Принцип следование судьбе страховщика: правовой анализ
ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
С.В. ДЕДИКОВ
С.В.
Дедиков, член Правления Московского
перестраховочного общества.
Практически
все исследователи в области
перестрахования относят данный принцип к
числу основополагающих в перестраховочных
отношениях. Так, К. Пфайффер, бывший
председатель правления входящего в пятерку
крупнейших перестраховочных компаний мира
Кельнского перестраховочного общества,
говоря об оговорках, которые с
незначительными изменениями используются
в договорах перестрахования, в первую
очередь называет обязанность
перестраховщика следовать решениям и
действиям цедента (участие в судьбе) <1>.
Н. Ковалевская подчеркивает, что
"взаимосвязь договоров страхования и
перестрахования в деловой практике
перестрахования нашла свое отражение в
одном из важнейших принципов
перестрахования - принципе так называемого
"участия в судьбе" - обязанность
перестраховщика следовать решениям и
действиям цедента" <2> А.И. Сушков
отмечает, что условия следования решениям
страховщика "полностью соответствуют
обычаям делового оборота, сложившимся в
перестраховании..." <3>. Ю. Фогельсон
называет этот принцип важнейшей оговоркой
<4>.
--------------------------------
<1>
Пфайффер К. Введение в перестрахование. Пер.
с нем. М.: Представительство Кельнского
перестраховочного общества, 1993. С. 22.
<2> Ковалевская Н. Договоры
перестрахования // Страховое право. 1998. N 2. С.
33.
<3> Сушков А.И. Признание страхового
акта недействительным как возможный метод
защиты интересов перестраховщика //
Страховое право. 1998. N 1. С. 55; см. также,
например, Данилин Д. Источники договора
перестрахования. Арбитражная оговорка //
Страховое право. 1998. N 2. С. 42.
<4>
Фогельсон Ю. Сделки перестрахования по
действующему законодательству // Хозяйство
и право. 1997. N 7. С.
Ю.М. Журавлев более
осторожен в оценке рассматриваемого
принципа: "Довольно часто в
перестраховочных договорах (встречается)
условие, которое предусматривает, что
перестраховщик должен следовать судьбе
передающей компании, разделять ее судьбу..."
<*>.
--------------------------------
<*>
Журавлев Ю.М. Формы и методы проведения
перестраховочных операций. Основные виды
перестраховочных договоров. М.: Научно -
информационная фирма "ЮКИС", 1991. С. 78.
О том,
какое значение в практике российского
перестрахования придается данной проблеме,
говорит тот факт, что указанная тема так или
иначе присутствует на всех конференциях
российских перестраховщиков. Достаточно
сказать, что на Первой Всероссийской
практической конференции
"Профессиональные проблемы
перестрахования в России", состоявшейся в
марте 1997 г. в Москве, этот принцип стал темой
одного из разделов пленарного заседания.
Осенью 1999 г. он рассматривался и на
заседании Клуба андеррайтеров в
Хабаровске. Этой теме посвящено и множество
публикаций <*>.
--------------------------------
<*> См., например, Норден А.П. Об одном
судебном разбирательстве // Re Magazin. 2000
(февраль). N 17. С. 17 - 18; Баклицкий Д. Следование
судьбе перестрахователя - реальность или
мертвая статья в договоре факультативного
перестрахования? // Re Magazin. 2000 (февраль). N 17. С.
18 - 19; Дедиков С. Судьба страховщика // Бизнес
- адвокат. 2000 (ноябрь). N 21. С. 10.
Однако,
несмотря на это, редко какое иное положение
в перестраховании вызывает до настоящего
времени столь острые и бесплодные споры.
Сторонники и противники указанной оговорки
приводят все новые аргументы, но никто
никого ни в чем не сумел убедить, каждый
остается при своем мнении. Абсолютно
очевидно, что участники рынка
перестраховочных услуг и специалисты зашли
в этом вопросе в тупик, и нужен более
глубокий уровень анализа, проникновения в
эту проблему, чтобы наконец-то появилась
ясность и, как следствие, основа для
выработки общего подхода к данному
принципу.
В дискуссии по поводу
рассматриваемого положения четко
обозначились диаметрально противоположные
позиции. С одной стороны, представители
страховых компаний в большинстве своем
стоят за включение во все перестраховочные
договоры соответствующего принципа и за
его неукоснительное соблюдение в практике
перестраховочных отношений <*>. При этом
он трактуется как абсолютное обязательство
перестраховщика оплачивать
перестрахователю страховое возмещение во
всех случаях, когда тот сам возместил
страхователю по основному договору
страхования убытки, возникшие в связи с
наступлением предусмотренного его
условиями неблагоприятного события. Более
того, категоричность такой интерпретации
усилена отрицанием права перестраховщика
оспаривать решения контрагента по договору
перестрахования о признании того или иного
негативного события страховым случаем. Это
находит свое выражение в применяемом
практически в каждом перестраховочном
договоре правиле следования всем решениям
перестрахователя.
--------------------------------
<*> См., например, выступление С.
Аккермана. 1 Всероссийская практическая
конференция "Профессиональные проблемы
перестрахования в России". Изложение
стенографического отчета и другие
материалы. М.: Всероссийский союз
страховщиков, 1997. С. 16 - 17.
Несомненно,
здесь выражается основной интерес цедента
(так преимущественно ощущают себя
страховщики), даже если они ведут так
называемое активное перестрахование,
принимая риски от других страховых
компаний. И этот интерес состоит в том,
чтобы во всех случаях, когда они сами
осуществили страховую выплату, получить
возмещение своих убытков от
перестраховщика и максимально снизить
риски, связанные с перестрахованием
принятой ими по договорам прямого
страхования ответственности. В то же время
справедливости ради следует подчеркнуть,
что именно страховые компании -
перестраховщики наиболее часто отступают
от данного правила, если не согласны с
решением перестрахователя о квалификации
конкретного события в качестве страхового
случая.
Довольно часто предпринимаются
попытки усовершенствовать текст
анализируемого принципа за счет введения в
него более конкретных определений.
Например, Н. Ковалевская так раскрывает
содержание данного положения: "Участие в
судьбе" подразумевает, что перестраховщик
должен следовать РАЗУМНЫМ (выд. мной)
решениям перестрахователя по возмещению
убытка страхователю, и каждый из них обязан
вносить свою долю в покрытие убытка, как
оговорено в соответствии с их "судьбой"
(условиями договора)" <*>. Некоторые
авторы подчеркивают неразрывную связь
оговорки следования судьбе и принципа
наивысшей добросовестности. Например, Л.
Клоченко пишет: "Право перестрахователя
свободно вести дела никоим образом не
ограничивается. Перестрахователь, в
частности, правомочен квалифицировать
событие в качестве страхового случая, не
признавать его таковым, урегулировать
убытки по нему. При этом он должен
действовать квалифицированно, с должной
степенью целесообразности и
осмотрительности, как действовал бы любой
страховщик на его месте при условии, что он
не имел бы перестраховочной защиты. Он
обязан соблюдать интересы перестраховщика,
как если бы это были его собственные
интересы. В той мере, в какой соблюдается
это положение, перестраховщик связан любым
действием или бездействием
перестрахователя" <**>.
--------------------------------
<*> Ковалевская Н.
Указ. соч. С. 38 в межбюджетных отношениях.
<**> Клоченко Л. О договоре
перестрахования: объем ответственности
перестраховщика // "Страховое дело". 1995. N 5. С.
32.
Представители профессиональных
перестраховочных обществ и отдельные
специалисты страховых компаний подходят к
анализируемому принципу значительно более
критично, вплоть до отрицания его
юридической обязательности <*>. Доводы
здесь приводятся самые различные, начиная с
того, что такая гуттаперчевая формулировка
вообще не может выражать финансовых
обязательств, и кончая тем, что в результате
безоговорочного следования
перестраховщика всем решениям передающей
стороны ему грозит банкротство, потому что
в такой ситуации он просто становится
заложником своего контрагента. Попутно
высказывается мнение, что любые попытки
поправить, улучшить текст этой оговорки
обречены на неудачу. В частности, указание
на следование "разумным решениям" ситуацию
не исправляет, поскольку с позиции цедента
все его решения носят безусловно разумный
характер.
--------------------------------
<*>
См., например: Рябенькая И. и Дедиков С.
Доклады. 1 Всероссийская практическая
конференция "Профессиональные проблемы
перестрахования в России". Изложение
стенографического отчета и другие
материалы. М.: Всероссийский союз
страховщиков, 1997. С. 17 - 20 и 21 - 25; С. Дедиков. О
концепции унифицированного договора об
общих условиях факультативного
перестрахования. "Финансовая газета "ЭКСПО",
1997 (декабрь). N 2. С. 10.
Как нам
представляется, данная проблема может быть
успешно разрешена, если ключом к ее решению
признать в данном случае правовой анализ.
Здесь, по нашему мнению, действительно,
немало сложных вопросов, требующих более
глубокого изучения, чем это делалось до сих
пор.
Отношение к этому принципу
различается, и при этом весьма существенно,
в зависимости от вида перестраховочной
защиты. В облигаторном (обязательном)
перестраховании данный принцип действует
де-факто, потому что перестраховщик редко
пользуется своим правом проверки
документов страховщика, возможность
которой тем не менее неизменно
предусматривается условиями договора, а
фактически полностью полагается на своего
контрагента и безоговорочно принимает все
его решения. Например, И. Рябенькая
подчеркивает, что "в истории возникновения
оговорки "follow the fortune" прослеживается
последовательная забота перестраховщика о
страховщике: эта оговорка, применяющаяся в
классической практике в облигаторных
договорах, позволяет страховщику более
оперативно решать возникающие вопросы по
выплатам. Он знает, что за его спиной стоит
перестраховщик, который разделяет его
страховую судьбу" <*>.
--------------------------------
<*> Рябенькая И.
Указ доклад. С. 17.
Понятно, что для такого
рода отношений необходима высочайшая
степень доверия со стороны перестраховщика
и добросовестности со стороны
страховщика.
Как нам представляется,
облигаторное перестрахование именно в силу
действия оговорки об участии в судьбе по
сути своей стоит ближе к некоей форме
финансовых гарантий, чем к страхованию,
потому что перестраховщик не производит
оценки перестраховываемых рисков, не
расследует страховые случаи, а практически
лишь предоставляет перестрахователю свою
емкость на тот случай, когда
перестрахованный портфель рисков за
отчетный период или за все время действия
договора окажется убыточным для того.
Отметим также, что принцип участия в судьбе
здесь в большей степени некое правило
самоограничения перестраховщика, чем
непосредственное финансовое
обязательство, так как в договорах в
обязательном порядке всегда формулируется
основное перестраховочное обязательство
по выплате перестраховщиком страхового
возмещения при наступлении страховых
случаев по перестрахованным рискам.
Однако в факультативном, т.е. добровольном
перестраховании, когда оба субъекта
перестраховочной деятельности свободны
как в передаче, так и в принятии риска на
ответственность, все обстоит иначе. Начнем
с того, что даже на международном рынке
перестраховочных услуг, откуда к нам и
пришел этот принцип, его понимают
значительно более узко и применяют более
осторожно, чем у нас. Так, в докладе на 1
Всероссийской конференции по
перестрахованию тогдашний представитель
крупнейшего в мире Мюнхенского
перестраховочного общества Ф. Киндт
отметил, что "перестраховщик принимает в
рамках договора перестрахования только те
риски прямого страховщика, которые
последний несет в своем специфическом
качестве страховщика на основании
заключенных им договоров страхования, но не
те риски, которые цедент несет в целом как
предприниматель" <*>. При этом всегда
указывается, что следовать страховой
судьбе страховщика нужно, но в строгом
соответствии с условиями договора. И если в
нем содержатся положения, так или иначе
ограничивающие ответственность
принимающей стороны либо
предусматривающие специальные процедуры
участия перестраховщика в расследовании
убытков, то они либо полностью, либо в
соответствующей части отменяют действие
рассматриваемого принципа <**>. Кроме
того, всегда утверждается, что это
положение не распространяется на иные
риски страховщика: коммерческие,
финансовые (убытки из-за неправильного
определения страхового тарифа, финансовые
трудности, банкротство и т.д.). В зарубежной
перестраховочной практике принято также
различать "следование судьбе" (follow the fortune)
как следование действиям цедента в оценке и
приеме риска в страхование и "следование
урегулированию" (follow settlements) - принятие
решений перестрахователя о страховых
выплатах.
--------------------------------
<*>
Киндт Ф. Доклад. 1 Всероссийская
практическая конференция
"Профессиональные проблемы
перестрахования в России". Изложение
стенографического отчета и другие
материалы. М.: Всероссийский союз
страховщиков, 1997. С. 15 - 14.
<**> См.:
Гришин Г. Правовые аспекты регулирования
договоров международного перестрахования
// Страховое право. 2000. N 1. С. 53.
В России
такого различия не делают, но при этом
стороны, как правило, сами вводят в текст
договоров об общих условиях
факультативного перестрахования (так
называемые генеральные соглашения) целый
ряд ограничений ответственности
перестраховщика. Здесь уместно напомнить,
что перестраховщик всегда освобождается от
выполнения своих перестраховочных
обязательств, если его контрагент скрыл от
него существенную информацию о переданном
в перестрахование риске, если в
обусловленный срок не уплатил ему
перестраховочную премию. В последнее время
перечень таких ограничений
ответственности принимающей стороны
расширился за счет упоминания убытков,
которые перестрахователь по условиям
основного договора страхования или в
соответствии с законом не должен был
оплачивать, а также в случае уменьшения им
без уведомления второй стороны своего
собственного удержания в риске.
Подкрепление принципа участия в судьбе
оговоркой о наивысшей добросовестности, на
наш взгляд, ситуацию не спасает, потому что
все категории добросовестности носят
субъективно - оценочный характер. Не
вызывает сомнения тот факт, что цедент
всегда будет настаивать на том, что он
поступал в спорном случае максимально
добросовестно и заботился исключительно о
благе перестраховщика, а тот, в свою
очередь, будет утверждать обратное. Мнение
же, что мера недобросовестности является
одновременно и мерой следования судьбе, в
корне подрывает этот принцип как
юридическое обязательство, а не просто
ограничивает его как иные приведенные выше
условия перестраховочных договоров.
Но
главная проблема заключается в ином.
Рассмотрим довольно популярный тезис,
согласно которому при наличии
