Закон не должен противоречить здравому смыслу
В. МАЕВСКИЙ
В. Маевский, заместитель
прокурора Тульской
области.
Несправедливо объяснять причины
изъянов в нашей работе лишь
несовершенством закона. Гораздо чаще они
кроются в нашем отношении к делу, нашей
компетентности. И за примерами далеко
ходить не надо.
Одной из новелл УК РФ
является порядок назначения наказания за
преступления, совершенные рецидивистами.
Вопрос этот достаточно четко
регламентируется ст. 68 УК. Часть 2 этой
статьи устанавливает в зависимости от вида
рецидива запрет назначать наказание
соответственно ниже половины, двух третей и
трех четвертей максимального срока
наказания, предусмотренного конкретной
статьей Особенной части УК. Тем самым
фактически очень существенно повышается
низший предел наказания.
Известно, что
при простом рецидиве низший предел
наказания за наиболее распространенное в
России преступление - кражу, совершенную
неоднократно (ч. 2 ст. 158 УК), поднимается с
двух до трех лет лишения свободы, при
опасном рецидиве - до четырех, при особо
опасном рецидиве - до четырех с половиной
лет.
Казалось бы, какие здесь могут быть
трудности? Но они возникают, когда
рецидивист совершает кражу, размер ущерба
от которой не может быть признан
значительным. Если при этом назначать
наказание по правилам ч. 2 ст. 68 УК, то оно
будет явно противоречить здравому смыслу и
принципу справедливости (ст. 6 УК).
Так,
Арсеньевским районным судом А. был признан
виновным в хищении трех кур на общую сумму
150 руб. по п. п. "б" и "в" ч. 2 ст. 158 УК.
Преступление совершено в период отбывания
условного наказания. В соответствии с
требованиями ч. 2 ст. 68 УК наказание ему
должно быть назначено не ниже двух третей
максимального срока (6 лет - по ч. 2 ст. 158 УК),
т.е. четырех лет лишения свободы, что суд и
сделал, присоединив к тому же еще 6 месяцев
по прежнему приговору. Тот же районный суд
осудил по ч. 2 ст. 158 УК ранее судимого С.,
виновного в хищении 10 л моторного масла
стоимостью 130 руб., к четырем годам лишения
свободы.
Приговором Тепло - Огаревского
районного суда по п. "в" ч. 3 ст. 158 УК к пяти
годам лишения свободы за кражу молочного
бидона стоимостью 413 руб. осужден С., ранее
трижды судимый за кражу.
Итак, за кражу
трех кур - четыре года лишения свободы,
столько же - за хищение 10 л моторного масла,
пять лет - за кражу молочного бидона. Нужно
ли доказывать, что наказание в приведенных
случаях явно не соответствует характеру и
степени общественной опасности и
совершенного преступления?
Но ведь
такие решения предлагаются
государственными обвинителями и
принимаются судьями вовсе не потому, что у
них "сердце шерстью обросло", а потому, что
они убеждены - закон требует от них принятия
именно этих решений.
Твердо усвоив
новые правила назначения наказания при
рецидиве преступления, судьи и прокуроры
умудряются не замечать, что закон (ч. 3 той же
ст. 68 УК) определил случаи, когда эти правила
не применяются. Судебная коллегия по
уголовным делам Тульского областного суда,
рассматривая в кассационном порядке уже
упомянутые дела, согласилась с доводами
кассационных протестов прокурора о
необходимости, несмотря на наличие
рецидива преступления, признать
незначительность размеров хищений, на
основании ст. 64 УК, исключительным
обстоятельством, существенно уменьшающим
степень общественной опасности этих
преступлений. Наказание было снижено.
Весьма спорной представляется сложившаяся
следственная и судебная практика
привлечения граждан к уголовной
ответственности за причинение
имущественного ущерба путем обмана (ст. 165
УК) по фактам неуплаты платежей за
пользование электричеством, связанным с
умышленным отключением счетчиков или
искажением их показаний.
Прежде всего
следует заметить, что ч. 1 ст. 165 УК не
содержит характеристику одного из
важнейших элементов этого состава
преступления - размера имущественного
ущерба, причинение которого дает основание
для привлечения к уголовной
ответственности. Статья же 95.1 КоАП РСФСР за
самовольное использование в корыстных
целях электрической либо тепловой энергии,
если не причинен существенный вред,
предусматривает административную
ответственность.
Из сопоставления
содержания ч. 1 ст. 165 УК и ст. 95.1 КоАП следует,
что если отключением счетчиков или
искажением их показаний собственнику
причинен существенный вред, то должна
наступать уголовная ответственность, если
несущественный - административная.
А
что такое существенный вред для
организаций электросбыта? Минимальный
размер заработной платы в 100 или 200 руб.? Для
рядового пенсионера этот ущерб, может, и
существенный, но для организации,
занимающейся сбытом электроэнергии
ежемесячно на миллионы рублей, вряд ли.
Между тем ущерб в 200 - 300 - 500 руб. во многих
уголовных делах признавался органами
дознания и судами области достаточным для
привлечения к уголовной
ответственности.
Верно, сомнения у
судей, видимо, все-таки возникали, так как в
большинстве случаев они прекращали
подобные дела - по амнистии, в связи с
изменением обстановки, с деятельным
раскаянием. Соответственно, и
освобожденные от уголовной
ответственности с жалобами в кассационном
и надзорном порядке не обращались. Поэтому
и проблема эта как-то явно не
проявлялась.
Представляется, что
назрела необходимость дополнить
содержание ч. 1 ст. 165 УК характеристикой
имущественного ущерба, причинение которого
дает основание для привлечения к уголовной
ответственности. Думается, что этот ущерб
должен быть значительным, по крайней мере в
несколько тысяч рублей.
Другой
трудностью при определении размера
имущественного ущерба и соответственно
решении вопроса об уголовной
ответственности лиц, умышленно отключавших
электросчетчики или искажающих их
показания, является способ определения
этого ущерба.
Органы дознания,
расследующие подобные преступления,
определяют размер ущерба, причиненного
организациям энергосбыта, руководствуясь
Правилами пользования электрической и
тепловой энергией, утвержденными приказом
Министерства энергетики и электрификации
СССР от 2 февраля 1981 г. Согласно п. 5.5.4 этих
Правил количество незаконно потребленной
электроэнергии у таких лиц определяется по
фактической мощности всех обнаруженных у
потребителя электроприборов из расчета
использования их по 24 часа в сутки и периоду
времени, в течение которого потребитель
пользовался электроэнергией при
отключенном счетчике. Если у потребителя
обнаружен утюг, электропечь и пять
лампочек, количество потребляемой
электроэнергии подсчитывается исходя из
того, что все эти электроприборы работали 24
часа в сутки. Нетрудно понять, что органы
дознания определяют, таким образом, не
фактический, а предполагаемый расход
электроэнергии, т.е. ущерб, который мог
возникнуть при условии, если бы все приборы
работали круглые сутки, что маловероятно.
Таким образом, размер ущерба, определяемый
по методике Правил, в несколько раз
превышает фактически причиненный, но
именно он, без каких-либо доказательств,
вменяется в вину лицам, привлекаемым к
уголовной ответственности.
Президиум
Тульского областного суда согласился с
протестом прокурора области на
постановление судьи Узловского района о
прекращении по амнистии уголовного дела в
отношении Б., указав в постановлении, что
при определении размера ущерба
длительность незаконного пользования
электроэнергией необходимо доказывать
следственным путем, а не применять п. 5.5.4
Правил об автоматическом пересчете
мощности электроприборов на 24 часа в сутки.
Доведение до районов этого постановления
существенно уменьшило количество
уголовных дел, необоснованно возбужденных
по этим основаниям.
Имеются трудности и
в применении новеллы, содержащейся в ч. 1 ст.
222 УК, которая, устанавливая уголовную
ответственность за незаконное
приобретение, передачу, сбыт, хранение,
перевозку или ношение огнестрельного
оружия и боеприпасов, не предусматривает
исключения для гладкоствольного
охотничьего оружия и боеприпасов к ним, как
это было в ст. 218 прежнего УК.
Одновременно КоАП РСФСР в ст. ст. 172 - 174 за
нарушение порядка приобретения, хранения,
передачи, продажи гражданам
гладкоствольного охотничьего оружия,
нарушение сроков регистрации или его
постановки на учет, а также правил хранения
или перевозки предусматривает
административную ответственность. Два
федеральных закона одни и те же действия
расценивают по-разному. КоАП признает их
проступком, УК - преступлением. Поскольку
последний издан позже, надо применять
именно его. Но трудность состоит в том, что,
по здравому смыслу, хранение, ношение
охотничьего гладкоствольного оружия с
нарушением правил регистрации "не тянет" на
преступление. Даже самый законопослушный
гражданин может по забывчивости, болезни
или другим причинам пропустить очередной
срок продления разрешения на хранение и
ношение охотничьего ружья. И что же, в
каждом таком случае возбуждать уголовное
дело и судить его за незаконное хранение
оружия?
Содержание ч. 1 ст. 222 УК отвечает
на этот вопрос положительно. Да и ума и сил
для выявления этого "преступления" много не
надо. Все лежит на поверхности, стоит только
проверить списки и сроки регистрации, и
сразу можно раскрыть десятки преступлений
и соответственно повысить процент
раскрываемости в районе и области.
Оппоненты говорят, что незаконное хранение
охотничьего ружья не менее опасно, чем
пистолета. Ведь ружье также может быть
использовано для убийства. Представляется,
что это верно лишь в случаях, когда
охотничье ружье находится в руках лица,
склонного к совершению преступления,
например ранее судимого либо человека,
умышленно уклоняющегося от регистрации
оружия, т.е. уже наказанного за его
незаконное приобретение, хранение в
административном порядке. Нет сомнений, что
принятие на этот счет примечания к ст. 222 УК,
ограничивающего применение его в отношении
охотничьего гладкоствольного оружия и
боеприпасов к нему, соответствовало бы
интересам законности. Это позволило бы
также избежать необоснованного увеличения
числа судимых лиц, которых и так
достаточно.
Позволяя привлекать к
уголовной ответственности за действия,
общественная опасность которых, как
отмечалось, вряд ли выходит за рамки
административного проступка, УК РФ в то же
время не предусматривает возможности
уголовного преследования за некоторые
малозначительные общественно опасные
действия, представляющие собой, по
существу, определенную форму незаконной
предпринимательской деятельности.
В
нашей области, к примеру, распространена
практика организации частными
предпринимателями цехов по изготовлению и
выпуску в продажу под видом дорогих
высококачественных стиральных порошков
типа "Тайд" или "Ариель" различных смесей с
использованием дешевых порошков и соды.
Квалифицировать эти действия по ст. 171 УК
как незаконное предпринимательство
невозможно, так как диспозиция этой статьи
предполагает возможность такой
квалификации лишь той деятельности,
которая подлежит регистрации или лицензии,
что не требуется по закону для производства
и продажи стиральных порошков. Попытки
квалифицировать их как мошенничество также
успеха не имели. Остается лишь обман
покупателей (ст. 200 УК) и использование
чужого товарного знака (ст. 180 УК). Именно так
переквалифицировал Президиум Верховного
Суда РФ действия осужденной за
мошенничество группы предпринимателей г.
Новомосковска по производству и реализации
под видом высококачественного дорогого
стирального порошка "Тайд"
низкокачественной смеси. А таких уголовных
дел в области за год больше десятка.
Простое сопоставление действий этих лиц с
диспозицией ст. 200 УК свидетельствует о том,
что названная статья даже в малой степени
не охватывает реальную опасность таких
действий. Данной нормой предусмотрено
уголовное преследование обмана отдельных
покупателей на сумму от 1/10 до 1 - 2
минимальных размеров оплаты труда, т.е. от 10
до 100 - 200 руб., у нас же речь идет об обмане
тысяч людей на сотни тысяч рублей. Так что
пробел в УК существенный. И не
единственный.
Фактически
безнаказанными остаются лица,
систематически занимающиеся незаконной
предпринимательской деятельностью в виде
купли - продажи валюты. Несмотря на то что
около многих пунктов обмена валюты можно
увидеть хорошо одетых, спортивного вида
людей, предлагающих незамедлительно и на
льготных условиях обменять любую валюту,
привлечь их к уголовной ответственности за
незаконное предпринимательство, которым
они годами и организованно занимаются на
глазах у всего народа, практически
невозможно. Но не потому, что этого не хотят
правоохранительные органы, а в связи с
невозможностью доказать наличие
необходимого признака этого состава
преступления - извлечение крупного
дохода.
Представляется, что диспозиция
ст. 171 УК ("Незаконное предпринимательство")
уже давно нуждается в поправках. В
частности, к незаконному
предпринимательству необходимо отнести
любую предпринимательскую деятельность с
использованием чужого товарного знака или
другого организованного обмана
покупателей. Кроме того, в законе
необходимо предусмотреть систематический
обмен валюты, причем не обусловливая состав
преступления в данном случае получением
крупного дохода.
Но если в предыдущих
случаях можно было говорить об
определенных трудностях, то введение в УК
ст. 228 ("Незаконное изготовление,
приобретение, хранение, перевозка,
пересылка либо сбыт наркотических средств
или психотропных веществ") запутало
практику уголовного преследования
незаконного оборота наркотиков.
В УК
РСФСР степень общественной опасности и
соответственно тяжесть наказания за
действия по незаконному обороту наркотиков
определялась по тому, связаны ли эти
действия со сбытом или нет. Этот критерий
был совершенно оправдан, ибо нет ничего
опаснее в этой области, чем сбыт наркотиков
или действия, с ним связанные.
Теперь же
в ч. 1 ст. 228 УК РФ выделены как менее опасные
лишь приобретение и хранение наркотиков
без цели сбыта. Все другие действия:
изготовление, переработка, перевозка,
пересылка наркотиков без цели сбыта
объединены в ч. ч. 2, 3 и 4 ст. 228 УК со сбытом
наркотиков и действиями, с ним связанными.
Соответственно и наказание за эти действия
одинаковое. Но ведь это совершенно
несопоставимые вещи!
К примеру, лицо
приобрело несколько граммов отвара мака
для личного потребления. Будучи
задержанным, оно несет уголовную
ответственность по ч. 1 ст. 228 УК за
приобретение наркотических средств без
цели сбыта до трех лет лишения свободы. На
практике суды при первой судимости за это
преступление, как правило, назначают
условное или иное наказание, не связанное с
реальным лишением свободы. Если тот же
гражданин попытается из приобретенного
отвара мака путем выпаривания получить для
личного потребления более
концентрированный наркотик -
экстракционный опий, то, будучи
задержанным, он несет ответственность и за
изготовление наркотиков, в зависимости от
объема: по ч. 2 или 3 ст. 228 УК - до 7 или 10 лет, а
по ч. 4 - до 15 лет лишения свободы. А какая
разница, с точки зрения общественной
опасности, приобрел ли гражданин для себя
наркотик
