Новый подход к разделению уголовных дел
С. ПИТЕРЦЕВ, И.ТРУНОВ
С. Питерцев, кандидат
юридических наук, доцент Санкт -
Петербургского юридического института
Генеральной прокуратуры РФ.
И. Трунов,
прокурор Маловишерского района
Новгородской области.
Как известно, в ч. 2
ст. 26 УПК РСФСР недавно внесены дополнения
об одном из оснований для выделения
уголовного дела. Приведем его дословно: "По
указанию прокурора из уголовного дела по
обвинению лица или лиц в совершении
нескольких преступлений в отдельное
производство для завершения расследования
может быть выделено дело в отношении
указанных лица или лиц о преступлении или
преступлениях при установлении по ним всех
обстоятельств, подлежащих доказыванию".
Сразу же бросается в глаза неудачная, на наш
взгляд, редакция процитированного
фрагмента. Это - и далеко не лучший порядок
слов, и двукратное употребление в одной
фразе словесной группы "лица или лиц", и
трехкратное повторение слова
"преступление", и несколько лишних слов, не
имеющих непосредственного отношения к
основной мысли законодателя.
Но главное
все же в другом. Рассматриваемый фрагмент
содержит по меньшей мере два спорных
положения.
Первое. В нем говорится о том,
что выделение возможно из уголовного дела
по обвинению лица или лиц в совершении
"нескольких преступлений".
Странно,
почему обязательно "нескольких"? Разве
невозможно выделение дела в отношении
кого-либо из соучастников, совершивших
группой одно преступление? Практика знает
массу фактов выделения именно из групповых
одноэпизодных дел.
Например, по делу о
совершении четырьмя субъектами тяжкого
преступления трое были арестованы, а одному
удалось скрыться (одна ситуация) или все
четверо арестованы, но один внезапно тяжело
заболел и был госпитализирован на
длительный срок (другая ситуация). В обеих
ситуациях в отдельное производство будут
выделены материалы соответственно на
скрывшегося или заболевшего участника
группы, а оставшееся после выделения
производство на троих обвиняемых будет
завершено расследованием и направлено в
суд.
Однако признание возможности
выделения из одноэпизодного дела сразу же
требует корректировки текста
анализируемого фрагмента. Из него
необходимо убрать упоминание об "обвинении
лица", поскольку из одноэпизодного дела с
одним обвиняемым ("лицом") вообще ничего
нельзя выделить, так как оно неделимо!
Общий же вывод, касающийся первого спорного
положения, может быть представлен в
следующем виде: выделение материалов
расследования возможно как по
многоэпизодному, так и по одноэпизодному,
но только групповому делу.
Второе
положение. В рассматриваемом тексте закона
утверждается, что "... в отдельное
производство для завершения расследования
может быть выделено дело... о преступлении
или преступлениях при установлении по ним
всех обстоятельств, подлежащих
доказыванию". Тут же возникают вопросы:
почему только для завершения расследования
и только по выделяемому делу?
Разве
нельзя выделить дело для продолжения по
нему расследования или его
приостановления? Практика по большей части
свидетельствует как раз об этом. Дела
выделяются действительно с целью
обеспечить завершение расследования, но не
по выделяемой, а напротив - по остающейся
после выделения части единого
производства. В основе таких решений, как
нетрудно увидеть, лежит идея принципа
крайней необходимости - выбор меньшего из
зол.
Как правило, из единого
производства выделяется то малое и
незавершенное, что мешает завершению
большего - основного в сравнении с
выделяемым. В сущности, операция выделения
как раз и представляет собой средство
"очищения" дела путем устранения из него
материалов, препятствующих завершению
расследования основной его части.
Вместе с тем возможны, разумеется, случаи
выделения дела и для завершения по нему
расследования, тогда как по остающейся
части прежде единого производства
расследование будет продолжаться. Но
такого рода случаи носят либо
экстремальный, либо экстраординарный
характер и посему являются исключениями из
правил. Приведем примеры того и другого.
Пример экстремальной ситуации. При
расследовании многоэпизодного дела по
одному из эпизодов (скажем, грабежу)
неожиданно сложилась ситуация, когда
потерпевший через месяц должен уехать в
длительную экспедицию. Если ждать
окончания расследования по всему делу, то
потерпевшего к тому времени в городе, а
следовательно и в суде, не будет. Это крайне
затруднит судебное доказывание данного
эпизода. Во избежание этого нужно выделить
материалы по названному эпизоду в
отдельное производство, завершить по нему
расследование и направить в суд для
скорейшего рассмотрения по существу с
участием потерпевшего.
А вот пример
экстраординарного выделения (в настоящее
время, к сожалению, скорее теоретический).
По многоэпизодному групповому делу одному
из обвиняемых, наряду со многими эпизодами
тяжких преступлений, инкриминируется одно
из экологических преступлений,
неординарных по своему характеру и редких в
судебной практике, а потому всегда особо
актуальных с позиции общей, да и частной
превенции. Поскольку наказания за такого
рода преступления сравнительно невелики,
то при судебном рассмотрении данного
эпизода вместе с другими тяжкими
преступлениями произойдет не только
поглощение наказания за него суммарно
более строгим наказанием за тяжкие, но
банальные преступления, но и обесценение
этого отдельно взятого наказания в
общепревентивном смысле.
Безусловно
правильным было бы выделение этого эпизода
в отдельное производство, быстрое
завершение расследования и направление
дела в суд с предложением о проведении
процесса с приглашением руководителей
предприятий (потенциальных нарушителей
экологической безопасности), широкой
общественности и представителей средств
массовой информации. Максимальное по
закону наказание за него, хотя и
сравнительно небольшое, оказало бы
серьезное общепрофилактическое
воздействие.
Анализ второго спорного
положения приводит к выводу, что в
действительности разделение единого
производства на самостоятельные дела имеет
главной целью обеспечение скорейшего
завершения расследования по любому из этих
дел.
Подводя итог сказанному, заметим,
что выводы по каждому из спорных положений
можно объединить в одно целое и на его
основе предложить иную, как представляется,
более точную формулировку той позитивной в
общем идеи законодателя, которая
содержится в рассматриваемом дополнении к
ч. 2 ст. 26 УПК РСФСР. Вот эта формулировка.
"По указанию прокурора единое производство
по факту совершения одного группового или
нескольких с любым составом участников
преступлений может быть разделено на
самостоятельные дела с целью завершения
расследования по тому из них, по которому
установлены все обстоятельства, подлежащие
доказыванию".
В предложенной редакции
устранены не только повторы, но и излишняя,
на наш взгляд, информация, не имеющая
значения в развитии основной идеи. В ней нет
упоминания ни об "обвиняющихся лицах", ни о
"лицах, в отношении которых...", поскольку
сведения о них не находятся в сущностной
связи с основной мыслью законодателя о
разделении дела.
Кроме того, обычно
доставляющие много недоразумений своей
многозначностью понятия "дело" и "выделение
дела" заменены более точными и во многих
отношениях более удобными понятиями
"единое производство" и "разделение дела".
Ну и, наконец, главное. Эта формулировка
устраняет одностороннее и, тем самым,
неправомерное соотнесение основания для
выделения (необходимость завершить
расследование) лишь с выделяемым делом. В
ней основанием для разделения дела
выступает необходимость завершить
расследование по любой из частей
разделяемого дела, а именно той, по которой
установлены все обстоятельства, подлежащие
доказыванию.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"УГОЛОВНО - ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
Законность, N 11, 2000
