Проблема применения в российской правовой системе актов, принимаемых комитетами по правам человека
Vuolanne обратился в финляндский суд с иском о
компенсации. Суд первой инстанции не принял
его иск, но Хельсинкский апелляционный суд
принял иск к рассмотрению.
Истец в
другом деле, Torres v. Finland, M.I. Torres пытался
получить компенсацию с помощью специальной
процедуры для административных споров, и
его иск был принят Высшим административным
судом.
Верховный суд Нидерландов
постановил, что тот факт, что только
свидетели Иеговы автоматически
освобождаются и от воинской обязанности и
от альтернативной гражданской службы,
противоречит статье 26 Международного пакта
о гражданских и политических правах. При
этом суд широко цитировал мнение Комитета
по правам человека по жалобе Brinkhof v. Netherlands, а
также Общие замечания 22 Комитета
относительно статьи 18 Пакта о гражданских и
политических правах.
Дальнейшие
примеры можно найти в решениях судов
Испании, Чехии, Германии, Норвегии,
Латвии.
Но и суды тех стран, где
международное право не инкорпорировано в
правовую систему, также обращаются к
решениям комитетов, особенно Комитета по
правам человека.
В деле Promoting Entrepreneurship and
Publishing Ltd v. the National Broadcast Authority Верховный суд
Израиля заявил, что в деле, касающемся
свободы выражения мнений и свободного
выбора занятий, возможно опираться на
толкование статьи 19 Международного пакта о
гражданских и политических правах, данное
Комитетом по правам человека по жалобе Mclntyre
et al v. Canada.
Окружной суд Токио (Япония)
сослался на мнение Комитета по правам
человека по жалобе Gueye v. France, толкуя
законодательство о компенсации за
страдания, перенесенные во время Второй
мировой войны по делу, в котором истец
утверждал, что это законодательство
является дискриминационным по отношению к
иностранцам, служившим в японской армии.
В решении по другому делу тот же суд снова
вернулся к названному выше мнению Комитета
по правам человека и, проанализировав
мнение Комитета по жалобе Gueye v. France, нашел
его неприменимым в решаемом деле.
Данных о применении рассматриваемых актов
российскими судами у нас пока нет. Эти акты
не упоминаются как в Постановлениях
Верховного Суда Российской Федерации,
которые перечисляют обязательные к
применению источники международного права
<*>, так и в Постановлениях Высшего
Арбитражного Суда <**>.
--------------------------------
<*> См.: Пленум
Верховного Суда Российской Федерации.
Постановление от 10 октября 2003 г. N 5 "О
применении судами общей юрисдикции
общепризнанных принципов и норм
международного права и международных
договоров Российской Федерации"; Пленум
Верховного Суда Российской Федерации.
Постановление от 21 декабря 1993 г. N 10 "О
рассмотрении судами жалоб на неправомерные
действия, нарушение права и свободы граждан
(в ред. Постановлений Пленума Верховного
Суда РФ от 25 октября 1996 г. N 10, от 14 февраля 2000
г. N 9, от 25 мая 2000 г. N 19, от 24 апреля 2002 г. N 8);
Пленум Верховного Суда Российской
Федерации. Постановление от 31 октября 1995 г. N
8 "О некоторых вопросах применения судами
Конституции Российской Федерации при
осуществлении правосудия".
<**> Пленум
Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации. Постановление от 11 июня 1999 г. N 8 "О
действии международных договоров
Российской Федерации применительно к
вопросам арбитражного процесса".
Но
юриспруденция наших судов быстро
развивается, и в скором времени может
встать вопрос об обязательности применения
решений комитетов в российской правовой
системе, то есть можно ли расценивать
решения комитетов в качестве источников
международного права.
Общепризнано, что
не существует обязанности государств
признавать в качестве обязательных
суждения комитетов по представляемым им
фактам, касающимся исполнения
государствами самих договоров.
Позиция
Комитета по правам человека выражается в
его заключении по делу Sooklal v. Trinidad and Tobago:
"Становясь участником Факультативного
протокола, государство признает
компетенцию Комитета на определение того,
имело ли место нарушение Пакта, и того, что в
соответствии со статьей 2 Пакта
государство-участник обязалось обеспечить
всем индивидам в пределах его территории и
подпадающим под его юрисдикцию права,
предусмотренные Пактом, а также
гарантировать эффективное возмещение в
случае установленного факта нарушения.
Поэтому Комитет считает необходимым
получить от государства-участника в
течение 90 дней информацию о мерах, принятых
для выполнения пожеланий, изложенных в
Мнениях Комитета". Как видим, Комитет не
заявляет, что на государстве лежит
юридическая обязанность исправить
отмеченные Комитетом нарушения и доложить
о них.
Член Комитета по правам человека
К. Хендл заявлял: "Пока не ясно, носят ли
"мнения" Комитета обязывающий характер.
Однако они представляют собой авторитетное
изложение права, и каждое
государство-участник обязан по общему
международному праву и особенно в
соответствии с положениями Пакта о
гражданских и политических правах
устранять нарушения положений, на которые
указывает Комитет" <*>.
--------------------------------
<*> Voelkerrecht zwishen
normativen Anspruch und politischer Realitaet: Festschrift zum 65. Geburtstag.
Berlin, 1994. S. 212.
Можно предположить наличие
обязательства государств признавать
толкование, даваемое комитетами текстам
договоров.
Ни один из договоров по
правам человека не возлагает на
соответствующий комитет полномочия давать
договору официальное толкование, и
практика, по крайней мере, некоторых
государств не показывает признания за ними
таких полномочий. В то же время можно
признать, что комитеты считают себя вправе
толковать договоры, когда это необходимо
для выполнения ими своих задач.
Комитет
по правам человека и Комитет против пыток
не раз подчеркивали, особенно в ходе
рассмотрения индивидуальных жалоб, что
правовые нормы, на основании которых
комитеты выносят свои решения, - это
обязательства государств, и потому решения
комитетов - это нечто большее, чем простые
рекомендации, которые можно спокойно
игнорировать, если государство-участник не
согласно с толкованием, даваемым комитетом,
или с применением этого толкования к
конкретным фактам.
Правительства
большей частью стоят на том, что хотя
мнения, включая комментарии, общие критерии
и рекомендации комитетов, скорее всего,
являются суждениями, выносимыми экспертным
органом по вопросам, регулируемым
соответствующим договором, они сами по себе
не являются официальным толкованием
договора. Принимая их во внимание,
государства не обязаны исполнять их.
Например, позиция МИД Норвегии была
выражена следующим образом: "Комментарии
договорных органов в области толкования
отдельных положений не являются юридически
обязывающими, но имеют большое значение для
толкования конвенций и могут внести вклад в
развитие обычного права".
Тем не менее
государства относятся серьезно к тем
решениям комитетов, которые вынесены в их
адрес и нередко оспаривают их с точки
зрения права или факта.
Предположим, что
материалы комитетов составляют основу для
обычно-правового развития положений
договоров о правах человека.
В статье 31
Венской конвенции о праве международных
договоров общее правило толкования
изложено следующим образом:
"1. Договор
должен толковаться добросовестно в
соответствии с обычным значением, которое
следует придавать терминам договора в их
контексте, а также в свете объекта и целей
договора.
2. Для целей толкования
договора контекст охватывает, кроме текста,
включая преамбулу и приложения:
a) любое
соглашение, относящееся к договору, которое
было достигнуто между всеми участниками в
связи с заключением договора;
b) любой
документ, составленный одним или
несколькими участниками в связи с
заключением договора и принятый другими
участниками в качестве документа,
относящегося к договору.
3. Наряду с
контекстом учитываются:
a) любое
последующее соглашение между участниками
относительно толкования договора или
применения его положений;
b) последующая
практика применения договора, которая
устанавливает соглашение участников
относительно его толкования;
c) любые
соответствующие нормы международного
права, применяемые в отношениях между
участниками".
Можно предположить, что
решения комитетов составляют "последующую
практику", как это предусмотрено
процитированным выше пунктом 3b. Можно
предположить также, что эти решения могут
приниматься во внимание как дополнительные
средства толкования в смысле статьи 32
Венской конвенции, которая гласит:
"Возможно обращение к дополнительным
средствам толкования, в том числе к
подготовительным материалам и к
обстоятельствам заключения договора, чтобы
подтвердить значение, вытекающее из
применения статьи 31, или определить
значение, когда толкование в соответствии
со статьей 31:
a) оставляет значение
двусмысленным или неясным, или
b)
приводит к результатам, которые являются
явно абсурдными или неразумными".
Если
учесть сложный вопрос о толковании
договоров по правам человека с точки зрения
возможного заявления оговорок, сами
решения комитетов не могут
квалифицироваться как практика государств.
Однако такая практика может создаваться
откликами отдельных государств или
государств-участников в целом на решения
комитетов. Поэтому позитивная реакция
государства или группы государств на
каждое отдельное решение либо молчаливое
признание государствами решений комитетов
могут составить "последующую практику".
Венская конвенция о праве международных
договоров не отражает специфику договоров
о правах человека. В частности, как
отмечалось в литературе, именно для этих
договоров характерно наличие
бенефициария-индивида, а также особенный
характер процедуры оговорок. Поэтому
"последующая практика" не должна
ограничиваться только актами
государств.
Например, общие комментарии
и общие рекомендации комитетов
направляются всем государствам-участникам
обычно в форме годового отчета комитета
перед Генеральной Ассамблеей ООН или
ЭКОСОС. У государств вследствие этого есть
возможность выразить свои мнения по поводу
правильности толкования. Такая возможность
открывается для них и в их докладах по
отдельным договорам, и в ходе обсуждения их
докладов в комитетах.
Некоторые
государства-участники действительно
выражали несогласие с общими
комментариями, принимавшимися Комитетом по
правам человека. В частности, можно назвать
Общие комментарии относительно права на
жизнь в связи с наличием ядерного оружия, а
также Общие комментарии этого Комитета об
оговорках.
Относительно других
документов, принимаемых комитетами, таких
реакций государств не отмечено, так что
можно утверждать, что имеет место
молчаливое признание этих документов со
стороны государств-участников и таким
образом складывается общее соглашение,
предусмотренное пунктом 3b статьи 31 Венской
конвенции. Кроме того, государства нередко
используют решения комитетов в своей
аргументации перед комитетами, а также
перед другими международными органами,
например перед Международным Судом.
Поскольку суды государств являются
государственными органами, их решения
также составляют "последующую практику". А
если суды разных стран постоянно следуют
или заявляют о признании того или иного
решения комитета, можно констатировать
формирование соглашения сторон в духе
статьи 31 Венской конвенции.
Фраза
"соглашение сторон" в пункте 3b статьи 31
также сформулирована не совсем четко.
Необходимо ли соглашение всех
государств-участников договора? Может ли
возражение непосредственно затронутого
государства сделать нелегитимным
соглашение всех других сторон? Комиссия
международного права высказывала мнение о
том, что должна приниматься во внимание
практика "сторон в целом". Этот принцип
широко применяется в процессе констатации
признания той или иной нормы в качестве
обычно-правовой.
Из всех видов реакций
государств на решения комитетов следует, по
нашему мнению, выделить реакцию на те
решения, которые адресованы
непосредственно конкретным государствам.
Возможно, что если государство хочет
продемонстрировать свое согласие с таким
решением, ему придется принять меры для
нового слушания по делу, признанному
комитетом неправосудным. Пока очень
немногие государства ввели в свою правовую
систему процедуры, предназначенные для
исполнения решений комитетов (Колумбия,
Чехия, Словакия и некоторые другие).
В
практике государств уже отмечались случаи,
когда то или иное лицо, чья жалоба была
признана комитетом обоснованной, пытались
получить удовлетворение путем нового
рассмотрения его дела национальным
судом.
Широко известно дело Kavanagh v. Ireland
<*>, когда Дж. Кавана после признания
Комитетом по правам человека приговора в
отношении его нарушением Пакта о
гражданских и политических правах пытался
добиться нового рассмотрения его дела
ирландскими судами, но получил отказ.
--------------------------------
<*> Kavanagh v. Ireland, Human
Rights Committee, Communication No 819/1998.
Подобные же дела
в Испании были пересмотрены благодаря
специально предусмотренной в Конституции
процедуре пересмотра судебных решений,
хотя эта процедура не создана специально
для имплементации решений Комитета
<*>.
--------------------------------
<*> См.
дела Hill & Hill v. Spain. Communication No 526/1993, views of April
1997, para 16; Gomez Vazquez v. Spain, Communication No 701/1996, 11 August
2000.
Примечательно положение, введенное в
Уголовно-процессуальный кодекс Венгрии:
решение международного органа по правам
человека должно рассматриваться как "новое
свидетельство" и может вести к пересмотру
дела.
Привести все решения национальных
судов, в которых затрагивались решения
комитетов, невозможно. Можно лишь сказать,
что они весьма многочисленны. В литературе
приводятся примеры из практики судов
Австралии, Белиза, Великобритании, Венгрии,
Германии, Голландии, Гонконга, Зимбабве,
Индии, Канады, Латвии, Маврикия, Намибии,
Нигерии, Новой Зеландии, Норвегии, Польши,
Словакии, США, Танзании, Финляндии, Чехии,
Южной Африки, Японии и других стран <*>.
--------------------------------
<*> Обзор см.:
www.abo/fi/instut/imr/
Отношение национальных
судов к материалам комитетов позволяет
сделать вывод о том, что суды считают
возможным использование в ходе толкования
конституционных и законодательных
гарантий прав человека. Хотя в общем
национальные суды не готовы признать, что
они формально связаны толкованием,
даваемым комитетами положениям договоров,
большинство судов признает, что этим
толкованиям следует придавать
значительный вес при определении
соответствующего права или наличия
нарушения - как документам, составляемым
экспертами, облеченными доверием
государств.
При этом можно вывести
несколько тенденций:
- используются
большей частью те решения и тех комитетов,
которые касаются индивидуальных жалоб, а
также рекомендаций,
