О некоторых особенностях практического применения федерального закона об акционерных обществах

путем, определяются две даты: первая - так называемая дата проведения собрания, вторая - дата окончания приема акционерным обществом бюллетеней для голосования, устанавливаемая за два дня до первой даты. Приверженцы таких действий ссылаются на то, что в ст. 58 Закона "Кворум общего собрания акционеров" не говорится, что ее положения касаются только общего собрания в форме совместного присутствия акционеров. Данная точка зрения опять же является следствием смешения понятий общих собраний акционеров, проводимых в двух различных формах. Чтобы показать ее ошибочность, надо внимательно прочитать и проанализировать указанную статью Закона.
В п. 1 ст. 58 Закона указывается, что кворум в соответствии с данной нормой определяется на момент окончания регистрации для участия в общем собрании акционеров. Однако на общем собрании акционеров, проводимом опросным путем, никакой регистрации акционеров для участия в собрании не происходит: акционеры принимают участие в таком собрании путем направления в акционерное общество бюллетеней для голосования до даты окончания их приема.
На общем же собрании в форме совместного присутствия акционеров совсем другой порядок: акционер регистрируется для участия в собрании и независимо от его дальнейшего поведения на собрании (даже если он по каким-то причинам решил не участвовать в голосовании) голоса, принадлежащие ему, учитываются при определении кворума общего собрания акционеров. В п. 1 ст. 58 Закона установлен и иной количественный критерий правомочности общего собрания акционеров, чем для общего собрания, проводимого опросным путем. Все это говорит о том, что п. 1 ст. 58 касается только общего собрания в форме совместного присутствия акционеров. Пункт же 2 данной статьи вытекает из п. 1, уточняя, вернее, делая из него исключение, и трактовать п. 2 ст. 58 Закона без учета и анализа предыдущего пункта нельзя.
Сторонники так называемой концепции "двух дат" общего собрания акционеров, проводимого опросным путем, в стремлении совместить несовместимое (проведение собраний в двух различных формах) пытаются преодолевать неизбежно возникающие противоречия следующим образом. Они вводят еще два критерия правомочности общего собрания акционеров, проводимого опросным путем: количественную норму для действительности решения общего собрания акционеров, установленную в п. 2 ст. 50 Закона, определяют, исходя из бюллетеней для голосования, поступивших в акционерное общество в соответствии с датой окончания приема бюллетеней; кворум собрания, соответствующий требованиям п. 1 ст. 58 Закона, - на основе бюллетеней, датированных не позднее так называемой даты проведения собрания, которая наступает через два дня после первой даты.
Данная позиция противоречит как логике и здравому смыслу, так и положениям Закона. В самом деле, о каком проведении общего собрания акционеров в форме заочного голосования можно говорить через два дня после окончания приема акционерным обществом бюллетеней для голосования? Как представляют себе устроители такое "собрание": они соберутся, посидят и разойдутся? Или позовут еще акционеров, которые по какой-то причине не направили свои бюллетени для голосования в установленные сроки, сказав им при этом: голосовать и решать вы уже ничего не можете, но соберитесь, пожалуйста, так как нам нужно посчитать еще один "кворум"? Конечно, все это несерьезно.
К тому же попытка определять кворум общего собрания акционеров, проводимого опросным путем, через два дня после даты окончания приема бюллетеней для голосования прямо противоречит п. 2 ст. 58 Закона, устанавливающему, что при определении кворума учитываются только голоса, представленные бюллетенями для голосования, полученными обществом не позднее чем за два дня до даты проведения общего собрания акционеров.
Представим такую ситуацию. По вопросу, решаемому общим собранием акционеров путем заочного голосования, в адрес акционерного общества поступила ровно половина голосов акционеров - владельцев голосующих акций. В соответствии с п. 2 ст. 50 Закона принятое решение по такому вопросу является действительным. В то же время (если мы распространяем действие п. 1 ст. 58 Закона на решения, принимаемые заочным путем) данное решение не может быть действительным, так как общее собрание акционеров просто не имеет кворума. Абсурд.
Все это также подтверждает, что действие п. 1 ст. 58 Закона не может распространяться на решения общего собрания акционеров, принимаемые заочным путем. Для них устанавливается только один срок - срок окончания приема бюллетеней, никакой другой даты здесь быть не может.
Как уже указывалось, между двумя формами проведения общего собрания акционеров надо проводить четкую понятийную грань, в том числе и терминологическую. В ст. 50 Закона, регулирующей порядок принятия решения общим собранием акционеров путем проведения заочного голосования (опросным путем), закреплено, что такие решения принимаются без проведения собрания (п. 1). То есть термин "проведение собрания" вообще неприменим к заочному голосованию. К сожалению, законодатель в дальнейшем не выдерживает чистоту терминов. Так, в ст. 55 Закона о заочном голосовании говорится уже как о форме проведения внеочередного общего собрания акционеров.
Более сложным представляется вопрос о возможности созыва нового общего собрания акционеров на основании п. п. 3 и 4 ст. 58 Закона в случае недействительности его решений, принимаемых опросным путем. Есть мнение, что переноса даты проведения общего собрания акционеров здесь не может быть по той причине, что заочное голосование считается состоявшимся независимо от числа голосов акционеров, принявших в нем участие. На ошибочность данной точки зрения ввиду противоречия ее п. 2 ст. 50 уже было указано. Однако следует ли из этого, что дата проведения заочного голосования может быть перенесена? Для ответа на этот вопрос следует обстоятельно проанализировать ст. 58 Закона в логическом единстве содержания всех ее пунктов.
Данная статья объединена общим названием - "Кворум общего собрания акционеров". Уже было показано, что порядок определения кворума общего собрания акционеров, установленный в п. п. 1 и 2 статьи, не распространяется на решения собрания, принимаемые опросным путем. Пункты 3 и 4 тесно связаны с предыдущими пунктами этой статьи. Так, в абз. 1 п. 3 говорится, что при отсутствии кворума объявляется дата проведения нового общего собрания акционеров. Кворум, очевидно, определяется по правилам п. п. 1 и 2 статьи. В абз. 2 п. 3 указывается, что правомочность нового общего собрания акционеров устанавливается на момент окончания регистрации для участия в нем. Однако регистрация для участия в общем собрании акционеров происходит, только если собрание проводится в форме совместного присутствия акционеров. (Вообще, строго говоря, употребление термина "кворум" применимо лишь для общего собрания, проводимого в форме совместного присутствия акционеров. Для решений общего собрания акционеров, принимаемых опросным путем, Закон использует иной термин - действительность принимаемых решений.)
Все это показывает, что ст. 58 Закона в целом относится только к общим собраниям, проводимым в форме совместного присутствия акционеров, и, следовательно, дату принятия решений опросным путем переносить нельзя.
Третья проблема. Она касается практической реализации права приобретателя акции на волеизъявление на общем собрании акционеров в случае приобретения им акции после даты составления списка акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров (п. 2 ст. 57 Закона). Вроде бы здесь все ясно: лицо, включенное в указанный список, выдает приобретателю акции доверенность на голосование на общем собрании акционеров или само голосует на собрании в соответствии с указаниями приобретателя акции. Однако как быть, если акционер, включенный в такой список, передает только часть принадлежащих ему акций? Сложности в данном случае возникают потому, что на практике каждому акционеру, имеющему право на голосование на общем собрании акционеров, независимо от числа принадлежащих ему акций выдается только один бюллетень для голосования (иного, например, того, чтобы на каждый голос приходился один бюллетень для голосования, требовать от крупных акционерных обществ, в которых число голосующих акций составляет несколько миллионов и более, просто невозможно). Если акционер, отчуждающий часть принадлежащих ему акций, а их приобретатель едины по всем вопросам повестки дня общего собрания акционеров, проблема решается легко: первый акционер голосует всеми голосами, содержащимися в его бюллетене, в том числе частью из них - в соответствии с указаниями приобретателя акций.
Если же указанные лица не пришли к единому мнению по всем вопросам, которые предстоит решать общему собранию акционеров, то поступать следует так. Акционерное общество, получив соответствующие доказательства перехода права собственности на часть акций от одного акционера к другому (приобретателю акций) и доверенность на голосование на общем собрании акционеров, должно изъять и аннулировать первоначальный бюллетень, объединяющий голоса акционеров, и выдать каждому из акционеров взамен аннулированного бюллетеня новые бюллетени для голосования, содержащие голоса в соответствии с новым распределением акций. Только таким образом акционерное общество может обеспечить своим акционерам одно из их основных прав - право на участие в общем собрании с возможностью голосовать по всем вопросам повестки дня.
Следует отметить, что в случае передачи акции после даты составления списка акционеров, имеющих право участвовать в общем собрании, доверенность приобретателю акций следует выдавать с указанием права приобретателя акции передоверить предоставленные ему полномочия, так как не исключена последующая передача акции или то, что приобретатель акции не сможет лично участвовать в общем собрании акционеров и уполномочит на это своего представителя.
Указание п. 2 ст. 57 Закона на то, что положения, содержащиеся в нем, распространяются также на последующие случаи передачи акции, должно трактоваться так: каждый последующий приобретатель акции вправе потребовать предоставления ему доверенности на голосование на общем собрании акционеров не только от предыдущего приобретателя (в этом случае доверенность должна быть удостоверена нотариально - п. 3 ст. 187 ГК), но и непосредственно от лица, включенного в список акционеров, имеющих право на участие в общем собрании акционеров.
Четвертая проблема. Она касается членов совета директоров (наблюдательного совета) и единоличного исполнительного органа акционерного общества.
Вначале рассмотрим вопрос о том, могут ли юридические лица быть членами совета директоров акционерного общества. Законодательство зарубежных стран, как правило, допускает возможность избрания на должности членов совета директоров акционерного общества юридических лиц. Многие российские авторы, как само собой разумеющееся, положительно отвечают на этот вопрос и в свете законодательства Российской Федерации. Автор полагает, что детальный анализ положений Федерального закона "Об акционерных обществах", посвященных данному органу акционерного общества, говорит о другом.
Так, в п. 3 ст. 60 Закона императивно устанавливается, что при избрании члена совета директоров акционерного общества в бюллетенях для голосования должны быть указаны фамилия, имя, отчество кандидата. Очевидно, что фамилию, имя и отчество может иметь только гражданин (физическое лицо).
Избрание членом совета директоров акционерного общества юридического лица противоречит принципу формирования совета директоров исключительно общим собранием акционеров. Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы (п. 1 ст. 53 ГК). Для акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью (наиболее распространенные организационно - правовые формы коммерческих организаций) такими органами являются единоличные исполнительные органы.
Как правило, генеральные директора (президенты) указанных обществ оказываются не в состоянии представлять свои общества на заседаниях совета директоров акционерного общества. Поэтому с неизбежностью встает вопрос о совершении доверенности на имя третьего лица с полномочиями представлять юридическое лицо на заседаниях совета директоров (фактически исполнять полномочия члена совета директоров). То есть действительным членом совета директоров становится совсем не то лицо, за которого проголосовали акционеры на общем собрании. Такое положение грубо нарушает исключительную компетенцию общего собрания акционеров, права акционеров, в том числе их право на получение сведений о любых кандидатах в члены совета директоров акционерного общества (п. 4 ст. 52 Закона).
Голосование представителя юридического лица на заседании совета директоров акционерного общества не соответствует положениям ст. 68 Закона, а именно: п. 2, в котором установлено, что кворум для проведения заседания совета директоров определяется исходя из числа присутствующих его членов (а не их представителей); п. 3, в соответствии с которым на заседании каждый член совета директоров имеет один голос. Следовательно, не член совета директоров акционерного общества (в том числе представитель члена совета директоров) не может, во-первых, учитываться при определении кворума заседания совета директоров; во-вторых, не имеет на заседании голоса.
Сторонники точки зрения правомерности передачи голоса членом совета директоров своему представителю ссылаются на то, что п. 3 ст. 68 Закона запрещает такую передачу только другому члену совета директоров. Однако следует отметить, что данное положение запрещает передачу голоса членом совета директоров даже другому члену совета директоров. Невозможность подобной передачи иным лицам вытекает из принципа персонального формирования общим собранием акционеров совета директоров и персональной, в том числе имущественной, ответственности его членов за решения, за которые они голосовали (п. 2 ст. 71 Закона).
Избрание членом совета директоров акционерного общества юридического лица противоречит изложенным выше принципам. То, что в Законе не содержится прямого запрета такого избрания, не означает, что оно допускается: в нем нет указания на его разрешение, а в данном случае допустим только разрешительный принцип. Так, Закон (п. 1 ст. 69) разрешает передачу полномочий исполнительного органа акционерного общества коммерческой организации (юридическому лицу), и следует полагать, что в случае такого допущения и для члена совета директоров Закон содержал бы аналогичное указание.
Нередки случаи, когда в крупных акционерных обществах происходит своеобразное "распределение обязанностей" между председателем совета директоров и единоличным исполнительным органом. Председатель совета директоров наделяется некоторыми полномочиями, присущими в силу Закона единоличному исполнительному органу акционерного общества, - правом выступать от имени акционерного

Комментарии к законам »