Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2014 по делу n А76-5216/2013. Оставить без изменения решение, а апелляционную жалобу - без удовлетворения (п.1 ст.269 АПК)

апеллянта об отсутствии в действиях ответчика нарушений норм действующего законодательства в силу их соответствия Федеральному закону от 31.03.1999 № 69-ФЗ «О газоснабжении в Российской Федерации» и Федеральному закону от 21.07.1997 № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» и полномочиям ответчика по обеспечению безопасной эксплуатации объектов системы газоснабжения, а также доводы о том, что рассматриваемые правоотношения не являются деликтными и к ним не подлежат применению нормы главы 59 ГК РФ, подлежат отклонению.

Противоправность действий ответчика в данном случае обусловлена не установлением правовых оснований использования ответчиком земельного участка истца, а фактом причинения ущерба земельному участку, арендатором которого является истец, что лишает последнего права в полном объеме реализовать предусмотренные договором аренды правомочия владения и пользования приобретённым в аренду имуществом.

В силу этого сам по себе факт добровольной передачи истцом ответчику земельного участка не свидетельствует о правомерности действий ответчика, повлекших причинение вреда имущественным интересам истца как арендатора земельного участка, равно как и не свидетельствует о заключении сторонами соглашения о временном изъятии земельного участка.

При изложенных обстоятельствах данный спор обоснованно рассмотрен судом первой инстанции с применением нормы ст. 1064 ГК РФ, предусматривающей возмещение внедоговорного вреда имуществу лица.

Следует также отметить, что норма ст. 57 ЗК РФ, на которую ссылается апеллянт в жалобе, также предусматривает взыскание убытков как меру компенсации потерь арендатора вследствие временного изъятия земельного участка, ввиду чего применение данной нормы с учётом положений пункта 3 статьи 3 ЗК РФ не противоречит нормам ст.ст. 1064, 1082 ГК РФ.

Правовая квалификация ответчиком заявленных истцом убытков как платы за пользование участком на период временного изъятия земельного участка не может быть признана обоснованной, поскольку применительно к нормам ст.ст. 606, 622 ГК РФ плата за пользование чужой вещью является эквивалентом предоставления вещи во временное пользование другого лица и объёма извлекаемых арендатором из вещи полезных свойств. Между тем в данном случае наличие денежных притязаний истца к ответчику обусловлено не самим фактом использования последним земельного участка, а фактом утраты земельным участком тех полезных свойств, которые ранее у данной вещи имелись. Таким образом, заявленные требования направлены на компенсацию имущественных потерь истца вследствие такого результата использования вещи, что соответствует правовой природе убытков (ст.ст. 15, 1064 ГК РФ), являющихся компенсационно-восстановительной мерой.

Поименованная в пункте 5 Правил возмещения собственникам земельных участков, землепользователям, землевладельцам и арендаторам земельных участков убытков, причиненных изъятием или временным занятием земельных участков, ограничением прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков либо ухудшением качества земель в результате деятельности других лиц, утв. постановлением Правительства РФ от 07.05.2003 № 262 (далее – Правила № 262), возможность определения размера убытков на основании соглашения сторон не означает договорной характер правоотношений сторон, учитывая предусмотренную в положениях тех же Правил возможность взыскания убытков на основании судебного акта.

Ссылки ответчика на его попытки урегулировать спор мирным путем, что исключает его бездействие в части отказа возместить убытки истцу, отклоняются, поскольку по смыслу ст. 1064 ГК РФ основанием для возмещения внедоговорных убытков является факт их причинения вследствие неправомерных действий ответчика. Ни форма поведения причинителя вреда (действие или бездействие), ни форма его вины не имеют правового значения для взыскания убытков и не могут исключать право потерпевшего на компенсацию причинённого вреда. Более того, положения абзаца 3 пункта 5 Правил № 262 не исключают возможности судебного разрешения спора о размере подлежащих возмещению землепользователю убытков.

Согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ условием возмещения причинённого вреда является доказанность размера убытков (реального ущерба и упущенной выгоды).

В силу п. п. 5, 7, 9 Правил № 262 размер убытков, причиненных собственникам земельных участков, землепользователям, землевладельцам и арендаторам земельных участков изъятием для государственных или муниципальных нужд или временным занятием земельных участков, ограничением прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков либо ухудшением качества земель в результате деятельности других лиц, определяется по соглашению сторон и рассчитывается в соответствии с методическими рекомендациями, утверждаемыми Федеральной службой земельного кадастра России по согласованию с Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации и Министерством имущественных отношений Российской Федерации. Споры, связанные с определением размера убытков, рассматриваются в судебном порядке. При определении размера убытков, причиненных собственникам земельных участков, землепользователям, землевладельцам и арендаторам земельных участков временным занятием земельных участков, учитываются убытки, которые они несут в связи с досрочным прекращением своих обязательств перед третьими лицами, в том числе упущенная выгода, а также расходы, связанные с временным занятием земельных участков. При определении размера убытков, причиненных собственникам земельных участков, землепользователям, землевладельцам и арендаторам земельных участков ухудшением качества земель в результате деятельности других лиц, учитываются убытки, которые они несут в связи с досрочным прекращением своих обязательств перед третьими лицами, в том числе упущенная выгода, а также затраты на проведение работ по восстановлению качества земель.

В силу ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В данном случае судом на основании указанной нормы дана оценка представленному истцом заключению независимого оценщика (т. 1 л.д. 18-54), заключению Управления Россельхознадзора по Челябинской области (т. 3 л.д. 148-149), и заключению по результатам судебной экспертизы (т. 5 л.д. 1-33). Оценив данные доказательства, суд пришёл к обоснованному выводу об определении размера убытков на основании заключения судебной экспертизы.

Апелляционный суд не может согласиться с доводами апелляционной жалобы о необоснованном выборе судом кандидатуры экспертной организации и экспертов, проводивших экспертизу, и необоснованном отклонении предложенной ответчиком кандидатур экспертов.

В силу ч. 3 ст. 82 АПК РФ лица, участвующие в деле, вправе ходатайствовать о привлечении в качестве экспертов указанных ими лиц или о проведении экспертизы в конкретном экспертном учреждении, заявлять отвод эксперту.

Предоставленными процессуальными правами ответчик не воспользовался. Сам по себе факт несогласия ответчика с выводами экспертов, с использованными экспертами методиками исследования, равно как и несогласие с кандидатурами определённых судом экспертов не свидетельствует об их некомпетентности, и не может являться основанием для критической оценки представленного ими заключения.

По этому основанию отклоняются ссылки ответчика о необоснованном использовании экспертами Рекомендаций по расчету стоимости и компенсации убытков сельскохозяйственного производства и восстановления плодородия почвы (биологический этап рекультивации) при временном занятии земельных участков для несельскохозяйственных нужд, утв. Министерством сельского хозяйства Пермского края и Председателем Правительства Пермского края 21.07.2008. Выбор методов исследования в силу п. 2.4. Методических рекомендаций по производству судебных экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях системы Министерства юстиции Российской Федерации, утв. Приказом Минюста РФ от 20.12.2002 № 346, является прерогативой эксперта с указанием в заключении мотивов избрания такой методики; при этом применение указанной методики суд считает допустимым, учитывая идентичность природно-климатических условий регионов. Следует также отметить, что экспертами применялся комплекс методов исследования, ввиду чего упомянутая методика не являлась единственной, на основании которой экспертами сделаны соответствующие выводы.

Иных оснований для критической оценки заключения судебной экспертизы судом не установлено.

Довод ответчика о том, что расчет упущенной выгоды необоснованно произведён экспертами, исходя их урожайности костра безостого как травы, а не его сена или семян, отклоняются, поскольку ответчиком не представлено доказательств изменения биологических и хозяйственных свойств указанной культуры в случае её использования в качестве сенажа, учитывая, что данное растение используется как кормовая культура (т. 5 л.д. 17-18).

Критическая оценка ответчиком фактических действий экспертов, свидетельствующих, по мнению апеллянта, о нарушении процедуры проведения экспертизы, и связанных с осмотром земельного участка в зимнее время и не очищенного от снега, отклоняется, поскольку ответчиком не приведено ни правовых, ни фактических оснований невозможности объективной оценки экспертами площади повреждённого почвенного слоя и размера причинённых убытков вследствие осмотра покрытого снегом земельного участка, а также доказательств того, то данное обстоятельство повлияло на результаты экспертизы. Следует также отметить, что экспертами осуществлялась выборочное исследование очищенных от снега участков почвы (т. 5 л.д. 74), ввиду чего анализируемые утверждения апеллянта не соответствуют содержанию экспертного заключения. Ответчик был извещён о проводимом экспертами осмотре, однако вплоть до получения результатов экспертизы не заявлял возражений относительно методики проведения экспертизы. Кроме того, как указано судом ранее, площадь повреждённого земельного участка определялась экспертом не только на основании натурного осмотра, но и на основании письменных документов.

По тем же основаниям отклоняются доводы апеллянта о том, что экспертами без соответствующего целевого обоснования проведены измерения температуры почвы на глубине 15 сантиметров, а также о том, каким образом проводилась расчистка заснеженных участков, какие следы растений пытались найти эксперты. При наличии сомнений в обоснованности проведения таких замеров ответчик был не лишён права уточнить данное обстоятельство при опросе эксперта. Вопреки утверждению апеллянта, то обстоятельство, что ни температура почвы, ни характер её изменения, не могут даже косвенно свидетельствовать о степени нарушения почвы, не является общеизвестным фактом, подлежит доказыванию с представлением предусмотренных процессуальным законом доказательств, и для его оценки необходимо применение специальных познаний.

Доводы апеллянта о недоказанности сведений о том, что истец выращивал на спорном земельном участке костер безостый, продавал его либо использовал семена для посева на собственных полях, отклоняются как противоречащие материалам дела, поскольку факт размещения такой культуры на земельном участке следует из заключения эксперта (т. 5 л.д. 15) и письма Управления сельского хозяйства и продовольствия Агаповского муниципального района от 30.11.2012 (т. 6 л.д. 117), а также составленным истцом и ответчиком совместным актом (т. 1 л.д. 74).

Ссылки ответчика на то, что сам факт отсутствия возможности сбора урожая в результате проведения ремонтных работ экспертами не установлен, равно как и не установлен факт отсутствия фактического сбора урожая, отклоняются, поскольку установление указанных фактических обстоятельств не входит в полномочия эксперта, тогда как судом ранее установлен факт временного изъятия у истца земельного участка, что, исходя из презумпции невозможности нахождения вещи в одновременном владении двух лиц, позволяет сделать вывод о невозможности использования истцом земельного участка в соответствии с назначением, указанным в договоре аренды.

Мнение апеллянта о том, что выводы экспертов не исключают того обстоятельства, что отсутствие урожая костра безостого в 2012 году могло являться следствием нарушения агротехники выращивания кормовых трав, аномальной засухи 2012 года являются его предположением, не подтверждённым соответствующими доказательствами, выводы экспертов о том, что упущенная выгода предпринимателя вследствие неполучения урожая летом 2012 года явилась следствием повреждения земельного участка, не опровергнуты. Оценивая данный довод, также следует отметить, что по смыслу ст. 1064 ГК РФ основанием деликтной ответственности является наличие непосредственной и прямой причинной связи между вредом и действиями его причинителя, иные события, способствовавшие причинению вреда, являются факультативными, и не имеют правового значения для определения юридически значимой причинной связи. В данном случае непосредственной причиной, повлекшей невозможность сбора урожая на земельном участке, явились действия ответчика, связанные с временным занятием и повреждением земельного участка, в силу чего иные поименованные в жалобе обстоятельства не могут быть приняты судом как повлиявшие на факт возникновение вреда.

Ссылки апеллянта на то, что размер упущенной выгоды определён экспертами без учета полученной истцом в рамках программы поддержки сельскохозяйственных производителей, пострадавших от чрезвычайной ситуации, субсидии, отклоняются, поскольку из представленных в подтверждение факта предоставления субсидии документов (т. 2 л.д. 38-39, 56-57) не следует, что размер субсидии в декабре 2012 года определялся с учётом площади повреждённой части земельного участка, учитывая, что размер субсидии определялся по факту гибели посевов, тогда как заявленные убытки истец связывает с невозможностью сбора фактически существующего урожая.

Следует также отметить, что исходя из поставленных судом перед экспертом вопросов (т. 3 л.д. 51), можно сделать вывод о том, что размер ущерба был определён экспертами с учётом обстоятельства существующей почвенной и воздушной засухи летом 2012 года.

Доводы о том, что из судебного акта не следует выводы о том, что размер затрат на рекультивацию был определён исходя как из технической, так и из биологической рекультивации, отклоняются, поскольку из заключения экспертизы следует необходимость проведения и тех и других работ (т. 5 л.д. 75-76), поскольку экспертами среди прочего указано на необходимость вывоза непригодной для посева глины, которая частично размещена на земельном участке,