательства, обосновывающие их размер.

При этом  статья 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации устанавливает императивное правило, запрещающее подтверждать  обстоятельства, которые должны быть подтверждены определенными доказательствами, какими-либо  иными доказательствами.

Между тем такие доказательства в деле отсутствуют. Само по себе указание истца на возможность получения доходов в сумме 1 950 000 руб. в связи с предложением ЗАО «Супродин» не означает реальность их получения. Тем более, что заключение (возможность заключения) договора подряда с                     ЗАО «Супродин» не являлось безусловным.  И, как верно указал суд первой инстанции, суду не представлены доказательства того, что договор мог быть заключен на условиях поступившего предложения.

Особо необходимо отметить также то, что истцом не доказан непосредственно сам факт невозможности исполнения данного договора из-за незаконных действий (бездействия) ответчика и наличие причинной связи между неправомерным поведением последнего и возникшими у истца убытками в виде упущенной выгоды. Как уже указывалось ранее, материалами дела подтверждено наличие у истца в спорный период свободной техники, способной выполнить принятые в рамках сделки с ЗАО «Супродин» обязательства. Доказательства обратного апеллянтом не представлено.

Недоказанность обстоятельств, на которые сослалось в обоснование иска ООО «ДСК», повлекла за собой правомерный отказ судом области в удовлетворении заявленных требований.

Что касается требований ООО «ДСК» о расторжении договора подряда, первая инстанция обоснованно признала их не подлежащими удовлетворению.

Возможность расторжения договора подряда регламентирована общими нормами, касающимися всех договоров независимо от их видов. Так, в силу пункта 2 статьи 450 Гражданского кодекса Российской Федерации расторжение договора по требованию одной из сторон возможно в судебном порядке при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или договором.

Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

При этом в случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается  соответственно расторгнутым или измененным.

В силу пункта 2 статьи 719 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено договором подряда, подрядчик при наличии обстоятельств, указанных в пункте 1 настоящей статьи, вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков.

Таким образом, названными правовыми нормами предусмотрено право подрядчика отказаться от исполнения договора в одностороннем порядке.

Как видно из условий пункта 8.2 договора подряда, стороны предусмотрели, что сторона, для которой создалась невозможность исполнения обязательств по договору, обязана известить в письменной форме другую сторону о наступлении и прекращении таких обстоятельств не позднее 10 дней с момента их наступления или прекращения.

Материалы дела свидетельствуют, что в связи с непредставлением подрядчику фронта работ (стройплощадки) он отказался от исполнения договора в одностороннем порядке, уведомив об этом заказчика письмом №9 от 29.04.2009 (т.1, л.д. 59-60).

Указанное письмо было получено ООО «ХСЦ ТЗСМ» и в ответном письме б/н от 07.05.2009 последнее, согласившись с предложением истца о расторжении договора, просило вернуть сумму неосвоенного аванса (т.1, л.д.62-63).

Принимая во внимание, что подрядчик отказался от дальнейшего исполнения договора подряда и потребовал его расторжения в одностороннем порядке, а заказчик принял такой отказ, он считается расторгнутым с момента получения заказчиком соответствующего уведомления.

Следовательно, оснований для расторжения договора подряда в судебном порядке у суда первой инстанции не имелось.

В свою очередь были заявлены встречные требования о взыскании неосновательного обогащения, выразившегося в пользовании ООО «ДСК» суммой неотработанного аванса.

В силу части 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают  гражданские права и обязанности. К  числу последних  относятся гражданские права и обязанности, возникающие вследствие неосновательного обогащения.

На основании изложенного, а также  пункта 2 статьи 307   Гражданского кодекса Российской Федерации неосновательное обогащение представляет собой предусмотренное законом основание, из которого возникает обязательство.

Существо любого обязательства  раскрывается в пункте 1 статьи 307  Гражданского кодекса Российской Федерации  и состоит  в обязанности одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия  и праве кредитора   требовать от должника исполнения его обязанности.

Понятие неосновательного обогащения как одного из видов обязательств содержится в статье 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая относит к нему отсутствие