Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 № 459-О

 



                       О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

            КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ


     об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовского
   областного суда о проверке конституционности статьи 8 Закона
      Российской Федерации "О трансплантации органов и (или)
                         тканей человека"

     город Москва                               4 декабря 2003 года

     Конституционный Суд    Российской    Федерации    в    составе
Председателя    В.Д.Зорькина,    судей   М.В.Баглая,   Н.С.Бондаря,
Г.А.Гаджиева,     Ю.М.Данилова,      Л.М.Жарковой,      Г.А.Жилина,
С.М.Казанцева,    А.Л.Кононова,    Л.О.Красавчиковой,   В.О.Лучина,
Ю.Д.Рудкина,     А.Я.Сливы,     В.Г.Стрекозова,     О.С.Хохряковой,
Б.С.Эбзеева, В.Г.Ярославцева,
     заслушав в    пленарном     заседании     заключение     судьи
О.С.Хохряковой,  проводившей  на  основании  статьи 41 Федерального
конституционного  закона   "О   Конституционном   Суде   Российской
Федерации" предварительное изучение запроса Саратовского областного
суда,

                        у с т а н о в и л:

     1. Судебная  коллегия  по   гражданским   делам   Саратовского
областного   суда   обратилась  в  Конституционный  Суд  Российской
Федерации с запросом о проверке конституционности статьи  8  Закона
Российской  Федерации  от  22  декабря  1992 года "О трансплантации
органов и (или) тканей человека" (в редакции от 20 июня 2000 года),
согласно  которой  изъятие  органов  и  (или)  тканей  у  трупа  не
допускается,  если учреждение  здравоохранения  на  момент  изъятия
поставлено в известность о том,  что при жизни данное лицо либо его
близкие родственники или законный  представитель  заявили  о  своем
несогласии  на  изъятие  органов  и  (или)  тканей после смерти для
трансплантации реципиенту.
     Как следует    из    представленных    материалов,    решением
Октябрьского районного суда города Саратова  от  17  сентября  2002
года  было отказано в удовлетворении иска гражданки Л.В.Житинской к
Саратовской областной больнице о взыскании морального  вреда.  Свои
требования     истица     обосновывала    тем,    что    из    акта
судебно-медицинского исследования трупа ее  сына,  скончавшегося  в
данной  больнице,  ей  стало известно,  что сотрудниками больницы у
него  в   целях   трансплантации   были   изъяты   обе   почки;   о
соответствующем   намерении   врачей   она  не  была  поставлена  в
известность,  и изъятие произведено без ее согласия. В решении суда
указывалось,    что    статьей    8   Закона  Российской  Федерации
"О трансплантации органов и (или)  тканей   человека",   подлежащей
применению  при рассмотрении данного дела,  закрепляется презумпция
согласия гражданина или его близких родственников  (представителей)
на изъятие после смерти его органов для трансплантации.
     Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного
суда, куда Л.В.Житинская обратилась с кассационной жалобой, придя к
выводу  о  том,   что   статья   8   Закона   Российской  Федерации
"О трансплантации органов и (или) тканей человека" не соответствует
Конституции Российской  Федерации,  приостановила  производство  по
делу  и направила в Конституционный Суд Российской Федерации запрос
о проверке ее конституционности.
     По мнению заявителя, указанная норма лишает гражданина или его
близких родственников (представителей) права  на  волеизъявление  о
согласии  или  несогласии  на изъятие органов и (или) тканей из его
тела  после  смерти,   поскольку   не   устанавливает   обязанность
учреждений здравоохранения выяснять прижизненную волю умершего либо
волю его близких родственников (представителей) в отношении  такого
изъятия.  Кроме  того,  поскольку  ею  не  определяется  учреждение
здравоохранения,  обязанное вести учет  граждан,  не  согласных  на
изъятие органов,  и не предусмотрено создание банка соответствующих
данных,  граждане лишены возможности  предварительно  зафиксировать
факт  своего несогласия.  Не устанавливается в оспариваемой норме и
порядок извещения граждан о  смерти  родственника  (представляемого
лица),  а  также  не  указывается,  на кого возлагается обязанность
известить их об этом; тем самым для граждан исключается возможность
выразить  свое  несогласие непосредственно перед изъятием органов в
случаях, когда наступление смерти нельзя было предвидеть. При этом,
поскольку  изъятие  донорских  органов  производится сразу же после
констатации   смерти   человека,   родственникам    или    законным
представителям   умершего,   проживающим   в   отдаленных  районах,
практически невозможно сообщить  медицинскому  учреждению  о  своем
мнении.
     Заявитель утверждает,  что в силу неопределенности и неясности
статьи  8  Закона  Российской Федерации "О трансплантации органов и
(или) тканей  человека"  усмотрение  учреждений  здравоохранения  в
отношении  осуществления  изъятия  у  умершего человека органов для
трансплантации практически не ограничивается,  чем нарушаются право
человека  на  достойное отношение к его телу после смерти и принцип
равенства,  и просит признать ее не соответствующей статьям 2,  15,
17, 18, 19, 21, 45 и 55 Конституции Российской Федерации.
     2. Согласно  Конституции  Российской  Федерации  человек,  его
права и свободы являются высшей ценностью,  а признание, соблюдение
и  защита  прав  и  свобод  человека  и  гражданина  -  обязанность
государства  (статья  2);  каждый  имеет  право на жизнь и право на
охрану здоровья и медицинскую помощь (статья 20,  часть  1;  статья
41,  часть  1).  К  числу  неотъемлемых  прав  человека относится и
закрепленное статьей 22 (часть 1) Конституции Российской  Федерации
право   на   личную   неприкосновенность,   исключающее  незаконное
воздействие на человека как  в  физическом,  так  и  в  психическом
смысле,    причем    понятием    "физическая    неприкосновенность"
охватывается   не   только   прижизненный   период    существования
человеческого организма, но и создаются необходимые предпосылки для
правовой охраны тела умершего человека. В равной мере это относится
и  к  праву  на государственную охрану достоинства личности (статья
21,  часть  1,  Конституции  Российской  Федерации),  а   также   к
производному  от  названных  конституционных прав праву человека на
достойное отношение к его телу после смерти.
     При осуществлении такого вида медицинского вмешательства,  как
трансплантация  органов  и  (или)  тканей  от  одного   человека  к
другому -  в  условиях  возникающей  между  донором  и  реципиентом
сложной правовой связи и возможного конфликта их интересов - задача
достижения должного,  не нарушающего права ни одного из них баланса
конституционно значимых ценностей и охраняемых прав  предопределяет
содержание  правового регулирования в данной сфере,  которое должно
учитывать в том числе нравственные, социальные и иные аспекты этого
вида медицинского вмешательства.
     Как следует из Закона Российской Федерации  "О  трансплантации
органов  и  (или) тканей человека",  трансплантация органов и (или)
тканей человека является средством спасения жизни и  восстановления
здоровья  граждан  и  может  осуществляться  на  основе  соблюдения
законодательства   Российской   Федерации   и   прав   человека   в
соответствии с гуманными принципами, провозглашенными международным
сообществом,  при этом интересы человека должны  превалировать  над
интересами общества или науки (преамбула). Исходя из этого статья 1
названного Закона предусматривает,  что  трансплантация  органов  и
(или)  тканей  от  живого  донора  или  трупа  применяется только в
случае,  если другие медицинские средства  не  могут  гарантировать
сохранение  жизни  больного  (реципиента)  либо  восстановление его
здоровья;  изъятие органов и (или) тканей у живого донора допустимо
только  в  случае,  если  его  здоровью  по  заключению  консилиума
врачей-специалистов не будет причинен  значительный  вред  и  может
иметь место исключительно с согласия живого донора;  органы и (или)
ткани человека не могут быть предметом купли-продажи; купля-продажа
таких органов и (или) тканей,  а также реклама этих действий влекут
уголовную  ответственность  в  соответствии   с   законодательством
Российской Федерации (в частности,  пунктом "м" части второй статьи
105  УК  Российской  Федерации  предусмотрена  ответственность   за
убийство  в  целях  использования  органов или тканей потерпевшего,
статьей 120 - за принуждение к изъятию органов или тканей  человека
для  трансплантации,  пунктом  "ж"  части  второй  статьи  152 - за
куплю-продажу несовершеннолетнего либо  совершение  иных  сделок  в
форме  передачи  и  завладения несовершеннолетним в целях изъятия у
него органов или тканей для трансплантации).
     Возможность при   соблюдении   определенных   условий  изъятия
органов и (или) тканей человека для  трансплантации,  равно  как  и
запрет  принуждения  к их изъятию закреплены также статьей 47 Основ
законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от
22 июля 1993 года (в редакции от 27 февраля 2003 года).
     Определяя условия  и  порядок  трансплантации,   в   частности
изъятия   органов   и  (или)  тканей  у  трупа  с  целью  пересадки
нуждающемуся в этом реципиенту,  федеральный законодатель установил
в  статье 8 Закона Российской Федерации "О трансплантации органов и
(или) тканей человека" недвусмысленно выраженный  запрет  на  такое
изъятие  в  случае,  когда  учреждение  здравоохранения  на  момент
изъятия было поставлено в известность о том,  что при жизни  данное
лицо  либо  его  близкие  родственники  или  законный представитель
заявили о своем несогласии на него.
     Таким образом,  законодатель  в  данном  случае  избрал модель
презумпции согласия на изъятие  органов  и  (или)  тканей  человека
после  его  смерти  ("неиспрошенное  согласие"  или "предполагаемое
согласие"),  трактующую  невыражение  самим  лицом,  его   близкими
родственниками   или  законными  представителями  своей  воли  либо
отсутствие соответствующих  документов,  фиксирующих  ту  или  иную
волю,  как  наличие  положительного волеизъявления на осуществление
такого изъятия - при том,  что никто после  смерти  не  может  быть
подвергнут   данной   процедуре,  если  известно  об  отрицательном
отношении к этому самого лица,  его близких родственников, законных
представителей.
     Презумпция согласия базируется,  с одной стороны, на признании
негуманным   задавать   родственникам  практически  одновременно  с
сообщением о смерти близкого человека  либо  непосредственно  перед
операцией  или  иными  мероприятиями  лечебного характера вопрос об
изъятии  его  органов  (тканей),  а   с   другой   стороны   -   на
предположении,   обоснованном  фактическим  состоянием  медицины  в
стране,  что  на  современном   этапе   развития   трансплантологии
невозможно  обеспечить  выяснение  воли указанных лиц после кончины
человека в сроки, обеспечивающие сохранность трансплантата.
     Необходимым условием  для  введения в правовое поле презумпции
согласия  на  изъятие  в  целях  трансплантации  органов   (тканей)
человека  после  его  смерти является также наличие опубликованного
для всеобщего сведения и вступившего в силу законодательного  акта,
содержащего формулу данной презумпции,  - тем самым предполагается,
что  заинтересованные  лица  осведомлены  о  действующих   правовых
предписаниях.  В  Российской  Федерации  таким актом является Закон
Российской Федерации  "О  трансплантации  органов  и  (или)  тканей
человека".
     Кроме того,  российское   законодательство   не   препятствует
гражданам   зафиксировать  в  той  или  иной  форме  (в  том  числе
нотариальной) и довести до сведения учреждения здравоохранения свое
несогласие  на  изъятие у них органов и (или) тканей после смерти в
целях    трансплантации,    причем    нарушение    соответствующего
волеизъявления влечет наступление юридической ответственности.
     Таким образом,  оспариваемая в запросе Саратовского областного
суда статья 8 Закона Российской Федерации "О трансплантации органов
и (или) тканей человека", содержащая формулу презумпции согласия на
изъятие  в целях трансплантации органов (тканей) человека после его
смерти,  сама по себе не является  неясной  или  неопределенной,  а
потому  не  может  рассматриваться  как  нарушающая конституционные
права граждан.
     Вместе с  тем  -  в  целях  соблюдения баланса прав и законных
интересов доноров и реципиентов - вопросы,  связанные с реализацией
гражданином   либо   его   близкими  родственниками  или  законными
представителями права заявить письменно или устно о  несогласии  на
изъятие  органов  и (или) тканей для трансплантации,  требуют более
детальной (как на  законодательном  уровне,  так  и  в  подзаконных
нормативных   актах)   регламентации,  а  механизмы  информирования
граждан  о  действующем  правовом  регулировании   -   развития   и
совершенствования.   Однако   разрешение   подобных  вопросов,  как
связанных с осуществлением дополнительного правового регулирования,
является  прерогативой  законодателя,  как и изменение действующего
правового  регулирования  в  данной  сфере,   на   чем   настаивает
заявитель,  полагающий,  что  оно  должно  быть  основано на модели
"испрошенного согласия".
     Исходя из  изложенного  и  руководствуясь пунктами 1 и 2 части
первой  статьи  43  и  частью   первой   статьи   79   Федерального
конституционного   закона   "О   Конституционном   Суде  Российской
Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

                        о п р е д е л и л:

     1. Отказать в принятии  к  рассмотрению  запроса  Саратовского
областного суда,  поскольку он не отвечает требованиям Федерального
конституционного  закона   "О   Конституционном   Суде   Российской
Федерации",   в  соответствии  с  которыми  такого  рода  обращения
признаются  допустимыми,  и   поскольку   разрешение   поставленных
заявителем  вопросов  Конституционному  Суду  Российской  Федерации
неподведомственно.
     2. Определение  Конституционного  Суда Российской Федерации по
данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.
     3. Настоящее  Определение  подлежит  опубликованию в "Вестнике
Конституционного Суда Российской Федерации".


     Конституционный Суд
     Российской Федерации

     N 459-О