Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 10.11.2015 по делу n А43-33385/2014. Постановление суда апелляционной инстанции: Оставить определение суда без изменения, жалобу без удовлетворения

перечисление ООО «Рыбак и Людмила» денежных средств по договорам займа и их получение ООО «Людмила» лицами, участвующими в деле, не оспаривается.

Обязательства по полученным займам отражены в бухгалтерской (финансовой) отчетностью ООО «Людмила» за 2014 (форма по КНД 0710099) в разделе «Пассив. V. Краткосрочные обязательства» в строке 1510 «Заемные средства» на отчетную дату отчетного периода указана сумма в размере               951 100 тыс. рублей.

Размер и основание задолженности подтверждены представленными в материалы дела документами, в том числе, договорами займа  от 11.03.2014 № 22 (в редакции дополнительного соглашения к нему от 01.07.2014) и от 20.08.2014 № 23, соглашениями о зачете встречных однородных требований от 01.12.2014, заключенное между ООО «Людмила» и ООО «Рыбак и Людмила», платежными поручениями и выписками со счетов ООО «Людмила», а также письменной информацией ООО «Нижегородское аудиторское партнерство» от 05.08.2015.

Расчет процентов за пользование займом судом проверен, соответствует положениям статьи 4 Закона о банкротстве, не оспорен лицами, участвующими в деле.

Повторно исследовав материалы дела, суд апелляционной инстанции считает верной позицию суда первой инстанции относительно доводов  ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС» об отсутствии экономической целесообразности заключения договоров денежного займа как для должника, так и для кредитора, поскольку указанный довод не опровергает фактическое предоставление займа и не освобождает заемщика от обязательств по возврату суммы займа, а также процентов по нему.

В силу положений ст.65 АПК РФ, кредиторы не представили доказательств, подтверждающих довод об отсутствии экономической целесообразности заключения договоров займа как для должника, так и для кредитора.

Кредиторы ссылаются на ничтожность договора займа №22 и договора займа №23, на которых Гурьянов А.А. основывает свои требования, в силу того, что они были заключены исключительно с целью создания долга у ООО «Людмила» и причинить вред имущественным правам других кредиторов Должника, (ст. 10 и 168 ГК РФ).

В апелляционной жалобе конкурсные кредиторы указывают на то, что договоры займа и договор уступки прав являются ничтожными и мнимыми сделками, совершенными с аффилированными лицами исключительно с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, искусственного увеличения кредиторской задолженности должника, приобретения права преобладающего контроля над процедурой банкротства, что является злоупотреблением права (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и нарушает баланс интересов других кредиторов ООО «Людмила».

При этом в обоснование такого довода кредиторы приводят наличие банковских операций, отраженных в выписках по операциям на счетах ООО «Людмила» и ООО «Рыбак и Людмила». Из анализа данных операций кредиторы делают вывод о экономической нецелесообразности заключения договоров займа, что с учетом некой аффилированности лиц осуществлялось исключительно с намерением причинить ущерб иным кредиторам Должника.

Рассмотрев доводы ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС» о недействительности (ничтожности, мнимости) договоров займа от 11.03.2014 № 22 и от 20.08.2014 № 23 и злоупотреблении правом апелляционный суд считает, что суд первой инстанции правомерно отклонил его по следующим основаниям.

Пунктом 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63) судам рекомендовано иметь в виду, что суд может квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГКРФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Согласно статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Для признания сделки недействительной по основанию притворности должно быть установлено, что притворная (прикрывающая) сделка совершается для создания ложного представления у третьих лиц, когда намерение сторон направлено на достижение иных правовых последствий, вытекающих из прикрываемой сделки.

Для признания сделки мнимой необходимо установить то, что на тот момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условиям признания сделки мнимой является порочность воли каждой из сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнять либо требовать ее исполнения.

В силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

По смыслу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, с нарушением при этом прав и законных интересов других лиц.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение правомочного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

В круг доказывания при рассмотрении спора по недействительности сделки входят обстоятельства совершения сделки должником с заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве), обстоятельства совершения сделки должником с заинтересованным лицом (в качестве одного из установленных Законом критериев определения умысла на причинение вреда кредиторам), и причинения в результате ее совершения вреда имущественным правам кредиторов, убытков кредиторам либо должнику (пункт 2 статьи 61.2Закона о банкротстве, пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63).

Как верно отметил суд первой инстанции, фактически доводы ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС»о причинении вреда их имущественным интересам сводятся к тому, что ООО «Людмила» не исполнило обязательства в полном объеме по заключенным с ними контрактам.

В соответствии с пояснениями представителя бывшего директора ООО «Людмила» Харитонова Г.И., в период заключения договоров займа от 11.03.2014 № 22 и  от 20.08.2014 № 23 общество не обладало признаками неплатежеспособности и полноценно вело хозяйственную деятельность, выполняло встречные обязательства по контрактам с контрагентами, в том числе с конкурсными кредиторами, в соответствии с заключенными контрактами.

Однако ненадлежащее исполнение обязательств по контрактам явилось основанием для включения непогашенных задолженностей перед ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС» в реестр требований кредиторов ООО «Людмила».

Таким образом, данные кредиторы реализовали свои права, путем включения соответствующих сумм в реестр требований кредиторов должника.

Доводы ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС» о том, что получая товар, ООО «Людмила» осуществляло коммерческую деятельность на убыточных для себя условиях, не подтверждаются материалами дела.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах втором-пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (пункт 6 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63).

Доказательств наличия признаков неплатежеспособности должника на момент заключения оспариваемых договоров займа от 11.03.2014 № 22 и от 20.08.2014 № 23 в материалы дела не представлено.

В соответствии с пунктом 1 статьи 19 Закона о банкротстве для целей данного Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются юридическое лицо, которое является основным или дочерним по отношению к должнику в соответствии с гражданским законодательством; руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет) должника, коллегиальный исполнительный орган должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; иные лица в случаях, предусмотренных федеральным законом.

Кроме того, заключение договоров денежного займа не свидетельствует о злоупотреблении правами и не влечет его ничтожности, а само по себе наличие аффилированности у кредитора и должника не указывает на безусловный факт злоупотребления правами.

При этом, как верно отметил суд первой инстанции, действующее законодательство не предусматривает запрет коммерческой деятельности между аффилированными лицами. Закон о банкротстве также не содержит запрета на включение в реестр требований кредиторов должника требований аффилированных к нему лиц.

Наличие между организациями иных гражданско-правовых отношений, связанных с основными видами деятельности хозяйствующих субъектов, не указывает на притворность сделок по заключению и исполнению договоров займа.

В нарушении части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлены доказательств мнимости либо притворности договоров денежного займа. В суд апелляционной инстанции такие доказательства  также не были представлены.

Фактическое исполнение сделки, получение реального результата в соответствии с волеизъявлением сторон, и тот факт, что полученные денежные средства использованы должником в его хозяйственной деятельности, не позволяет квалифицировать спорные сделки как мнимые или притворные (статья 170 Гражданского кодекса РФ).

Оснований, позволяющих признать сделку (договоры займа) ничтожной, судом не выявлено, в том числе не установлены основания, свидетельствующие о злоупотреблении правом (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) при подписании и исполнении договора, поскольку совершаемые при этом действия сторон не свидетельствуют о намерении причинить вред другому лицу (в том числе кредиторам общества). Заемщик фактически получил денежные средства и не исполнил обязанность по их возврату.

В соответствии со статьей 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства  кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Согласно статье 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

По правилам статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 20.12.2014 между ООО «Рыбак и Людмила» (Цедент) и Гурьяновым А.А. (Цессионарий) заключен договор уступки прав (требований), согласно которого ООО «Рыбак и Людмила» уступило Гурьянову А.А. права требования к ООО «Людмила» задолженности по договорам займа № 22 и № 23.

Пунктом 1 договора предусмотрено, что передаваемые права требования по указанным договорам включают в себя право требования основного долга, а также процентов по договору начиная с даты их начисления.

В соответствии с п. 4.1 договора права требования от Цедента к Цессионарию переходят в момент заключения настоящего Договора.

В соответствии с п. 5.1 договора и дополнительного соглашения к нему от 20.12.2014 цена прав требования определяется сторонами в размере  100 000 000 рублей. Фактическое перечисление Гурьяновым А.А. денежных средств по договору уступки прав в пользу ООО «Рыбак и Людмила» подтверждается платежными поручениями от 20.01.2015 и от 21.01.2015 на общую сумму 100 000 000 рублей. Лицами, участвующими в деле, данный факт не оспаривается.

Доводы ООО  «Айслэнд Пеладжик ЭХФ» , ООО «Айслэнд Сифуд ЭХФ», компании «Эйч Би Гранди хф», компании «Пелагиа АС» о недействительности (ничтожности, мнимости) договор уступки прав (требований) от 20.12.2014 и злоупотреблении правом правомерно отклонены судом первой инстанции по следующим основаниям.

В пункте 9 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения судами главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» договор об уступке права требования, заключенный между коммерческими организациями, квалифицируется как дарение только в том случае, если будет установлено намерение сторон на безвозмездную передачу права (требования). Отсутствие в сделке уступки права (требования) условия о цене передаваемого права (требования) само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями.

Гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора (пункт 3 статья 423 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с подпунктом 4 пункта 1 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации в отношениях между коммерческими организациями дарение не допускается.

Договор уступки прав и обязанностей, заключенный участвующими в деле лицами, не содержит условий, противоречащих нормам параграфа 1 главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно положениям статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательным признаком договора дарения должно служить вытекающее из соглашения о цессии очевидное намерение передать право в качестве дара.

Из существа оспариваемого