Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.01.2010 № 1-П

     С учетом   столь   существенных    и    системных    нарушений
конституционных   положений   признание  взаимосвязанных  положений
пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК Российской Федерации -
по    смыслу,    придаваемому   им   толкованием   в   пункте   5.1
рассматриваемого постановления Пленума  Высшего  Арбитражного  Суда
Российской  Федерации,  - не противоречащими Конституции Российской
Федерации,  пусть и в  их  ограничительном  конституционно-правовом
истолковании,  вряд  ли  согласуется с предназначением в российской
правовой  системе  Конституционного  Суда  Российской  Федерации  -
защищать  основы  конституционного строя,  основные права и свободы
человека и гражданина,  обеспечивать верховенство и прямое действие
Конституции  на  всей  территории  страны  (статья  3  Федерального
конституционного  закона   "О   Конституционном   Суде   Российской
Федерации").
     5. Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации  ввел
соответствующий  порядок  судопроизводства  в  систему арбитражного
процессуального  права  с  вполне  определенной  целью  -   снизить
нагрузку на свой Президиум,  передав часть его надзорных полномочий
нижестоящим   судам   и   обязав    их    исправлять    собственные
правоприменительные ошибки. Такой вывод следует не только из отзыва
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации на жалобы заявителей
по настоящему делу, но и из содержания самого этого процессуального
механизма.   Его   практический   смысл   заключается   именно    в
использовании   потенциала   нижестоящих   арбитражных   судов  для
недифференцированной  отмены  собственных,  вступивших  в  законную
силу,  судебных  актов  по  указанию  коллегиального  состава судей
Высшего   Арбитражного    Суда,    осуществляющего    проверку    в
предварительном порядке надзорной жалобы заинтересованного лица.
     Для достижения этих целей под угрозу поставлено,  в том числе,
и   осуществление  прав,  гарантированных  статьей  54  Конституции
Российской    Федерации,    поскольку    соответствующий    порядок
судопроизводства  имеет  практическое  значение  только при наличии
возможности осуществлять упрощенную (для суда надзорной инстанции),
массовую  и  недифференцированную отмену вступивших в законную силу
судебных  актов  для  ретроспективного  применения  появившихся   в
последующем    правовых    позиций   Высшего   Арбитражного   Суда.
Соответственно,   как   верно   указал   Конституционный   Суд    в
Постановлении  по  настоящему  делу,  это  не исключает возможность
такого   последующего   после   первоначального   разрешения   дела
истолкования   закона,   которое   будет  отягчать  ответственность
субъекта экономических отношений,  вводя  для  него  дополнительные
обязательства и устанавливая санкции за поведение,  которое прежней
правоприменительной    практикой     не     рассматривалось     как
правонарушение.  Это  подтверждается не только обстоятельствами дел
заявителей,  обратившихся в Конституционный Суд  за  защитой  своих
конституционных  прав,  но  и  официальными статистическими данными
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, согласно которым за
неполные   два   года   правила   соответствующего  процессуального
механизма  были  использованы   для   недифференцированной   отмены
судебных актов по 472 делам.
     Конституционный Суд     Российской      Федерации      признал
взаимосвязанные  положения пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312
АПК Российской Федерации по смыслу,  придаваемому им постановлением
Пленума   Высшего   Арбитражного   Суда  Российской  Федерации,  не
противоречащими Конституции  Российской  Федерации,  поскольку,  по
конституционно-правовому   смыслу   их  содержания,  они  допускают
пересмотр судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам  лишь
при соблюдении ряда ограничительных условий, перечисленных в пункте
1 Постановления по настоящему делу.  Однако в таком усеченном  виде
введенный   Пленумом   Высшего  Арбитражного  Суда  особый  порядок
судопроизводства  не  способен  обеспечить  реализацию  цели,  ради
которой  он  создавался  именно как симбиоз надзорного пересмотра и
пересмотра по вновь  открывшимся  обстоятельствам.  Соответственно,
сохранять   его   на   будущее,   даже   если  абстрагироваться  от
неустранимого любым ограничительным  толкованием  несоответствия  в
своей   основе   данного   процессуального   механизма  требованиям
Конституции  Российской  Федерации,  вряд   ли   имеет   какой-либо
практический смысл.
     Цели обеспечения  единообразного  применения  норм   права   и
исправления  судебных  ошибок посредством дифференцированной отмены
вступивших в  законную  силу  (окончательных)  судебных  актов  при
строгом  соблюдении  требований  Конституции Российской Федерации и
общепризнанных международно-правовых стандартов правосудия, а также
прежних правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации
могут быть достигнуты в  установленных  законом  процедурах  и  без
вторжения  в  систему  процессуального  права.  Это не умаляет роли
правовых позиций Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации для
обеспечения единства судебной практики,  поскольку арбитражные суды
всех инстанций обязаны руководствоваться ими при рассмотрении  дел,
что   вовсе  не  требует  массовой  отмены  проверенных  в  обычных
процедурах обжалования и вступивших в законную силу судебных  актов
с  использованием  не  предназначенного для этого по своей правовой
природе процессуального механизма.
     В частности,  в  пункте  1  резолютивной  части  Постановления
Конституционного Суда по настоящему делу указывается, что введенный
Пленумом    Высшего    Арбитражного   Суда   механизм   по   своему
конституционно-правовому смыслу:  не предполагает придание обратной
силы  правовым  позициям,  выраженным  в  постановлении Пленума или
постановлении  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда,  без  учета
характера  спорных  правоотношений и установленных для этих случаев
конституционных рамок действия правовых норм;  допускает  пересмотр
по вновь открывшимся обстоятельствам судебного акта,  вступившего в
законную  силу,  только  при   условии,   что   в   соответствующем
постановлении   Пленума   или   постановлении   Президиума  Высшего
Арбитражного  Суда   содержится   прямое   указание   на   придание
сформулированной в нем правовой позиции обратной силы применительно
к делам со схожими фактическими обстоятельствами.
     Не вдаваясь в детальную оценку приведенных условий, соблюдения
которых  наряду  с  другими  условиями,  указанными  в   пункте   1
резолютивной  части  Постановления,  даже  при  очевидном нарушении
положений статьи 47 (части 1) Конституции  Российской  Федерации  и
других  конституционных  требований,  по  мнению  большинства судей
Конституционного  Суда   Российской   Федерации,   достаточно   для
признания  конституционным такого особого порядка судопроизводства,
нельзя не заметить, что правовая природа пересмотра судебных дел по
вновь  открывшимся  (как  и  по новым) обстоятельствам в отличие от
надзорного производства  вообще  исключает  постановку  проблемы  в
аспекте  принципа  недопустимости  придания  обратной  силы закону,
устанавливающему или отягчающему ответственность.
     Для подтверждения  этого  достаточно  обратиться к указанным в
нормах  арбитражного,  гражданского  и  уголовного  процессуального
законодательства  основаниям  для  такого пересмотра судебных актов
(статья 311 АПК Российской Федерации,  статья  392  ГПК  Российской
Федерации,  статья  413  УПК  Российской  Федерации),  определяющим
правовую  сущность   соответствующих   процессуальных   механизмов.
Необходимость  их применения появляется только в связи с выявлением
обстоятельств,  которые  указывают  либо  на  несоответствие  самой
состоявшейся   процедуры  судопроизводства  по  данному  делу  сути
правосудия  (и  тогда  характер  материально-правового  спора   при
решении  вопроса  об  отмене  судебного  акта для проведения нового
разбирательства по делу не имеет значения);  либо на  необходимость
защиты  таких  субъективных  прав,  факт  нарушения которых признан
решением   Конституционного   Суда   Российской    Федерации    или
Европейского  Суда  по  правам человека;  либо на появление закона,
устраняющего или смягчающего ответственность.
     По существу, Конституционный Суд в Постановлении по настоящему
делу абстрагируется от правовой природы производства по  пересмотру
судебных  дел  по  вновь открывшимся обстоятельствам,  а также и от
обстоятельств самого рассматриваемого им дела,  имея в  виду  некую
гипотетическую  ситуацию  массового нарушения судебными актами прав
участников   экономических   отношений,    когда    ретроспективное
применение   иных   правовых   позиций  Высшего  Арбитражного  Суда
"необходимо для восстановления и защиты  таких  прав  и  интересов,
которые  в  силу  их конституционно-правового значения не допускают
сохранение судебного акта в силе"  (пункт  5  мотивировочной  части
Постановления).   Такое  нарушение  должно  быть  именно  массовым,
поскольку в иных случаях  у  Высшего  Арбитражного  Суда  не  будет
затруднений   по  разрешению  возникающих  проблем  защиты  прав  с
использованием предусмотренной федеральным  законом  процессуальной
формы,  как  того  и  требует  статья  127  Конституции  Российской
Федерации.  Однако ничего подобного из дел заявителей, обратившихся
в  Конституционный  Суд,  не  усматривается,  не имеется сведений о
массовом нарушении таких прав и интересов  в  арбитражной  судебной
практике и по другим делам.
     Конституционный Суд  в   пункте   1.3   мотивировочной   части
Постановления  по настоящему делу привел положения статей 74,  96 и
97 Федерального конституционного  закона  "О  Конституционном  Суде
Российской  Федерации" о пределах проверки конституционности закона
по жалобам граждан и организаций на нарушение конституционных  прав
и  свобод,  однако  при  этом  значительно  вышел  за установленные
законом  пределы.  По  существу  дело   рассмотрено   по   правилам
абстрактного  конституционного нормоконтроля,  не случайно в тексте
Постановления отсутствует прямой вывод о нарушении  конституционных
прав  заявителей по настоящему делу,  хотя они при рассмотрении дел
по   правилам   судопроизводства,   введенным   Пленумом    Высшего
Арбитражного  Суда,  с  очевидностью  вынуждены  были участвовать в
судебной процедуре,  не установленной законом,  с лишением их права
на  рассмотрение  дела  в  том  суде,  которому оно подсудно в силу
требований закона.
     Что касается других условий, указанных в пункте 1 резолютивной
части Постановления Конституционного Суда по  настоящему  делу,  то
при сохранении предварительного порядка обращения заинтересованного
лица с жалобой в порядке  надзора  (пункт  6  мотивировочной  части
Постановления)   -   а  без  этого  соответствующий  процессуальный
механизм неработоспособен - они практического значения не имеют.
     6. Постановлением  Конституционного  Суда Российской Федерации
по  настоящему  делу   на   федерального   законодателя   возложена
обязанность  в  шестимесячный  срок внести изменения и дополнения в
арбитражное    процессуальное    законодательство,     закрепляющие
возможность   пересмотра   по   вновь  открывшимся  обстоятельствам
судебного акта арбитражного суда,  основанного на  правовой  норме,
практика применения которой после вступления данного судебного акта
в законную силу определена (изменена)  постановлением  Пленума  или
Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
     Между тем  данное  обстоятельство   в   системе   действующего
правового  регулирования не относится к категории вновь открывшихся
обстоятельств, и вряд ли будет оправданным законодательное введение
его  в арбитражный процесс в качестве дополнительного основания для
пересмотра вступивших в законную силу  судебных  актов.  Во  всяком
случае, обстоятельства настоящего дела оснований для этого не дают,
поскольку при принятии процессуальных норм, содержащихся в пункте 1
статьи   311  и  части  1  статьи  312  АПК  Российской  Федерации,
законодатель действовал в соответствии с  требованиями  Конституции
Российской Федерации и своими полномочиями.
     Более того,  реализация данного  поручения  может  привести  к
негативным  последствиям  для  российской правовой системы в целом,
поскольку  внесет  дисбаланс  в  устоявшиеся  институты  пересмотра
вступивших в законную силу (окончательных) судебных актов не только
собственно в арбитражном процессе,  но и  во  всех  предусмотренных
Конституцией  Российской  Федерации  (часть  2  статьи  118)  видах
судопроизводства,  приведет к их  разбалансировке  и  необходимости
смены   координат,   в   системе  которых  традиционно  развивалась
российская система судопроизводства.
     В российской  системе  права  правовые  позиции  высших  судов
страны легально никогда не рассматривались  как  вновь  открывшиеся
или  новые  обстоятельства,  не  являются  они  таковыми и по своей
правовой природе.  Исключением  в  настоящее  время  являются  лишь
правовые  позиции  Конституционного  Суда  Российской  Федерации по
делам лиц,  принимавших участие в конституционном судопроизводстве,
но  это  особая  тема  хотя  бы  потому,  что  Конституционный  Суд
рассматривает дела конкретных  лиц,  но  не  имеет  полномочий  при
выводе о нарушении конституционных прав обеспечить защиту их прав в
конкретном правоотношении.  Соответственно,  законодатель в  данном
случае   обладает   предоставленной   ему  Конституцией  Российской
Федерации   свободой   усмотрения   для   определения   конкретного
механизма,   предназначенного   для   пересмотра   судебного  акта,
принятого по делу лица,  факт нарушения прав которого применением в
его   деле  закона  признан  в  последующем  Конституционным  Судом
Российской Федерации.
     В арбитражном  процессе  законодатель  для реализации правовых
позиций   Конституционного   Суда   Российской   Федерации   избрал
процессуальный  механизм,  закрепленный  в  пункте 6 статьи 311 АПК
Российской Федерации в его взаимосвязи с другими нормами  главы  37
данного Кодекса.  Строго говоря,  он также не соответствует природе
производства по вновь открывшимся обстоятельствам, предназначенного
для пересмотра судебных актов при обнаружении существенных для дела
обстоятельств, которые не были и не могли быть известны заявителю и
суду. Однако в силу особой роли конституционного судопроизводства и
ограничения возможности для пересмотра судебного акта по кругу лиц,
нарушение   конституционных  прав  которых  установлено  в  решении
Конституционного Суда Российской Федерации, его введение не привело
к  дисбалансу  в  функционировании институтов,  предназначенных для
исправления судебных ошибок,  и институтов по  пересмотру  судебных
актов по вновь открывшимся и новым обстоятельствам.
     Согласно пункту  6  статьи  311   АПК   Российской   Федерации
основанием  для  пересмотра  судебного  акта  по  вновь открывшимся
обстоятельствам является признание Конституционным Судом Российской
Федерации   не  соответствующим  Конституции  Российской  Федерации
закона, примененного арбитражным судом в конкретном деле, в связи с
принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный
Суд  Российской  Федерации.  В  установленных  федеральным  законом
случаях судебные решения,  основанные на законоположениях,  которые
признаны в последующем Конституционным  Судом  не  соответствующими
Конституции Российской Федерации,  могут быть пересмотрены также по
волеизъявлению лиц,  на  которых  распространяется  действие  таких
решений,   но   которые   не   были   участниками  конституционного
судопроизводства.  Однако  к  таким  лицам  положения   приведенной
законодательной  нормы  не применяются и вступившие в законную силу
судебные акты по делам с их участием  могут  быть  пересмотрены  по
правилам   надзорного   производства,   а   иногда  и  по  правилам
кассационного  производства,  если  в  таком  порядке  правильность
судебного   акта  ранее  не  проверялась  (статьи  288  и  304  АПК
Российской  Федерации).  Аналогичные  правила  содержатся  также  в
статьях 387 и 392 (пункт 5 части 2) ГПК Российской Федерации.
     Следовательно, в  соответствии  с  арбитражным  и  гражданским
процессуальным законодательством пересмотр судебных решений в связи
с признанием нормы неконституционной возможен,  в частности, как по
вновь открывшимся обстоятельствам (по заявлениям лиц, участвовавших
в конституционном судопроизводстве),  так  и  в  порядке  судебного
надзора  (по  заявлениям  лиц,  не  участвовавших в конституционном
судопроизводстве).  Соответствующим  образом  следует  понимать   и
правовую позицию, сформулированную Конституционным Судом Российской
Федерации в  определениях  от 14  января  1999  года  N  4-О  и  от
5 февраля  2004  года  N 78-О,  согласно которой пересмотр судебных
решений в связи с признанием нормы  неконституционной  возможен,  в
частности,  как  в  порядке  надзора,  так  и  по вновь открывшимся
обстоятельствами.
     Соответственно, доводы, изложенные в пункте 3.3 мотивировочной
части Постановления Конституционного Суда  по  настоящему  делу  со
ссылкой   на   данную  правовую  позицию,  вряд  ли  могут  служить
основанием  для  вывода  о   "возможности   пересмотра   по   вновь
открывшимся  обстоятельствам  судебных актов,  основанных на норме,
которой ранее арбитражный суд  при  рассмотрении  конкретного  дела
придал  смысл,  расходящийся  с  ее  правовым  смыслом,  выявленным
впоследствии Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации". Они не
являются  таковыми,  даже  если  не  учитывать  отсутствие в данном
случае  аналогии  с  исполнением  решений   Конституционного   Суда
Российской Федерации.
     При осуществлении правосудия не только Высший Арбитражный  Суд
Российской   Федерации,   но  все  арбитражные  суды  независимы  и
подчиняются только Конституции Российской Федерации и  федеральному
закону,  которые  имеют  верховенство на всей территории Российской
Федерации и выступают для судов в роли  критерия  при  оценке  иных
нормативных  актов,  которые  всегда должны применяться в системной
взаимосвязи с другими нормами в  соответствии  с  их  иерархическим
положением в системе права. Соответствующие правила непосредственно
закреплены в статьях 4 (часть 2),  15,  120 (часть  2)  Конституции
Российской  Федерации,  в  статье  5  (части  1  и  3) Федерального
конституционного закона "О судебной системе Российской  Федерации",
в статьях 3 и 13 АПК Российской Федерации.
     Как уже  отмечалось,   арбитражные   суды   при   рассмотрении
конкретных   дел   обязаны   учитывать   правовые  позиции  Высшего
Арбитражного  Суда,  сформулированные   в   результате   толкования
законодательных  норм,  постольку,  поскольку  эти  законодательные
нормы подлежат применению в данном деле.  Однако вне зависимости от
наличия  или отсутствия соответствующей правовой позиции подлежащая
применению   законодательная   норма   существовала    на    момент
рассмотрения дела,  что было известно или должно было быть известно
всем  участникам  судопроизводства,  включая  суд.  Именно  поэтому
правовые  позиции  Высшего  Арбитражного Суда Российской Федерации,
сформированные в последующем,  нельзя относить ни  к  новым,  ни  к
вновь открывшимся обстоятельствам.
     На каждом суде, разрешающем конкретное дело, лежит обязанность
с   использованием   всех  способов  толкования  выявить  подлинное
содержание применяемой нормы и  разрешить  спор  в  соответствии  с
требованиями   права.   Если   суд   применил   норму   вопреки  ее
действительному содержанию,  значит,  он допустил ошибку,  а для ее
исправления  федеральный  законодатель  предусмотрел  механизмы  по
пересмотру судебных актов в процедурах обычного  и  исключительного
способов обжалования. При этом основанием для пересмотра вступивших
в законную силу (окончательных)  судебных  актов  могут  быть  лишь
существенные  (фундаментальные) нарушения.  Появление в последующем
иной правовой позиции лишь подтверждает  наличие  судебной  ошибки,
которая может быть и несущественной.
     Соответственно, правовая  позиция  Высшего  Арбитражного  Суда
Российской  Федерации,  подтверждающая  ошибочное  применение  норм
права при  принятии  судебного  акта,  правильность  которого  была
проверена в процедурах обычного обжалования,  после чего он вступил
в законную силу, не должна служить основанием для применения иного,
не  предназначенного для исправления судебных ошибок,  механизма по
пересмотру судебных актов.  Само по себе обеспечение единообразного
применения   норм   права  не  должно  быть  самоцелью  при  оценке
вступившего в законную силу (окончательного)  судебного  акта,  его
отмена  допустима  лишь в целях защиты прав и свобод,  нарушенных в
результате  существенной   судебной   ошибки.   Иное   вступает   в
противоречие   с   принципом   правовой   определенности,   и   это
противоречие не может быть устранено заменой одного вида пересмотра
окончательного судебного акта другим.
     Европейский Суд  по   правам   человека   в   своей   практике
последовательно  исходит  из  того,  что  само  по  себе несогласие
вышестоящего суда с толкованием национального  законодательства  не
может служить исключительным обстоятельством, дающим право отменять
обязательные  к  исполнению   решения   и   возобновлять   судебное
разбирательство  (постановления от 18 января 2007 года по делу "Кот
против Российской Федерации", от 5 июля 2007 года по делу "Кумкин и
другие   против  Российской  Федерации"  и  другие).  В  письменных
замечаниях Комитета Министров Совета Европы от 5 октября 2005  года
по  вопросу  исполнения  постановления  Европейского Суда по правам
человека по делу "Волкова  против  Российской  Федерации"  в  адрес
властей  Российской  Федерации  было  указано  на  то,  что  Высший
Арбитражный Суд Российской Федерации,  применяя пункт 1 статьи  304
АПК  Российской  Федерации,  выходит  за  рамки его первоначального
значения, создавая угрозу правовой определенности.
     Во многих  своих  решениях  Европейский Суд по правам человека
указывает  и  на  неприемлемость  замены  одного  вида   пересмотра
окончательного  судебного  акта  другим (постановления от 18 января
2007 года  по делу  "Булгакова  против  Российской  Федерации",  от
19 июня 2008 года по делу "Ерогова против Российской Федерации", от
15 октября 2009 года по делу "Гончарова и другие против  Российской
Федерации",  от 26 ноября 2009 года по делу "Боцкалев, Ростовцева и
другие против Российской Федерации" и  другие).  Во  всех  подобных
случаях  он  признал  недопустимой  в  силу  требований Конвенции о
защите  прав  человека  и   основных   свобод   подмену   процедуры
обжалования  процедурой  пересмотра окончательных судебных актов по
вновь открывшимся обстоятельствам.
     7. Таким  образом,  взаимосвязанные  положения пункта 1 статьи
311 и части 1  статьи  312  АПК  Российской  Федерации  по  смыслу,
придаваемому  им  толкованием  Пленума  Высшего  Арбитражного  Суда
Российской  Федерации,  не  соответствуют  Конституции   Российской
Федерации,  ее статьям 4 (часть 2),  10,  15,  18, 46 (часть 1), 47
(часть 1),  54,  71 (пункт "о"),  76 (часть 1), 120 (часть 1), 127,
128  (часть  3),  что  привело  к  нарушению  конституционных  прав
заявителей по настоящему делу.  В связи с этим данные  положения  в
таком значении следовало признать неконституционными без каких-либо
условий,  сохранив подлинный смысл названных законодательных  норм,
соответствующий воле законодателя.
     При принятии пункта 1 статьи 311 и  части  1  статьи  312  АПК
Российской   Федерации   федеральный   законодатель   действовал  в
соответствии  с  Конституцией   Российской   Федерации   и   своими
полномочиями,  соответственно, в связи с настоящим делом не имеется
оснований возлагать на него обязанность  по  внесению  изменений  в
арбитражное процессуальное законодательство.


                            ___________



                           Особое мнение
                    судьи Конституционного Суда
                       Российской Федерации
                          М.И.Клеандрова

     Постановлением Конституционного Суда Российской  Федерации  от
21 января  2010  года  N 1-П  по делу о проверке  конституционности
положений части 4 статьи 170,  пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи
312  Арбитражного  процессуального  кодекса  Российской Федерации в
связи с жалобами  ЗАО "Производственное  объединение  "Берег",  ОАО
"Карболит", ОАО "Завод "Микропровод"  и ОАО "Научно-проиводственное
предприятие "Респиратор"  из предмета рассмотрения  Конституционным
Судом Российской Федерации по данному делу было исключено положение
части  4  статьи  170   АПК   Российской   Федерации   (пункт   1.2
мотивировочной  части)  и производство по жалобам заявителей в этой
части было прекращено (пункт 4 резолютивной части Постановления).
     Это исключенное из предмета рассмотрения Конституционным Судом
Российской  Федерации   положение,   находящееся   в   статье   170
"Содержание решения" АПК Российской Федерации, провозглашает, что в
мотивировочной  части   решения   (по   исковому   производству   в
арбитражном  суде  первой  инстанции  -  раздел  II  главы  20  АПК
Российской Федерации) могут  содержаться  ссылки  на  постановление
Пленума  Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросам
судебной практики (далее вместо части 4 статьи 170  АПК  Российской
Федерации указывается: процитированная норма).
     Такое решение Конституционного Суда Российской Федерации -  об
исключении из предмета рассмотрения по делу процитированной нормы -
означает прежде всего,  и это  очень  важно,  что  судья  ("тройка"
судей)   арбитражного  суда,  пересматривая  свое  прежнее  дело  в
соответствующей инстанции по вновь открывшимся обстоятельствам, при
вынесении  нового решения (постановления) не вправе сослаться в нем
на постановление Президиума Высшего  Арбитражного  Суда  Российской
Федерации,  как  вынесенное  по  вопросам судебной практики,  так и
принятое Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
по   итогам  рассмотрения  другого  дела  в  порядке  надзора.  Это
очевидно,  поскольку в  процитированной  норме  не  сказано:  могут
содержаться ссылки на постановление Президиума Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации, а это означает, что такие ссылки в новом
решении (постановлении) содержаться не могут.
     Между тем, как это вытекает из содержания мотивировочной части
Постановления Конституционного Суда Российской Федерации по данному
делу и фактически закреплено в пункте 1 его резолютивной части, - в
рамках  взаимосвязанных  положений  пункта  1  статьи 311 и части 1
статьи 312 АПК Российской Федерации  (по  смыслу,  придаваемому  им
толкованием  в  пункте 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражного
Суда Российской Федерации от 12  марта  2007  N  17  "О  применении
Арбитражного   процессуального  кодекса  Российской  Федерации  при
пересмотре вступивших в  законную  силу  судебных  актов  по  вновь
открывшимся   обстоятельствам"  в  редакции  постановления  Пленума
Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14  февраля  2008
года   N   14),   истолкованных  в  конституционно-правовом  смысле
Конституционным Судом Российской Федерации,  -  вновь  открывшимися
обстоятельствами  по  делу  после  принятия  по  нему вступившего в
законную силу решения (постановления) является практика  применения
законодательства,  которая  после  принятия  такого  решения (и его
вступления в законную силу)  или  постановления  определена  Высшим
Арбитражным Судом Российской Федерации: в постановлении Пленума или
в постановлении Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда  Российской
Федерации,  в  том  числе  принятого  по  результатам  рассмотрения
другого дела в порядке надзора.
     Другими словами,  для судьи арбитражного суда,  рассмотревшего
дело в первой инстанции и принявшего (вынесшего и провозгласившего)
по  нему  решение,  вступившее  в  законную  силу,  равно для судей
апелляционной  и  кассационной  инстанций,  принявших  (вынесших  и
провозгласивших)  соответствующее постановление,  вновь открывшимся
обстоятельством  по  делу  -  как  это  однозначно  вытекает  и  из
постановления   Пленума   Высшего   Арбитражного   Суда  Российской
Федерации от 12 марта 2007 года N 17 в редакции от 14 февраля  2008
года  N  17  "О  применении  Арбитражного  процессуального  кодекса
Российской Федерации при  пересмотре  вступивших  в  законную  силу
судебных   актов   по  вновь  открывшимся  обстоятельствам";  и  из
Постановления  Конституционного  Суда   Российской   Федерации   по
настоящему  делу  -  в  качестве  основания пересмотра его прежнего
решения (постановления) выступают в равной мере  как  постановление
Пленума  Высшего  Арбитражного  Суда  Российской  Федерации,  так и
постановление  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда   Российской
Федерации, в том числе принятое по результатам рассмотрения другого
дела в порядке надзора. Последнее уточнение акцентирует внимание на
том,  что  речь  идет именно о постановлении Президиума,  поскольку
Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации давно, с 1995
года, не рассматривает дела в порядке надзора и, соответственно, не
выносит по ним постановлений.
     Не имея   права   при   пересматриваемом   по  этому  -  вновь
открывшемуся обстоятельству - делу в новом решении  (постановлении)
сослаться  на  постановление  Президиума  Высшего Арбитражного Суда
Российской  Федерации,  которое  для  него  -  в  данном  случае  -
единственно  и  именно  является вновь открывшимся обстоятельством,
как и чем судья ("тройка" судей) арбитражного суда может  и  должен
обосновывать свое новое по данному делу решение (постановление)?  А
ведь он еще должен как-то обосновать отмену своего прежнего решения
по этому делу,  правда, эту отмену он осуществляет определением, и,
видимо,  там он может сослаться на постановление Президиума Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации.
     Ведь если он  в  новом  решении  (постановлении)  сошлется  на
постановление   Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда  Российской
Федерации (принятое,  в том числе,  в порядке  надзора  по  другому
делу)   как   на   вновь  открывшееся  обстоятельство,  он  нарушит
процитированную норму АПК Российской Федерации, которая:
     а) сама по себе не содержит такой возможности;
     б) выведена из  предмета  рассмотрения  Конституционным  Судом
Российской Федерации по настоящему делу с прекращением производства
в этой части с мотивировкой:  вытекающее  из  названного  положения
право  арбитражного  суда  при вынесении судебного акта сослаться в
качестве дополнительного обоснования своего решения на  разъяснения
по  вопросам  судебной практики,  сформулированные в постановлениях
Пленума   Высшего   Арбитражного   Суда    Российской    Федерации,
корреспондирует  закрепленному  статьей  127 Конституции Российской
Федерации полномочию Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
давать  разъяснения по вопросам судебной практики и не предполагает
освобождение  арбитражного  суда  от  установленной   статьей   120
Конституции   РФ   обязанности,  установив  при  рассмотрении  дела
несоответствие  акта  государственного  или  иного  органа  закону,
разрешить дело в соответствии с законом,  а следовательно,  само по
себе положение части 4 статьи 170 АПК Российской Федерации не может
рассматриваться  как  нарушающее какие-либо конституционные права и
свободы (пункт 1.3 мотивировочной части Постановления),
     то такая  ссылка,  соответственно,  является  основанием   для
отмены его решения (статьи 270, 288 АПК Российской Федерации).
     Но если  он  не  сошлется  на  такое  постановление Президиума
Высшего  Арбитражного  Суда  Российской  Федерации  как  на   вновь
открывшееся  обстоятельство,  чем он сможет мотивировать свое новое
решение?  А он свое решение должен мотивировать - в абзаце 2 пункта
3  части  4  статьи 170 АПК Российской Федерации прямо и однозначно
сказано:  в мотивировочной части решения должны  содержаться  также
обоснования   принятых  судом  решений.  Ведь  не  может  же  судья
("тройка" судей)  в  обоснование  принимаемого  им  нового  решения
(постановления)  по  делу  по  вновь  открывшимся обстоятельствам в
конспирологических   целях   -   чтобы   не   нарушать    положение
процитированной нормы - указать:  "есть мнение,  что ....  То есть,
не мотивируя свое новое решение,  судья также нарушает закон,  да и
любое немотивированное судебное решение подлежит отмене.
     Положение не спасает приведенное  выше  обоснование  выведения
процитированной   нормы   из  предмета  рассмотрения  данного  дела
Конституционным  Судом  Российской  Федерации.  Указание   в   этом
обосновании на право арбитражного суда при вынесении судебного акта
в качестве дополнительного обоснования своего решения сослаться  на
разъяснения  по  вопросам  судебной  практики,  сформулированные  в
постановлениях  Пленума  Высшего   Арбитражного   Суда   Российской
Федерации, здесь не точно.
     Во-первых, при вновь открывшемся обстоятельстве у арбитражного
суда возникает не право, а прямая обязанность в своем новом решении
(постановлении) сослаться  именно  на  это  -  конкретное  -  вновь
открывшееся обстоятельство.
     Во-вторых, ссылка на это вновь открывшееся  обстоятельство  не
может   здесь   быть  дополнительным  обоснованием  нового  решения
(постановления) - это главное  обстоятельство  (и  причина)  отмены
прежнего   решения  по  этому  делу  и  главный,  а  может  быть  и
единственный,  аргумент,  обосновывающий  новое  по  нему   решение
(постановление).
     В-третьих, при сопоставлении подпункта 1 пункта 1 и  пункта  2
статьи  13  со статьей 16  Закона  от  28 апреля  1995 года N 1-ФКЗ
"Об арбитражных судах в Российской Федерации", соответствующих норм
АПК  Российской  Федерации  и  норм  Регламента  арбитражных судов,
утвержденного  постановлением  Пленума  Высшего  Арбитражного  Суда
Российской  Федерации  от  5  июня  1996 года N 7,  однопорядковыми
величинами здесь являются:
     1) постановление  Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации,  формулирующее разъяснение по вопросам судебной практики
(раздел  V  "Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации"
Регламента арбитражных судов Российской Федерации);
     2) постановление    Президиума   Высшего   Арбитражного   Суда
Российской   Федерации   (пункт   59.2    названного    Регламента,
устанавливающий, что Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации рассматривает отдельные вопросы  судебной  практики  и  о
результатах рассмотрения информирует арбитражные суды);
     3) постановление   Президиума   Высшего   Арбитражного    Суда
Российской Федерации, вынесенное при рассмотрении дел по пересмотру
судебных актов в порядке надзора (глава 12 названного Регламента).
     То обстоятельство,  что  это  однопорядковые  здесь  величины,
подчеркивает и тот факт,  что в Постановлении Конституционного Суда
Российской  Федерации  по  данному  делу  формулировка "...практика
применения  которого  после  его  принятия  была  определена   (или
изменена)   в   постановлении  Пленума  Высшего  Арбитражного  Суда
Российской  Федерации  или  в  постановлении   Президиума   Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации,  в том числе вынесенного по
результатам  рассмотрения  другого  дела  в   порядке   надзора..."
повторяется неоднократно,  а с учетом несколько иной, но близкой по
смыслу и по существу редакции - 16 раз (12 - в мотивировочной и 4 -
в резолютивной его частях).
     В-четвертых, указания  на  неосвобождение  арбитражного  суда,
установившего    при    рассмотрении   дела   несоответствие   акта
государственного или иного органа закону,  от обязанности разрешить
дело в соответствии с законом здесь недостаточно,  ибо одна и та же
норма   закона   в   неизменной   редакции:  а) применялась  судом,
вынесшим прежнее решение  (постановление), теперь пересматриваемое;
б) применена  дающим  разъяснение  по  вопросам  судебной  практики
Пленумом   Высшего   Арбитражного  Суда  Российской  Федерации  или
Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской  Федерации,  равно
постановлением  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда  Российской
Федерации,  принятым по результатам  рассмотрения  другого  дела  в
порядке надзора,  что и является вновь открывшимся обстоятельством;
в) должна быть применена судом,  мотивирующим  свое  новое  решение
(постановление)  в  режиме  вновь открывшихся обстоятельств.  Норма
закона во всех трех случаях неизменна, но ее прочтение (толкование)
меняется:  в  стадии  б)  она  обязывает судью ("тройку" судей) его
истолкование,  совершенное им в стадии а), отменить и при вынесении
решения  (постановления)  в  стадии  в)  истолковать  так,  как оно
истолковано  в  стадии  б).  Именно   потому,   что   истолкование,
произведенное  в  стадии  б),  является  для  стадий  а) и в) вновь
открывшимся обстоятельством.
     В данном  случае  вообще  речь  идет  не   о   конституционном
полномочии  Пленума  Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
давать   разъяснения   по   вопросам   судебной   практики,   а   о
непосредственном   предмете   по   данному  делу,  закрепленному  в
последнем  абзаце  пункта  1  мотивировочной  части   Постановления
Конституционного   Суда   Российской   Федерации.   Речь   идет   о
постановлении  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда   Российской
Федерации  обоих  видов,  но прежде всего - принятом по результатам
рассмотрения другого дела в порядке надзора, и именно как основании
пересмотра  по  вновь  открывшимся  обстоятельствам судебного акта,
оспариваемого  заявителем  в  порядке  надзора  и  основанного   на
положениях  законодательства,  практика  применения  которого после
принятия такого судебного акта определена указанным  постановлением
Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
     Остроту проблемы усиливает  также  и  то  обстоятельство,  что
постановление   Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда  Российской
Федерации, в том числе принятое по результатам рассмотрения другого
дела в порядке надзора, является теперь - по фактуре данного дела -
вновь открывшимся обстоятельством как  основание  пересмотра  ранее
принятого по делу арбитражным судом решения (постановления), причем
и в режиме главы  36  АПК  Российской  Федерации  (производство  по
пересмотру судебных актов в порядке надзора,  т. е. после вынесения
соответствующего определения "тройкой" судей  Высшего  Арбитражного
Суда   Российской   Федерации),   и   в  режиме  главы  37  АПК  РФ
(производство по пересмотру вступивших  в  законную  силу  судебных
актов  по вновь открывшимся обстоятельствам) - при непосредственном
обращении заявителя в арбитражный суд инстанции,  вынесшей по  делу
прежнее, подлежащее пересмотру, решение.
     Из вышеизложенного следует,  что арбитражный  судья  ("тройка"
судей),     пересматривающий     собственное     прежнее    решение
(постановление) по делу в связи с вновь возникшими обстоятельствами
(в любом из трех названных режимов) как в случае,  если он согласен
с  тем,  что   здесь   имеет   место   именно   вновь   открывшееся
обстоятельство,   т. е.  иное,  чем   у   него  в  прежнем  решении
(постановлении), толкование нормы закона, так и в случае, если он с
этим  не согласен,  при вынесении нового решения (постановления) по
делу встает перед дилеммой:  сослаться на постановление  Президиума
Высшего  Арбитражного  Суда  Российской  Федерации  (любого из двух
видов) как на вновь открывшееся обстоятельство и тем самым нарушить
положения  процессуальной  нормы,  что  может  повлечь отмену этого
повторного решения,  либо не ссыпаться на него и  мотив  пересмотра
своего решения не обосновывать и тем самым нарушить процитированную
норму, что также может повлечь, с еще большей степенью вероятности,
отмену этого нового решения (постановления).
     При этом судья (как,  равно,  и "тройка" судей),  естественно,
осознает,  что любое развитие событий,  в случае их неоднократности
либо по другим основаниям,  может повлечь для него принятие к  нему
мер дисциплинарного воздействия - не за совершение судебной ошибки,
а  за  нарушение  (явно   вынужденное,   без   вариантов)   закона.
Соответственно,  любое  вынесенное  находящимся в таковом положении
судьей ("тройкой" судей) судебное решение (постановление) не  будет
по-настоящему  правосудным,  справедливым  и  находящимся  в рамках
конституционного поля,  что,  в свою очередь,  не может не нарушать
конституционные права заявителей на справедливое правосудие.
     Означает ли сказанное,  что процитированная норма, если бы она
не  была  исключена  из предмета настоящего дела,  рассматриваемого
Конституционным Судом Российской  Федерации,  обязательно  была  бы
признана  не  соответствующей  Конституции Российской Федерации (ее
статьям 4 (часть 2), 15 (часть 1),  17 (части 1 и 2), 18, 45 (часть
1),  46 (часть 1), 55 (часть 3), 120 (часть 1), 123 (часть 3), 127,
как указывает один из  заявителей  по  делу  -  ОАО  "Карболит",  в
первоначальной  жалобе  в  Конституционный Суд Российской Федерации
обжаловавший единственно процитированную норму?
     Отнюдь. Будучи  включенной  в  предмет дела,  рассматриваемого
Конституционным Судом Российской Федерации,  и находясь в системном
единстве с положениями пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК
Российской Федерации,  она,  по всей  вероятности,  подверглась  бы
конституционно-правовому истолкованию, изложенному в пункте 1 (либо
в отдельном - "персональном" - для нее пункте)  резолютивной  части
Постановления,  примерно в такой формулировке:  "признать положение
части 4 статьи  170  АПК  Российской  Федерации  не  противоречащим
Конституции    Российской    Федерации,    поскольку    по   своему
конституционно-правовому  смыслу  его  содержание  не  предполагает
невозможность   в   мотивировочной   части   решения  сослаться  на
постановление  Президиума  Высшего  Арбитражного  Суда   Российской
Федерации,  в  том  числе  принятого  по  результатам  рассмотрения
другого дела в порядке надзора".


                           ____________