Гласность и тайна в уголовном судопроизводстве
В. БОЗРОВ
В. Бозров, председатель
Екатеринбургского гарнизонного военного
суда, доктор юридических наук,
профессор.
Во многих странах мира,
включая и Россию, "право на публичное
разбирательство" (так гласность
судопроизводства именуется в нормах
международного права) дел в суде возведено
в ранг конституционного принципа. И это
неудивительно, поскольку мировой опыт
убеждает нас в том, что гласное и публичное
судопроизводство - это эффективное
средство социального контроля за судебной
деятельностью. Публичный характер
судопроизводства содействует достижению
целей п. 1 ст. 6 европейской Конвенции о
защите прав человека и основных свобод, а
именно - справедливости судебного
разбирательства.
В соответствии со ст.
345 УПК РСФСР отступление от правил
гласности рассматривается как
существенное нарушение уголовно -
процессуального закона, влекущее отмену
приговора. В то же время положения ст. 123
Конституции РФ и ст. 18 действующего УПК
позволяют с определенной категоричностью
утверждать, что безусловным основанием к
рассмотрению уголовного дела в закрытом
судебном разбирательстве являются только
сведения, составляющие государственную
тайну. Существует и более широкое
толкование этих оснований, согласно
которому упомянутое исключение
связывается не только с государственной
тайной, но и с другими сведениями,
разглашение которых влечет уголовную
ответственность. Можно предположить, что
возникновению такой точки зрения
способствовал отсылочный характер ч. 1 ст. 123
Конституции РФ. Однако в случае, если тайна
задолго до судебного разбирательства уже
разглашена виновным, то рассмотрение дела
при закрытых дверях теряет всякий смысл.
Другое ограничение принципа гласности
судопроизводства ч. 2 ст. 18 УПК связывает с
рассмотрением уголовных дел в отношении
лиц, не достигших 16-летнего возраста, дел о
половых преступлениях, а также других дел
(независимо от их категории) в целях
предотвращения разглашения сведений об
интимных сторонах жизни участвующих в них
лиц.
Таким образом, российское
законодательство предусматривает два
основания к рассмотрению дел в закрытых
судах. Первое носит безусловный характер.
Что же касается второго, то в зависимости от
ситуации оно допускает альтернативность,
т.е. судейское усмотрение.
Анализ
практики судов Уральского региона, в том
числе и военных, свидетельствует о том, что
судьи делают выбор в пользу гласности
судопроизводства. С целью
проиллюстрировать сказанное сошлюсь на
пример военного суда.
Уголовное дело С.
рассматривалось на территории режимной
воинской части гласно. При этом
родственники обвиняемого не
присутствовали в суде, поскольку их не
пропустили на территорию части. Этот факт
адвокат С. расценил как нарушение принципа
гласности, о чем указал в своей жалобе.
Кассационная инстанция, рассматривая дело
С., согласилась с доводами защитника и по
указанному им основанию отменила
приговор.
Гласность и тайна проходят
через всю мировую историю уголовного
судопроизводства. Не случайно эти два
процессуальных института продолжают
оставаться в поле пристального внимания
международного права. Так, на основании п. 1
ст. 6 европейской Конвенции о защите прав
человека и основных свобод либо п. 1 ст. 14
Международного пакта о гражданских и
политических правах суд вправе рассмотреть
дело в закрытом заседании. При этом пресса и
публика могут не допускаться на все
судебное разбирательство или его часть по
соображениям морали, общественного порядка
или государственной безопасности в
демократическом обществе, а также когда
того требуют интересы несовершеннолетних
или для защиты частной жизни сторон, или - в
той мере, в какой это, по мнению суда, строго
необходимо - при особых обстоятельствах,
когда гласность нарушала бы интересы
правосудия.
Кроме того, суд вправе
рассмотреть уголовное дело в закрытом
заседании в целях защиты интересов любого
несовершеннолетнего, чьи права могут быть
нарушены в случае открытого судебного
разбирательства, в котором
несовершеннолетний является потерпевшим
или свидетелем.
Вопрос о форме
судебного разбирательства дел о
преступлениях, совершенных лицами, не
достигшими 18-летнего возраста,
рассматривается и Минимальными
стандартными правилами ООН, касающимися
отправления правосудия в отношении
несовершеннолетних (Пекинские правила), п.
8.1 которых предусматривает, что право
несовершеннолетнего на конфиденциальность
должно уважаться на всех этапах, чтобы
избежать причинения ей или ему вреда из-за
ненужной гласности или из-за возможного
нанесения ущерба репутации. Перечисленные
нормы международного права согласно ч. 4 ст.
15 Конституции РФ являются для российского
правосудия обязательными.
Итак, хотим
того или нет, неотъемлемой чертой
уголовного судопроизводства является
двуединство гласности и тайны. Ахиллесовой
пятой судопроизводства является проблема
оптимизации соотношения гласности и тайны
в уголовном процессе.
Сегодня в
правосудии наступил период
"недозированной" гласности, которая
по-своему ведет к ущемлению прав участников
уголовного судопроизводства, и в
особенности тех, которые связаны с охраной
личной либо семейной тайны. В этом смысле,
возражая классику революционной идеи,
замечу, что в уголовном судопроизводстве
гласность есть меч, который не всегда сам
исцеляет наносимые им раны (см.: Ленин В.И.
Гласность есть меч, который сам исцеляет
наносимые им раны // Полн. собр. соч. Т. 23. С. 53).
На роль такого "меча" может претендовать
лишь двуединство гласности и тайны в
судопроизводстве, их разумное
соотношение.
Доступность (для
общественного ознакомления) сведений,
добытых о личности в особом,
уголовно-процессуальном порядке, и их
тиражирование в средствах массовой
информации не всегда благо. Если учесть, что
приговор, как правило, содержит сведения,
являющиеся личной или семейной тайной
осужденного (оправданного) или других лиц, а
обстоятельства, установленные судом,
далеко не всегда становятся результатом
добровольно представленной допрошенными
лицами информации, в большинстве своем
полученной в принудительном порядке, то
нетрудно заметить, что сосредоточенная в
приговоре информация - особого свойства,
которая вне уголовного процесса вряд ли
стала бы всеобщим достоянием.
Следовательно, она составляет личную тайну,
право на сохранение которой гарантировано
Конституцией РФ, а ее разглашение, вне
зависимости от формы, есть не что иное, как
очевидное попрание прав человека. Не
случайно существует врачебная тайна,
которая тоже зачастую разглашается при
публичном оглашении приговора.
Дискуссия, развернувшаяся между юристами и
журналистами по поводу гласности
судопроизводства, в основном сводится к
двум моментам: первые обвиняют вторых в том,
что те тенденциозно освещают ход и
результаты правосудной деятельности, а
представители СМИ жалуются на то, что суды
безосновательно ограничивают их право на
доступ к процессуальной информации.
Обращает на себя внимание то, что в этой
дискуссии практически не показывается
"обратная сторона медали" - тайна
судопроизводства. Предметом обсуждения она
стала лишь в той части, в которой
непосредственно ограждает
судопроизводство от нежелательного
внешнего воздействия. Что же касается права
на личную и семейную тайну, тайну переписки,
телефонных переговоров, почтовых,
телеграфных и иных сообщений, защиту своей
чести и доброго имени (ст. 23 Конституции РФ),
то эти вопросы выпали из поля зрения
дискутирующих.
Таким образом,
наблюдается тенденция к неоправданной
сверхпрозрачности уголовного
судопроизводства, рассматриваемой
панацеей от всех бед. Это, в свою очередь,
способствовало тому, что судебные процессы
порой трудно отличить от съемочных
площадок, а служителей Фемиды, прокуроров и
адвокатов, дающих интервью по любому
поводу, - от политических деятелей.
В
соответствии с действующим
законодательством практически каждому
доступны сведения, почерпнутые из
различных процессуальных источников, в том
числе нередко составляющие личную или
семейную тайну участников уголовного
судопроизводства. Сложившаяся ситуация -
нонсенс: суд, защищая права одних, нарушает
права других.
Буферная конструкция ст. 18
УПК, предусматривающая незначительные
отступления от чрезмерной гласности, не в
состоянии разрядить ситуацию, поскольку
приговор, в котором сосредоточены сведения,
составляющие личную тайну, оглашается
публично.
Сложившаяся практика судов
основана на действующем УПК. Между тем было
бы полезно в этой связи обратиться и к
нормам международного права. Может быть,
тогда обнаружилась бы возможность
расширить круг оснований для рассмотрения
уголовных дел при закрытых дверях.
Что
же касается нового УПК, то и в нем нет
радикальных изменений, хотя целесообразно
было бы предусмотреть варианты оглашения
приговоров в закрытом судебном заседании, с
их последующим депонированием в доступном
для заинтересованных лиц месте.
Аналогичный подход к сохранению личной
тайны в судопроизводстве уже наблюдается
во многих государствах - членах Совета
Европы. Сложившаяся в них традиция
использовать иные средства (помимо чтения
вслух) для объявления решения суда
заслуживает изучения. Например,
депонирование судебных решений в
канцелярии, доступной для всех. Европейский
Суд по правам человека считает, что
подобная практика не противоречит п. 1 ст. 6
европейской Конвенции о защите прав
человека и основных свобод.
При решении
вопроса о соблюдении в уголовном
судопроизводстве прав граждан на личную и
семейную тайну, в том числе и тайну
переписки и телефонных переговоров,
включая публичное оглашение приговоров,
целесообразно учитывать мнение
участвующих в деле лиц. Если лицо возражает
против гласного процесса, в результате
которого сведения, составляющие его личную
тайну, будут доступны для общественности,
то он должен иметь на это право вето.
Одновременно полагаю необходимым
расширить в УПК круг оснований для гласного
судопроизводства, способствуя тем самым
балансу тайны и гласности в уголовном
процессе.
Не могу не высказаться
относительно интернетного бума по
размещению в нем решений судов России, в том
числе и военных, в которых помимо
обстоятельств того или иного уголовного
дела порой содержится подробная информация
об осужденных (оправданных), жертвах
преступлений и свидетелях. Такую практику
вряд ли можно назвать правомерной,
поскольку помимо прочего она затрагивает
безопасность участвующих в деле лиц.
В
заключение отмечу, что в рамках одной
статьи полностью осветить столь актуальную
проблему вряд ли возможно. К тому же автор
не ставил такой цели. Задача заключалась в
том, чтобы рассмотреть проблему гласности
судопроизводства в новом аспекте.
ССЫЛКИ
НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"КОНСТИТУЦИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята
всенародным голосованием
12.12.1993)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
22.11.2001)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР
27.10.1960)
"МИНИМАЛЬНЫЕ СТАНДАРТНЫЕ ПРАВИЛА
ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ, КАСАЮЩИЕСЯ
ОТПРАВЛЕНИЯ ПРАВОСУДИЯ В ОТНОШЕНИИ
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
(ПЕКИНСКИЕ
ПРАВИЛА)"
(Приняты 29.11.1985 Резолюцией 40/33
на 96-ом пленарном заседании Генеральной
Ассамблеи ООН)
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПАКТ от
16.12.1966
"О ГРАЖДАНСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ
ПРАВАХ"
"КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА
И ОСНОВНЫХ СВОБОД"
(Заключена в г. Риме
04.11.1950)
(вместе с "ПРОТОКОЛОМ [N 1]"
(Подписан в г. Париже 20.03.1952),
"ПРОТОКОЛОМ
N 4 ОБ ОБЕСПЕЧЕНИИ НЕКОТОРЫХ ПРАВ И СВОБОД
ПОМИМО ТЕХ, КОТОРЫЕ УЖЕ ВКЛЮЧЕНЫ В
КОНВЕНЦИЮ И ПЕРВЫЙ ПРОТОКОЛ К НЕЙ"
(Подписан в г. Страсбурге 16.09.1963),
"ПРОТОКОЛОМ N 7" (Подписан в г. Страсбурге
22.11.1984))
Российская юстиция, N 2, 2002
