Из практики международного коммерческого арбитражного суда при тпп рф
АРБИТРАЖНОГО СУДА ПРИ ТПП РФ
М.
РОЗЕНБЕРГ
М. Розенберг, профессор кафедры
частного права Всероссийской академии
внешней торговли, член Президиума и арбитр
МКАС при ТПП РФ, доктор юридических наук,
заслуженный юрист Российской
Федерации.
В этом году исполняется 70 лет
со дня учреждения при Всесоюзной торговой
палате Внешнеторговой арбитражной
комиссии, преемником которой является МКАС.
За прошедшие годы накоплен значительный
опыт разрешения внешнеэкономических
споров, сторонами которых являлись
российские (советские) организации и их
иностранные партнеры. В немалом числе
споров обеими сторонами выступали
иностранные фирмы. Информация о практике
разрешения споров в МКАС, созданном в
соответствии с Законом РФ от 7 июля 1993 года
"О международном коммерческом арбитраже" и
действующем на основании Положения о нем,
являющегося приложением к этому закону, и
Регламента, вступившего в силу с 1 мая 1995
года, систематически публикуется <*>.
Содержание ряда решений МКАС приведено в
еженедельной газете "ЭЖ - Юрист", журнале
"Третейский суд" и ежегодном выпуске
"Комментарий судебно - арбитражной
практики", издаваемом Институтом
законодательства и сравнительного
правоведения при Правительстве РФ и Высшим
Арбитражным Судом РФ. О решениях МКАС,
вынесенных в 1999 - 2000 годах, можно получить
информацию из книги "Арбитражная практика
Международного коммерческого арбитражного
суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг.",
подготавливаемой к опубликованию
издательством "Статут". Цель настоящей
статьи - освещение подходов МКАС по
некоторым принципиальным вопросам, ставшим
предметом рассмотрения в последнее время и
имеющим существенное практическое, а в ряде
случаев и теоретическое значение <**>.
--------------------------------
<*> См., в частности:
Практика Международного коммерческого
арбитражного суда: Научно - практический
комментарий. М.: МЦФЭР, 1997; Арбитражная
практика за 1996 - 1997 гг. М: Статут, 1998;
Арбитражная практика Международного
коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ
за 1998 г. М.: Статут, 1999; Розенберг М.Г.
Международный договор и иностранное право
в практике Международного коммерческого
арбитражного суда. 2-е изд., перераб. и доп. М.:
Статут, 2000; он же. Контракт международной
купли - продажи. Современная практика
заключения. Разрешение споров. 3-е изд.,
перераб. и доп. М.: Книжный мир, 1998 (доп. тираж.
М.: Книжный мир, 2000); он же. Исковая давность в
международном коммерческом обороте:
практика применения. М.: Статут, 1999; он же.
Международная купля - продажа товаров:
Комментарий к законодательству и практике
разрешения споров. М.: Юридическая фирма
"КОНТРАКТ", "ИНФРА - М", 2001; Кабатов В.
Применимое право при разрешении споров в
Международном коммерческом арбитражном
суде при Торгово - промышленной палате РФ //
Хозяйство и право. 1998. N 5, 6.
<**> В
случаях, когда информация о конкретном
решении ранее публиковалась, приводятся
ссылки на соответствующий источник. По
другим решениям указываются дата их
вынесения, номера дел МКАС и сведения о
государствах, которые являются
местонахождением предприятий - сторон
спора.
Допустимо ли соглашением сторон
гражданско - правового контракта
предусматривать применение к их отношениям
международного договора, к сфере действия
которого не отнесен их контракт. Этот
вопрос возник при разрешении спора между
кипрской и германской фирмами (решение от 15
декабря 2000 года по делу N 94/2000) <*>.
Заключенный сторонами контракт
международной купли - продажи товаров
предусматривал применение к их отношениям
Конвенции ООН о договорах международной
купли - продажи товаров 1980 года (далее -
Венская конвенция 1980 года). Между тем в
соответствии с этой Конвенцией (ст. 1) она
применима в двух случаях: (а) когда
коммерческие предприятия сторон находятся
в государствах - участниках Конвенции; (b)
когда к отношениям по контракту применимо
право государства - участника Конвенции. В
данном же случае при отсутствии соглашения
сторон о применимом праве в силу
коллизионной нормы подлежало применению
право государства, не участвующего в
Конвенции (Республика Кипр). МКАС разрешил
спор на основании норм Венской конвенции 1980
года, признав допустимость такого
соглашения сторон. В этой связи необходимо
обратить внимание на ряд моментов.
--------------------------------
<*> См.: ЭЖ - Юрист.
2001. N 28. С. 8.
Во-первых, положения
международного договора в таких случаях
становятся частью контракта сторон и
несомненно имеют приоритет в отношении
диспозитивных норм применимого
национального законодательства. Во-вторых,
поскольку нельзя по соглашению сторон
отступить от императивных норм применимого
национального законодательства, такие
императивные нормы, когда они отличаются от
положений международного договора,
подлежат использованию при разрешении
спора вместо положений международного
договора. Наглядно виден такой подход МКАС
на примере другого спора (между румынской и
российской организациями - решение от 9
апреля 1999 года по делу N 314/1998). Сторонами в
контракте была сделана ссылка на Общие
условия поставок СЭВ 1968/1988 гг. (ОУП СЭВ),
которые на момент заключения контракта
утратили нормативное значение. Признав
применимым к отношениям по контракту
российское материальное право, а ОУП СЭВ -
частью контракта сторон, МКАС не принял во
внимание заявление ответчика о пропуске
истцом срока исковой давности,
предусмотренного ОУП СЭВ. При этом было
учтено, что в силу императивных предписаний
российского права соглашением сторон не
могут быть изменены сроки исковой давности
и порядок их исчисления, а ОУП СЭВ
устанавливают более короткий срок и иной
порядок его исчисления, чем
предусмотренные российским
законодательством.
Применима ли
Конвенция о разрешении арбитражным путем
гражданско - правовых споров, вытекающих из
отношений экономического и научно -
технического сотрудничества 1972 года (далее
- Московская конвенция), к спорам из
контрактов, заключенных между
организациями стран СНГ. Этот вопрос стал
предметом рассмотрения при разрешении
спора между российской и украинской
организациями (решение от 30 мая 2001 года по
делу N 239/2000). Контракт сторон предусматривал
разрешение споров в МКАС, в который и
предъявил иск российский истец. Ответчик
оспаривал компетенцию МКАС рассматривать
данный спор, поскольку Россия и Украина
являются правопреемниками прав и
обязательств СССР по Московской конвенции,
а она предусматривает разрешение споров в
арбитраже при торговой палате в стране
ответчика. Соответственно, по утверждению
ответчика, арбитражная оговорка контракта
должна быть признана недействительной как
противоречащая международному договору, в
котором участвуют государства, организации
которых - стороны данного контракта.
МКАС признал, что в его компетенцию входит
разрешение данного спора, исходя, в
частности, из следующих соображений.
Во-первых, ответчик не доказал, что Украина
является участницей Московской конвенции.
Если Россия сделала об этом специальное
уведомление депозитарию Конвенции, то, по
информации депозитария, такого уведомления
от Украины он не получал. Во-вторых,
заключенное государствами СНГ (в том числе
Россией и Украиной) Соглашение "О порядке
разрешения споров, связанных с
осуществлением хозяйственной
деятельности" (Киев, март 1992 г.)
предусматривает, что такие споры
разрешаются в государственных судах (что
прямо исключается п. 1 ст. 1 Московской
конвенции) и возможно в третейских судах.
Следовательно, указанное Соглашение
исключает между организациями стран СНГ
применение положений Московской конвенции
об обязательной подсудности споров
арбитражу при торговой палате в стране
ответчика. Спорен вопрос о том, связывала ли
бы Московская конвенция Россию и Украину в
их отношениях между собой, даже если бы они
являлись правопреемниками СССР в отношении
данной Конвенции, учитывая, что она
регулировала отношения между СССР и
другими ее участниками, прямо
поименованными в ней.
Применима ли к
спорам, в которых участвуют российские
организации, Конвенция об исковой давности
в международной купле - продаже товаров (Нью
- Йорк, 1974 г.). Данная Конвенция была
подписана СССР, но не ратифицирована ни
Советским Союзом, ни Россией и,
соответственно, не вступила в силу для
России. Поэтому ее положения, существенно
отличающиеся от норм российского
законодательства (в частности,
предусматривающие более длительный срок
исковой давности - 4-летний), не подлежат
применению в качестве международного
договора России вместо норм российского
законодательства на основании ч. 4 ст. 15
Конституции РФ и ст. 7 ГК РФ. В ряде споров, к
отношениям сторон по которым подлежало
применению российское право, истцам,
необоснованно ссылавшимся на эту
Конвенцию, МКАС отказал в иске в связи с
пропуском срока исковой давности,
установленного российским национальным
законодательством (например, решения от 20
октября 1998 года по делу N 31/1998 и от 30 декабря
1998 года по делу N 62/1998) <*>. Между тем
положения этой Конвенции применяются к
отношениям с участием российских
организаций, если к ним применимо
национальное право государства - участника
этой Конвенции и Протокола к ней от 11 апреля
1980 года и такое государство не сделало
специальной оговорки о том, что будет
применять ее только к отношениям сторон по
контрактам, имеющим коммерческие
предприятия в государствах - ее участниках.
По состоянию на 25 июня 2001 года <**>
положения Конвенции действуют, если
применимо право следующих государств:
Аргентины, Беларуси, Кубы, Египта, Гвинеи,
Венгрии, Мексики, Польши, Молдовы, Румынии,
Словении, Уганды, Уругвая, Замбии.
--------------------------------
<*> См.: Арбитражная
практика Международного коммерческого
арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г. С. 183 -
185, 250 - 256.
<**> См.: Документ ООН A/CN.9/501.
Distr. General. 27 June 2001 "Статус конвенций и типовых
законов".
Как следует трактовать
соглашение сторон о выборе ими в качестве
применимого права российского
законодательства. Рассматривая спор между
германской фирмой и российской
организацией из договора международной
купли - продажи товаров (дело N 73/2000, решение
от 26 января 2001 года), содержавшего условие о
таком соглашении сторон, МКАС разрешил спор
на основании норм ГК РФ. Представляется, что
указанный подход состава арбитража
соответствует предписаниям ст. 431 Кодекса,
согласно которой при толковании условий
договора судом прежде всего принимается во
внимание буквальное значение содержащихся
в нем слов и выражений. Общая же воля сторон
подлежит выяснению, если указанное выше
правило не позволяет определить содержание
договора. Между тем необходимо учитывать,
что Германия и Россия, где находится место
основной деятельности сторон этого
договора, являются участниками
международного договора - Венской
конвенции 1980 года, а в силу Конституции РФ
(ч. 4 ст. 15) и ГК РФ (ст. 7) при наличии
международного договора РФ его правила
подлежат непосредственному применению и
имеют приоритет в отношении гражданского
законодательства РФ.
Таким образом,
данное составом арбитража толкование
условий договора влечет за собой признание
того, что стороны своим соглашением
исключили применение к их договору Венской
конвенции 1980 года, что допустимо в силу ст. 6
этой Конвенции. Если бы в договоре сторон
содержалось условие о применении к их
отношениям российского права (а не
российского законодательства), не вызывало
бы сомнений, что эти отношения регулируются
Венской конвенцией 1980 года. Ведь
международные договоры РФ, являясь
составной частью правовой системы РФ (ч. 4
ст. 15 Конституции), входят в право России. Во
избежание недоразумений сторонам следует
четко формулировать в договорах условие о
применимом праве. Если они не хотят
исключить регулирование своих отношений
Венской конвенцией 1980 года, когда они
подпадают под сферу ее действия, им
необходимо оговаривать в качестве
применимого не российское
законодательство, а российское право, имея
в виду, что российское гражданское
законодательство в таком случае будет
использовано в качестве субсидиарного
статута.
В практике МКАС были случаи,
когда соглашение сторон о применении к их
отношениям по контракту российского
законодательства признавалось основанием
для использования положений Венской
конвенции 1980 года, что представляется
спорным.
Например, при разрешении спора
между российскими организациями и
индийской фирмой (дело N 385/1998, решение от 18
октября 1999 года) <*>, фирмой из Республики
Корея (дело N 250/1998, решение от 15 ноября 1999
года) <**>, литовской фирмой (дело N 348/1998,
решение от 27 октября 1999 года) <***>. В то же
время включение сторонами в контракт
неясных положений служит основанием для
состава арбитража принимать решение,
которое, возможно, не имелось в виду
сторонами при заключении контракта. Так,
контракт между узбекской и российской
организациями (дело N 65/2000, решение от 11 мая
2001 года) предусматривал применение к
отношениям сторон законодательства
Республики Узбекистан и Российской
Федерации, а в случае противоречий в
законодательстве указанных государств -
международных норм и обычаев.
Квалифицировав контракт как договор
международной купли - продажи товаров, МКАС
признал применимой Венскую конвенцию 1980
года, участниками которой являлись
Узбекистан и Россия на момент заключения
контракта, отметив, что он руководствуется
также условиями контракта.
--------------------------------
<*> См.: ЭЖ - Юрист.
2000. N 52. С. 6.
<**> См.: Там же. С. 8.
<***> См.: Третейский суд. 2001. N 2. С. 52 -
53.
Критерии, используемые МКАС при
определении применимого права при
отсутствии соглашения сторон по этому
вопросу. Закон РФ "О международном
коммерческом арбитраже" (п. 2 ст. 28)
предоставляет третейскому суду
возможность в таких случаях применять
право, определенное в соответствии с
коллизионными нормами, которые он считает
применимыми. Это положение российского
закона соответствует предписаниям
Европейской конвенции о внешнеторговом
арбитраже 1961 года (ст. VII), участницей
которой является Россия. Означает оно, что
третейский суд в отличие от
государственных судов жестко не связан
положениями российского законодательства
о выборе применимого права. Как известно,
Основы гражданского законодательства 1991
года содержат коллизионные нормы,
сформулированные по общему правилу в
диспозитивной форме. Однако, на мой взгляд
<*>, решение третейского суда о выборе
того или иного коллизионного критерия
должно быть мотивировано. По общему правилу
МКАС определяет применимое право,
основываясь на коллизионных нормах
российского законодательства либо в
соответствующих случаях - международных
договоров, в которых участвует Россия (ст. 11
Соглашения стран СНГ от 20 марта 1992 года "О
порядке разрешения споров, связанных с
осуществлением хозяйственной
деятельности" и ст. 41 Конвенции стран СНГ от
22 января 1993 года о правовой помощи и
правовых отношениях по гражданским,
