О ПОРЯДКЕ ПРИЗНАНИЯ СУДОМ НЕДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ

НЕДОПУСТИМОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ
А. ЛОБАНОВ, А. ЧУВИЛЕВ
А. Лобанов, кандидат юридических наук.
А. Чувилев, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.
"Плоды отравленного дерева" - так образно окрестили американские юристы доказательства, добытые обвинением с нарушением закона.
В настоящей статье речь и пойдет о порядке признания судом (без участия присяжных) недопустимости доказательств по уголовному делу.
В Российской Федерации одним из конституционных положений, призванных обеспечить принятие судами правосудных решений по уголовным делам, является запрет на использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ). Этой конституционной норме полностью соответствуют правила ч. 3 ст. 69 УПК, гласящие, что доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 68 УПК.
Важное значение для уяснения того, что следует понимать под нарушением закона, которое должно влечь признание доказательств недопустимыми, имеет Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия".
Пленум разъяснил, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если их собирание и закрепление осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.
Нарушение конституционных прав человека и гражданина в уголовном судопроизводстве становится основанием для признания судом доказательств недопустимыми обычно в совокупности с нарушением уголовно - процессуального закона. Вместе с тем возможны и нарушения гарантированных Конституцией РФ прав человека и гражданина, являющиеся единственным основанием такого решения суда.
Так, согласно ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством; ничто не может быть основанием для его умаления. В УПК лишь ст. 183 предусматривает недопустимость унижения чести и достоинства лиц, участвующих в следственном эксперименте.
Статья 51 Конституции РФ гарантирует каждому субъекту уголовного процесса право на отказ свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников. До сих пор в УПК аналогичной нормы нет. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 31 октября 1995 г. (п. 17) разъяснил, "что, если подозреваемому, его супругу и близким родственникам при дознании или на предварительном следствии не было разъяснено указанное конституционное положение, показания этих лиц должны признаваться судом полученными с нарушением закона и не могут являться доказательствами виновности обвиняемого (подозреваемого)".
Одно из перечисленных в постановлении Пленума оснований для признания доказательств недопустимыми - любое нарушение установленных УПК правил собирания и закрепления доказательств независимо от их характера и степени. Попытка связать данное основание только со случаями существенных нарушений закона была отвергнута как не соответствующая ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ч. 3 ст. 69 УПК.
Наконец, еще один вид оснований признания доказательств недопустимыми охватывает производство следственных действий должностными лицами или органами, не обладающими для этого необходимой компетенцией. Наиболее часто судам приходится сталкиваться со случаями получения доказательств по уголовным делам работниками милиции или других органов дознания при отсутствии письменного поручения следователя, в производстве которого находится уголовное дело. Так, Ивановский областной суд при рассмотрении дела по обвинению Соколова в совершении двух умышленных убийств и изнасилования признал недопустимым ряд доказательств, в том числе и письменной заявление Соколова о явке с повинной, его показания об изнасиловании и убийстве одной из жертв, поскольку показания были получены работником уголовного розыска, не входившим в состав следственно - оперативной группы и не имевшим письменного поручения следователя на его допрос.
Расследование уголовных дел, по которым обязательно производство предварительного следствия, нередко вначале производится органом дознания в форме неотложных следственных действий. Органы дознания при этом иногда выходят за пределы своих полномочий, установленных ст. 119 УПК, и производят следственные действия, не относящиеся к их компетенции (например, предъявление для опознания, очные ставки) или осуществляют их после истечения срока, в течение которого может вестись дознание до передачи дела по подследственности.
Эти нарушения закона дают суду право признать доказательства, полученными ненадлежащим органом, а значит, и недопустимыми.
В практике встречаются случаи, когда следователи с разрешения руководства привлекают своих коллег для одновременного проведения обысков, выемок документов, задержаний и допросов подозреваемых. Поскольку такая помощь носит разовый характер, постановление о создании следственной группы не выносится. Эта практика считается вполне допустимой и некоторыми авторами, с чем нельзя согласиться. УПК предусматривает возможность собирания и закрепления доказательств только следователем, принявшим дело к своему производству.
Исключение из этого правила представляют случаи производства следственных действий органом дознания по письменному поручению следователя, а также следователями, работающими в составе следственной группы (ст. ст. 127, 129, 132 УПК).
Суд обязан признать доказательства недопустимыми, если установит, что они получены в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.
Нередко работники органов дознания, имея основания для возбуждения уголовного дела и производства обыска или выемки, предпочитают прибегать к "досмотру", "изъятию", в целях получения вещественных доказательств или документов. Составляющиеся при этом протоколы "досмотров", "изъятий" УПК не предусмотрены. В результате предметы и документы становятся недопустимыми доказательствами.
Такую же ошибку допускают следователи, когда осуществляют "выход на место происшествия с обвиняемым", "проверку показаний на месте происшествия". Результаты этих действий как не предусмотренных УПК суд вправе признать не имеющими доказательственного значения.
Вопрос о признании тех или иных доказательств недопустимыми в большинстве случаев ставится перед судом в ходе судебного следствия защитником и подсудимым. Но и при назначении судебного заседания судья вправе признать доказательства, имеющиеся в поступившем уголовном деле, недопустимыми. Правда, ст. 223 УПК не упоминает среди ходатайств, которые судья обязан рассмотреть при разрешении вопроса о назначении судебного заседания, те из них, которые содержат требования о признании тех или иных доказательств недопустимыми. Но вряд ли было бы правильным считать, что такого рода ходатайства, если они поступили в суд до назначения судебного заседания, следует во всех случаях оставлять без рассмотрения до начала судебного следствия. Есть ходатайства, обоснованность которых может быть выяснена путем элементарного ознакомления с соответствующим процессуальным документом и сопоставления с правилами его составления, предусмотренными законом. Например, отсутствие подписи понятых на протоколе обыска или осмотра места происшествия, отсутствие в деле письменного поручения следователя органу дознания дают основание судье признать доказательства, полученные с нарушением закона, недопустимыми.
В зависимости от роли, которую играли на предварительном следствии доказательства, признанные недопустимыми, судья может принять решение о прекращении дела в соответствии с п. 5 ст. 221 УПК, об исключении из обвинительного заключения отдельных пунктов обвинения или применении уголовного закона о менее тяжком преступлении (ст. 223(1) УПК).
В этой стадии уголовного судопроизводства недопустимость доказательств может быть констатирована судьей при непосредственном обнаружении нарушений закона в результате ознакомления с материалами дела. К сожалению, судьи, даже располагая ходатайствами, обычно предпочитают оставлять решение вопроса о допустимости доказательств до проведения судебного заседания. А ведь оно протекало бы более эффективно, если бы к началу его участники судебного разбирательства при оглашении постановления о назначении судебного заседания узнали о признании судьей тех или иных доказательств недопустимыми.
Не всегда, разумеется, даже при наличии хорошо аргументированного ходатайства, можно сделать безошибочный вывод о недопустимости доказательств. Так, утверждения о применении к подсудимому насилия или фальсификации подписей понятых в протоколе следственного действия требуют их проверки в судебном следствии. Поэтому такого рода ходатайства суду целесообразно разрешать после исследования доводов о получении доказательств с нарушением закона в стадии судебного следствия.
Ходатайство о признании вещественных доказательств или документов, приобщенных к делу, недопустимыми суду целесообразно рассматривать после их осмотра или оглашения соответствующего документа в порядке, предусмотренном ст. ст. 291, 292 УПК. Это позволит всему составу суда убедиться в том, действительно ли имеются основания для признания доказательства недопустимым. Если нарушения закона при получении доказательства бесспорны, ходатайство подлежит удовлетворению определением суда. Вряд ли правильно откладывать принятие этого решения до момента вынесения приговора. Очевидно, что, лишь когда сторона обвинения не согласна с признанием доказательства недопустимым и намерена в ходе дальнейшего судебного следствия найти новые аргументы, опровергающие утверждения о нарушении закона при собирании и закреплении доказательств, суд вправе отложить разрешение ходатайства до окончания судебного следствия либо до постановления приговора.
Удовлетворение судом ходатайства о признании какого-либо доказательства недопустимым в ходе судебного следствия должно означать, что государственный обвинитель не вправе ссылаться на него в судебных прениях. Согласно ч. 3 ст. 69 УПК не только суду, но и государственному обвинителю недопустимо использовать доказательства, полученные с нарушением закона для обоснования обвинения.
Оставление судом без удовлетворения ходатайства о признании конкретного доказательства недопустимым не препятствует защите заявить его в дальнейшем, в зависимости от хода судебного разбирательства.
Скажем, суд может по каким-либо соображениям отказать в удовлетворении ходатайства о признании протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством. Однако при оглашении в судебном заседании документа, изъятого в ходе этого следственного действия, адвокат вправе вновь заявить ходатайство о признании протокола осмотра недопустимым доказательством.
Так, при рассмотрении судебной коллегией по уголовным делам С.-Петербургского городского суда дела по обвинению Анзиева, Азматова, Казанцева и Джамалдаева в совершении преступления, предусмотренного ст. 87 УК, суд трижды разрешал заявленные защитниками подсудимых ходатайства о признании некоторых доказательств недопустимыми и относительно двух согласился с их доводами.
Признание судом недопустимыми доказательствами протоколов осмотра места происшествия, обыска, выемки как составленных с нарушением закона должно влечь за собой аналогичный вывод и относительно вещественных доказательств и документов, изъятых в ходе этих следственных действий, а также и заключений экспертов, исследовавших эти объекты.
Причем вещественные доказательства и документы, полученные посредством следственных действий, произведенных с нарушением закона, в дальнейшем могут быть приобщены и исследованы в точном соответствии с процессуальными нормами. Но это обстоятельство не может служить основанием для признания их допустимыми доказательствами.
Проиллюстрируем этот тезис на конкретном примере. Суд одного из районов С.-Петербурга при рассмотрении дела о покушении на квартирную кражу установил следующие обстоятельства. Подсудимый был задержан работниками милиции на лестничной площадке в обстановке, явно свидетельствовавшей о попытке взломать дверь одной из квартир. На двери имелись повреждения. "Глазки" других квартир были заклеены обрывками бумаги. При задержании из-под пиджака подсудимого выпал гвоздодер. При обыске у него нашли пачку сигарет с оторванными краями. Криминалистическая экспертиза дала заключение, что обрывки бумаги, которыми были заклеены "глазки", и упаковка сигарет составляют единое целое. На гвоздодере, по заключению химической экспертизы, имелись частички краски, идентичной той, которой была окрашена дверь со следами взлома. Суду, однако, пришлось решать вопрос о допустимости вещественных доказательств. В ходе следствия они были утеряны. Осмотр их не производился. Не было вынесено постановление о приобщении изъятых предметов к делу в качестве доказательств. Суд признал недопустимым использование в доказывании обвинения как вещественных доказательств, так и заключений экспертиз. Такая же оценка была дана и протоколу "проверки показаний на месте", поскольку, как отметил суд в приговоре, такое следственное действие УПК не предусмотрено.
В заключение необходимо отметить, что, если суд в судебном следствии то или иное доказательство признал своим определением недопустимым, в описательной части приговора в соответствии со ст. 314 УПК непременно следует указать мотивы, объясняющие, почему суд отверг доказательства, на которых основано обвинение.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием 12.12.1993)
"УГОЛОВНО - ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8
"О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ"
Российская юстиция, N 11, 1996

Комментарии к законам »