Состязательность или оптико - акустический обман?
В. БАЛАКШИН
В. Балакшин, доцент кафедры
уголовного процесса Уральской
государственной юридической
академии.
Состязательность и равноправие
сторон - важные, но не единственные принципы
осуществления правосудия в Российской
Федерации. Между тем полемика,
развернувшаяся среди ученых и практических
работников по поводу правовой
регламентации и практического
осуществления этих принципов, похоже,
затмила все другие. За редким исключением
авторы, как будто договорившись,
"набросились" на эту проблематику, забыв про
такие важнейшие начала уголовного (и не
только) процесса, как законность,
публичность, независимость судей и
подчинение их только закону, равенство
граждан перед законом и судом, охрана прав,
свобод, чести и достоинства гражданина,
непосредственность, устность,
непрерывность судебного разбирательства,
всесторонность, полнота и объективность
исследования обстоятельств дела и другие. О
них если и вспоминают, то вскользь либо для
того, чтобы обосновать, например,
недопустимость выполнения судом функции
обвинения.
Не отрицая актуальности
проблемы, тем не менее следует заметить, что
она актуализирована во многом
искусственно, с оглядкой на западные модели
процесса и посредством изоляции от других
проблем и факторов, с которыми нельзя не
считаться при проведении судебной реформы.
Принципы осуществления правосудия только
тогда максимально способствуют решению его
задач, когда согласованы между собой,
реализуются в комплексе как
взаимосвязанные и дополняющие друг друга,
"равнозначные и взаимозависимые"
структурные элементы единой системы <*>.
Однако в настоящее время приходится
наблюдать странную и не безобидную, как
может показаться, ситуацию: стремление
подчинить содержательную сторону
рассмотрения уголовного дела формальной,
принципы состязательности и равноправия
сторон поставить выше всех других, но при
этом качество рассмотрения дела и
законность принимаемых решений в первую
очередь соизмерять с такими принципами, как
непосредственность, устность и
непрерывность судебного разбирательства,
всесторонность, полнота и объективность
исследования обстоятельств дела,
независимость судей и подчинение их только
закону. Сразу заметим, что требования
абсолютно правильные и обоснованные, ибо
соблюдение названных принципов - одна из
важнейших гарантий вынесения судом
законного и обоснованного решения. Однако
зачем занижать значение этих и некоторых
других принципов на стадии рассмотрения
уголовных дел по существу. Проблема, по
мнению автора, достаточно серьезна и
требует очень внимательного изучения, но
ввиду ограниченного объема журнальной
статьи остановимся тезисно на отдельных
моментах.
--------------------------------
<*>
См.: Гриненко А.В. Система принципов
уголовного процесса и ее реализация на
досудебных стадиях. Автореф. дисс... докт.
юрид. наук. Воронеж, 2001. С. 15.
Первый. Может
ли суд обеспечить требования уголовно -
процессуального закона о всестороннем,
полном и объективном исследовании
обстоятельств дела, реализуя в буквальном
смысле принципы состязательности и
равноправия сторон и занимая пассивную
позицию? По моему глубокому убеждению, нет.
Об этом свидетельствуют конкретные примеры
из судебно - прокурорской практики,
результаты обобщений. Особенно оправданы
активные действия суда тогда, когда
подсудимые в судебном заседании ссылаются
на нарушения их права на защиту, применение
недозволенных методов следствия.
Выжидательная позиция приводит, как
правило, к вынесению незаконных решений и
их отмене вышестоящим судом.
Отменяя
приговор Красноярского краевого суда в
отношении З., осужденного за умышленное
убийство, и направляя дело для
дополнительного расследования, судебная
коллегия Верховного Суда РФ указала на то,
что суд безмотивно отклонил ходатайство
подсудимого о проверке его алиби, не
допросив названных им свидетелей. Кроме
того, сославшись на показания З. на
следствии, в которых он признавал вину, не
принял во внимание, что в материалах дела
нет результатов прокурорской проверки по
заявлению З. о недозволенных методах
следствия. И подобные примеры неединичны
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Обзор кассационной практики Судебной
коллегии по уголовным делам Верховного
Суда РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N
7. С. 21 - 26.
Второй. Отвечает ли принципам
законности, публичности, независимости
судей и подчинения их только закону
положение, в силу которого суд не вправе по
собственной инициативе возвратить дело для
производства дополнительного
расследования вследствие неполноты
произведенного расследования, которая не
может быть восполнена в судебном заседании,
для предъявления подсудимому другого,
более тяжкого, обвинения или существенно
отличающегося по фактическим
обстоятельствам дела от обвинения,
содержащегося в обвинительном заключении,
для привлечения к уголовной
ответственности по делу других лиц при
невозможности выделить материалы дела о
них? Нет, не отвечает.
Принцип
законности, являясь общеправовым, в
уголовном процессе означает требование
безусловного соблюдения норм Конституции
РФ, уголовного и уголовно - процессуального
законов, прав и свобод граждан, а также
возможности обжалования незаконных
решений и их отмены. В соответствии с
принципом публичности органы дознания,
следователь, прокурор и суд по общему
правилу осуществляют производство по
уголовному делу в интересах всего общества,
независимо от желания лиц, интересы которых
затронуты преступлением. Исключения из
этого правила не умаляют данных требований.
При этом суд, представляется, нельзя
исключать из числа субъектов уголовно -
процессуальной деятельности, которые
уполномочены если не возбуждать уголовное
дело и предлагать (при возвращении дела для
дополнительного расследования)
предъявлять другое обвинение, более тяжкое
или существенно отличающееся по
фактическим обстоятельствам от обвинения,
содержащегося в обвинительном заключении,
то во всяком случае направлять дело
прокурору для дополнительного
расследования с целью восполнения явных
пробелов предварительного следствия,
установления действительных фактических
обстоятельств, повторной юридической
оценки содеянного и решения вопроса о
наличии состава преступления в действиях
других лиц, ранее не привлекавшихся к
уголовной ответственности. Если этого не
делать, то неизбежны серьезные судебные
ошибки, причинами которых будет неполнота и
односторонность исследования
обстоятельств дела, неправильная
квалификация и, как следствие, неправильное
применение уголовного закона. Тем самым
подрывается и принцип независимости судей
и подчинения их только закону, ибо, хотим мы
этого или не хотим, суд попадает в
зависимость от фактических обстоятельств
содеянного, сформулированных органами
расследования в обвинительном заключении,
но не соответствующих действительности. А
во-вторых, лишается возможности вынести
законный и обоснованный приговор и,
следовательно, максимально обеспечить
права и интересы потерпевших от преступных
посягательств.
Третий. Соответствует ли
другим принципам положение (вытекающее, как
считают ряд авторов, из принципа
состязательности), согласно которому суд
обязан оправдать подсудимого либо
прекратить дело, если государственный
обвинитель отказался поддерживать
обвинение?
По мнению автора, нет.
Во-первых, это прямое посягательство на
принцип независимости судей и подчинения
их только закону, а также нарушение одного
из основополагающих принципов оценки судом
доказательств: по своему внутреннему
убеждению, основанному на всестороннем,
полном и объективном рассмотрении всех
доказательств в их совокупности,
руководствуясь законом и совестью (ст. 71 УПК
РСФСР, ст. 84 проекта УПК РФ, принятого
Государственной Думой в первом чтении).
Суд как орган государственной власти не
может и не должен быть ограничен в принятии
решения по уголовному делу, если оно
вытекает из достоверно установленных
обстоятельств дела и требований закона,
основано на внутреннем убеждении судьи
(судей) и согласуется с их совестью. Он не
может и не должен принимать иное решение,
даже если это обвинительный приговор, в
ситуации, когда в силу низкой квалификации
государственного обвинителя или других
причин (они могут быть самые различные) он
полностью либо частично отказывается от
обвинения. Иное решение, принятое с
отступлением от названных требований,
означает, что суд вынужденно пошел на
нарушение закона и поступил так вопреки
совести и своему внутреннему убеждению.
Именно в таком положении в настоящее время
оказались судьи, чего не должно быть в
принципе.
Во-вторых, это есть нарушение
общепризнанных в мировой практике
ревизионных начал судопроизводства, а
значит, серьезные ограничения возможностей
добиться в таких ситуациях законного и
справедливого решения. Разве для этого
проводится судебная реформа? Абсолютно
прав В. Кобзарь, когда пишет, что положение,
при котором исключается возможность
исправления ошибок, недопустимо. "В любой
отрасли человеческой деятельности
предусмотрены механизмы исправления
возможных ошибок. Там, где принимаются
особо ответственные решения, влияющие на
судьбы многих людей, существуют
дублирующие системы профилактики ошибок и
устранения их последствий" <*>. В
настоящее время положение складывается с
точностью до наоборот. Ошибку, допущенную
государственным обвинителем в суде первой
инстанции, не может исправить ни
вышестоящий прокурор, ни вышестоящий суд,
включая Президиум Верховного Суда РФ.
Приказ Генерального прокурора N 141 от 13.11.2000
"Об усилении прокурорского надзора за
соблюдением конституционных прав граждан в
уголовном судопроизводстве", которым на
гособвинителя возложена обязанность в
случае расхождения его позиции с
содержанием обвинительного заключения
безотлагательно ставить в известность
утвердившего его прокурора и принимать
согласованные меры по выработке позиции в
суде, не решает проблемы. К тому же есть
сомнения в том, что данные положения
Приказа полностью соответствуют
требованиям Закона о прокуратуре. Вряд ли
можно поддержать предложения о том, чтобы
наделить суд первой инстанции правом в
случае необоснованности отказа
государственного обвинителя от обвинения
обращаться к вышестоящим прокурорам,
включая Генерального прокурора РФ, с
запросом о проверке законности и
обоснованности отказа от обвинения.
Возникает вопрос: для чего и с какой целью?
Чтобы в очередной раз подчеркнуть
зависимость суда, чтобы искусственно
затягивать сроки рассмотрения дел, чтобы
загрузить Генеральную прокуратуру делами,
которые без особых затруднений могут быть
доведены до логического завершения на
месте? Наконец, чем данный порядок по своей
природе будет отличаться от проверенного
практикой и достаточно успешно
применявшегося порядка возвращения дел для
производства дополнительного
расследования? Кроме как неоперативностью
и неэффективностью процедуры, больше ничем.
Представляется, что предложенный порядок
решения проблемы приведет к затягиванию
сроков рассмотрения уголовных дел. И не
более того.
--------------------------------
<*>
Кобзарь В. Отказ прокурора от обвинения //
Законность. 2001. N 4. С. 25.
В-третьих, есть
серьезные основания усомниться в том, что
наделение суда полномочиями продолжать
судебное разбирательство и выносить
обвинительный приговор при отказе
государственного обвинителя от обвинения
будет означать выполнение им функции
обвинения.
В обоснование такого вывода
приведем лишь один аргумент. Обвинительная
деятельность предполагает обнаружение,
закрепление, проверку тех доказательств,
которые уличают лицо в совершении им
преступления либо отягчают его
ответственность. Между тем по действующему
законодательству, реализуя указанные выше
полномочия, суд исследует не только
доказательства. В процессе этой
деятельности он всесторонне, полно и
объективно должен исследовать
обстоятельства дела. Причем как уличающие
лицо в совершении преступления, так и
оправдывающие, как отягчающие, так и
смягчающие его ответственность. При этом
над судом не довлеет обязанность доказать
предъявленное подсудимому обвинение. Он не
"связан" теми доказательствами, которые
были собраны на стадии предварительного
расследования. Напротив, он должен их
проверить в условиях устности и
непосредственности. Перед ним стоит одна -
единственная задача - установить, соблюдая
предусмотренную уголовно - процессуальным
законом форму, объективную истину и принять
законное и обоснованное решение. Понятно,
что с учетом этих положений деятельность
суда не является обвинительной. Более того,
не является в чистом виде таковой и
деятельность государственного обвинителя.
До тех пор, пока на нем будет лежать бремя
собирать доказательства и устанавливать
оправдывающие либо смягчающие
ответственность лица обстоятельства, это
будет деятельность государственная,
аккумулирующая в себе и функцию обвинения,
и функцию защиты. Отсюда предварительные
выводы.
1. Проверяя, оценивая и даже
собирая не только оправдывающие
подсудимого, но и уличающие его в
совершении преступления доказательства,
суд не обвиняет, а выполняет ряд
основополагающих требований, содержащихся
в нормах международного права, Конституции
РФ и уголовно - процессуального права,
основное предназначение которых - создать
условия для установления обстоятельств
совершения общественно опасного деяния
так, как они имели место в действительности,
и вынесения законного и обоснованного
решения.
2. Необходимо реанимировать
институт возвращения судом прокурору дел
для производства дополнительного
расследования в случаях, когда он лишен
возможности принять законное и
обоснованное решение. Безусловно, при
условии, если в ходе предварительного
расследования не были исчерпаны все
возможные меры для всестороннего и полного
исследования обстоятельств дела.
Четвертый. Предполагает ли принцип
состязательности пассивную роль суда, в
частности - при исследовании
доказательств?
Сторонники так
называемой чистой состязательности
считают, что да. По мнению С. Пашина, "юрист
отвечает не за обнаружение истины, а лишь за
то, чтобы результат судоговорения был
достигнут определенным образом", судья не
отвечает за установление истины, так как
"поиск истины - это работа тех, кто отвечает
за результат" <*>.
--------------------------------
<*> Пашин С.А. Проблемы
доказательственного права. В кн.: Судебная
реформа: юридический профессионализм и
проблемы юридического образования.
Дискуссии. М., 1995. С. 312, 322.
Представляется,
что данная позиция недостаточно выверена и
не отвечает требованиям современного
судопроизводства. В свое время (1857 г.)
пассивность суда как главную отличительную
черту состязательности определил И. Планк.
С тех пор ситуация существенно изменилась.
На данное обстоятельство указал А. Смирнов,
подчеркнув, что "судебная активность
практически во всех развитых
демократических странах, в том числе англо -
саксонских, где состязательность - почти
религия, в XX в. только возрастала" <*>. Не
рассчитаны на пассивность суда ни
существующая в России
