Постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2006 по делу n А36-4662/05. Постановление суда апелляционной инстанции: Отменить решение суда в части и принять новый с/а

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ АРБИТРАЖНЫЙ

АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

07 июня 2006 года                                                              дело № А36-4662/05

г. Воронеж

Резолютивная часть постановления объявлена 01 июня 2006 г.

Постановление в полном объеме изготовлено 07 июня 2006 г.

Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд  в составе:

председательствующего судьи Потихониной Ж.Н.,

судей: Суховой И.Б., Шеина А.Е.,

при ведении протокола судебного заседания Пучниной М.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (открытое акционерное общество) в лице Липецкого отделения №8593 Сбербанка России на решение Арбитражного суда Липецкой области от 09.03.2006 г. по делу № А36-4662/05, принятое судьей Богатовым В.И., по иску Сбербанка России о признании недействительным договора об участии в уставном капитале от  22.08.2003 г., заключенного между Открытым акционерным обществом «ПроМеТеИ-плюс» и Открытым акционерным обществом «Стерил» и применении последствий недействительной сделки.

при участии:

от истца: Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (открытое акционерное общество) – ведущий юрисконсульт Липецкого отделения №8593 Сбербанка России  Борзунов Р.А., доверенность № ДО-2-29/3452 от 30.09.2005 года.;

от ответчика: Открытого акционерного общества «Стерил» – генеральный директор Оборотов Ю.А., протокол №3 внеочередного общего собрания ОАО «Стерил» от 02.12.2005 года, юрисконсульт Богданов В.М. доверенность б/н от 05.12.2005;

от ответчика: Открытого акционерного общества «Стерил»: представители не явились, извещены надлежащим образом;

от третьего лица:  Шилина Сергей Александрович - представители не явились, извещены надлежащим образом ;

УСТАНОВИЛ:

Акционерный коммерческий Сберегательный банк Российской Федерации (открытое акционерное общество) в лице Липецкого отделения №8593 Сбербанка России (далее по тексту: «Сбербанк России») обратился в арбитражный суд с иском и уточнением исковых требований, в порядке статьи 49 АПК РФ, о признании недействительным договора об участии в уставном капитале от  22.08.2003 г., заключенного между Открытым акционерным обществом «ПроМеТеИ-плюс» (далее по тексту ОАО «ПроМеТеИ-плюс»)  и Открытым акционерным обществом «Стерил» (далее по тексту ОАО «Стерил»), в части передачи в собственность ОАО «Стерил» здания цеха стерилизации, установки для стерилизации с камерой и одного котла Е1-9Г и  применении последствий недействительной сделки

К участию в рассмотрении дела в качестве третьего лица привлечен Шилин Сергей Александрович.

Решением Арбитражного суда Липецкой области  от 09.03.2006 г. по делу № А36-4662/05 в удовлетворении заявленных исковых требований было отказано.

Не согласившись с принятым решением, Сбербанк России обратился в Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить решение Арбитражного суда Липецкой области от 09.03.2006 г. по делу № А36-4662/05  в части отказа в удовлетворении исковых требований, касающихся признания недействительным договора об участии в уставном капитале от 22.08.2003 года в части передачи в собственность ОАО «Стерил» заложенных Сбербанку России: установки для стерилизации с камерой (инв. №3024) и котла Е1-9Г (инв. № 3007) и  применить последствия недействительности сделки.

При этом заявитель жалобы ссылается на то, что обжалуемое решение было вынесено в связи с неправильным толкованием судом п.2 ст.  351 ГК РФ, которым по мнению суда способ защиты с обращением с исковым заявлением о признании недействительным договора об отчуждении заложенного имущества не предусмотрен законом в качестве последствия нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным движимым имуществом. По мнению заявителя жалобы, указанная норма является одним из способов защиты кредитором (залогодержателем) своих прав. Наличие у залогодержателя права обратить взыскание на заложенное имущество, перешедшее к новому собственнику по незаконной сделке, не лишает его права требовать признания указанной сделки недействительной.

В судебное заседание представители ОАО «ПроМеТеИ-плюс» и Шилина С.А. не явились.

Учитывая то, что  суд располагает доказательствами надлежащего извещения неявившихся лиц, участвующих в деле, о времени и месте судебного разбирательства, апелляционная жалоба  рассматривалась в их отсутствие в соответствии со статьями 156, 266 АПК РФ.

В судебном заседании и в отзыве на апелляционную жалобу представитель ОАО «Стерил» просит оставить обжалуемое решение без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы и отзыва на нее, заслушав представителей заявителя апелляционной жалобы и ОАО «Стерил», апелляционный суд пришел к выводу о частичной отмене  оспариваемого судебного акта по следующим основаниям.

15.11.2002 г между Сбербанком России в лице Липецкого отделения №8593- кредитором и ОАО «ПроМеТеИ-плюс» - заемщиком заключен договор, в соответствии с которым кредитор обязуется открыть заемщику невозобновляемую кредитную линию с лимитом в сумме 26 000 000 рублей для приобретения оборудования, сырья и материалов для реализации инвестиционного проекта на срок до 15.11.05 г. под 21% годовых, а заемщик обязуется возвратить кредитору полученный кредит и уплатить проценты за пользование им в размере, в сроки и на условиях договора (л.д. 13-16 т.1).

В соответствии с договором залога №610102276/1 от 15.11.02 г. от 15.11.02г., заключенного между теми же сторонами, залогодатель ОАО «ПроМеТеИ-плюс» передал в обеспечение исполнения обязательств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии в залог залогодержателю – Сбербанку России оборудование, согласно приложению №1, являющемуся неотъемлемой частью договора (л.д. 17-20 т.1), в том числе установку для стерилизации с камерой (инв. №3024) и котел Е1-9Г (инв. № 3007).

Пунктом 2.13 договора залога №610102276/1 от 15.11.2002 года, заключенного между Сбербанком России (залогодержатель) и ОАО «ПроМеТеИ-плюс» (залогодатель) установлено, что залогодатель не вправе отчуждать и передавать предмет залога без письменного согласия залогодержателя.

22.08.03 г. между ОАО «Стерил» - эмитентом и ОАО «ПроМеТеИ-плюс» - инвестором был заключен договор об участии в уставном капитале, согласно которому эмитент обязуется принять решение о размещении дополнительного выпуска ценных бумаг ОАО «Стерил» путем закрытой подписки и разместить указанные ценные бумаги ОАО «ПроМеТеИ-плюс», а инвестор обязуется приобрести у эмитента размещаемые им ценные бумаги по цене и на условиях, определенных договором (л.д. 11 т.1 ). В соответствии с п. 2.3. договора, размещаемые эмитентом ценные бумаги должны быть оплачены инвестором движимым и недвижимым имуществом, согласно приложению №1 к договору.

По акту от 24.10.03 г. приема передачи имущества ОАО «ПроМеТеИ-плюс» передало, а ОАО «Стерил» приняло в оплату привилегированных именных бездокументарных акций дополнительного выпуска ценных бумаг ОАО «Стерил», в том числе, но не исключительно: установку для стерилизации с камерой и котел Е1-9Г - 3 ед. (л.д. 12 т.1)

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции заложенное в обеспечение кредитного договора от 15.11.02 г. имущество – установка для стерилизации с камерой, котел Е1-9Г были переданы залогодателем - ОАО «ПроМеТеИ-плюс» по оспариваемому договору в качестве оплаты привелигированных именных бездокументарных акций ОАО «Стерил» дополнительного выпуска без согласия залогодержателя – Сбербанка России – в нарушение требований п. 2 ст. 346 Гражданского кодекса РФ.

Однако Арбитражный суд Липецкой области, отказал в удовлетворении заявленных требований истца о признании недействительным договора об участии в уставном капитале от 22.08.2003 года в части передачи в собственность ОАО «Стерил» заложенных Сбербанку России: установки для стерилизации с камерой  и котла Е1-9Г. При этом суд первой инстанции  исходил из того, что в случае нарушения залогодателем установленных п. 2 ст. 346 Гражданского кодекса РФ правил о распоряжении заложенным имуществом пунктом 2 ст. 351 Гражданского кодекса РФ  залогодержателю предоставлено право потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства, если это требование не будет удовлетворено, обратить взыскание на предмет залога в том числе и в случае перехода права собственности на заложенное имущество. В связи с чем, по мнению суда первой инстанции, использование именно такого способа защиты позволяет восстановить нарушенное право истца.

Суд первой инстанции считает, что такой способ защиты права как обращение в суд с исковым заявлением о признании недействительным договора об отчуждении заложенного имущества не предусмотрен законом в части последствий нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным движимым имуществом.

Судебная коллегия апелляционного суда не согласна с выводом суда области, исходя из следующего:

Согласно статье 353 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае перехода права собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества либо в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу.

Однако это не означает, что залогодержатель ограничен в выборе другого способа защиты гражданских прав, перечисленных в статье 12 ГК РФ. В их числе законодатель предусмотрел также такой способ, как признание оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки.

В силу пункта 1 статьи 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, поэтому указание суда на возможность в данном случае применения истцом только способа, установленного пунктом 1 статьи 353 ГК РФ,   влечет  ограничение его правоспособности.

Кроме этого, по мнению апелляционного суда, ошибочен вывод суда первой инстанции о том, что указанная выше норма является последствием нарушения положений п.2 ст. 346 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с п.3 ст.10 Гражданского кодекса РФ участники гражданских правоотношений должны действовать разумно и добросовестно. Следовательно, положения п.1 ст. 353 Гражданского кодекса РФ предусматривают правила сохранения залога при переходе права собственности на предмет залога к другому лицу при наличии согласия залогодержателя на такое отчуждение.

Суд не наделен правом ограничения лица в выборе способа защиты. Только закон может ограничить  в выборе способа защиты нарушенного права.

Глава 23 Гражданского кодекса РФ не содержит  положений ограничивающих в выборе способа защиты в случае отчуждения предмета залога без согласия залогодержателя.

Исходя из изложенного, Арбитражный суд Липецкой области ошибочно пришел к выводу о неверном способе защиты истцом своего нарушенного права, неправильно применив в данном случае нормы Гражданского кодекса  РФ.

Согласно пункту 2 статьи 346 Гражданского кодекса РФ, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, залогодатель вправе отчуждать предмет залога только с согласия залогодержателя.

В соответствии с пунктом 2.13 договора залога №610102276/1 от 15.11.2002 года, заключенного между Сбербанком России (залогодержатель) и ОАО «ПроМеТеИ-плюс» (залогодатель) установлено, что залогодатель не вправе отчуждать и передавать предмет залога без письменного согласия залогодержателя.

Как следует из материалов дела и установлено судом, согласия на отчуждение предмета залога Сбербанк России залогодателю не предоставлял.       В соответствии со ст. 168 Гражданского кодекса РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Следовательно,  договор об участии в уставном капитале от 22.08.2003 года в части передачи в собственность ОАО «Стерил» заложенных Сбербанку России: установки для стерилизации с камерой (инв. №3024) и котла Е1-9Г (инв. № 3007)   признается недействительной в указанной части.

В части применения последствий недействительности части сделки заявленные требования заявителя жалобы не подлежат удовлетворению исходя из следующего:

Согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Следовательно, последствием недействительности сделки в соответствии с названной нормой Кодекса является двусторонняя реституция (восстановление прежнего состояния) сторон по сделке.

Материалами дела установлено, что установка для стерилизации с камерой (инв. №3024) и котла Е1-9Г (инв. № 3007), являющиеся предметом залога были переданы Открытым акционерным обществом «Стерил» Шилину Сергею Александровичу по акту приема-передачи от 02.11.2005 года во исполнение договора купли-продажи б/н от 02.11.2006 года.

Таким образом, истец знал о том, что возврат полученного по недействительной сделке  Открытым акционерным обществом «Стерил» в натуре невозможен, ввиду отсутствия у   ответчика в данный момент  спорного имущества.

Заявляя требование о применении последствий недействительности сделки на основании пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации заявитель жалобы не указал, в каком виде в данном случае должны быть применены последствия недействительности в части оплаты стоимости установки для стерилизации с камерой  и котла Е1-9Г, какая сумма подлежала бы возврату ОАО «ПроМеТеИ-плюс» и как, с учетом даты совершения сделки, должен  производиться ее расчет.

Из имеющихся материалов невозможно установить, сколько акций ОАО «Стерил», принадлежащих ОАО «ПроМеТеИ-плюс», приобретенных  по договору об участии в уставном капитале от  22.08.2003 г. и подлежащих передаче эмитенту, в случае применения последствий недействительности части сделки, приходится на  стоимость подлежащего возврату оборудования.

Ходатайств об истребовании дополнительных доказательств сторонами не заявлялось.

Исходя из вышеизложенного,