Изобразительно - выразительные средства языка в уголовном законе: о допустимости использования
определением форм вины в конкретных
составах преступлений, широко использовал
стилистическую фигуру умолчания, и
большинство составов преступлений
сформулировано без указания на форму вины.
В некоторых составах форма вины узнается
легко даже без ее номинации. Например, всем
понятно, что только умышленно могут быть
совершены изнасилование, любое хищение,
дача и получение взятки и т.д. Но во многих
составах нужны сложные уголовно - правовые
"вычисления" при толковании возможной формы
вины.
Дополнительные сложности для
правоприменителей в части однозначной
смысловой интерпретации формы вины,
предусмотренной в каждом из таких составов,
возникли в связи с новой редакцией ч. 2 ст. 24
УК РФ, введенной Федеральным законом от 25
июня 1998 года. Изложенное в ней предписание
"деяние, совершенное только по
неосторожности, признается преступлением
лишь в случае, когда это специально
предусмотрено соответствующей статьей
Особенной части УК РФ" надлежит понимать
таким образом, что в Особенной части
неосторожность специально оговаривается в
случае совершения преступления
исключительно по неосторожности. В
составах же, где возможна как неосторожная,
так и умышленная форма вины либо только
умышленная, неосторожность не указывается.
Однако открытым остается вопрос: как
определить те преступления, которые по
своей сути могут быть только умышленными, и
отличить их от тех, которые могут быть как
умышленными, так и неосторожными (или в
обратном порядке)?
Пожалуй, самой яркой
иллюстрацией неясности формы вины является
длительная и не завершенная до сих пор
научная дискуссия о субъективной стороне
доведения до самоубийства. Умолчание о
форме (или формах?) вины в диспозиции ст. 110
УК РФ привело к поразительной
вариативности суждений, высказанных в ходе
полемики.
Одни авторы считают, что с
субъективной стороны доведение до
самоубийства может быть совершено с любой
формой вины. Очевидно, это означает, что
вина может быть как умышленной в виде
прямого и косвенного умысла, так и
неосторожной в виде легкомыслия и
небрежности. Другие утверждают, что вина в
данном случае может быть только умышленной,
а умысел - любым, прямым или косвенным, при
этом иногда добавляют, что в принципе
возможно и неосторожное доведение лица до
самоубийства, однако в силу ч. 2 ст. 24 УК
ответственность исключается. Третья группа
авторов, характеризуя субъективную сторону
рассматриваемого состава преступления,
называет косвенный умысел, легкомыслие и
небрежность. Некоторые сторонники этой
точки зрения поясняют, что установление
прямого умысла свидетельствует об
убийстве, и такое деяние должно
квалифицироваться по ст. 105 УК РФ. В свою
очередь, их позиция критикуется первой и
второй группами ученых.
Видимо,
невозможность однозначного толкования
неназванной в ст. 110 УК РФ формы вины
является одной из причин фактической
неприменяемости нормы об ответственности
за доведение до самоубийства. Не приходится
удивляться тому, что правоприменители ее
избегают. Таким образом, следует
констатировать, что использование
стилистической фигуры умолчания в
рассматриваемом примере является дефектом
уголовного закона.
Отдельным случаем
использования стилистической фигуры
умолчания является отказ законодателя от
разъяснения общеупотребительного слова,
имеющего специфическое уголовно - правовое
содержание (то есть ставшего в законе
термином). Проявление его негативного
влияния также обнаруживается в отсутствии
единообразного толкования и применения
уголовно - правовых норм, адресаты которых
вынуждены самостоятельно "догадываться" о
значении неразъясненного термина.
В
качестве примеров, подтверждающих
сказанное, приведем фактически сложившуюся
прецедентную практику, основанную на
прецедентном толковании: 1) термина "группа
лиц" в сложном понятии "группа лиц по
предварительному сговору" (ч. 2 ст. 35); 2)
термина "доход" в составе незаконного
предпринимательства (ст. 171).
В части 2 ст.
35 УК РФ сформулировано понятие
преступления, совершенного группой лиц по
предварительному сговору: "...если в нем
участвовали лица, заранее договорившиеся о
совместном совершении преступления".
Однако форма соучастия в ч. 2 ст. 35 УК не
оговорена, в отличие от ч. 1 ст. 35, где четко
указано соисполнительство как признак
совершения преступления группой лиц без
предварительного сговора. В науке
уголовного права наиболее
распространенным является признание
наличия группы лиц по предварительному
сговору только тогда, когда в совершении
преступления участвовали не менее двух
соисполнителей (возможный вариант: наряду с
другими соучастниками - организатором,
подстрекателем, пособником) <*>.
--------------------------------
<*> Не являясь
сторонником такого понимания группы лиц по
предварительному сговору, отмечу лишь, что
иные суждения - о необязательности
непосредственного соисполнительства -
немногочисленны. См., например: Уголовный
кодекс Российской Федерации: Постатейный
комментарий. М., 1997. С. 76; Российское
уголовное право. Общая часть: Учебник / Под
ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М., 2000. С. 218,
224 - 226.
Правоприменители же тяготеют к
обыденному пониманию словосочетания
"группа лиц", квалифицируя действия одного
исполнителя и пособника (или организатора)
как совершенные группой лиц по
предварительному сговору <*>.
--------------------------------
<*> См., например:
БВС РФ. 1997. N 4. С. 3 - 4, 11 - 12, 14; 1998. N 11. С. 21 -
22.
Не будучи точно выраженным в законе по
форме соучастия ("лица"), понятие группы лиц
по предварительному сговору
сформулировано на уровне судебного
прецедента. При этом Верховный Суд
указывает: "Убийство признается
совершенным группой лиц по
предварительному сговору тогда, когда два
или более лица, имея договоренность,
направленную на убийство, непосредственно
участвовали в процессе лишения жизни
потерпевшего" <*>.
--------------------------------
<*> Определение
Военной коллегии Верховного Суда РФ от 12
августа 1999 года // БВС РФ. 2000. N 5. С. 8.
. Согласно другой
позиции, доход рассматривается как чистая
прибыль, то есть с учетом расходов,
понесенных предпринимателем..
--------------------------------">Статья 171 УК РФ
"Незаконное предпринимательство" в
качестве одного из признаков состава
преступления предусматривает извлечение
дохода в крупном размере. Причем если
количественное выражение суммы дохода
имеет законодательное определение (в
примечании к этой статье), то собственно
понятие "доход" - нет. В теории уголовного
права термин "доход" толкуется
неоднозначно. С точки зрения одних авторов,
доход включает в себя все полученное от
предпринимательской деятельности, без
вычета понесенных предпринимателем
расходов (валовой доход) <*>. Согласно
другой позиции, доход рассматривается как
чистая прибыль, то есть с учетом расходов,
понесенных предпринимателем..
--------------------------------
