Использование наименования юридического лица для получения необоснованных конкурентных преимуществ
своего статуса и организационно - правовой
формы ни в областное отделение ПФР, ни в
налоговые органы, где был поставлен на учет
и осуществлял обязательные платежи как
российское юридическое лицо, а не как
международная организация. Кроме того,
институт счел нецелесообразным изменять
свое зарегистрированное наименование в
соответствии с изменениями, внесенными в
его организационно - правовую форму. Так, в
свидетельстве о государственной
регистрации он был обозначен как
"негосударственное некоммерческое
образовательное учреждение "Институт
управления", а в реестре образовательных
учреждений - как Институт управления с
организационно - правовой формой
"негосударственное образовательное
учреждение".
В результате в
государственном реестре юридических лиц
институт фигурировал под одним
наименованием, в то время как фактически во
взаимоотношениях с потребителями услуг и в
рекламной деятельности он использовал
другое наименование, вводя обозначение
"международный". Причем именно под первым
наименованием он получил лицензию
Государственного комитета РФ по высшему
образованию на право ведения
образовательной деятельности в сфере
высшего профессионального образования. А
уже после регистрации внесенных в устав
упомянутых изменений он также без
обозначения "международный" был аттестован
как "негосударственное образовательное
учреждение "Институт управления"
Государственной инспекцией по аттестации
учебных заведений России Минобразования
России. Свидетельство о государственной
аккредитации было выдано институту
Министерством общего и профессионального
образования РФ тоже без указания в его
наименовании квалифицирующего признака
"международный".
Таким образом, во всех
основополагающих взаимоотношениях с
государственными органами институт
использовал наименование, содержащееся в
данных государственной регистрации,
следовательно, отсутствует публичное
признание государством международной
правосубъектности и правоспособности
института. В то же время на вывесках, в
публикациях и бланках договоров с
потребителями услуг он именуется как
Международный институт управления (МИУ).
Нет оснований и для утверждения, что
указанный институт образован с участием
иностранного учредителя.
Этот институт
был образован Общероссийским научным
общественным объединением работников
творческих профессий (Российская
Федерация) и его иностранным филиалом. В
соответствии же с российским
законодательством (а институт, как указано
в его уставе, "создан и зарегистрирован в
соответствии с законодательством
Российской Федерации") филиалы не являются
юридическими лицами (п. 3 ст. 55 ГК РФ) и,
значит, не обладают правом учреждать
юридические лица. Таким образом,
единственным учредителем института
являлось указанное общественное
объединение, зарегистрированное Минюстом
России и именно в качестве такового в
соответствии с подп. 4 п. 1 ст. 11 Закона "Об
образовании" выступившее его
учредителем.
Согласно ст. 28
Федерального закона от 19 мая 1995 г. N 82-ФЗ "Об
общественных объединениях" в действовавшей
на тот момент редакции "официальное
название общественного объединения должно
содержать указание на его организационно -
правовую форму и территориальную сферу его
деятельности". В официальном же названии
учредителя указывалось на то, что это
общероссийское, а не международное
общественное объединение.
Нельзя
говорить и о наличии официальной
международной аккредитации данного
института, о чем тот заявлял в своих
рекламных проспектах и в судах первой и
апелляционной инстанций. Но как оказалось,
у него была международная аккредитация МБА,
выданная Институту менеджмента /
управления <*> с адресом, не
соответствующим государственной
регистрации данного института.
--------------------------------
<*> Английское
слово management можно перевести двояко, и в
России есть немало институтов с
наименованием как "институт менеджмента",
так и "институт
управления".
Территориальное управление
МАП России в своей кассационной жалобе
провело тщательный анализ заявления
института о наличии у него статуса
международной аккредитации МБА, ставящий
под сомнение действительность данной
аккредитации. После этого институт уже
перестал упоминать о наличии у него такой
аккредитации.
Представленная
Институтом лицензия на право международной
аттестационной деятельности по
присуждению ученой степени магистра и
кандидата наук была выдана Международному
институту управления (который на тот момент
был просто Институтом управления)
Международным аттестационным советом,
председателем которого значилось то же
лицо, что и президент Института управления
<*>. Иными словами, Институт управления в
лице своего президента осуществил
собственное лицензирование своей
образовательной деятельности по
присуждению ученых степеней.
--------------------------------
<*> См.: Вузовские
известия. 2000. 10 апреля.
Принимая во
внимание изложенное, можно прийти к выводу:
принятие решения об изменении статуса и
организационно - правовой формы является
правом учредителя некоммерческой
организации, созданной в форме учреждения,
но в данном случае объективные предпосылки
для таких изменений фактически
отсутствовали.
Заявление института о
том, что в нем преподают и обучаются
иностранные граждане, осуществляется
стажировка за рубежом, заключаются
соглашения с иностранными партнерами,
проводятся конференции и т.п., не может
служить доказательством того, что он
обладает всеми признаками международной
организации. Перечисленные признаки вполне
подпадают под п. 2 и 3 ст. 57 Закона "Об
образовании", и ими обладают многие
российские образовательные учреждения, как
включающие, так и не включающие в свое
наименование обозначение
"международный".
Таким образом,
заявленные Институтом управления
изменения в его организационно - правовой
форме и статусе не соответствуют
фактическому положению дел: он не обладает
какими-либо признаками, позволяющими
рассматривать его в качестве международной
организации, а обозначение "международный"
использует исключительно во
взаимоотношениях с потребителями для
большей привлекательности предоставляемых
услуг и повышения своего престижа.
Теперь перейдем к характеристике действий
Института управления с точки зрения
недобросовестной конкуренции.
Согласно
ст. 10 Закона о конкуренции "не допускается
недобросовестная конкуренция, в том числе...
введение потребителей в заблуждение
относительно характера, способа и места
изготовления, потребительских свойств,
качества товара" <*>. Между тем именно
введение потребителя в заблуждение в
отношении международного качества и
характера предоставляемых институтом
услуг и имело место в рассматриваемом
случае. Этому, в частности, способствуют
красочные печати с иностранными надписями
и обозначения (в том числе напоминающие
изображение государственного флага США) на
упоминавшейся лицензии. В связи с этим
следует остановиться на следующих
моментах.
--------------------------------
<*>
Согласно ст. 4 Закона под товаром понимается
"продукт деятельности (включая работы,
услуги), предназначенный для продажи или
обмена".
Во-первых, согласно п. 23 ст. 28
Закона "Об образовании" лицензирование
образовательной деятельности осуществляют
только государственные органы.
Общественная же организация -
Международный аттестационный совет - таким
правом не обладает.
Во-вторых, исходя из
представленных материалов, у института
имеется только лицензия, выданная
Государственным комитетом РФ по высшему
образованию, в соответствии с которой он
имеет право только на ведение
образовательной деятельности в сфере
высшего профессионального образования, но
не в сфере послевузовского образования. Та
же характеристика деятельности института
была указана и в свидетельстве о
государственной аккредитации, выданном ему
Министерством общего и профессионального
образования РФ.
Институт, начав
осуществлять образовательную деятельность
в сфере послевузовского обучения, о чем
свидетельствовали его рекламные материалы,
нарушил ст. 49 ГК РФ и п. 15 ст. 32 Закона "Об
образовании".
Следовательно, эти
действия института представляют собой одну
из форм недобросовестной конкуренции,
приводящей к заблуждению потребителя в
отношении характера и места производства
предоставляемых образовательных услуг.
Более того, в соответствии с п. 4 ст. 34 Закона
"Об образовании" в случае осуществления
деятельности образовательного учреждения
без надлежащей лицензии по решению суда
такое учреждение может быть ликвидировано.
И тогда может оказаться, что потребитель
напрасно оплачивал учебный процесс, тратил
силы и время, так как желаемого результата и
его надлежащего государственного
признания не получит.
В-третьих,
ознакомление потребителя с лицензией,
выданной Международным аттестационным
советом, создаст у потребителя ложное
представление о том, что присвоенная ему
ученая степень, аттестуемая институтом,
будет иметь международное признание.
Далеко не каждый потребитель способен
разобраться в том, что лицензия, выданная
одной общественной организацией другой
организации, возглавляемых одним и тем же
физическим лицом, на проведение некоей
международной аттестации, не влечет за
собой никаких последствий международно -
правового характера, за исключением
признания этой аттестации самим же
Международным аттестационным советом.
Аналогичным образом вводит потребителя в
заблуждение о международном характере
образовательной деятельности института,
образованного Лигой возрождения науки
России, и образец диплома Международного
аттестационного совета, которым он по
просьбе Лиги проводит нострификацию
дипломов, хотя согласно подп. 2 п. 5 ст. 37
Закона "Об образовании" установление
эквивалентности (нострификация) документов
об образовании относится только к
компетенции государственных органов
управления образованием.
Поскольку
знание законов, обеспечивающих
осуществление юридическими лицами своей
уставной деятельности, презюмируется, то
невольно напрашивается вывод: указанные
организации умышленно нарушили требования
закона - с целью создания у потребителя
ошибочного представления о международном
характере деятельности Лиги и созданного
ею института, тем более если принять во
внимание ст. 4 Закона о конкуренции, которая
содержит определение недобросовестной
конкуренции.
В своем отзыве на
кассационную жалобу институт вопреки своим
предшествующим утверждениям заявил, что он
не считает себя международной
организацией, а лишь осуществляет свое
право: используя произвольно в своем
наименовании слово "международный", он не
берет на себя обязанностей и
ответственности, которые сопряжены с
провозглашением такого статуса. Используя
это наименование только там и тогда, когда
это выгодно институту, он фактически
злоупотребляет своим правом на свободный
выбор наименования, закрепленным ст. 10 ГК
РФ, т.е. не соблюдает пределы осуществления
гражданских прав. В соответствии с п. 1 этой
статьи "не допускаются действия граждан и
юридических лиц, осуществляемые
исключительно с намерением причинить вред
другому лицу, а также злоупотребление
правом в иных формах". И далее: "...в случае
несоблюдения требований, предусмотренных
пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитраж
или третейский суд может отказать лицу в
защите принадлежащего ему права" (п. 2 ст. 10
ГК РФ). Данная норма может оказаться
чрезвычайно важной в том случае, когда
недобросовестный конкурент прибегнул к
судебной защите необоснованно полученных
конкурентных преимуществ.
Ту же роль в
противодействии недобросовестной
конкуренции, очевидно, может играть и еще
одна норма п. 1 ст. 10 ГК РФ: "Не допускается
использование гражданских прав в целях
ограничения конкуренции, а также
злоупотребление доминирующим
положением".
Злоупотребление
институтом своими гражданскими правами
может в будущем привести к ограничению
конкуренции на региональном рынке
образовательных услуг, поскольку он
получает перед другими образовательными
учреждениями необоснованные конкурентные
преимущества. С одной стороны, институт
использует особые способы повышения
привлекательности своих образовательных
услуг, носящих "международный" характер, а с
другой - не предпринимает соответствующих
усилий по фактическому закреплению своего
"международного" статуса (обращение за
аттестацией в полномочные международные
органы, исполнение их требований в течение
определенного времени, несение
существенных материальных затрат по такой
аттестации и т.п.). При этом причиняется
ущерб добросовестно действующим
конкурентам.
Помимо нарушения ст. 10 ГК
РФ рассматриваемые действия института
противоречат также обычаям делового
оборота, которые презюмируют честность и
добросовестность в конкурентных
отношениях. Кроме того, они противоречат
требованиям добропорядочности, разумности
и справедливости по отношению к
конкурентам и в качестве таковых также
составляют проявление недобросовестной
конкуренции.
Следует отметить, что
содержащееся в Парижской конвенции
определение недобросовестной конкуренции
подчеркивает именно этическую сторону
действий конкурентов: французская
формулировка <*> concurence deloyale (deloyal, -e adj. -
вероломный, бесчестный, коварный <**>)
может быть буквально переведена как
"нечестная конкуренция". (Вспомним, что в
русском языке "добросовестность" и
"честность" - синонимы.)
--------------------------------
<*> В соответствии с
п. 1 ст. 29 Конвенции был подписан текст,
составленный на французском языке (подп.
"а"), поэтому в случае разногласий в
толковании различных текстов предпочтение
отдается именно французскому (подп. "с").
<**> Ганшина К.А. Французско - русский
словарь // Русский язык. 1979. С. 240.
Это
связано с пониманием самой сути
конкурентных действий как совершаемых не в
соответствии со своей совестью, т.е. имеющих
глубоко субъективный характер.
Наличие
большого потребительского спроса на
образовательные услуги, особенно по
юридическим и экономическим
специальностям, до тех пор, пока не
произойдет насыщения этими услугами
регионального рынка, существенно
сглаживает негативный характер
недобросовестных конкурентных действий
Института управления, которые в настоящее
время могут и не причинять прямых
значительных убытков другим
образовательным учреждениям региона. Но
эти действия уже наносят немалый урон
качеству конкуренции и в будущем могут
привести к ее ограничению на данном рынке, а
следовательно - и к изрядным убыткам у
конкурентов Института управления.
В
соответствии со ст. 3 Закона о конкуренции
на федеральный антимонопольный орган и его
территориальные органы в пределах их
компетенции возложено проведение
государственной политики по содействию
развитию товарных рынков и конкуренции,
предупреждению, ограничению и пресечению
монополистической деятельности и
недобросовестной конкуренции.
Антимонопольные органы призваны наблюдать
за состоянием рынков, развитием
конкуренции и обеспечением "качества
конкуренции" <*>.
