Логика доказывания в уголовном процессе
И. ОВСЯННИКОВ
И. Овсянников, кандидат
технических наук (г. Саратов).
В уголовном
судопроизводстве главным из подлежащих
решению вопросов является вопрос о
виновности подсудимого в преступлении. На
него и должны ответить присяжные
заседатели.
Теории доказательств
известны две логические концепции перехода
вероятного знания о виновности в
преступлении конкретного лица в
достоверное: путем дискретного превращения
"вероятности" в "достоверность" в результате
опровержения всех "конкурирующих" версий и
путем постепенного снижения уровня
"вероятности" и ее приближения к
"достоверности" по мере накопления
аргументов (улик).
Представляется
важным определить роль, место и соотношение
этих концепций в уголовном процессе.
Указанная проблема была актуальна всегда,
но решалась далеко не однозначно. Одни
исследователи приоритет в доказывании
отдавали методу исключения конкурирующих
версий, считая позитивное подтверждение
одной из них лишь вспомогательным
элементом, не являющимся необходимым
(Васильев А.Н., Мудьюгин Г.Н., Якубович Н.А.
Планирование расследования преступлений /
Под ред. А.С. Голунского. М., 1957. С. 79 - 80).
Другие считали одинаково необходимым
использование обеих концепций для
достижения достоверных выводов (Строгович
М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.
1. М., 1968. С. 301). При этом и те, и другие авторы
называли еще одно условие: перечень
выдвинутых версий должен быть
исчерпывающим (т.е. необходимо "строить" все
без исключения возможные версии). Но это
условие делает обе позиции уязвимыми,
поскольку построить, как правило, можно
значительное число версий о виновниках
преступления, но детально проверить и
опровергнуть каждую из них весьма и весьма
проблематично. Кроме того, непросто и
гарантировать, что ряд выдвинутых версий
является исчерпывающим.
Должна ли
сторона обвинения, доказывая версию о
виновности подсудимого, специально
опровергать все конкурирующие с ней
версии?
Рассмотрим для сравнения
логику, которой обычно пользуется защита,
отстаивая версию о невиновности
подсудимого путем доказывания его алиби.
Для этого достаточно лишь доказать факт
нахождения лица в определенное время в
определенном месте, но отнюдь не доказывая
факта его отсутствия во всех других
возможных местах пребывания. Если же алиби
в том же суде присяжных целиком доказано, то
считается достоверной и версия о
невиновности подсудимого. Но если считать,
что для подтверждения алиби и невиновности
подсудимого защите не надо доказывать
специально его отсутствие во всех
возможных местах (в том числе и на месте
совершения преступления), то в соответствии
с принципами равенства сторон и
состязательности процесса следует
признать, что и при доказывании вины
подсудимого стороне обвинения вовсе не
обязательно специально доказывать
невиновность других лиц. Иначе
бессмысленно говорить о "равноправии
сторон" и "состязательности" в
судопроизводстве.
На мой взгляд, роль,
место и соотношение двух концепций
трансформации вероятности в достоверность
должны быть различными на отдельных этапах
уголовного производства. В процессе
предварительного расследования дела в
качестве основной следователем
используется вероятностная схема
доказывания. Метод же исключения
(опровержения) конкурирующих версий
реализуется в качестве вспомогательного.
Последний используется преимущественно на
начальных этапах расследования для
подтверждения предположений самого общего
характера, когда еще не ясно, какая из
конкретных версий впоследствии будет
доказана посредством вероятностной схемы.
Метод исключения версий, как правило,
помогает следователю найти ту из них,
которая правильно отражает расследуемые
события и впоследствии должна быть
доказана по вероятностной схеме в суде.
В процессе судебного разбирательства для
стороны обвинения вероятностная схема
доказывания является единственно
возможной. Прокурор доказывает таким
образом свою версию о виновности
подсудимого. Виновность в преступлении не
подсудимого, а другого конкретного лица суд
выдвигать и рассматривать в качестве
версии не может, так как его функцией не
является обвинение кого бы то ни было.
Выдвижение и исследование таких версий -
прерогатива органов предварительного
расследования, суд же должен анализировать
лишь версию обвинения о виновности
подсудимого и версию защиты о его
невиновности (или виновности в меньшей
степени). Пленум Верховного Суда РФ
указывает: "Имея в виду, что разбирательство
дела в суде производится только в отношении
подсудимых, суд не должен допускать в
приговоре формулировок, свидетельствующих
о виновности в совершении преступления
других лиц" (Постановление Пленума
Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. N 1 "О
судебном приговоре" // Бюллетень Верховного
Суда РФ. 1996. N 7. С. 4).
Что касается защиты,
то она может отстаивать свою версию о
невиновности обвиняемого как путем
опровержения версии обвинения (например,
доказав алиби обвиняемого), так и с
использованием вероятностной схемы
доказывания. В последнем случае защите
достаточно, не опровергая версии обвинения,
показать, что его выводы не доказаны с
достоверностью, а носят лишь вероятный
характер. И.Л. Петрухин справедливо
отмечает: "Адвокат убеждает в одном:
вероятность осуждения невиновного, пусть
незначительная, не исключается" (Петрухин
И.Л. Вам нужен адвокат... М., 1993. С. 375 - 376).
Суд может поставить под сомнение
достоверность отдельных доказательств
обвинения. Это способно привести (но не
обязательно приводит) к сомнению суда в
достоверности конечных выводов
обвинительного заключения. Однако
присяжные могут признать недостоверными
конечные выводы обвинения даже в том
случае, если сочтут достоверным каждое из
представленных прокурором доказательств.
Последнее возможно, в частности, если
совокупность собранных доказательств хотя
и будет с некоторой вероятностью
подтверждать выводы стороны обвинения, но
тем не менее ее (этой совокупности), по
мнению присяжных, недостаточно для
признания вины подсудимого.
Суд
присяжных может признать версию обвинения
о виновности подсудимого достоверной в
случае, если для этого окажется достаточно
доказательств, признанных достоверными.
Однако возможны и иные исходы: версия
обвинения будет опровергнута защитой либо
так и останется для присяжных вероятной. В
последнем случае они должны будут
согласиться с версией защиты, но не потому,
что сочтут ее достоверной, а в силу принципа
презумпции невиновности.
Нижеследующий
пример из судебной практики интересен тем,
что в убийстве обвинялись два человека,
причем достоверное установление вины
одного из них означало бы невиновность
другого, но все четыре версии о виновности и
невиновности и того, и другого так и
остались для суда вероятными.
В свое
время суд первой инстанции осудил А. и Б. по
ст. 106 УК РСФСР. Оба были признаны виновными
в том, что по неосторожности убили К.
Убийство, как признал суд, произошло при
следующих обстоятельствах. Находясь в лесу,
А. и Б. одновременно произвели выстрелы из
двух ружей, заряженных одинаковыми
патронами. Они стреляли в кусты, полагая,
что там находится медведь, однако в кустах
оказался человек, которому одним из
выстрелов было причинено ранение,
послужившее причиной смерти. В процессе
судебного разбирательства дела не было
установлено, чьим именно выстрелом
причинено смертельное ранение.
Судебные инстанции принимали по данному
делу противоречивые решения. Так, Судебная
коллегия по уголовным делам Верховного
Суда РСФСР отменила приговор районного
суда и постановление президиума областного
суда, а дело прекратила, указав, в частности,
что за неосторожное убийство должно нести
ответственность лицо, причинившее вред,
которое в данном случае не установлено.
Президиум Верховного Суда РСФСР
определение коллегии отменил и оставил без
изменения обвинительный приговор.
Председатель Верховного Суда СССР внес в
Пленум Верховного Суда СССР протест,
поставив вопрос об отмене всех судебных
решений и направлении дела на
дополнительное расследование. Пленум этот
протест удовлетворил.
Очевидно, что
мириться с вынесением оправдательного
приговора или с прекращением дела при
условиях, когда доказано само событие
преступления и с полной достоверностью
известно, что из двух представших перед
судом людей один виновен в совершении
неосторожного убийства, достаточно трудно.
Уголовной ответственности и наказанию
подлежало только лицо, виновное в
совершении преступления (Бюллетень
Верховного Суда СССР. 1966. N 5. С. 26).
Полагаю тем не менее, что если, несмотря на
принятие всех должных мер, стороне
обвинения не удалось собрать и представить
суду присяжных необходимые доказательства
достоверности своей версии, а защита не
сумела (либо не захотела) опровергнуть
версию обвинения, а суд вынес
оправдательный приговор за
недоказанностью участия подсудимого в
совершении преступления, то это вовсе не
означает, что задача судопроизводства
оказалась невыполненной.
ССЫЛКИ НА
ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР
27.10.1960)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного
Суда РФ от 29.04.1996 N 1
"О СУДЕБНОМ
ПРИГОВОРЕ"
Российская юстиция, N 9, 1998
