Совершенствование правовых основ деятельности арбитражного суда
АРБИТРАЖНОГО СУДА
А.П. ПЕРШИН
А.П.
Першин, управляющий партнер адвокатского
бюро "Информация и право" Московской
городской коллегии
адвокатов.
Обеспечение безопасности
российского предпринимательства, особенно
при современном далеко не блестящем
состоянии экономики России, требует
наведения строгого порядка в хозяйственных
отношениях. Значительную роль в этом может
сыграть эффективная работа судебной
системы государства в целом и ее составной
части - арбитражных судов.
Судебная
практика постсоветского периода
показывает, что правовые основы,
наработанные к настоящему времени, далеко
не всегда демонстрируют свою прочность.
Зачастую они просто затрудняют
деятельность арбитражных судов. Первой
причиной тому является неполнота охвата
действующим законодательством всех тех
правовых коллизий, которые находятся в
ведении арбитражного суда.
В самом деле,
в настоящее время в законную силу вступили
только первая и вторая части ГК РФ, а часть
третья все еще дорабатывается в
Государственной Думе. Однако уже сейчас
ясно, что многие статьи действующего ГК РФ
"отстали" от реальной действительности и
требуют дополнений и уточнений.
Естественно, все это отрицательно влияет на
дальнейшее гражданское законотворчество,
так как в сфере гражданских правоотношений
Государственная Дума продолжает принимать
законы, Президент РФ издает указы,
Правительство РФ - постановления, а
министерства и ведомства - инструкции, не
скоординированные на основе полного и
совершенного ГК РФ, а посему зачастую
противоречащие друг другу. В свою очередь,
это порождает различное толкование
правовых норм и трудности при рассмотрении
дел арбитражными судами.
Очевидно, по
этой же причине часто меняются законы РФ,
регламентирующие одни и те же
правоотношения. Так, например, Закон "Об
арбитражных судах РФ" в разных редакциях и
вариантах принимался уже трижды - в 1991, 1992 и
1995 гг., Закон "О
несостоятельности
(банкротстве)" - дважды - в 1992 и 1998 гг., а
сейчас вновь готовятся его изменения.
Существуют также многочисленные
противоречия между упомянутыми выше
составляющими правовых основ арбитражного
судопроизводства. Так, например, ст. 212 ГК РФ
определяет круг субъектов права
собственности и устанавливает, что в нашей
стране имущество может находиться в
собственности граждан и юридических лиц, а
также РФ, субъектов РФ, муниципальных
образований, при этом права всех
собственников защищаются равным образом (п.
4).
В ст. 422 ГК РФ сказано, что договор
должен соответствовать обязательным для
сторон правилам, установленным законом и
иным правовым актом, действующим в момент
его заключения (п. 1), а принятые после
заключения договора законы с иными для
сторон правилами применяются к договору
только тогда, когда в этом законе
установлено, что его действие
распространяется на отношения, возникшие
из ранее заключенных договоров (п. 2).
Из
этих статей следует, что коммерческая
организация (фирма, банк и т.п.) и
государство при вступлении в
правоотношения в сфере хозяйственной
деятельности являются равноправными
сторонами. Таковыми они являются, в
частности, и в отношениях экспортеров
(импортеров) товаров с органами
Государственного таможенного комитета РФ
(ГТК РФ).
Несмотря на это в ст. 24
Таможенного кодекса РФ (далее - ТК РФ)
говорится, что в случае если этим Кодексом
не предусмотрены положения, регулирующие
отдельные вопросы применения таможенных
режимов, ГТК РФ вправе впредь до принятия
соответствующих законодательных актов
самостоятельно определять особенности
правового регулирования таможенных
режимов, а также устанавливать таможенные
режимы, не предусмотренные ТК РФ.
Следовательно, ст. 24 ТК РФ противоречит п. 4
ст. 212 ГК РФ и нарушает ст. 422 ГК РФ.
Последствия этого, негативно влияющие на
эффективность работы арбитражного суда,
очевидны.
И наконец, третьей причиной
является нечеткость отдельных
формулировок правовых актов, порождающих
разночтения в их понимании. Например,
некоторые общие и важные нормы ныне
действующего ГК РФ сформулированы
недостаточно полно и ясно. В частности, из
содержания уже упоминавшегося п. 1 ст. 422 ГК
РФ следует подчиненность договора
императивным нормам, установленным
законами и иными правовыми актами, к числу
которых ГК РФ относит указы Президента РФ и
постановления Правительства РФ (п. 6 ст. 3 ГК
РФ). Между тем имеется немало гражданско -
правовых сфер, где важную роль играют
правила, утверждаемые федеральными
министерствами и ведомствами. Это
перевозки грузов и пассажиров, снабжение
электроэнергией, расчетные операции и
некоторые другие, хотя и специальные, но
практически важные области, в которых
широко используется договор.
Названные
правила также содержат большое число
императивных норм, и заключенные договоры
должны соответствовать и этим,
обязательным для участников договора,
предписаниям. Соответственно, формулировка
ст. 422 ГК РФ о подчинении договора
императивным нормам закона и иных правовых
актов должна относиться также к актам
министерств и федеральных органов. Но
возможность расширительного толкования
статьи закона требует уточнения ее
редакции, ибо закон должен быть
однозначен.
Споры о соблюдении
хозяйственных договоров. В условиях
перехода России к рыночной экономике
коренным образом обновляется договорное
право. "Договор и закон" - так названа в части
первой ГК РФ ст. 422, содержание которой было
изложено выше. Ввиду широкого применения
договоров в хозяйственной деятельности эта
статья играет большую роль в арбитражном
судопроизводстве и весьма важна в деле
отстаивания интересов предпринимателей.
При общей ясности диспозиции ст. 422 ГК РФ ее
применение тем не менее порождает ряд
сложных правовых вопросов, которые встают
при разрешении споров в рамках многолетних
подрядных договоров.
Пункт 2 ст. 422 ГК РФ
определяет применительно к договорам рамки
обратного действия тех гражданских
законов, которые приняты уже после
заключения конкретного договора. Общий
механизм введения в действие нового
законодательства, традиционно
используемый отечественным правом,
предусматривает наличие двух правовых
решений: во-первых, применение обратной
силы нового закона, то есть распространение
его действия на тот период времени, когда
этот закон еще не существовал, и, во-вторых,
применение нового закона в случаях
изменения и прекращения правоотношений,
возникших до вступления этого закона в
силу, но продолжающихся и после этого
момента. Эти решения необходимо строго
различать.
Упомянутые выше пути
применения нового законодательства
предусматриваются в ст. 5 Вводных законов к
новому ГК РФ (к частям первой и второй) и
более полно сформулированы в ст. 4 самого ГК
РФ. Причем если правила Вводного закона
имеют в виду только нормы самого Кодекса, то
статьи самого ГК РФ относятся к действию
всего гражданского законодательства.
Если считать, что приведенные нормы
исчерпывают правовую проблематику,
связанную с введением нового гражданского
законодательства, то возникает вопрос: чем
обусловлено включение в п. 2 ст. 422 ГК РФ
дополнительной нормы по данному вопросу,
причем в иной, чем в ст. 4 ГК РФ, редакции?
Кодификационные акты не должны допускать
дублирования однородных норм, тем более в
различной редакции. Очевидно, что п. 2 ст. 422
ГК РФ имеет особое содержание, отличающееся
от правил ст. 4 ГК РФ, а также Вводных законов
к ГК РФ.
Такое понимание находит свое
подтверждение в п. 2 ст. 4 ГК РФ, где
указывается, что отношения сторон по
договору, заключенному до введения в
действие акта гражданского
законодательства, регулируются в
соответствии со ст. 422 ГК РФ. Иначе говоря, из
общих правил ст. 4 и Вводных законов к ГК РФ
допускается исключение для договоров и
договорных прав и обязанностей, возникших
после введения нового законодательства (то
есть применяется законодательство,
действовавшее на момент заключения
договоров, если иное прямо не оговорено в
новом законодательстве). Примером такой
специальной оговорки является ст. 9
Вводного закона к части первой ГК РФ,
подчиняющая проблематику
недействительности состоявшихся ранее
сделок и, следовательно, договоров новому
закону - ГК РФ. Соответственно, применение к
ранее заключенным договорам норм нового
законодательства ограничивается.
С
точки зрения существа дела такое решение
надо считать вполне оправданным, так как
изменение законодательства может
оказаться для участников многих договоров,
особенно долгосрочных, крайне
неблагоприятным. При этом "...изменение
обязательств, связанных с введением нового
закона, может оказаться столь ощутимым, что,
зная о таком изменении, сторона или даже обе
стороны не стали бы вообще заключать
договор или, по крайней мере, заключать его
на предусмотренных в нем ранее условиях.
Применительно к действующему Кодексу это
была бы ситуация, которую п. 1 ст. 451 ГК РФ
признает достаточной для заявления
требования об изменении или расторжении
договора" <*>.
--------------------------------
<*> Н.И. Брагинский, В.В. Витрянский.
Договорное право. Общие положения. М.: Новый
юрист, 1997. С. 79.
Монография М.И.
Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное
право. Общие положения" (Книга 1) включена в
информационный банк согласно публикации -
М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е,
стереотипное).Отсюда можно сделать вывод,
что возникает определенная коллизия между
ст. 422 ГК РФ, запрещающей применение
обратной силы закона, и Вводным законом,
допускающим при определенных условиях
такое обратное действие. Также следует
признать приоритет приведенной нормы
Вводного закона в силу того, что п. 2 ст. 422 ГК
РФ допускает возможность такого случая,
когда в законе предусмотрено обратное
действие соответствующего акта. Этот вывод
вынуждает обратиться и к правилам ст. 451 ГК
РФ, допускающим изменение и расторжение
договора в связи с существенными
изменениями обстоятельств. А между тем при
наличии в России большого числа
долгосрочных контрактов, в том числе с
иностранными инвесторами, такое решение
было бы нежелательно и порождало бы немалые
практические трудности.
Однако
существует и иное толкование п. 2 ст. 422 ГК РФ,
согласно которому считается, что "статья 422
ГК РФ не запрещает применительно к договору
обратную силу закона, а лишь ограничивает, в
отличие от ст. 5 Вводного закона к ГК РФ,
такое обратное действие прямо указанными в
законе случаями" <*>. При этом в данных
нормах нового ГК РФ не усматривается
правовой коллизии. Подтверждение тому
предлагается искать в принятом после
введения ГК РФ Кодексе торгового
мореплавания РФ (далее - КТМ РФ).
--------------------------------
<*> Вестник ВАС РФ.
2000. N 2. С. 139.
Для КТМ РФ исторически всегда
был характерен высокий законодательный
уровень, обусловленный авторитетом его
создателей и разумным использованием
зарубежного и международного опыта.
Правила, установленные КТМ РФ и
определяющие содержание договоров
отдельных видов, применяются только к
договорам, заключенным после введения
Кодекса в действие. Из этого следует, что в
отношении морских договоров в силу ст. 429
КТМ РФ исключается действие общего правила
ст. 5 Вводного закона к ГК РФ и ст. 4 самого ГК
РФ о применении новых законов к вновь
возникшим правилам и обязанностям по ранее
заключенным договорам.
Основанием для
такого решения является ст. 422 ГК РФ,
направленная на установление стабильности
уже возникших договорных отношений. Нет
причин трактовать ст. 429 КТМ РФ как особое
правило о действии гражданских законов во
времени, ибо тогда эта норма расходилась бы
с п. 2 ст. 3 ГК РФ.
Таким образом, в
отношении морских договоров арбитражные
суды обязаны руководствоваться упомянутой
нормой ст. 429 КТМ РФ. А имея такой прецедент,
становится трудно понять и объяснить,
почему правовой режим других коммерческих
договоров в вопросе применения нового
законодательства является иным и менее
благоприятным.
Очевидно, что единого
толкования юристами ст. 422 ГК РФ, призванной
обеспечить стабильность и надежность
договора, еще нет, но на основании этой
статьи уже принимаются законы, что
впоследствии, естественно, породит
длительные судебные разбирательства.
Еще хуже, когда нечеткость формулировок
отдельных гражданско - правовых норм
сочетается с противоречиями между
различными нормативными правовыми
актами.
Противоречия в действующем
гражданском законодательстве (между
федеральными законами о внешнеторговой
деятельности, ГК РФ, ТК РФ, указами
Президента РФ, таможенными правилами,
произвольно изменяемыми ГТК РФ),
разночтения сторонами отдельных
гражданско - правовых норм и практика
произвольного ведомственного
нормотворчества постепенно превращаются в
угрозы интересам бизнесменов, несущих
убытки, и, следовательно, подрывают
безопасность российского
предпринимательства.
Так, еще 16 ноября
1995 г. Кингисеппская таможня взыскала с АОО
"Фосфат" (незаконно, по мнению последнего)
более 1,8 млн. долл., в связи с чем АОО подало
иск в арбитражный суд. Лишь 16 ноября 1999 г.
Президиум ВАС РФ вынес Постановление о
направлении дела на новое расследование.
Представляется, что именно несовершенство
и неупорядоченность российского
гражданского законодательства не дали
возможности в течение четырех лет (!) решить
данное дело.
Очевидна необходимость в
кратчайшие сроки провести ревизию
законодательства, обеспечивающего
безопасность предпринимательства.
Недостаточная продуманность правил игры,
провозглашенных государством, приводит к
утрате грани между криминальной
(мошенничество, уклонение от налогов) и
продуктивной предпринимательской
деятельностью, которая по разным причинам
выталкивается "в тень". Необходимо
определить правовые нормы, которые
решающим образом будут воздействовать на
хозяйственную сферу (о чем может
свидетельствовать большое число ссылок на
них в судебных решениях), и сосредоточиться
на их совершенствовании. Тем самым будет
создаваться правовая база безопасности
предпринимательства, без чего немыслима
работа арбитражных судов.
Дела о
неправомерном налогообложении. Одно из
важнейших требований к законодательству в
условиях пока еще низкой правовой культуры
хозяйствующих субъектов - относительная
простота правовых норм с точки зрения как
понимания их участниками экономического
процесса, так и применения. В особенности
это касается налогового законодательства.
В настоящее время оно нестабильно и
громоздко. Кроме того, судебно - арбитражная
практика по делам о неправомерном
налогообложении недостаточно развита.
Сказывается отсутствие должного опыта:
ведь в советское время решения налоговых
органов находились вне компетенции суда и
только с 1992 г., то есть после создания
арбитражных судов, стали рассматриваться
этими учреждениями.
Обзор многих дел,
посвященных судебной практике применения
законодательства о налоге на прибыль,
наглядно демонстрирует, насколько сложно
разобраться в нюансах налогового
законодательства, без чего невозможна
основанная на законе защита интересов
российских предпринимателей.
Анализ
арбитражно
