Право на защиту - не беспредельно
С. НАФИЕВ, А. ВАСИН
С. Нафиев, прокурор
Республики Татарстан.
А. Васин, помощник
прокурора Республики Татарстан.
Как
известно, ч. 2 ст. 45 Конституции РФ гласит:
"Каждый вправе защищать свои права и
свободы всеми способами, не запрещенными
законом".
Сложившаяся судебная и
следственная практика идет по пути
отрицания каких-либо нарушений закона в
действиях обвиняемого, который в порядке
защиты заявляет о причастности к
преступлению заведомо невиновного лица.
Основная причина такого подхода кроется в
неоправданно широкой трактовке права на
защиту.
Показательно, что в случаях,
когда обвиняемый с целью поставить под
сомнение уличающие его доказательства
делает заведомо ложное заявление о
незаконных методах ведения следствия,
сопряженное с обвинением работников
правоохранительных органов в совершении
преступления (применении насилия,
фальсификации доказательств и т.п.), его
действия принято считать противоправными
<*>, хотя на практике такая правовая
оценка дается далеко не всегда. Между тем
указанные ситуации идентичны по правовому
содержанию, поскольку выражаются в
использовании запрещенных законом
способов защиты, и, следовательно, не должны
отличаться по правовой оценке - и в том, и в
другом случае лицо подлежит
ответственности за заведомо ложные
обвинения в совершении преступлений.
--------------------------------
<*> См.: Комментарий
к Уголовному кодексу Российской Федерации /
Под общ. ред. Генерального прокурора РФ,
проф. Ю.И. Скуратова и Председателя
Верховного Суда РФ В.М. Лебедева. М.:
ИНФРА-М-НОРМА, 1996. С. 706.
Известную роль в
формировании существующей практики
сыграло определение судебной коллегии по
уголовным делам Верховного Суда РСФСР по
делу К., в котором отмечалось, что "лицо не
несет ответственности за дачу ложных
показаний о преступных действиях другого
лица, если они явились средством
собственной защиты от обвинения в
укрывательстве преступления" <*>.
--------------------------------
<*> Сборник
постановлений Пленума и определений
судебной коллегии по уголовным делам
Верховного Суда РСФСР. 1964-1972 гг. М.:
Юридическая литература, 1974. С. 390. Цит. по:
Уголовный кодекс Российской Федерации с
постатейными материалами / Сост. С.В.
Бородин, С.В. Замятина; Под ред. В.М. Лебедева.
М.: Спарк, 1998. С. 828.
Этот судебный прецедент
базировался еще на Конституции СССР 1936 г.,
но глубоко укоренился в сознании
правоприменителей, в то время как
законодательство существенно изменилось.
Прокуроры и следователи фактически
смирились с устаревшей противоречащей
действующему законодательству практикой и
не ставят этот вопрос перед судом. Такой
подход представляется неоправданным, а
судебная и следственная практика, на наш
взгляд, требует кардинального изменения.
Очевидно, что Конституция РФ допускает не
любые способы защиты, а только те, которые
не запрещены законом. Это означает, что
право на защиту не является абсолютным и
его осуществление не должно нарушать права
и свободы других граждан. Однако, стремясь
обелить себя перед следствием и судом
посредством необоснованного
перекладывания вины на другого человека,
обвиняемый (подозреваемый) посягает на ряд
прав и свобод, гарантированных
Конституцией и законами РФ. Несомненно, что
в первую очередь задевается достоинство
личности, которое, согласно ч. 1 ст. 21
Конституции, охраняется государством, и
ничто не может быть основанием для его
умаления. Наряду с этим нарушается право на
свободу и личную неприкосновенность (ст. 22
Конституции), а также право на защиту чести
и доброго имени (ч. 1 ст. 23 Конституции).
Наличие в Уголовном кодексе РФ
соответствующих статей о клевете и
заведомо ложном доносе также означает
уголовно - правовой запрет подобных
действий.
Аналогичной позиции
придерживается и Европейский суд по правам
человека. Так, в частности, по делу
Брандстетер против Австрии (1991) суд,
применяя нормы Европейской конвенции о
защите прав человека и основных свобод,
постановил, что "пункт 3с статьи 6 не
предусматривает неограниченного права
использовать любые аргументы защиты", и
признал в числе таких недопустимых
аргументов клеветнические заявления. Суд
отметил следующее: "Было бы преувеличением
полагать, что исходной посылкой права лиц,
обвиняемых в совершении уголовного
преступления, защищать себя является идея о
том, что они не должны подвергаться
преследованию, когда, осуществляя это
право, они умышленно вызывают ложные
подозрения в подлежащем наказанию
поведении в отношении свидетеля или любого
другого лица, вовлеченного в уголовное
судебное производство..." <*>. Следует
отметить, что в соответствии с Федеральным
законом "О ратификации Конвенции о защите
прав человека и основных свобод и
Протоколов к ней" от 20 февраля 1998 г.
Российская Федерация признает
обязательной юрисдикцию Европейского суда
по вопросам толкования и применения
указанной Конвенции и Протоколов к ней. Из
этого следует, что решения этого Суда в
отношении других государств могут
применяться в качестве критерия для
решения правовых вопросов в России.
--------------------------------
<*> Гомьен Д., Харрис
Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах
человека и Европейская социальная хартия:
право и практика. М.: Изд-во МНИМП, 1998. С. 251 -
252. По этому делу подсудимый обвинил
федерального инспектора в фальсификации
доказательств при заборе проб, ставших
основанием для возбуждения уголовного
дела.
Таким образом, согласно Конституции
и российскому законодательству, а также с
учетом практики Европейского суда по
правам человека, в случаях использования
незаконных методов защиты, сопряженных с
заведомо ложным обвинением другого лица в
совершении преступления, обвиняемый
(подозреваемый) подлежит привлечению за это
к уголовной ответственности.
Действия
обвиняемого (подозреваемого), сообщившего
правоохранительным органам заведомо
ложную информацию о виновности другого
лица в совершении инкриминируемого ему
преступления, подлежат квалификации по ст.
306 (заведомо ложный донос) УК РФ. Аналогичным
образом должны квалифицироваться действия
обвиняемого (подозреваемого), который
утверждает о заведомо несуществующих
фактах применения к нему незаконных
методов ведения следствия. Заведомо ложный
донос состоит в сообщении умышленно
искаженной, неправильной информации о
фактах преступлений или лицах, их
совершивших.
Следует подчеркнуть, что
указания обвиняемого на причастность к
преступлению заведомо невиновного будут
противоправными лишь в том случае, если они
направлены на конкретное лицо, т.е. по сути
носят характер не собственного оправдания,
а обвинения другого человека в совершении
преступления. При этом факт того, на живое
или скончавшееся лицо ссылается
обвиняемый, юридического значения для
квалификации не имеет.
Квалификация
указанных действий обвиняемого по ст. 307 УК
РФ как заведомо ложных показаний
исключается вследствие того, что
обвиняемый (подозреваемый) не является
субъектом этого преступления. Поскольку
обвиняемый (подозреваемый) сообщает ложную
информацию прокурору, следователю, органу
дознания или судье, которые согласно ст. 109
УПК РСФСР обязаны принимать не только
заявления, но и сообщения о любом
совершенном преступлении и принимать по
ним соответствующие процессуальные
решения, то эти действия не могут быть
квалифицированы по ст. 129 (клевета) или по ст.
298 (клевета в отношении судьи, присяжного
заседателя, прокурора, следователя, лица,
производящего дознание, судебного
пристава, судебного исполнителя) УК РФ.
С учетом высказанных положений можно
рекомендовать практическим работникам при
разъяснении прав обвиняемого
(подозреваемого) в порядке ст. 58 УПК РСФСР
предупреждать об ответственности за
заведомо ложный донос и о том, что
дальнейший отказ от ложных обвинений не
может служить основанием для освобождения
от ответственности. Подобное
предупреждение не носит правового
характера, но в ряде случаев, по нашему
мнению, может удержать от использования
противоправных способов защиты.
По
результатам исследования рассматриваемой
проблемы прокуратура Республики Татарстан
ориентировала своих работников именно на
такой подход к ее решению. Представляется,
что это будет способствовать защите прав и
законных интересов личности, повышению
эффективности раскрытия и расследования
преступлений. Теперь слово за судебной
практикой.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием
12.12.1993)
"УГОЛОВНО - ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N
63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
24.05.1996)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 30.03.1998 N 54-ФЗ
"О РАТИФИКАЦИИ КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ
ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД
И ПРОТОКОЛОВ
К НЕЙ"
(принят ГД ФС РФ 20.02.1998)
Законность, N 4, 1999
