Деликтные обязательства в международном частном праве российской федерации
ЧАСТНОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
А.В.
БАНКОВСКИЙ
А.В. Банковский, аспирант
Института государства и права
РАН.
Современное международное частное
право претерпевает в настоящее время
серьезные изменения. Развитие
международного автомобильного,
железнодорожного и воздушного сообщения,
средств массовой информации, рост туризма и
международного коммерческого оборота
породили такие ситуации, которые в той или
иной степени связаны с возникновением
обязательств из причинения вреда и
коллизией правопорядков. При этом
постоянно растущее международное
разделение труда, а также быстрое появление
и развитие новых форм предпринимательской
деятельности все более усложняют
локализацию гражданского правоотношения с
помощью традиционных формул
прикрепления.
Каждый юрист,
сталкивающийся с подобными вопросами,
знает о многочисленных сложностях
коллизионного порядка, которые могут
возникнуть в результате, например,
причинения вреда чести, достоинству
гражданина или репутации юридического
лица, осложненных иностранным элементом,
последствий, вызванных импортом
недоброкачественной продукции из-за
границы и т.п. Новые коллизии возникают, в
том числе, в связи с расширением сферы
гражданской ответственности без вины,
широким применением страхования
гражданской ответственности, усилением
влияния коллизионного начала "автономия
воли сторон" <*>. Эти тенденции
прослеживаются в развитии зарубежного
законодательства, в международной
договорной практике. Кроме того, в
литературе указывается на такие изменения,
как "расширение числа гибких коллизионных
норм, распространение автономии воли
сторон в сфере ... деликтов" <**>.
--------------------------------
<*> Звеков В.П.
Международное частное право: курс лекций.
М., 1999. С. 285 - 286.
<**> Кабатова Е.В. К
вопросу о современных проблемах
международного частного права //
Государство и право. 2000. N 8. С. 54.
В
настоящее время развитие новых видов
технологий, в том числе информационных,
ставит перед юристом - международником ряд
непростых вопросов, в том числе в отношении
определения права, применимого к
правоотношениям сторон, возникшим и
развивающимся в сфере глобальной
информационно - коммуникационной сети
Интернет. Темпы роста количества
пользователей этого средства быстрой и
эффективной передачи информации постоянно
увеличиваются <*>, и в этой связи
неуклонно возрастает важность правового
регулирования отношений участников
информационного обмена как на
национальном, так и на международном
уровне.
--------------------------------
<*> По
данным службы Cyveillance, в 2000 г. пользователями
Интернета являлись около 300 млн. человек, в 2
раза больше, чем в предыдущем году, а рост
числа web - страниц происходил со скоростью
более 7 млн. в день. (См. Петрова О.М. Защита
авторства в Интернете / Материалы Третьей
всероссийской конференции "Право и
Интернет". М., 2000). В России в настоящее время
более 3 млн. компьютеров подключено к сети
Интернет - (См. Ананьева Е.В. Интернет и
вопросы авторского права // "Современное
право". 2000. N 5. С. 10).
Несмотря на все эти
обстоятельства, вопрос о выборе права при
разрешении споров, вытекающих из деликтных
правоотношений, нельзя назвать
привлекающим серьезное внимание
отечественных авторов. Безусловно,
урегулированность условий, определяющих
договорные отношения, в целом чрезвычайно
важна для развития экономических
отношений, в том числе для успешного
развития коммерческого оборота. Однако
думается, что деликтные правоотношения
чаще затрагивают интересы наименее
экономически защищенных субъектов права -
физических лиц.
Выбор закона в сфере
деликтных обязательств приводит к
установлению правопорядка, которым
регулируются основания и пределы деликтной
ответственности и который обычно именуют
статутом деликтного обязательства.
Необходимо отметить, что круг вопросов,
подчиняемых этому статуту, а также границы
подчинения их статуту определяются
правовыми системами разных стран далеко не
единообразно.
В частности, в
соответствии с проектом "Международное
частное право" раз. VII ч. III Гражданского
кодекса Российской Федерации, на основании
права, подлежащего применению к
обязательствам вследствие причинения
вреда, определяются такие важные вопросы,
как способность лица нести ответственность
за причиненный вред, возложение
ответственности за вред на лицо, не
являющееся причинителем вреда, основания
ответственности, основания ограничения
ответственности и освобождения от нее,
способы возмещения вреда, а также объем и
размер возмещения вреда.
В прошлом
практика отвергала возможность
установления статута деликтного
обязательства на основе соглашения сторон
о применимом праве. Еще совсем недавно
статуту деликтных обязательств
практически повсеместно придавался
принудительный характер, отвергая
возможность применения принципа автономии
воли сторон (lex voluntatis). В современном
законодательстве наблюдается отход от
своего рода табу в этой области <*>.
--------------------------------
<*> Звеков В.П. Указ.
соч. С. 364.
На ранних этапах развития
международного частного права закон суда
(lex fori) играл доминирующую роль в разрешении
вопросов деликтной ответственности: при
относительной неразвитости системы
международного частного права достаточно
естественна тенденция суда прибегать к
своему собственному праву для разрешения
коллизионного вопроса.
В
правонарушениях право места совершения
действия - в данном случае места, где
правонарушение было совершено, - играет
существенную роль, более важную, чем в
случае с договорной ответственностью. Если
какое-либо действие считается незаконным с
точки зрения этого права и создает
обязательство в том месте, где оно было
совершено, то кажется вполне естественным,
что такое обязательство должно
признаваться и подвергаться
принудительному исполнению всюду, где бы
правонарушитель не был обнаружен. Поэтому
во многих странах и последствия
правонарушения, с теми или иными условиями,
регулирует право места совершения
правонарушения (lex loci delicti commissi).
Однако в
связи с происходящей в настоящее время
интернационализацией экономических и иных
отношений, появлением новых видов
правонарушений становится все более
сложным правильно локализовать то или иное
правоотношение с помощью жестких или
объективных коллизионных привязок типа lex
loci delicti commissi.
В настоящее время привязка
lex loci чаще всего в том или ином виде
дополняется правом суда (lex fori), так как
государство стремится сохранить за собой
право наблюдать за гражданскими
последствиями незаконных действий,
совершенных за границей для того, чтобы
исключить признание таких последствий,
которые могли бы быть несовместимы с
требованиями, к примеру, публичного
порядка. С этой целью ряд нормативно -
правовых актов некоторых стран в целом или
в отдельных случаях предусматривает
кумулятивное применение lex loci delicti commissi и lex
fori.
Влияние закона суда чаще всего
объясняется особенностями внутреннего
деликтного права, его тесной связью с
действующей в том или ином государстве
системой социального обеспечения, с особой
процедурой исчисления и выплаты возмещения
вреда.
Проявлением современных
подходов к разрешению коллизионной
проблемы стали "комбинированное применение
закона места совершения правонарушения и
иных коллизионных правил, отсылающих к
законам гражданства, домицилия сторон,
места регистрации транспортного средства и
др., построение системы коллизионных норм,
рассчитанных на отдельные виды
правонарушений и, конечно же, привязка
деликтного правоотношения к праву страны, с
которой это отношение имеет наиболее
тесную связь" <*>.
--------------------------------
<*> Звеков В.П. Указ. соч. С. 359.
Кроме
того, не до конца решенным можно считать
вопрос о том, что следует считать locus delicti:
место совершения действий, повлекших вред
(не обязательно противоправных с точки
зрения права этого места), или место
наступления вреда (в случае так называемой
дихотомии locus delicti). Некоторые авторы
связывают этот вопрос с вопросом о
превентивной или компенсаторной функции
материального деликтного права, однако,
видимо, вопрос этот несколько шире, и найти
адекватное его решение достаточно
сложно.
Действующая в настоящий момент
основная норма, содержащаяся в ст. 167 Основ
гражданского законодательства Союза ССР и
республик (далее - Основы), устанавливает,
что "права и обязанности сторон по
обязательствам, возникающим вследствие
причинения вреда, определяются по праву
страны, где имело место действие или иное
обстоятельство, послужившее основанием для
требования о возмещении вреда" (ч. 1 ст. 167).
Как видим, норма провозглашает основным
принципом lex loci. Однако, представляется, ни
сама формулировка статьи, ни то, что
законодатель хотел ею выразить, не очень
удачны. К примеру, если имеет место
дихотомия locus delicti, то "иное обстоятельство,
послужившее основанием для требования о
возмещении вреда", вполне можно истолковать
как наступление вреда. Если же, что
вероятнее всего, законодатель подразумевал
под иным обстоятельством что-то вроде иного
деяния, то складывается ситуация, когда
причинитель вреда может быть освобожден от
ответственности в случае, если закон
государства, на территории которого он
действовал, не предусматривает
ответственности за данное деяние, хотя его
личный закон, а также закон места
наступления вреда определенно
предусматривают таковую
ответственность.
Ч. 2 ст. 167 Основ
устанавливает, что права и обязанности
сторон по обязательствам, возникающим
вследствие причинения вреда за границей,
если стороны являются советскими
гражданами и юридическими лицами,
определяются по советскому праву. В
соответствии с этой нормой гражданство
выступает в качестве более сильной
привязки, чем lex loci delicti, но только в том
случае, если речь идет о своих гражданах,
что не совсем логично.
Ч. 3 ст. 167 Основ
вводит ограничение действия lex loci:
иностранное право не применяется, если
действие или иное обстоятельство, служащее
основанием для требования о возмещении
вреда, по нашему законодательству не
является противоправным. Эта норма, как
представляется, является некоторым
пережитком того времени, когда
законодатель стремился всячески
ограничить применение нашим судом
иностранного права. В нынешней же ситуации
она, думается, "слишком сильно защищает"
наше право от иностранного влияния и
создает ненужный крен в сторону lex fori. По
всей вероятности, законодатель в этом
случае вполне мог бы ограничиться
упоминанием о возможности использования
оговорки о публичном порядке.
Ныне
действующие в России Основы гражданского
законодательства Союза ССР и Республик не
предусматривают для сторон какую-либо
возможность выбора права при определении
статута деликтного обязательства.
Таким образом, иностранные лица в
Российской Федерации в случае
возникновения деликтных обязательств
приобретают права и несут обязанности
наравне с российскими гражданами, даже если
такие права и обязанности не предусмотрены
личным законом иностранного лица. Вместе с
тем иностранным лицам не предоставляются
права и на них не возлагаются обязанности,
которые хотя и предусмотрены их личным
законом, но неизвестны нашему праву. Если
статутом обязательства является
российское право, то именно оно решает все
вопросы деликтной ответственности, в
частности, определяет объем и размер
возмещения.
Примером может служить дело
гр. США Каен <*>, которая, находясь в СССР в
качестве туристки, получила в результате
аварии такси телесные повреждения и по
возвращении на родину предъявила в
советском суде иск к таксомоторному парку о
возмещении расходов на лечение и
протезирование в сумме 3800 долл. США. Вред
был возмещен истице в соответствии с
советским законодательством, но размер
убытков был исчислен не на основании
представленных истицей справок о стоимости
лечения в США, поскольку истица могла
воспользоваться медицинской помощью в
советских лечебных учреждениях, а не
выезжать, не закончив лечение, на родину.
--------------------------------
<*> Лунц Л.А.,
Марышева Н.И., Садиков О.Н. Международное
частное право. М.: Юрид. лит-ра, 1984. С. 219.
В
Российском законодательстве существуют
некоторые изъятия из общего принципа lex loci.
Так, Постановлением Верховного Совета РФ от
24.12.92 г. N 4214-1 (в ред. от 24.11.95 г.) "Об
утверждении правил возмещения
работодателями вреда, причиненного
работникам увечьем, профессиональным
заболеванием либо иным повреждением
здоровья, связанным с исполнением ими
трудовых обязанностей" было предусмотрено,
что рабочим и служащим, получившим трудовое
увечье в период их работы за границей,
возмещение ущерба производится
министерствами и ведомствами, направившими
их на работу за границу. Этот принцип был
закреплен в судебной практике еще ранее, в
1971 г. При рассмотрении дела гр. Колганова,
командированного на работу в Индонезию,
Верховный суд РСФСР установил, что утрата
им трудоспособности была вызвана
ненадлежащими условиями работы, нарушением
правил техники безопасности
администрацией управления Главдорстроя,
которое руководило работами. Размер
возмещения был определен в соответствии с
действующими в СССР Правилами возмещения
вреда, причиненного рабочим и служащим
увечьем или иным повреждением здоровья,
связанным с их работой <*>.
--------------------------------
<*> Лунц Л.А.,
Марышева Н.И., Садиков О.Н. Ук. соч. С.
217.
Нормы, регулирующие определение
применимого права в случае деликтных
обязательств, осложненных иностранным
элементом, содержатся и в иных
законодательных актах Российской
Федерации.
Например, ст. 420 Кодекса
торгового мореплавания (КТМ) Российской
Федерации 1999 г. предусматривает правила
выбора применимого права в случае
отношений, возникающих из столкновения
судов. П. 1 ст. 420 КТМ РФ отражает
приоритетность принципа lex loci: "Отношения,
возникающие из столкновения судов во
внутренних морских водах и в
территориальном море, регулируются законом
государства, на территории которого
произошло столкновение". Если столкновение
судов происходит в открытом море, к
отношениям сторон применяются правила КТМ
РФ, то есть нормы российского права. При
этом в п. 3 содержится исключение из общего
правила, в некотором роде аналогичное норме
ч. 2 ст. 167 Основ: в случае, если произошло
столкновение судов, плавающих под флагом
одного государства, применению подлежит
закон данного государства независимо от
места столкновения.
В соответствии со
ст. 426 КТМ РФ пределы ответственности
судовладельца определяются законом
государства флага судна. Аналогичная
односторонняя норма содержалась ранее в ст.
14 КТМ Союза ССР 1968 г., которая
предусматривала, что правила этого Кодекса
должны применяться к "судовладельцам, суда
которых плавают под флагом СССР". Эта норма
была, в частности, применена в решении
Морской арбитражной комиссии в 1979 г. по
спору, связанному со столкновением
